Физика
Утро началось с мягкого света, пробившегося сквозь полупрозрачные шторы. Электронные часы на прикроватной тумбе мигали 08:00, из открытого окна тянуло свежим воздухом. Стефания медленно открыла глаза, сделала глубокий вдох, потянулась, зевая, и села на кровати, приглаживая растрёпанные кудри.
Сегодня был первый день её подготовки. Внутри всё немного сжалось — от тревоги, но и от странного предвкушения.
Она встала и открыла шкаф. Выбрала простую, но удобную одежду: тёмно-серые спортивные штаны, белую футболку и объёмное серое худи. Волосы быстро собрала в хвост, без особых стараний. У зеркала задержалась всего на пару секунд, окинула себя критическим взглядом, пожала плечами и вышла.
Спускаясь по лестнице, она услышала приглушённые звуки из кухни, скрип пола — кто-то уже проснулся. Дом, как всегда, просыпался без суеты, как хорошо отлаженный механизм. И когда Стефания свернула в холл, то едва не остановилась.
Арес уже ждал.
Он стоял у подножия лестницы, спиной к ней, облокотившись на перила. На нём были чёрные брюки и расстёгнутая рубашка, которую он ещё даже не надел полностью — она висела на его плече, будто случайно. Торс обнажён, сухая, чётко очерченная мускулатура, будто вырезанная из мрамора. Уверенность — в каждом сантиметре. В его расслабленной позе не было ни капли театральности, он просто был таким. Как будто сам воздух вокруг подчинялся его ритму.
Стефания скрестила руки и хмыкнула:
— А вы почему не одеты? У нас же "тренировка".
Он обернулся к ней, лениво, с лёгкой усмешкой в уголке губ:
— А мне зачем? Спортом ты будешь заниматься, не я.
Пауза. Взгляд. Холодный, прямой.
— Я в хорошей форме. Ну... ты уже вчера это успела рассмотреть.
Стефания закатила глаза, но в груди что-то предательски кольнуло:
— Пф... да кому вы вообще нужны, — парировала она и прошла мимо, гордо, чуть задрав подбородок.
Арес смотрел ей вслед с тем самым выражением, которое знали только его самые близкие: спокойная, чуть лениво затаённая усмешка, за которой всегда пряталось больше, чем казалось.
Стефания уже успела пройти мимо него, направляясь к кухне, когда услышала за спиной его короткое:
— Поехали.
Она остановилась, обернулась на пол-оборота, прищурилась:
— Куда?
Арес надел рубашку, не застёгивая её полностью, и прошёл мимо неё, не глядя, всё тем же спокойным тоном бросил:
— На море.
Стефания моргнула, слегка приподняв брови:
— Купаться? В восемь утра? В спортивках?
Он усмехнулся, даже не оглядываясь:
— Не думаю, что сейчас подходящая погода. И мы туда едем не для этого, но тебе понравится.
Она осталась стоять на секунду, растерянная. Море? Утро? Он снова играет в загадки. Но... внутри что-то дрогнуло от самого слова «море». Будто вырвали из серых улиц и сказали: дыши.
Через пару минут они уже выходили через главный вход. У ворот стояли две машины: одна — для них, вторая — с охраной. Нико и Марко уже проверяли маршрут. Один из охранников передал что-то по рации.
Арес сел на переднее сиденье чёрного внедорожника. Стефания, не задавая больше вопросов, села сзади. Она заметила, как Нико коротко кивнул ей через зеркало. Второй автомобиль выехал следом, как тень — молчаливый, всегда рядом.
Машина набирала скорость, покидая миланский шум. В салоне играла только дорога, ритм шин, и лёгкое напряжение между ней и ним. Она украдкой посмотрела на его профиль — сосредоточенный, как будто он снова что-то просчитывал. Но она не спрашивала. Не сейчас.
Машина медленно свернула с трассы, выехав на пустынную дорожку, окружённую соснами. Впереди показалась береговая линия — море было тёмным, спокойным, холодным. Над ним — пасмурное небо, рваные облака и солёный воздух, пробравшийся сквозь стекло даже в салон.
Стефания прижалась к окну, глядя на горизонт. Это было не то море, что на открытках. Оно было живым, суровым, почти диким. Ни отдыхающих, ни зонтов, ни спасателей. Только линия песка, серые камни и лёгкий ветер.
