Il Pianto dell'Angelo

Утро настало не спеша — мягкий свет растекался по постельному белью, касаясь кожи, словно ласковая рука. Комната была наполнена тишиной, но не холодной — тёплой, живой, насыщенной чем-то новым. Воздух всё ещё хранил аромат клубники и чего-то более глубокого — их дыхания, прикосновений, шёпотов, произнесённых прошлой ночью.

Стефания лежала на боку, в изголовье кровати, её волосы спутались по подушке, обнажённое плечо выглядывало из-под одеяла. Она ещё не проснулась полностью, только начинала возвращаться в реальность.И в момент, когда разум начал пробуждаться, она резко открыла глаза, осознав — она голая. Он рядом.Она приподнялась, потянулась за краем одеяла и резко прикрылась, прижимая его к груди:

— Не смотри на меня! — сдавленно выдохнула она, щёки пылали румянцем.

Арес, полулёжа на спине, с руками за головой, наблюдал за ней со спокойной, ленивой усмешкой. Он был абсолютно обнажён и не делал ни малейшей попытки это скрыть. Его взгляд скользил по ней — не хищно, не пошло, а... с мужской уверенностью, собственнической теплотой. Как будто он уже знал её. Всю.

— Вау, — усмехнулся он. — Мы наконец-то перешли на "ты"?

Стефания прижала одеяло сильнее, отворачиваясь:

— Ты вообще невыносим!

— И чего ты стесняешься, а? — лениво спросил он, повернувшись к ней. — Поверь, я уже всё разглядел.И с каждого ракурса.
Очень внимательно.

Стефания застонала и уткнулась в подушку:

— Господи, ты ужасен...

— А ты — прекрасна, — отозвался он серьёзно, уже без усмешки.

Она замерла.Его голос был ровный, почти тихий. И в нём не было ни капли игры. Только истина.

Он протянул руку, коснулся её плеча, провёл пальцем по ключице, по шее — нежно, почти благоговейно. Потом пододвинулся ближе, прижался к её спине, укрыв их обоих тёплым одеялом:

— И мне плевать, как ты выглядишь утром. Или в панике. Или с растрёпанными волосами.Ты — моя. И ты красивее сейчас намного больше, чем в любом дорогом платье.

Стефания медленно повернулась к нему лицом. Её ресницы дрожали, глаза были полны той самой тишины, которую не надо объяснять:

— Значит, это теперь... мы? — спросила она шёпотом.

Арес молча кивнул.
Потом прижал её к себе.
Лоб к лбу. Грудь к груди.

— Это всегда было мы.Просто теперь — ты в моей постели.И из неё ты уже не уйдёшь.

Свет солнца уже полностью наполнил комнату, ложась золотыми полосами на простыни, когда Арес, всё ещё прижимая к себе Стефанию, тихо выдохнул. Его рука медленно скользнула по её спине, и он прошептал:

— Лежи. Я скоро вернусь.

Стефания лениво открыла один глаз:

— Куда это ты собрался,Il mio diavolo?

Он наклонился, быстро поцеловал её в висок и прошептал:

— Завтрак принесу. Не вставай. Ты заслужила.

Она хотела возразить, но он уже поднялся с кровати. Его тело двигалось с точностью воина, но в нём была... лёгкость. Что-то совсем новое. Он накинул тёмную футболку, чёрные брюки, провёл рукой по волосам и, бросив последний взгляд на Стефанию, вышел из комнаты.

На кухне царила обычная для утра полусонная суета: повара перетаскивали кастрюли, охрана налила себе кофе, Джули копалась в телефоне, Данте зачерпывал варенье ложкой прямо из банки.

И тут...в комнату вошёл Арес.

Все разом обернулись.

Он шагнул внутрь уверенно, как всегда, но в глазах у него была странная... тёплая сосредоточенность. Он подошёл к плите, не сказав ни слова, открыл шкаф, достал сковороду и начал ставить ингредиенты на столешницу: масло, яйца, хлеб, молоко, сыр, даже зелень.

