Глава 3: Сердца Врага!
«Бойся врага, в руках, которого твое сердце. Но и ещё сильнее бойся того, врага, чьё сердца ты убил!» ©M.A.S
Эбру проснулась, когда солнце только начинало пробиваться сквозь лёгкий туман. Лучи скользнули по её лицу, а за окном царила тишина — такая же, как в комнате.
Открыв глаза, она какое-то время смотрела в потолок, затем повернула голову и взглянула на часы.
06:47.
Она всегда была ранней пташкой, вставала раньше всех в доме, кроме Айсель — её няни с самого рождения. Эбру ещё лежала в постели, уставившись в потолок, когда телефон тихо завибрировал. Она тут же схватила его и посмотрела на экран.
Эмир: «Доброе утро».
Одно короткое сообщение — и счастливая улыбка расцвела на её губах. Именно так начиналось каждое её утро уже неделю подряд.
Она не дала ему шанса сблизиться, но и не оттолкнула. Что-то внутри упорно кричало: держись от него подальше! Но сердце было упрямым. Оно не слушало и рвалось к нему.
Она быстро набрала ответ: «Доброе утро», — и отправила сообщение, направляясь в душ.
За эту неделю они не виделись, но он писал ей каждый день. Эмир каким-то образом нашёл её номер. Хотя неудивительно — он и так слишком много о ней знал. Он был занят подписанием контракта с её отцом, но не упускал случая написать. Эбру же держала дистанцию, отказывая на каждое приглашение встретиться. Это его нервировало, но и забавляло. Он был как школьник, пытающийся добиться внимания. Только разница была в том, что Эмир любил борьбу. Она была у него в крови.
После душа Эбру подошла к шкафу. Взгляд упал на джинсовый сарафан до колен, белую рубашку с широкими рукавами и белые кеды. Для октября день выдался тёплым, и солнце будто обещало ей что-то хорошее.
Она села перед зеркалом и принялась расчёсывать длинные волосы. Телефон снова завибрировал. На экране загорелось имя, от которого сердце забилось так, будто хотело вырваться из груди:
Эмир.
Эбру положила расчёску, ладони задрожали.
Нажать зелёную или красную?
— Алло, — произнесла она наконец, осипшим голосом.
— Привет, — ответил он.
Она пыталась уловить хоть намёк на эмоции в его голосе: волнение? смущение? растерянность? Но он звучал так же спокойно и холодно, как всегда.
— Что случилось? Почему ты звонишь так рано?.. — её перебил лёгкий смешок.
Проклятая моя разговорчивость!
— Что делаешь? — тихо спросил он.
— Волосы расчёсываю... — ответила она, чувствуя, как сердце бешено колотится.
— Давай увидимся сегодня. Хочу пообедать с тобой.
— Пообедать?.. Я бы согласилась, но... — начала она, но он снова перебил.
— Неужели ты всё ещё не доверяешь мне? — в его голосе мелькнуло лёгкое недоумение. — Неужели я не заслужил хотя бы одного обеда?
Мысли тут же улетучились. Перед глазами всплыло его лицо, улыбка, взгляд. И только сейчас Эбру осознала, что сама хочет его увидеть.
— Эбру, ты там? — его бархатный голос вырвал её из раздумий.
Она ущипнула себя за руку.
— Ай!
— Что случилось? — теперь в его голосе послышалось волнение.
— Да...
— Да?
— Да, давай пообедаем, — выдохнула она, и тут же прикусила язык. Слишком поздно.
— Отлично. Встретимся в двенадцать.
— Что?! — крикнула она в трубку, но звонок уже оборвался.
Эбру закрыла лицо руками.
— Господи, зачем я согласилась?..
Она глубоко вдохнула и посмотрела в зеркало.
— Так, спокойно. Это просто обед, а не свидание.
Но в животе неприятно заныло, словно там поселилась стая бабочек.
— Совсем спятила, — пробормотала она и закусила губу. — Хотя... есть плюс. Я увижу его.
Она по-детски улыбнулась своему отражению.
— Поздравляю, Эбру Атай. Ты по уши влюбилась. В того самого человека, который чуть не убил тебя.
Собственная мысль вызвала у неё смешок.
— Звучит слишком глупо... — она запрокинула голову и застонала. — Всё, возьми себя в руки! Это всего лишь обед. День будет хорошим. Даже лучшим.
***
Он проснулся ещё до рассвета. Слишком долго не спал, слишком много думал. Подписанный контракт с её отцом не приносил облегчения. Всё было лишь формальностью. Настоящая цель была она.
