Самаэль

Тогда

Дверь скрипнула, впуская тень в комнату. Ни одной горящей свечи, лишь мерцание тысяч душ, красующихся на полках шкафа. Творения Лив восхищали Хель, и когда приходило время забирать их, они были подарками, предназначенными лишь ей.
Мужчина сидел на полу, перед хрустальными осколками. Он никак не отреагировал на появление любимой.

-Лив. – позвала Смерть. Она смотрела на него встревоженно.
-почему это произошло? – просипел Лив. В своих ладонях он держал по части расколотой сферы. – мы ведь...не планировали это. Этот мальчик. Я так хотел, чтобы он был похож на Сэма.
Хель видела, как блеснула бриллиантом слеза на его скуле. Впервые Лив плакал. И это разорвало бы женщине сердце, если бы оно у нее было.
-Хель, он просто разбился, даже не обретя шанса жить. Почему? Я не понимаю.
Смерть ощущала каждую погибшую в этот вечер душу. Семь. Семеро жителей Долины не смогли спастись от бури, развернувшейся в бальной зале. Каждый из них был сопровождаем жрицами к Хель. Она знала каждого в лицо и обещала им покой.

-я его не видела. Я его не чувствовала.
-эти шары никогда не бьются!
Хель молчала. Лив разъяренно утер злосчастную слезу с щеки. Он представлял, насколько жалким выглядит со стороны, и быстрая выгрузка всякого хлама из головы бы помогла. Хотелось курить, но он не мог разжать рук и обрести бедного Исаака на небытие.
-они бы назвали его Исаак. Он бы унаследовал способности отца. Он бы стал моим архангелом. Я еще не придумал, но я был уверен, что Любовь подарит ему потрясающую деву.

Лив отлично выстроил картины в своей голове. Высокий худощавый юноша с лохматой черной копной волос и ярко-голубыми глазами. Исаак был бы душой компании, обожаемый всеми и никогда не замолкающий. Он бы был глух к музыке, чем раздражал Рози. И ему было предначертано стать великим духом.

И все было в миг перечеркнуто неизвестной рукой, тягающейся с ним, Жизнью и Творцом!
-Душа за душу.
-что? – Лив выглядел так, словно его только что огрели лопатой по голове. – ты сейчас хочешь говорить мне всякие типичные фразы?
-хаос во дворце – дело рук Ребекки. Мы не были уверенны, потому как я так же не ощутила то, как она покидала мои владения. Но другие видели сильфу сегодня.
Праздник Осеннего Урожая превратился в кошмар наяву. Все вышло из-под столь привычного контроля. Уцелевшие гости расположились в саду или же бежали домой, все напуганные. Многие отвержено защищали ближних. Райкер забрал потерявшую сознание и измотанную Ребекку в свою обитель. Хель догадывалась, что девушка пока жива. Но она не была уверенна, что еще имеет над ней власть.
-ты хочешь сказать, что...
-Роксана уверенна, что это дело рук Самаэля и Элизабет.
Лив застонал. Хель медленно, палец за пальцем, освобождалась от шелковых перчаток.
-это бред.
Над головой Жизни замерцал один из шаров. Его золотое свечение стало ярче звезд на черном небе. Это длилось всего несколько секунд, после чего стремительно начало угасать. Едва заметный серый дым вился на дне. Душа Элизабет увядала, едва дыша. Хель потянулась к шару, Лив подскочил на ноги, первым хватая душу. Мужчина прижал шар к груди.
-она умирает, Лив. Слишком слаба. Ей очень больно.
-я не отдам ее тебе.
Изумрудные глаза искренне вопрошали и не понимали его. Он капризничал и сопротивлялся. Жизнь, собственноручно создавший вместе с ней порядок вечных вещей.
-ее свет угас. Она истекает кровью, сознание покидает тело.
-ты забрала стольких на этом балу. Тебе мало?
-это не моя прихоть!
Хель никогда не пыталась коснуться Лив голыми руками. В других условиях, он бы заметил, какая мраморная, гладкая у нее кожа и тонкие пальцы. Но сейчас мужчина шарахнулся.
-Сэм будет нуждаться в Элизабет как никогда! Он оступился, да. Они потеряли ребенка, Хель. Я не позволю Сэму лишиться еще и возлюбленной. Их история не окончена.
Женщина скрестила руки на груди. Она слышала едва уловимое биение сердца Элизабет. Тук...тук... ...тук...
-это будет единственный раз, когда я прошу тебя. Я умоляю. – Лив склонился на колени. Раскаяние, страх и надежда. Самый могущественный, невероятный мужчина был у ног Хель. Если бы можно было распорядиться иначе. Если бы можно было обвести угловатый подбородок, попробовать его губы. Коснуться.
-хорошо. – Хель могла сделать только это. – ради Сэма. Ради Элизабет, Рози. И тебя.
Лив облегченно уронил голову на грудь. Его плечи содрогнулись от нового всхлипа, в этот раз наполненного радостью. Жизнь поднял в воздух уже ставший прозрачным шар. В ладонях Лив, в которых Хель успела заметить соленые капли, скопился солнечный свет, который он направил в сторону души Элизабет. И она начала наполняться, оживать. Шар сиял, десяток новых искр бился о хрусталь, кружась в собственном танце.