— Эмм... — первым не выдержал Марко. — Босс... вы... что делаете?

— Омлет, — спокойно ответил Арес.

Данте замер с ложкой варенья у рта:

— Что?..

— Омлет, тосты к нему и кофе, — не отвлекаясь, отрезал Арес и включил плиту.

Джули уронила телефон:

— Ты готовишь?!

Арес бросил на неё взгляд:

— У тебя есть какие-то возражения?

— Возражения?! Ты никогда в жизни ничего не готовил!

— А сегодня я готовлю, — спокойно сказал он, разбивая яйцо одной рукой, как будто делал это каждый день.

Нико, проходя мимо, остановился и посмотрел на Данте:

— Он что, накурился?

— Нет, — прошептал тот. — Он влюбился.

А Арес стоял у плиты, помешивая омлет, абсолютно спокойный.Но... он улыбался.

Не широко, не демонстративно. А по-настоящему.Тонко и тепло. Так, как улыбаются мужчины, которые точно знают, ради кого проснулись сегодня утром.

И в этот момент вся кухня замерла.

Потому что даже дом Asso Nero ещё никогда не видел, как их Туз...жарит яйца с улыбкой влюблённого идиота.

Когда Арес закончил — на столе стоял идеальный поднос. На нём: омлет с сыром и зеленью, тосты с лёгким ароматом чеснока, клубничный джем в маленькой стеклянной баночке, свежевыжатый апельсиновый сок и чашка крепкого кофе — чёрного, как он сам. Всё стояло аккуратно, ровно, почти с ритуальной точностью. Ни одна капля — мимо. Ни одного неуверенного движения. Как будто даже готовя еду, он оставался Тузом.

Он молча посмотрел на результат, на миг остановился, выдохнул — и взял поднос.

На кухне все молчали. Джули прижала ладони к лицу. Данте тихо засвистел. Повара переглянулись. Но никто не произнёс ни слова. Потому что по выражению его лица стало ясно: он делает это не ради эффектности, не ради показухи. Он просто... хотел, чтобы она проснулась и увидела это.

Арес спокойно, но уверенно пошёл по лестнице вверх, держа поднос в руках, словно не тарелки там, а что-то гораздо более хрупкое.

Он вошёл в комнату без стука, как всегда. Она всё ещё лежала в постели, укрывшись до плеч, волосы растрёпаны, лицо сонное и немного растерянное. Когда она увидела его с подносом — моргнула:

— Ты... что?..

Он поставил поднос на прикроватную тумбочку, медленно наклонился к ней, опёрся рукой о край кровати и прошептал с лёгкой усмешкой, но абсолютно серьёзным тоном:

— Il mio angelo... твой завтрак готов.

Стефания уставилась на него, потом на поднос, потом снова на него:

— Ты... приготовил это?

Он кивнул.

— Ты стоял у плиты. Сам.

Он снова кивнул, спокойно, будто речь шла о самом обычном утре.

— Ты... улыбаешься?

Он приподнял уголок губ, и прошептал:

— Я проснулся и понял, что хочу быть первым, кого ты увидишь. И первым, кто накормит тебя.Если хочешь — считай, что это заявление о намерениях.

Стефания смотрела на него, почти не дыша.А потом сдалась.Протянула к нему руку.И с улыбкой прошептала:

— Тогда ты обречён... кормить меня каждое утро. Потому что теперь я точно никуда не уйду.

Стефания села в постели, одеяло всё ещё прикрывало её обнажённое тело, волосы растрёпаны, щеки слегка розовые — смесь утренней теплоты и... чего-то более личного. Она придвинула поднос поближе, провела ладонью по его краю — как будто не верила, что он действительно это сделал.

— Ты правда это сделал? — пробормотала она, глядя на омлет.

— Ага, — тихо ответил Арес, стоя рядом, скрестив руки, наблюдая.