Машина остановилась на гравии у небольшой бетонной площадки. Позади припарковалась вторая — охрана осталась внутри, наблюдая на расстоянии. Арес вышел первым, захлопнул дверь и, не оборачиваясь, сказал:
— Выходи.
Стефания вылезла из машины, запахнула худи. Ветер действительно был прохладный.
Она сделала пару шагов по песку и вдруг остановилась:
— Можно я сниму кроссовки? — спросила, чуть улыбнувшись. — Ну правда... песок, море. Хочется босиком...
Арес повернулся к ней, с лёгким прищуром:
— Нет.
— Почему? — с укором, но без злости.
— Ты не на прогулке. Ты будешь бегать в кроссовках.
Стефания нахмурилась:
— Бегать? По песку? В обуви? Это же тяжело.
Он шагнул ближе. Говорил спокойно, но в голосе звучала сталь:
— А ты что думала? Что будет легко? — затем медленно добавил, с ледяной иронией:— О нет, малышка. Добро пожаловать в реальность.
Стефания выпрямилась, сжала губы. Она не была трусихой, но внутри кольнуло. И всё же — она не отступила. Встретила его взгляд спокойно, пусть и с искрой вызова.
Арес кивнул в сторону пляжа, где дюны медленно уходили вдаль:
— Пошли.
И пошёл первым, не сомневаясь, что она пойдёт за ним.И она пошла. В кроссовках. По мокрому, тяжёлому песку. Ветер бил в лицо, а море шептало что-то своё — будто знало, что именно здесь она начнёт превращаться в другую. Ту, что умеет держать оружие. И бегать, когда больно.
Они шли по холодному песку вдоль пустынного берега. Ветер обжигал лицо, штаны липли к ногам, а под подошвами кроссовок хрустел мокрый песок, набитый камнями и солью. Морская вода шумела где-то вдалеке, будто наблюдала — молча, строго.
Арес остановился возле старого, заброшенного причала. Осмотрел площадку. Здесь не было людей, только волны, ветер и суровая тишина. Идеально.Он повернулся к Стефании, холодно и без предисловий:
— Сначала — разминка.
Она приподняла брови, переводя дух после быстрой ходьбы. Морской воздух был свежий, но резкий, и сердце билось чуть быстрее от напряжения:
— Что за разминка?
— Двадцать пять отжиманий.
— Сколько?! — Стефания выпрямилась, округлила глаза, почти воскликнула, как школьница, которую вызвали к доске.
Арес не моргнул. В его взгляде не было сочувствия — только ожидание:
— Ты слышала. Двадцать пять. Без паузы.
— Я... никогда столько не делала. — Она всё ещё надеялась, что он пошутил. Хоть чуть-чуть.
— Быстро в стойку, — произнёс он низко, жёстко, не терпя возражений.
Стефания замерла на секунду. А потом — резко опустилась на холодный песок. Руки в упоре, ноги назад, корпус напряжён. Ветер обжигал лицо, грудь почти касалась земли. Мокрый песок забивался в ладони, сопротивлялся под весом тела.
Арес стоял рядом. Не помогал, не поправлял. Просто наблюдал, как скульптор смотрит на заготовку из камня, в которой ещё ничего не видно — кроме потенциала.
И Стефания начала считать.
Один.
Два.
Три...
Песок был холодным и влажным, цеплялся за ладони и полз под рукава. Стефания отжималась с напряжённым лицом, волосы вырывались из хвоста, дышала тяжело, с шипением. Она дошла до десятого — руки уже начали дрожать, грудная клетка сжалась, плечи будто налились свинцом:
— Десять... — прошептала она, задержавшись на полпути вверх, дрожа всем телом. — Я не могу больше....
Её голос был сдавленным, злым от бессилия. В нём была не жалоба — скорее, обида на саму себя. Её дыхание сбилось, локти дрожали, грудь почти касалась земли.Но Арес даже не шелохнулся. Стоял над ней, руки в карманах, лицо спокойно, голос твёрдый:
— Можешь.
Просто. Без вдохновения. Без сюсюканья. Факт.
— Ты просто привыкла останавливаться, когда больно. Но это еще не твой предел.
Стефания зажмурилась, стиснула зубы. Всё внутри кричало: Хватит. Ты не солдат. Ты никогда не была сильной. Но его голос, сухой и уверенный, будто пробивал сквозь все старые установки:
— Можешь, Стефания.