Эбру.
Он тянулся к телефону, как к оружию. Ввел сообщение:
«Доброе утро».
Улыбнулся краешком губ, когда через пару минут увидел её ответ. Она всегда отвечала. Пусть и коротко. Пусть и сдержанно. Но отвечала.
За эту неделю она отказывала ему во всём — и в этом был азарт. Эмир ненавидел лёгкие победы. Он обожал борьбу. Каждый её «нет» подстёгивал сильнее, чем любое «да».
Сегодня будет иначе.
Он набрал её номер. Ждал только одного гудка.
— Алло, — её голос был осипший, сонный, и Эмира это задело куда глубже, чем он ожидал.
— Привет, — ответил он, делая вид, что всё привычно и легко.
Он слышал, как она нервничает. Слишком быстро говорит, торопится оправдываться. Смешно. Милое, нежное существо, которое пытается держать оборону, не понимая, что уже проиграла.
— Что делаешь? — спросил он, хотя и так знал: просто хотел услышать её голос чуть дольше.
— Волосы расчёсываю.
Он представил это слишком отчётливо. И этого оказалось достаточно, чтобы желание увидеть её стало невыносимым.
— Давай пообедаем сегодня, — сказал он без лишних слов.
Она колебалась. Он это чувствовал. Но Эмир умел дожимать.
— Разве я не заслуживаю одного обеда, Эбру?
Пауза. Тишина. И наконец её «да».
Эмир позволил себе настоящую улыбку — редкую, ту, которую не видел почти никто.
Попалась.
— Встретимся в двенадцать.
Он отключился, потому что больше слов не требовалось. Всё остальное он скажет ей лично.
***
Эбру закончила макияж, накинула лёгкую куртку, закинула рюкзак на плечо и, взяв телефон, в последний раз взглянула в зеркало.
Ну что, поехали...
Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. В столовой, как всегда, был накрыт шикарный завтрак. За главным местом сидел её отец — Исхан Атай. Он пил кофе и читал утреннюю газету, сосредоточенный и мрачный, словно весь мир снова взвалил на его плечи.
— Доброе утро, папочка, — она склонилась к нему и поцеловала в щёку, затем заняла место рядом.
Исхан отложил газету. Лицо, только что хмурое, озарила улыбка — особая, которую он дарил только ей.
— Доброе утро, моя принцесса. Как спалось?
— Прекрасно, — ответила Эбру и потянулась к тостам.
— Какие планы на сегодня? Чем собираешься заняться? — он наблюдал за тем, как дочь откусывает большой кусок, и тоже взял себе тост.
— Ничего особенного... — она пожала плечами, сделала глоток апельсинового сока и продолжила: — Университет, потом пара закончится, и я хочу пообедать с другом.
— Другом? — Исхан прищурился. — У тебя появился друг, о котором я не знаю?
— Папа, он правда просто друг, — девушка вспыхнула, но, заметив лёгкую улыбку отца, облегчённо выдохнула.
— Он хороший человек?
— Очень, — искренне улыбнулась она.
— Хм. Тогда я хочу познакомиться с этим молодым человеком, который стал причиной такой красивой улыбки на твоём лице.
— В подходящее время, я вас познакомлю, — пообещала она, избегая слишком прямого взгляда.
— А вечером у тебя планов нет? — спросил Исхан и дал знак слуге долить кофе.
— Нет вроде... а почему?
Он сделал паузу.
— Помнишь моего друга Рауфа?
— Конечно.
— У него есть сын, Альпер. Хороший парень. Он очень хочет познакомиться с тобой.
В горле у Эбру всё встало комом.
— Папа... ты же не хочешь... выдать меня замуж? — слова прозвучали сдавленно, почти шёпотом.
Исхан сразу отослал слуг взглядом, дождался, пока дверь закроется, и только тогда сказал:
— Что за глупости? Какой ещё брак? Тебе всего двадцать лет, ты ещё ребёнок!
— Двадцать один, — тихо поправила она.
— Да хоть тридцать один, — отрезал он. — Для меня ты всё равно ребёнок. О замужестве и думать рано, ближайшие лет пять точно.
Эбру молчала, но внутри её сжало. Она знала: в их кругу браки по расчёту — обычное дело. Именно этого она боялась больше всего: стать одной из тех девушек, которые выходят замуж без любви.