Она откусила тост, мягко хрустящий, потом — омлет. И глаза её расширились:

— Чёрт... — выдохнула она. — А ты не просто мафиози. Ты ещё и кормить умеешь. Это опасное сочетание.

Он усмехнулся, наблюдая за ней с той тишиной, в которой было куда больше чувств, чем в тысяче слов. Но в следующий момент Стефания сделала то, от чего его взгляд застыл.

Она взяла палец, аккуратно макнула его в баночку с клубничным джемом, провела кончиком по краю стеклянной крышки, словно невзначай...а потом — медленно, лениво — подвела палец к губам и облизала.

Нежно. С наслаждением. И глядя прямо на него.В комнате стало жарче. Гораздо жарче.

Арес не пошевелился, но его взгляд потемнел. Челюсть слегка напряглась. Он не отводил глаз. Он даже не пытался.Потому что сейчас перед ним не просто сидела девушка.Перед ним — женщина, которая знала, как управлять его желаниями, не говоря ни слова.

— Что? — невинно спросила Стефания, будто не замечая, что у него пальцы сжались на подлокотнике кресла.

— Ты это сделала специально, — прошептал он.

Она наклонилась ближе, взгляд лукавый, губы чуть влажные от джема:

— Возможно. Но, может быть, я просто очень люблю клубнику...

Он смотрел, как её язык скользнул по губе, убирая последнюю каплю.И на секунду — только на секунду — в его голове мелькнула мысль: если она сделает это ещё раз — я её здесь же...

Он выдохнул, закрыл глаза и сказал:

— Закончи завтрак. Потом... потом посмотрим, кто кого съест.

После последнего кусочка тоста и последней капли кофе, Стефания откинулась на подушки и посмотрела на него из-под ресниц — насыщенная, довольная, чуть сонная, но абсолютно счастливая.

— Официально... — протянула она лениво, — это был лучший завтрак в моей жизни.

— Привыкай, — отозвался Арес, собирая посуду на поднос. — Ты теперь в моём графике.

Стефания рассмеялась, отбросила одеяло, и, не спеша, встала с кровати. На ней была уже его белая, чуть великоватая хлопковая футболка, которую она набросила во время завтрака. Она вытянулась, потянулась всем телом — и в этот момент Арес подошёл сзади и лёгким, но уверенным движением хлопнул её по попе.

— Эй! — вскрикнула она, обернувшись. — Ты только что...?

— Утреннее напоминание, кто здесь главный, — сдержанно усмехнулся он. — И кто самая красивая женщина в этом доме.

— Бесстыдник, — пробормотала она, закатывая глаза, но улыбка не сходила с её губ.

Он схватил её за талию, прижал к себе сзади и шепнул ей на ухо:

— Ты любишь, когда я такой.

Она фыркнула, но не отстранилась.

Вместе они оделись — быстро, но с лёгкой, непривычной нежностью. Стефания надела светлый свитер, джинсы и белые кеды. Арес — чёрные брюки, футболку, сверху лёгкую куртку. Он не отпускал её далеко: всё время обнимал рукой за талию, касался ладонью её спины, проводил пальцами по запястью.

И это было не привычное притяжение мужчины — это была привычка защищать.

Они спустились по лестнице на первый этаж, и на мгновение дом замер. Джули, Нико, Данте и даже охрана внизу притихли, увидев, как Арес держит её за талию — без стеснения, без прикрытия. Он шёл рядом с ней, уверенно, как будто весь мир мог смотреть, и он всё равно не отпустит.

Стефания чуть покраснела, чувствуя взгляды, но не убрала его руку. Наоборот — прижалась ближе.

А Данте, прищурившись, прошептал Джули:

— Брат у нас теперь не просто с клубникой и омлетом. Он официально в режиме: моя женщина, тронь — сдохнешь.

— И ты знаешь что? — шепнула Джули. — Это ему чертовски идёт.