Она сделала вдох. Один. Медленный. Пальцы сжались в песке. И с яростью — в себе, в слабости, в его равнодушии — она пошла дальше.
Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать.
Тело протестовало, но она не остановилась. Пот стекал по вискам. Словно с каждой каплей она выжимала из себя старую Стефанию — ту, что пряталась, молчала, глотала обиды.
Шестнадцать. Семнадцать. Восемнадцать.
Руки будто налились железом. Она стонала от усилия, но продолжала.
Двадцать три. Двадцать четыре...
На последнем повторе руки дрожали так, что она едва не рухнула лицом в песок. Но она выпрямилась — из последних сил.
Двадцать пять.
Упала на локти, тяжело дыша, прижав щеку к мокрому песку.Арес стоял рядом. Всё так же спокойно. Но в его взгляде промелькнула искра — не одобрения, а... признания.
— Вот так и начинается сила, — сказал он тихо. — Не в зале, не с оружием. А когда ты делаешь то, что думала — не сможешь.
Стефания всё ещё лежала на мокром песке, тяжело дыша, чувствуя, как каждая клеточка её тела горит. Кроссовки, футболка, худи — всё прилипло к телу от пота и влаги, сердце бешено колотилось. Но внутри, под этой усталостью, росло другое чувство — жестокое удовлетворение. Она сделала это. Не ушла, не сдалась. И доказала, пусть даже самой себе, что уже не та, кем была.
Арес молча смотрел на неё. Затем медленно поднял руку и указал куда-то вдаль — через пляж, за дюнами. Там, на горизонте, виднелась старая наблюдательная башня, тонкая, вытянутая, будто вросшая в морской туман:
— Видишь вон ту башню? — его голос снова стал хладнокровным, будто он только что не наблюдал, как она выжимает из себя всё.
Стефания прищурилась, вскинула голову:
— Что, вон та?
— Да. Один километр. Туда и обратно.На скорость.
Она резко села, с выпученными глазами:
— Вы тиран!
Арес не сдвинулся ни на миллиметр. Его выражение не изменилось. Он лишь чуть приподнял бровь, как будто сказал: «Ты только сейчас это поняла?»
— Это не новость, — спокойно ответил он. Затем посмотрел на часы, медленно поднял руку, будто давая старт на гонке. — Раз... два... три... побежала.
Стефания вцепилась в него взглядом с негодованием. Хотела что-то язвительно бросить... но не успела. Потому что он уже смотрел мимо неё, будто она уже побежала:
— Ты серьёзно?.. — прошептала она.
Но уже сама поднялась. Перевела дух.
Повернулась к башне. И... побежала.
Песок под ногами был мягким, вязким. Каждое движение давалось с усилием. Ноги горели, дыхание сбивалось. Но внутри — рвалась наружу злость, драйв, сила.Потому что он бросил ей вызов.И она не собиралась его проигрывать.
Стефания возвращалась, будто шла сквозь воду. Волосы вырвались из хвоста, липли к вспотевшей шее, дыхание было рваным, лицо горело. Мокрый песок мешал бежать — он будто тянул назад каждую ногу. Обувь налипла глиной и солью, мышцы ныли от напряжения, но она добежала.
И остановилась перед ним, сделав последний, тяжёлый вдох. Согнулась, уперев руки в колени, будто сердце вот-вот вырвется из груди. Щёки пылали, руки дрожали, в ушах стоял гул.
Арес глянул на часы, и не шелохнулся:
— Восемнадцать минут, — произнёс спокойно. Без эмоций. Только факт.
Стефания подняла на него глаза, в которых смешались усталость и ожидание. Хоть бы нотка одобрения. Хоть полуслово. Но Арес, как всегда, был камнем:
— Очень плохо.
Она выпрямилась, хрипло выдыхая:
— Я... вообще-то... добежала.
— Это базовый минимум, — отрезал он. — Ты должна дойти до десяти. Максимум — двенадцати. С запасом на стресс, на оружие в руках, на то, что будут стрелять. И, возможно, не один человек.
Его голос был жёстким, но не потому что хотел обидеть. Он говорил правду, и именно этим — сильнее всего бил по самолюбию.
