La Rovina
Утро в особняке выдалось на редкость тихим. Сквозь окна проникал мягкий свет, щебетала птица где-то в саду, но внутри витала лёгкая нервозность — неуловимая, будто воздух дрожал от чего-то невидимого.Стефания спустилась по лестнице в спортивных штанах и простой кофте, волосы собраны в хвост, лицо чуть сонное, но внимательное. Она сразу заметила: Ареса нет. Ни его голоса, ни шагов, ни ледяного взгляда за утренним кофе.
Зато в гостиной, у большого дубового стола, сидели Нико, Марко и ещё двое мужчин, которых она уже видела на тренировочной площадке. Они говорили вполголоса, явно не рассчитанные на лишние уши, но Стефания остановилась у дверного проёма, незаметно прислушиваясь.
— Да куда мы это скинем? — раздражённо говорил Марко, стуча пальцами по столу. — Пятьдесят килограммов — это не коробка сигарет. За три дня? Без шума?
— И чтоб ещё и деньги перевели в срок. С этим новым колумбийцем шутки плохи, — буркнул другой.
Нико сидел с задумчивым лицом, в руке чашка кофе, но даже он выглядел более напряжённым, чем обычно.
Стефания не выдержала — вошла в комнату и встала, скрестив руки на груди:
— Проблемы с продажей?
Они резко обернулись. Нико фыркнул:
— Ты рано встала.
— Я учусь быть сильной, помнишь? А сильные не спят до обеда, — бросила она, а потом, слегка наклонив голову, добавила: — А что, если вы... продадите кокс Леонардо?
В комнате повисла гробовая тишина. Все трое переглянулись, как будто она предложила продать оружие Интерполу.
— Ты с ума сошла? — выдохнул Марко. — Босс нас убьёт, если даже узнает, что мы подумали об этом.
— Но ему же нужны деньги? — настаивала она. — Быстро. Сделка пробная. Значит, её нужно закрыть. А я — пока что — не часть вашего клана официально. У меня нет татуировки. Значит, я могу... быть "нейтральной".
— Ты что, предлагаешь пойти к Леонардо и сказать: "Здравствуйте, я студентка, принесла вам 50 килограммов кокаина"? — Нико прищурился, но в его голосе не было смеха. Скорее... интерес.
Стефания расправила плечи, уверенно:
— Я подшаманю над своей внешностью. Макияж, волосы, одежда. Буду выглядеть на 25+, легко. Скажу, что привезла товар из Рима, через старые каналы отца. И что мне нужно быстро избавиться от него — без лишнего шума.
— Если он заподозрит подвох — ты труп, — мрачно заметил один из бойцов.
— А если он не заподозрит — мы с вами в плюсе. Деньги, чистая сделка, и... возможно, точка доступа к его рынку. Или хотя бы понимание, как он дышит.
Марко покачал головой:
— Ты понимаешь, что Леонардо тебя убьёт, если узнает кто ты?
Стефания наклонилась вперёд, взгляд лукавый, губы чуть скользнули в усмешке:
— Нет, не убьёт. Нико, ты сам мне говорил: он с женщинами общается... хорошо. Ну так вот — немного флирта, немного загадочности. Он же змей, не идиот. Я не дам ему повод.
Нико медленно отставил чашку и хрипло выдохнул:
— Ты играешь с огнём, кудряшка.
— Я уже давно в этом пламени, — ответила Стефания. — Теперь либо обжечься, либо научиться контролировать.
В комнате всё ещё витала напряжённая тишина. Слова Стефании — смелые, дерзкие, почти безрассудные — повисли в воздухе, как тонкий запах пороха перед выстрелом.
Нико встал, сложив руки на груди, и сказал с тяжёлым выдохом:
— Ты не понимаешь, во что лезешь. Если Арес узнает, что мы тебя послали одну к Леонардо...
— Он нас закопает прямо под этим домом, — мрачно добавил Марко, качая головой. —
— Вы меня не посылаете, — спокойно, но с нажимом произнесла Стефания. — Это — моя инициатива. Моя идея. Моя игра. Вы вообще не при делах, поняли?
Она выпрямилась, бросила на всех быстрый взгляд, в котором читалось нечто новое — уверенность, почти опасная:
— Я справлюсь. Я хорошо чувствую людей. Я знаю, как говорить с ними. У меня нет тату — значит, я вне этой структуры. И пока это — наше единственное преимущество.