— Сначала — учёба. Потом всё остальное, — продолжал Исхан. — Брак — не игрушка. Это союз двух людей, которые думают друг о друге, а потом уже о себе.
Его голос стал мягче, когда он добавил:
— За всю жизнь я любил и женился лишь один раз. На твоей маме. И был верен ей до конца. Поэтому я хочу, чтобы и у тебя было так же.
— Тогда зачем? — тихо спросила Эбру.
— Я сказал: познакомься. Всего лишь познакомься. Я вижу, что Альпер хороший парень. Это мой долг — заботиться о тебе и держать подальше от негодяев, которые могут разбить твоё сердце.
— А если он мне не понравится? — спросила она и посмотрела на отца глазами ребёнка.
Исхан усмехнулся и погладил её по руке.
— Бусинка, я когда-нибудь заставлял тебя делать то, чего ты не хочешь?
Эбру отрицательно покачала головой.
— Вот и всё. Встретишься с ним — и сама решишь. Если не понравится, можешь даже не здороваться больше. Я никогда не буду принуждать тебя.
Это ключевые слова. Он всегда так говорил. И каждый раз она уступала.
— Если для тебя это так важно... хорошо. Я пойду.
— Вот и умница, — он встал из-за стола и поцеловал её в макушку. — В семь часов будь готова. Я пришлю адрес.
— До вечера, папа, — ответила она, провожая его взглядом.
Когда дверь за ним закрылась, Эбру сдавленно выдохнула:
— Отлично. Теперь ещё и эта встреча. Ох, Эбру! Нужно было отказаться, но нет. «Я не буду тебя заставлять», — фыркнула она, пародируя отца. — Конечно, откажешь после такого.
Она ударила себя по лбу и пробормотала:
— И как я хочу стать такой же сильной, как папа, если каждый раз ведусь на его слова?..
***
— Когда ты сказала, что сама выберешь место для обеда, я не ожидал, что это будет набережная, — Эмир уселся на крошечный пластиковый стул, который явно не выдерживал его веса. — Чувствую себя, будто сел на детский стульчик.
— А что ты думал? — Эбру сняла рюкзак и устроилась напротив. — А вот мне — идеально.
Эмир скосил взгляд на её довольное лицо. Она совсем не смущается. Словно это и есть её мир — простой, шумный, пахнущий дымом и специями. Ни грамма жеманства.
— Я думал, будет ресторан... ну или хотя бы элитное кафе, — пожал плечами он.
— Значит, у тебя неправильное представление обо мне, — спокойно ответила она. — Я не люблю пафосные места. Хотя бы потому, что туда не пускают в свободной одежде. — Она указала на свои кеды и улыбнулась. — А ещё потому, что это моё любимое место.
Эмир огляделся. Набережная кипела жизнью: запах мяса на углях, смех детей, плеск волн, редкие крики чаек. Всё казалось чужим его миру, но она — сидела здесь как дома.
— Мастер, две порции шашлыка в лаваше! — звонко крикнула Эбру, и Эмир едва удержался от смеха.
— Что? — заметила она его взгляд. — Здесь так заказывают, если ты не знал.
Господи... у неё даже голос меняется, становится простым, народным. И никакой стеснительности. Как будто она родилась здесь, а не в роскоши.
— Мастер Али, а крепкий чай есть? — снова обратилась она к хозяину фургона.
— Конечно, дочка, сейчас будет, — отозвался мужчина.
Эмир рассмеялся. На щеке проступила ямочка.
— Что смешного? — нахмурилась Эбру.
— Ты... ты так говоришь! — он едва сдерживал смех. — Будто выросла среди этих фургонов. Даже не думал, что ты умеешь.
— Очень смешно, — она обиженно надула губы. — Простите, Ваше Высочество. Не знала, что вы не любите такие места. Надо было подобрать заведение под стать вашей особе.
Смех Эмира мгновенно исчез.
— И к твоему сведению, я не родился с золотой ложкой во рту. В моих жилах не течёт «голубая кровь». Всё, что у меня есть, я добился сам.
Он заметил, как в её глазах промелькнула искра, а потом — смех. Лёгкий, заразительный.
— «Голубая кровь»? Ты серьёзно? — она рассмеялась. — Я каждый месяц сдаю анализы, и, поверь, у меня кровь обыкновенного бордового цвета. — Пожала плечами. — А золотых ложек у меня тоже не было.
Эмир смотрел на неё дольше, чем стоило бы. Она смеётся там, где другие бы смутились. Она не оправдывается, не прогибается. В ней есть что-то... настоящее.