Стефания вытерла лоб рукавом, зубы сжались. Она не ответила — не сказала «я устала» или «я не привыкла». Потому что он не примет ни одной отговорки. И внутри неё уже что-то изменилось: она тоже не хотела их принимать:
— Ладно, — выдохнула она. — Значит, будем работать.
Арес кивнул. Молча. Но в его взгляде — едва уловимая перемена. Микроскопическая. Как уважение, которое появляется не сразу, а только когда человек не ломается, даже если падает.
Стефания ещё не до конца восстановила дыхание, когда Арес шагнул ближе, бросив мимолётный взгляд на её трясущиеся плечи и промокшую от пота футболку. Он говорил не повышая голоса, но в каждой фразе ощущался привычный тон командира, не терпящего возражений:
— Теперь — вытяни руки вперёд. Прямо перед собой. Держать — пятнадцать минут.
Стефания вскинула взгляд, чуть приоткрыв рот:
— Вы серьёзно?
— Абсолютно, — ровно ответил он. — Если ты собираешься держать оружие — руки должны быть сильные. Точность — это не просто нажать на курок. Это выдержка, контроль, стабильность. Всё начинается отсюда.
Он поднял руку, посмотрел на часы:
— Я засекаю.
Стефания закатила глаза, но послушно встала. Расправила плечи, вытянула руки прямо перед собой, параллельно земле. Пальцы напряжены, лопатки сведены. Ветер обдувал её со стороны моря, песок под ногами дрожал от набегающих волн.
Первые три минуты она стояла стиснув зубы, молча. Внутри уже знала: если начнёт жаловаться, он просто уйдёт. Или добавит время.
Но на четвёртой минуте всё начало меняться.
Плечи налились тяжестью. Предплечья горели. Пальцы слегка задрожали. Мышцы, ещё не восстановившиеся после отжиманий и бега, начали предательски ныть. Она стояла, но уже еле держалась. Каждая секунда растягивалась, как вечность.Губы прикусаны. Взгляд упрямый. Лицо покраснело от усилия.
Арес стоял рядом, молча. Только иногда переводил взгляд с её рук на часы, будто проверяя: сломается или нет. Но ни звука, ни слова подбадривания. Потому что здесь всё решала она.
Стефания выдохнула через нос, чуть шатается на ногах.
— Тяжело? — наконец, после долгой паузы, спросил он.
— А вы как думаете? — прохрипела она сквозь зубы, не опуская рук.
— Отлично, — сказал он. — Значит, работает.
Стефания стояла, сжав зубы, пока её руки горели, плечи ныли, а мышцы подрагивали от усталости. Минуты тянулись как вечность. Казалось, что ветер дует специально против неё, обжигая кожу, разбивая концентрацию. Но она держалась до самого конца. Не уронила руки, не сдалась.Когда Арес, наконец, посмотрел на часы и коротко бросил:
— Пятнадцать, — она почти упала на колени, позволяя рукам бессильно опуститься вниз.
Несколько секунд просто стояла, согнувшись, пытаясь вернуть дыхание. А потом выпрямилась, откинула волосы назад и посмотрела на него — злым, вымотанным, но гордым взглядом:
— Я вас ненавижу, — сказала она хрипло.
Арес чуть качнул головой, в голосе даже не было иронии:
— Ты не одна такая.
Он развернулся, сделал пару шагов к машине, а потом остановился и, будто между прочим, спросил:
— А теперь пешком до дома. Справишься?
Стефания застыла, моргнула:
— Вы что, офигели?! — воскликнула она, вскинув руки. — Тут же... километров тридцать!
Он обернулся, пожал плечами:
— Вот и проверим твою выносливость.
Она смотрела на него с настоящим шоком. Он был абсолютно спокоен. Никаких улыбок, никаких "шучу". Ни тени сомнения, что она может.
Стефания стиснула зубы. Хотела закричать, швырнуть что-нибудь, но вместо этого — уселась на ближайший валун и махнула рукой:
— А знаете что? Плевать. Выкинули, и хорошо. Пойду в ресторан посижу.
Арес остановился, посмотрел на неё через плечо. Глаза холодные, но в них промелькнуло что-то похожее на уважение.Он не спорил. Не уговаривал.
Потому что выбор — это тоже часть силы.