Нико вздохнул, провёл рукой по лицу, но ничего не сказал. Только смотрел — как на мину, которая может не взорваться... а может разнести пол-дома.
Стефания взяла стакан воды, сделала глоток, словно ставила точку. Потом, уже более деловым тоном, произнесла:
— Так, дайте мне три часа. Я вернусь — и мы обсудим, как лучше связаться с Леонардо. Хорошо?
Все переглянулись. Слишком опасно. Слишком тонко. Но никто не сказал «нет».
Потому что внутри каждого из них уже начала теплиться мысль:а вдруг у неё получится?
Нико, наконец, кивнул, хрипло:
— Три часа, кудряшка. Ни минутой больше.
Стефания улыбнулась уголком губ, развернулась и направилась вверх по лестнице. В её походке чувствовалось то, чего раньше не было: контроль. Она не просто была частью этого мира — она начинала понимать, как в нём выживать.
Прошло ровно три часа.
Двери особняка открылись мягко, и на пороге появилась она — совсем не та Стефания, которая утром спускалась в спортивках с небрежным хвостом и усталым лицом.
На ней было чёрное платье — строгое, из плотной ткани, идеально облегающее силуэт. Глубокий вырез на спине, который открывался каждый раз, когда она шла, подчёркивая изящность позвоночника и тонкую талию. Длина — чуть ниже колена, достаточно, чтобы выглядеть элегантно, но при этом свободно двигаться.
На ногах — чёрные каблуки, высокие, с острым носком. Лёгкая походка, ни одной изломанной линии. В руке — чёрный клатч, тонкий, с серебряной застёжкой, в котором, без сомнений, всё уже было продумано до мелочей.
Волосы — прямые, до плеч, блестящие, словно стекло. Никаких привычных кудрей — теперь это был образ женщины, а не девочки. Макияж — сдержанный, но выверенный: подчёркнутые скулы, аккуратные стрелки, и акцент — глубоко-красная помада, как вызов.
Глаза скрывались за чёрными солнцезащитными очками, стильными, с острыми гранями, от которых образ становился ещё опаснее.
Она вошла в дом, не торопясь. Тишина в холле была такой, будто весь особняк затаил дыхание. В гостиной снова сидели Нико, Марко и двое других бойцов. Они подняли головы — и замерли.На несколько секунд никто не сказал ни слова.Нико медленно отложил стакан, прищурился и выдал:
— ...Madonna Santa...
Марко свистнул сквозь зубы, глядя на неё, будто впервые увидел:
— Господи, кто пустил сюда чёрную вдову с покер-фейсом?
Стефания, не снимая очков, сделала шаг внутрь, как актриса, уверенная в своём выходе на сцену. Вся её фигура излучала хладнокровие и контроль — не позу, не игру, а внутреннее решение быть другой:
— Ну что, мальчики, — произнесла она с лёгкой усмешкой, — обсудим, как связаться с Леонардо?
В гостиной особняка повисла плотная, осязаемая тишина. Стефания стояла у окна, скрестив руки на груди, её образ — как чёткий сигнал: я готова к игре на другом уровне. За тёмными очками прятался внимательный взгляд, за красной помадой — сдержанная решимость.
Нико откашлялся, словно стараясь вернуться к делу, оторвавшись от первого впечатления:
— Ладно, — начал он. — Если серьёзно, то у нас есть один путь к Леонардо. Не напрямую конечно, но это единственный вариант, который может сработать.
Марко кивнул, откинувшись в кресле:
— У него есть правая рука. Человек, через которого проходят все его сделки. Контакты, встречи, поставки — ничего не идёт к Леонардо без его участия.
— Имя? — сухо спросила Стефания, снимая очки. Взгляд стал открытым — и острым.
— Рикардо Бьянки, — ответил Нико. — Старый пёс. Не публичный, нигде не мелькает. Работает тихо, но если Рикардо берёт товар — это значит, что Леонардо заинтересован.
— Он доверенное лицо. Единственный, кто имеет право от имени Леонардо говорить "да" или "нет", — добавил Марко. — Если хочешь, чтобы тебя восприняли всерьёз — он твоя дверь.
Стефания кивнула. Внутри у неё уже складывался план:
— Как его найти?
— У него есть бар, — сказал Нико. — "La Rovina", в старом районе возле канала. Официально — винный бар, на деле — точка связи. Туда приходят все, кто хочет "договориться". Если ты там появишься — он выйдет. Он всегда выходит, если кто-то интересный заходит. У него на это нюх.