Хозяин фургона принёс заказ.
— Прошу вас, шашлык и крепкий чай.
— Спасибо, мастер, — сказал Эмир.
— Спасибо, мастер Али, — добавила Эбру.
— На здоровье, приятного аппетита, дети мои, — мужчина тепло улыбнулся и ушёл.
Эбру радостно хлопнула в ладоши.
— Выглядит аппетитно!
Она с жадностью откусила и зажмурилась от удовольствия. Эмир, наблюдая за ней, поймал себя на мысли: Она ест так, будто это самое вкусное, что она пробовала. С такой искренностью... Когда я в последний раз видел кого-то таким живым?
— Значит, ты сюда часто приходишь? — спросил Эмир и снова оглянулся на Босфор. Морской запах смешивался с дымом от мангала, вызывая зверский аппетит.
— Да, — тихо ответила Эбру. — Мы приезжали сюда часто. Когда наша семья была ещё вместе.
Её голос дрогнул. Эмир уловил эту едва заметную нотку.
— «Когда была вместе»? Что случилось? — он знал лишь обрывки.
— Когда мама была жива, они с папой часто сюда приходили. Потом мы с отцом тоже... пока брат не уехал, — в её голосе стоял ком.
— Мне жаль. Прими соболезнования.
Жаль? Нет. Эмир не жалел их. Ему нравилось видеть трещины в чужом идеальном фасаде.
— После родов мама сильно заболела. Сердце, лёгкие... потом туберкулёз. Она долго мучилась... и ушла ночью, когда мне был всего год. Умерла на руках у отца. Я не помню её, но... — глаза Эбру увлажнились, она поспешно моргнула. — Я никогда не забуду взгляд отца, когда он говорил о ней. Его глаза были пустыми.
Эмир сжал челюсти. Врёт, чёртов Исхан! Даже дочери соврал, что её мать умерла от болезни. На самом деле её убили. Я видел совсем другую картину...
— После мамы всё изменилось, — продолжала Эбру. — Отец стал потерянным, брат — бунтарём. Мы были близки, несмотря на разницу в возрасте, но потом он отдалился. Может, ещё из-за моей болезни...
Эмир насторожился.
— Болезни?
Она кивнула.
— Я родилась со слабым сердцем. В девять лет была клиническая смерть. Сердце то билось слишком сильно, то замирало. Врачи сказали: только пересадка. Донора долго не находили... но потом нашли.
Эмир закрыл глаза. Смерть моей жены... её сердце... Господи. Внутри всё обожгло огнём.
— В тот период брат уехал за границу. Уже восемь лет как не возвращается.
Восемь лет... почему он уехал? Что заставило его? В голове Эмира роились сотни вопросов.
— Полтора года назад я поехала к нему в Калифорнию, — продолжила Эбру. — Хотела помирить семью. Но... — её губы дрогнули. — Один из его друзей... пьяный... ворвался в мою комнату.
Эмир резко выпрямился.
— Он пытался тебя изнасиловать?
— Да. Но я закричала. Брат ворвался и... избил его до комы. Его чуть не посадили. Потом отец сказал брату держаться от меня подальше, пока он «не станет человеком». С тех пор мы не виделись.
Эмир сжал кулаки так, что побелели костяшки. Если бы я тогда был рядом... Я бы убил этого ублюдка.
— Прости. Не думал, что всё настолько... — Эмир замолчал.
— Да ладно, забей, — она вытерла слезы и даже улыбнулась. — Мы всё обо мне говорим. Расскажи лучше про себя.
— Спрашивай.
— Ты единственный ребёнок?
— Нет. У меня есть сестра. Хазан. Двадцать два года, — он умолчал о брате.
— А почему всегда носишь чёрное? У тебя только этот цвет в шкафу?
— Чёрный мой любимый. Я не люблю яркие цвета.
— Фильм любимый?
— Не смотрю фильмы.
— Песня?
— Не слушаю музыку.
С каждым ответом Эбру теряла воодушевление.
— Книги хоть любишь?
— Да. Но любимой нет.
— То есть что ты вообще любишь? — с опаской спросила она.
Эмир сделал глоток чая.
— Люблю книги, мясо, турецкую кухню, кофе. Ненавижу осень и дождь. Ненавижу богатых, которые унижают простых людей. Ненавижу скандалы и показуху.
Эбру внимательно смотрела на него.
— Ты сложный человек до мозга костей.
