забытая Гилберт|Деймон Сальваторе

Ева расслабленно откинулась на спинку стула, наслаждаясь прохладным фруктовым пивом и слушая, как Аларик и Мейсон оживленно вспоминают школьные годы Дженны. Где-то позади раздавался приглушенный шум - Деймон, выпроводив Гилберт из кухни, явно колдовал над десертом. Ева не могла выбросить из головы его прикосновение к ее спине, жаркое дыхание у уха и то мимолетное касание рук, оставившее на коже память о боли и волнующем страхе.

И вот, словно материализовавшись из ее мыслей, Деймон появился возле стола, неся на подносе разрезанный пирог.

— Мейсон, ты попробуй первым, — с напускной любезностью произнес он, ставя перед Локвудом тарелку с пирогом и серебряным шпателем.

Ева перехватила взгляд Деймона. В глубине его голубых глаз плясали знакомые искорки, и Ева вдруг почувствовала, как по телу пробегает волна неясной тревоги. Она знала, что Деймон задумал какую-то пакость, и этот спектакль с пирогом наверняка был ее частью. Аларик, как верный соратник, тоже напряженно наблюдал за происходящим.

— Конечно, — ответил Мейсон, с явным интересом рассматривая серебряный предмет сервировки. Что-то почувствовав, он ловко перевернул шпатель в руке и, зачерпнув кусок пирога пальцами, отправил его в рот. Затем, вызывающе облизав пальцы, Локвуд перевел взгляд на Деймона, словно посылая ему негласный вызов. Ева невольно выдохнула, почувствовав, как напряжение в воздухе сгущается. Перехватив ее взгляд, Аларик поспешно отвел глаза от Мейсона, стараясь не выдать себя.

— Что? — смутился Мейсон, — Прошу прощения, я животное, — добавил он, глядя на Деймона, словно прекрасно понимая, чего тот пытается добиться.

Ева не смогла сдержать легкую усмешку, наблюдая, как Деймон, поджав губы, усаживается напротив Локвуда.

— Мейсон, вы с Дженной что, никогда не встречались? — как бы невзначай поинтересовался Аларик, пытаясь разрядить обстановку.

— Она в то время была одержима Логаном Феллом, — разочарованно ответил Мейсон, и Ева с трудом подавила усмешку. Вот оно что! Ревность, оказывается, не чужда даже оборотням.

— Моя первая и главная ошибка, — отозвалась Дженна, ставя на стол кружки для чая. - Мейсон был тем еще сердцеедом. Девушки выстраивались к нему в очередь.

— Да ладно, брось! Думал, ты одинокий волк, — с лживым удивлением протянул Деймон, и Ева почувствовала, как у нее в груди зарождается странное, необъяснимое волнение.

— Уверен, мне далеко до такого сердцееда, как ты, — скинув брови, ответил Мейсон, недвусмысленно переводя взгляд на Еву. — Предлагаю тост, за новых друзей! -— и он поднял над головой бутылку пива.

— За друзей, — отозвался Деймон, глядя прямо в глаза Еве, и в его взгляде мелькнуло что-то такое, от чего по ее телу пробежала дрожь. Она не могла понять, что это было: предупреждение, насмешка или... интерес?

Пока все дружно поднимали тосты и чокались бокалами, Ева, чувствуя, что больше не может выносить это напряжение, молча поднялась из-за стола, стараясь как можно быстрее скрыться от навязчивого взгляда Деймона. Она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль, и лучшее, что она могла сделать в этой ситуации - это просто уйти.

****

POV Deamon.

На город опускался вечер. Теплое солнце сменилось прохладным ветром, небо покрылось бархатом ночи, усыпанным яркими звездами. Ужин явно превзошел все ожидания Деймона, но особенно его зацепила Ева, дерзко применившая к нему силу. Эта игра в кошки-мышки, где они оба переступали границы дозволенного, срывала ему крышу. Только вот он явно не ощущал себя котом. Кошкой была она. Ее повадки, принципы, которые, казалось, невозможно нарушить, ее походка, выразительный взгляд... Даже когда она просто смотрит, кажется, что уже объявила охоту. Она превосходила всех, кого он когда-либо любил. Вернее, думал, что любил до потери пульса, но он ошибался. Настоящая любовь зарождалась прямо сейчас, рядом с ней. Не когда она прыгает к нему в постель после пары взглядов, а когда готова на все, чтобы защитить семью и его, черт возьми, от опасности. Когда всячески избегает любого, даже мимолетного контакта. И теперь его долгом было защитить ее. Именно поэтому он ждал Локвуда в одиночку.