Стефания провела пальцем по клатчу, будто взвешивая всё услышанное:
— То есть я захожу. Сажусь. Делаю вид, что просто пью вино. И он сам появляется?
— Если ты будешь в таком виде, то определенно ты его заинтересуешь, — усмехнулся Марко. — Он же не слепой.
— А дальше?
— Не называй имён, не упоминай Ареса. Просто скажи, что у тебя есть товар. Чистый. Римские корни. Надо избавиться — быстро. Готова на встречу в условиях конфиденциальности. Он поймёт.
Стефания кивнула, встала, поправила очки и направилась к выходу:
— Значит, "La Rovina". Вечером. Сыграем в дипломатический покер.
— Ты уверена? — спросил Нико, уже без усмешки.
— Нет, — бросила она через плечо. — Но если мы не сделаем первый шаг, то просто продолжим сидеть и бояться.
Вечер опустился на особняк, окрашивая небо в глубокие синие тона. В доме было непривычно тихо — все знали, что сегодня играют в опасное, и ставка может оказаться слишком высокой.
В одной из комнат Стефания стояла перед зеркалом. Платье на ней то же, что и днём — чёрное, элегантное, с открытой спиной, будто созданное, чтобы соблазнять и угрожать одновременно. Но теперь на ней появилось нечто большее, чем макияж и стиль. Теперь она была оружием.
— Готово, — сказал Марко, аккуратно прикрепляя миниатюрный микрофон под вырез платья — в изогнутый шов, где его не найдёт даже самый внимательный взгляд.
— Работает стабильно. Если что-то пойдёт не так — просто скажи «вино было слишком крепким», и мы заберём тебя оттуда за две минуты.
Нико подал ей тонкий браслет с трекером:
— Отслежка. Если выключишь — мы это увидим. Не геройствуй, кудряшка.
Стефания вздохнула, поправляя волосы. Всё выглядело безупречно. Ни один человек на улице не догадался бы, что перед ним не просто красивая женщина, а человек, несущий 50 килограммов кокса в разговоре.
Она взглянула на Нико и Марко — спокойно, но твёрдо:
— Вы со мной не поедете. Сами же знаете правило: одна. Без сопровождения. Иначе доверия не будет.
— Мы всё равно будем рядом, — пробормотал Нико. — На расстоянии, но если что-то пойдёт не так — мы сразу же тебя вытащим.
Стефания кивнула. Её глаза вспыхнули короткой искрой, прежде чем она спросила:
— Кстати... Когда возвращается Арес?
Марко посмотрел на телефон и сухо ответил:
— Завтра утром. Он ночует на объекте. Переговоры по продаже оружия.
Стефания усмехнулась, не скрывая удовольствия:
— Супер. Значит, завтра мы принесём ему деньги.
Она развернулась, взяла клатч и направилась к выходу, её каблуки чётко стучали по полу. Так, будто она не шла на встречу с представителем враждебного клана, а на ужин с лёгким риском.
— Такси уже у ворот, — сказал Нико, глядя ей вслед. — Держи голову ровно, кудряшка. Сегодня ты не просто студентка.
Стефания обернулась на секунду, глаза серьёзные, но в голосе — тот же знакомый вызов:
— Сегодня я — решение вашей проблемы.
Она вышла, села в чёрное такси и поехала в сторону La Rovina, старого бара на канале, где за бокалом вина решаются судьбы.И каждый её шаг всё громче говорил:
теперь она играет по-взрослому.
Такси остановилось на узкой улочке, вымощенной брусчаткой, где старые фонари отбрасывали жёлтый свет на мокрые стены зданий. Ночь в Милане была влажной, прохладной, с лёгким ароматом табака, каналов и дальнего кофе. Где-то вдалеке гудел трамвай, проезжая по тёмным рельсам, но здесь — всё было иначе. Здесь было "La Rovina".
Бар выглядел как часть старого, выжившего в века города. Фасад — облупленный камень, массивная деревянная дверь с коваными ручками. Над ней — вывеска с почти потёртым названием. Окна запотевшие, тёплый свет просачивался сквозь витраж, слышался глухой ритм джаза и мягкий гул голосов.
Стефания вышла из такси и медленно подошла к входу. Каблуки постукивали по камням, черное платье обтекало её фигуру, клатч уверенно сжимался в руке. За тёмными очками её глаза были холодны, но спокойны.
Открыла дверь.