Машина мягко выехала с территории особняка, плавно покатилась по улицам утреннего Милана. За рулём, как всегда, был Нико, но на заднем сидении — впервые — вместе сидели Арес и Стефания. Не на расстоянии. Не с холодной тишиной между ними. А рядом. Настоящая пара. Она — в светлом пальто, он — в тёмной куртке. Его рука лежала поверх её, пальцы переплетены. Тепло. Просто. Без слов, но с абсолютным смыслом.

— Ты точно уверен, что хочешь таскаться со мной по магазинам? — спросила Стефания, покосившись на него с полуудивлением. — Это же, насколько я знаю, пытка для мужчин. Особенно таких, как ты.

Арес повернул голову, его голос был глубоким и спокоен:

— Если ты туда идёшь — я иду с тобой.И если это пытка — я её выбрал сам.

Она улыбнулась, уткнулась в его плечо:

— Ты точно заболел мной.

— Это давно не болезнь. Это диагноз, — коротко бросил он, и она рассмеялась.

Они подъехали к торговому центру — элитному, современному, с прозрачными фасадами и охраной у входа. Как только машина остановилась, Арес первым вышел и обошёл автомобиль. Он открыл ей дверь и, не обращая внимания на прохожих, протянул ей руку.

Стефания взяла её. И он не отпустил. Даже когда они зашагали к входу — его рука всё ещё держала её пальцы крепко, уверенно, как будто он не просто рядом, а стоит между ней и всем остальным миром.

Она чувствовала на себе взгляды. Люди узнавали Ареса. Отворачивались, склоняли головы, отводили глаза. Но в этих взглядах был и шёпот: он пришёл не один.

А тем временем, на противоположной стороне парковки, в затемнённой машине, припаркованной под деревьями, наблюдал он.

Леонардо Моретти.

Сидел, откинувшись на спинку, с сигаретой в пальцах, и смотрел через лобовое стекло. В его взгляде не было ярости — ещё нет. Была оценка. Холодная. Проникающая.

Он увидел, как Арес вышел с девушкой. Как держал её за руку. Как смотрел на неё, наклонившись ближе, говоря что-то тихо, а она смеялась, запрокидывая голову. Без страха. Без покорности.

— Не шлюха, — проговорил Леонардо почти шёпотом, не отводя глаз. — И не просто сотрудница.

Он затянулся, медленно выпуская дым:

— Она его женщина.

Слова повисли в воздухе, как приговор.И в них было понимание:теперь это не просто интерес.Это — прямая угроза.Потому что когда у Ареса есть слабость...в неё можно стрелять.

Торговый центр был просторным и светлым — два этажа бутиков, витрины, пахнущие новой кожей и дорогими ароматами, спокойная музыка, приглушённые голоса. Здесь не бегали с пакетами, здесь покупали молча — статус, вкус, уверенность.

Стефания и Арес шли медленно, не торопясь. Он не отпускал её руку. Ни на секунду. Это не было показным жестом. Это было... естественно. Как дыхание, как  рефлекс. Он шёл рядом, высокий, в чёрном, с сосредоточенным, немного отстранённым лицом, но взгляд его каждый раз возвращался к ней. Проверяя, рядом ли. Целая ли. Улыбается ли.

Стефания была чуть смущена в начале. Всё же не каждый день ты идёшь по элитным магазинам с главой мафии, который носит тебя взглядом, будто ты — его центр.

— Ты точно уверен, что хочешь в женский отдел? — спросила она, остановившись у витрины, за которой свисали струящиеся платья из итальянского шёлка.

— Я хочу видеть, как ты выбираешь.И знать, что всё, что ты наденешь, — только твоё. Без компромиссов. Без компромиссной цены.Ты — в моём доме. Ты должна иметь всё, что хочешь.

Она посмотрела на него. И в глазах у неё загорелось.Не из-за платьев.А из-за того, как он смотрел на неё. Как на женщину, за которую он готов платить не деньгами, а собой.