И вот подъехала машина. Из нее вышел Мейсон Локвуд. Он заметил Деймона, как только приблизился.

— Деймон, снова шутки про собак? — шутливо спросил Локвуд, держась на безопасном расстоянии.

— Э-э, это уже неактуально, — ответил Деймон, в мгновение оказавшись рядом с Мейсоном и всадив ему в грудь серебряный нож. Локвуд рухнул на землю, корчась от боли.

Но больше всего Деймона удивило другое. Отличный вампирский слух уловил звук падающего серебра.

— Знаешь, — жизнерадостный голос заставил Деймона обернуться. — Думаю, миф про серебро оборотни специально придумали для таких моментов.

Перед ним стоял Мейсон, ухмыляясь и наблюдая за тем, как Деймон пытается осознать произошедшее. В его голубых глазах плескалась явная опасность и неуловимая нотка страха. Он явно что-то ждал.

— Приму к сведению, — прорычал Деймон.

— Я правда ждал до последнего, — признался Локвуд, подходя ближе к Сальваторе. — Теперь ты нажил врага.

И он просто ушел. Деймон возвращался домой, думая лишь о том, что будет дальше. Стоит ли рассказать все Еве и Стефану, и какова будет их реакция, или же упростить ситуацию и просто убить Мейсона? Какой же черт его проклял? Проходя мимо служебного входа в бар, он вдруг почувствовал ее присутствие.

— Плохой день? — спросила она. Кэтрин.

— Плохой век, — сухо ответил Сальваторе. — Слышал, ты развлекаешься.

— А что? — смущенно спросила она. — Ревнуешь, что я провела день со Стефаном?

— Я не ревную тебя. Уже нет, — с особой интонацией произнес Деймон. Его мысли были только о Еве, он словно был одержим ей.

— Гилберт никогда не будет с тобой, — словно прочитав его мысли, прошипела Кэтрин. — И мне ничего не стоит устранить конкурентку.

В следующий миг Деймон с неистовой силой прижал Кэтрин к стене, сжимая ее тонкую шею сильными пальцами, готовыми свернуть ее, как спичку. Но она знала, Деймон не сможет. Не с ней.

— Только тронь ее пальцем, и я воткну тебе кол в сердце, Петрова, — прорычал Деймон, сильнее вдавливая пальцы в ее шею. Ярость ослепляла его, желание защитить Еву от этой бесчувственной стервы захлестывало с головой.

— Как мило, — еле дыша проговорила Кэтрин. — С ней, в ее мире... Так ты чувствуешь себя живым? — она вызывающе улыбнулась.

— Она хотя бы не такая бесчувственная сука, как ты, — с презрением бросил Деймон и, отпустив ее, стремительно удалился, оставляя Кэтрин в полном одиночестве.

Он уходил, но образ Евы преследовал его на каждом шагу. Те чувства, что он когда-то испытывал к Кэтрин, давно превратились в пыль. Больше не нужна была ее игра, ее ложь, ее манипуляции – фальшивый блеск, который он так долго принимал за правду. Пока Ева дышала рядом, Кэтрин оставалась лишь призраком прошлого, тусклым отголоском юношеских заблуждений. Деймон отчетливо помнил их первую встречу, ту искру, что проскочила сквозь броню безразличия. Что-то подобное он когда-то чувствовал к Елене, увидев ее на очередном бессмысленном празднике в Мистик Фоллс.

Но Еву… Еву он видел раньше, задолго до этих событий. Она не помнила, а он не знал тогда, что эта случайная незнакомка принадлежала к уважаемому семейству Гилбертов, что их судьбы окажутся так тесно переплетены.

Их первая, совершенно неожиданная встреча произошла на мосту. Она, такая юная и беззащитная, стояла, прислонившись к перилам, дрожа не от холода, а от тьмы, что поглощала ее изнутри. Слезы бесшумно текли по щекам, плечи вздрагивали от горя. Тот вечер врезался в память Деймона навсегда. Он был единственным, кто обратил внимание на одинокую девушку, единственным, кто осмелился подойти.