Арес, не оборачиваясь, прошёл по гравию к своей машине, где уже стояли Нико и Марко. Те переглянулись, увидев, как он молча подошёл, явно не собираясь продолжать тренировку.Он остановился рядом, говорил тихо, но с той прямотой, которая не требовала повторения:
— Проследите, чтобы она спокойно добралась до дома.
Нико нахмурился, не сдержав удивления:
— Так вы же сами сказали, что она должна идти пешком...
Марко усмехнулся в полголоса, глядя в сторону Стефании, которая всё ещё сидела на валуне и явно обдумывала, кого бы проклясть первым — Ареса или судьбу.
Арес бросил короткий взгляд через плечо, затем снова на охранников:
— Это была проверка. — Его голос был спокойным, но в нём звучала финальная точка. — И она её прошла.
Нико приподнял бровь:
— Вы уверены, что она бы дошла?
Арес не сразу ответил. Только после паузы, в которой будто успел мысленно взвесить весь характер Стефании:
— Уверен. Но пусть побережёт мышцы.
Он открыл дверцу первой машины, сел внутрь. Через мгновение мотор загудел, и автомобиль плавно тронулся с места, оставляя за собой шлейф пыли и запах солёного ветра.
Нико кивнул Марко:
— Ну что, "проверку" будем подбирать?
— Думаю, если не подберём — она сама нас подберёт, — хмыкнул Марко и направился к запасной машине.
А где-то вдалеке, сидя на камне, Стефания подняла голову и увидела, как машина Ареса исчезает за поворотом.И почему-то внутри у неё было не разочарование, а... гордость.
Потому что он уехал не потому, что сдался — а потому, что поверил.
Машина Ареса въехала на территорию центрального порта — главного узла в восточной части Милана, который находился под контролем Asso Nero. Здесь не было ни беспорядка, ни суеты: каждый шаг, каждый кран, каждая машина — под наблюдением. Порт работал, как военный механизм: без лишних слов, без свидетелей.
С охраной его не встречали — здесь не было необходимости. Все знали, кто въехал на чёрном внедорожнике с матовыми номерами. Люди лишь отворачивались от разговоров, выпрямлялись, убирали телефоны и отходили в сторону. Здесь главенствовал Туз.
Арес вышел из машины, не спеша. На нём был тёмный плащ, поднятый ворот и прямой, уверенный шаг. Его сопровождали двое: Лука и ещё один из бойцов — Анжело, новый, но уже проверенный. Все трое направились к складу №9 — одному из самых охраняемых в порту. Он был специально оборудован: толстые стены, системы сигнализации, только два ключа — у Ареса и у управляющего логистикой, лично ему подчинённого.
У ворот их ждали трое мужчин в куртках, без опознавательных знаков. Один из них — нервный, постоянно теребил цепочку на шее. Это и был новый поставщик. Колумбиец, работавший через испанский канал. Первый раз работал напрямую с Asso Nero. На кону — доверие. А точнее — его цена: 50 килограммов чистейшего кокаина.
— Сеньор Версано, — мужчина попытался улыбнуться, но голос дрогнул. — Всё чисто. Как и обещали. Мы... мы готовы к долгосрочному сотрудничеству.
Арес не ответил. Лишь кивнул Луке, и тот жестом дал команду.
Один из бойцов открыл склад. Внутри — деревянные ящики. В каждом, под плотным двойным дном — герметичные пакеты, запаянные и с пломбами. Лука проверил одну упаковку — раскрыл, понюхал, провёл тест-полоску. Молча кивнул.
— Пятьдесят килограммов. Чисто. Без примесей. Вес сходится, — сказал он.
Арес медленно подошёл к ящику, посмотрел на товар.Потом, не глядя на поставщика, сказал:
— Ты получишь деньги через три дня. Как и договаривались.
— Конечно... конечно. Мы...
— Сотрудничество пока не подтверждено. Это — проба. Продам — поговорим дальше. Облажаетесь хоть на грамм — и тебе некуда будет вернуться. Понял?
— Понял... ясно.
Арес развернулся и направился к машине. Лука закрыл ящик, дал команду своим — груз отправят на временное хранение в бункер под особняком. Там товар будет ждать покупателя. Уже завтра Арес свяжется с потенциальными каналами: клубы, частные виллы, новая сеть через южный маршрут.
50 килограммов.
Сделка, от которой зависят деньги, влияние и контроль.И он не имел права ошибиться.