Первой они зашли в бутик с одеждой. Стефания сначала пробовала примерить что-то базовое: свитера, мягкие рубашки, простые пальто. Арес молчал, сидел в мягком кресле и наблюдал. Но когда она вышла в чёрном платье-футляре, обтягивающем и дерзком, он поднял глаза — и его взгляд потемнел:

— Берём, — сказал он глухо.

— Но я даже не спросила...

— Я уже ответил.

Следом был магазин нижнего белья. Она хотела отказаться, но он шагнул за ней, не отпуская руку:

— Арес...

— Я подожду у выхода, — сказал он, но не сдвинулся с места.

Пока она исчезла за занавеской примерочной, он молча стоял у стены. Женщины в магазине переглядывались. Продавщица чуть нервничала. Но он не замечал. Его интересовало только то, что происходит за шторкой.

— Ты всё ещё там? — раздался её голос изнутри.

— Я не уйду.

— А если я выберу что-то... слишком откровенное?

— Тогда я куплю тебе всё, и ты будешь надевать это только для меня.

Следующими были обувь, парфюм, украшения. Но она не жадничала. Выбирала то, что действительно нравилось. И каждый раз, когда она поворачивалась к нему, он уже стоял рядом с карточкой в руке — не дожидаясь слов.

— Ты меня портишь, — сказала она, когда вышли из пятого бутика.

— Я тебя спас из этого мира, — ответил он. — И хочу, чтобы ты это чувствовала — каждый раз, когда смотришь на себя в зеркало.

И она чувствовала.Не как кукла.Не как трофей.А как женщина, которая выбрала сильнейшего мужчину города — и не потерялась рядом с ним.

Они шли дальше по магазину. Он — с прямой спиной и рукой на её талии. Она — в светлом пальто, с мягкой улыбкой. Взгляды людей сопровождали их.Но для них это был просто день.Первый день новой жизни.Где они — вместе.

После нескольких часов, наполненных примерками, выбором тканей, случайными взглядами и бесконечно новыми прикосновениями, Стефания и Арес стояли у выхода из последнего бутика. Вокруг них — охрана, молчаливая, как тень, и консультанты, аккуратно упаковывавшие пакеты с покупками. Всё, что она выбрала, — было отложено для доставки в особняк. Ни одной вещи не пришлось нести с собой. Арес не позволил.

Стефания вышла первой, держа в руках только маленький пакет с ароматом, который ей понравился. Её пальцы касались лакированной бумаги, но мысли были далеко. Не о покупках. А о нём.

Она обернулась.

Арес шёл за ней — медленно, спокойно, как всегда, но в его взгляде была иная глубина. Он почти не говорил в магазинах, но она чувствовала: он не просто позволял ей выбирать. Он учился смотреть на неё иначе. Как на женщину, которая принадлежит ему не только телом, но и тем, что она хочет, что ей нравится, что делает её собой.

— Устала? — спросил он, подойдя ближе.

Она прижалась к его плечу:

— Нет. Но ты определённо должен получить медаль.

— За что?

— За то, что не умер от скуки в отделе белья.

Он усмехнулся:

— Думаю, наоборот. Именно там мне и захотелось жить вечно.

Она фыркнула, чуть покраснев, и толкнула его локтем:

— Ты невыносим.

— Но твой, — тихо напомнил он.

Они вышли на парковку. Воздух был прохладным, вечерний Милан подсвечивался огнями. Машина уже ждала, водитель открыл дверь. Арес придержал её за поясницу, как будто не мог позволить, чтобы она села сама.Прежде чем она опустилась в кресло, он наклонился к её уху и прошептал:

— Мы ещё не закончили.Ты думала, это будет просто шопинг?

Она посмотрела на него с интересом:

— А что ещё?

Он закрыл за ней дверь.Обошёл, сел рядом.И, не глядя, дал команду:

— Поехали на крышу Torre Milano.

— Что? — удивилась она. — Зачем?

Он обернулся к ней, спокойно:

— Чтобы ты увидела Милан с высоты.Ты слишком долго смотрела на него снизу.