Тогда она была совсем другой. Без привычной нюдовой помады или дерзкого алого, без идеально выверенного макияжа, без бунтарских кожаных акцентов в одежде. В ней угадывались черты Елены в юности – задорные кофточки с кружевом, простые джинсы, нелепые кеды… Совершенно не в ее стиле. В ней было что-то наивное, трогательное, беззащитное, что задевало самые глубокие струны его души. Деймон тогда поймал себя на мысли, что она – причудливая смесь Кэтрин и Елены. Роковая привлекательность и чувственность первой, помноженная на невинность и чистоту второй. Это пугало, заставляло сомневаться. Притягивало и отталкивало с одинаковой силой.

Но в Еве было нечто, чего не было ни у одной из них. Скрытая сила, решимость, острая жажда справедливости… И, черт возьми, та неуловимая, почти невозможная притягательность, которая словно гипнозом удерживала его рядом. Она была опасна, непредсказуема, и именно этот хаос в ее глазах завораживал больше всего. Деймон с ужасом понимал – она его погибель, его наваждение, от которого он не хотел избавляться.

— Кто вы? — её голос вырвал его из воспоминаний. Ева почувствовала его присутствие, обернулась и невольно отшатнулась, вжимаясь в перила.

— Прости, – мягко произнес он, приближаясь, – Деймон.

— Нет, это ты прости, Деймон, но это жутковато – видеть тебя посреди этой глуши, – она попыталась спрятать боль за натянутой улыбкой, но Деймон видел ее насквозь.

— Кто бы говорил, – усмехнулся Сальваторе, оценивая ее взглядом, – Ты тут тоже одна.

— Это Мистик-Фоллс, здесь не бывает ничего плохого, – наивно произнесла Ева.

Деймон невольно усмехнулся. Нынешняя Ева никогда бы себе не простила эти слова. Как же она изменилась… И как мало он знал тогда о ее настоящей силе.

— Я потеряла родителей, – призналась она, не отводя взгляд, словно бросая ему вызов.

— Мне жаль. Если позволишь спросить… Как это произошло? – Деймон поднял руки в примирительном жесте.

— Автокатастрофа, прямо на этом мосту. Без них мой мир пуст. Я должна убежать из этого города, но разве я могу оставить брата и сестру? – горечь и отчаяние сквозили в каждом ее слове.

— Разве ты не хочешь спасти себя? – он словно чувствовал ее боль, понимал ее терзания.

— Я не знаю, чего я хочу, – она беспомощно пожала плечами.

— Это неправда, красотка, – Деймон притягательно улыбнулся, – Ты хочешь того же, что и все.

Ева вопросительно нахмурилась: — Чего же? Незнакомец, который знает все ответы…

— Я просто долго живу на этом свете и немного понимаю в людях, – подмигнул он.

— Ладно, Деймон, скажи, чего хочу я? – в ее голосе появилась искренняя заинтересованность.

— Ты хочешь свободы и обрести смысл. А пуще всего – всепоглощающей любви, страсти, приключения и, возможно, капельку опасности, чтобы почувствовать хоть искру жизни в себе, – он приблизился, пока не оказался вплотную к ней, – Я угадал?

— А чего хочешь ты? – спросила Ева, обернувшись на звук приближающейся машины, – Это моя тетя.

— Я хочу, чтобы ты нашла все то, что ищешь, – зрачки Деймона непроизвольно расширились, взгляд скользнул по ее лицу, задерживаясь на глазах, – А сейчас забудь, что здесь произошло. Люди не должны знать, что я в городе. Спокойной ночи, красотка.

И он исчез, растворился в ночи, оставив ее одну на мосту. Оставил с ворохом вопросов и странным предчувствием чего-то важного, что только начиналось. Оставил с пониманием, что этот Деймон Сальваторе, каким бы опасным и непредсказуемым он ни был, пробудил в ней что-то настоящее, то, что она так отчаянно искала. И он, глядя ей вслед из темноты, знал – он больше никогда не позволит ей уйти из его жизни. Ева Гилберт, с ее силой, решимостью и невероятной притягательностью, стала его наваждением, его проклятием и его единственной надеждой на спасение. Он готов был на все, лишь бы быть рядом, даже если это означало его гибель.