Тепло, аромат вина и перегара, бархатные кресла, деревянные столы, в воздухе — запах дорогих сигар и дешёвых интриг. Публика — исключительно мужская. Все в костюмах, со спокойными лицами, будто знали, что за дверью этого заведения время течёт иначе.
Стефания вошла, как тень, уверенно и медленно. Не спеша. Плавно сняла очки, огляделась. Никого не искала взглядом, но всё равно всё видела.Несколько мужчин подняли глаза, замерли на секунду, будто не ждали такого образа в этом забытом богом месте. Но она лишь кивнула бармену:
— Столик у окна. Вино — красное, сухое.
Бармен молча кивнул, узнав в ней ту, кто не нуждается в расспросах. Минуту спустя она уже сидела у окна, скрестив ноги, глядя на улицу. Пальцы легко касались бокала.
Рядом с ней — пустое место.Позади — тишина.А впереди — Рикардо Бьянки, который уже знал, что кто-то необычный пришёл в его заведение.И он, как и положено охотнику, никогда не выходил сразу.Он смотрел из темноты.Он оценивал.Но она чувствовала — он уже наблюдает.И скоро — выйдет.
Время в баре La Rovina текло по-другому — вязко, тягуче, с оттенком ожидания. Стефания сидела за столиком у окна, изящно касаясь бокала с красным вином. Поза расслабленная, взгляд направлен в стекло, но внимание — на каждом звуке, движении, дыхании в зале. Она чувствовала: он где-то здесь.
В её ухе был миниатюрный наушник, через который Нико почти беззвучно произнёс:
— Он уже смотрит на тебя. Справа, за стойкой, в глубине.
Стефания не повела и бровью. Только медленно повернула голову, делая вид, что просто ищет взглядом официанта. Уголком глаза уловила: мужчина, лет под шестьдесят, с аккуратной сединой на висках, в безупречном тёмно-синем костюме. Лицо — чистая власть. Никакой показной жестокости, только расчёт. Он сидел спокойно, но в каждом его движении сквозила привычка управлять. Это был Рикардо Бьянки.
Они встретились взглядами.
Он поднял бокал в лёгком, почти ленивом приветствии. Стефания, сохранив хладнокровие, кивнула в ответ и отпила глоток вина. Не спеша, не зазывая. Но его это устроило.
Спустя минуту он встал. Сам и без охраны. Подошёл к её столику, как будто просто шёл мимо, но остановился, глядя на неё сверху вниз с лёгкой усмешкой:
— La donna misteriosa... В таких местах не появляются случайно такие женщины. Разрешите?
— Если не собираетесь рассказывать, как вы любите Бароло 1967-го, — прошу, — ответила она ровно, даже не глядя вверх.
Он уселся, жестом показал бармену не мешать. Их стол теперь был центром всей комнаты, хотя никто на него и не смотрел.
— Кто вас прислал? — без прелюдий.
— Я сама пришла, — ответила она. — У меня есть товар. Чистый. Пятьдесят килограммов. Из Рима, связи отца. Надо продать быстро. Условия — конфиденциальность, без резки, без посредников.
Рикардо усмехнулся, взял свой бокал. Поставил на стол. Смотрел на неё спокойно:
— Вы говорите слишком уверенно, как для той, кто не знает, с кем говорит.
— А вы слушаете слишком внимательно, как для того, кто не заинтересован.
Молчание.
Он откинулся на спинку, медленно, с интересом глядя ей в глаза. Потом тихо сказал:
— Ваше имя?
— Для сделки — неважно.
— А происхождение?
— Рим. Отец работал через порт Чивитавеккья. Старые каналы. Теперь — они принадлежат мне.
Рикардо медленно кивнул, будто взвешивал. Потом поднёс бокал к губам, отпил и сказал:
— Если товар действительно чистый, и вы готовы продать его, то — мы можем поговорить.
Стефания поставила бокал и скрестила руки:
— Я готова. Условия — ваши. Но я хочу лично видеть деньги. И встреча только со мной. Без "хозяина". Пока что.
Он усмехнулся — коротко, едко:
— Вы даже не представляете, с кем имеете дело.
Она посмотрела на него прямо:
— Так же как и вы..
И в этой тишине всё решилось: не словами, не жестами, а взглядом двух игроков, знающих, что за каждым "да" может последовать выстрел.
Рикардо откинулся, вздохнул и сказал:
— Хорошо. Завтра покажите товар. На нейтральной зоне.
И всё — началось по-настоящему.