— А ты? Что любишь?
И она заговорила — с той же лёгкостью, с которой дышала.
— «Маленький принц», «Один дома», мультики, песня «Mis Mis»... люблю дождь, снег, море, сладости, белый и красный цвета... люблю честных людей и ненавижу лжецов! — улыбнулась она.
Эмир не сводил с неё глаз. Она словно противоположность мне. Простая. Чистая. Светлая. И именно это опасно... слишком опасно.
— С вами всё ясно, госпожа Эбру. Вы простая и нежная девушка до глубины души, — усмехнулся он, но в груди что-то сжалось.
Эмир откинулся на спинку маленького стула, делая вид, что расслаблен, но внутри всё было наоборот.
Она ела свой шашлык с таким аппетитом, что у него появилось странное чувство: будто он впервые за много лет сидит рядом с живым человеком, а не с тенями, которые обычно окружали его жизнь.
Эбру улыбнулась, стряхнула крошку со щеки и подняла глаза на него.
— Что? Почему ты так смотришь?
— Я? — он усмехнулся, пытаясь спрятать собственные мысли. — Просто удивляюсь.
— Чему?
— Ты умеешь радоваться мелочам. — Он произнёс это сухо, но внутри всё сжалось. Именно это меня и пугает. Потому что я забыл, что значит радоваться чему-то без причины.
Она рассмеялась.
— А ты попробуй. Может, понравится.
Слова зазвенели в голове слишком громко. Попробуй. Понравится. Эмир отвёл взгляд на Босфор, будто там был ответ. Но перед глазами всё равно оставалась её улыбка.
Чёрт. Она опасна. Слишком опасна. Эта девчонка со своими наивными взглядами и бесконечными «люблю» может разрушить всё, что я выстраивал годами. Я не имею права даже думать о ней так. Но... почему тогда я не могу отвести взгляд?
— Ты снова замолчал, — тихо сказала Эбру. — Я тебя утомила?
— Нет, — ответил он быстрее, чем следовало. — Просто думаю.
— О чём?
Он хотел отмахнуться, но вдруг поймал себя на том, что хочет сказать правду.
— О том, что ты слишком... светлая для этого мира.
Она замерла на секунду, потом улыбнулась ещё мягче.
— А значит, ты считаешь, что сама я не смогу в нём выжить?
— Я считаю, что рядом с тобой всегда будет кто-то, кто не позволит тебе сломаться, — сказал он неожиданно для самого себя.
Её взгляд стал серьёзнее.
— А ты будешь этим «кем-то», Эмир?
Он не ответил. Потому что в груди уже горела опасная мысль: Я должен держаться подальше. Но если она ещё раз так посмотрит — я не смогу.
Заметив, что Эмир слишком долго смотрит на неё, Эбру поспешно отвернулась к Босфору. Но всё же успела заметить его взгляд — странный, тёмный, словно скрывающий в себе больше, чем он хотел показать. В этот момент кто-то громко чихнул неподалёку, и девушка вздрогнула, резко отводя взгляд.
— Ты в порядке? — тихо, почти неразборчиво, спросил Эмир, и Эбру кивнула, не встречаясь с ним глазами.
В небе раскатился гул, и вдруг начался дождь. Эбру подняла голову, подставляя лицо холодным каплям. Она вдохнула запах мокрого воздуха и улыбнулась — широко, искренне, как ребёнок.
Эмир нахмурился.
— Пойдём, — он поднялся и протянул ей руку. — Дождь усиливается.
Эбру покачала головой и сама поднялась на ноги.
— Нет, давай ещё немного останемся...
— Эбру, идём. Ты простудишься, — он потянул её за руку, но она упорно вырывалась.
Капли дождя становились всё крупнее. Эбру вдруг раскрыла руки и начала кружиться, смеясь, танцуя под ливнем. Её волосы намокли и прилипли к щекам, платье облепило тело, и от этого она казалась ещё более хрупкой.
Эмир стоял неподвижно. Для него дождь всегда был не радостью, а проклятием — напоминанием о той ночи, когда он потерял семью.
— Эбру! — крикнул он сквозь гул дождя. — Пойдём отсюда!
Но она его не слушала.
— Эмир! — выкрикнула она, смеясь, и его сердце предательски дрогнуло. — Ты же хотел, чтобы я дала тебе шанс?
Он сжал челюсти и кивнул.
— Тогда докажи! — она отступила назад.
— Что ты творишь? — в его голосе проскользнула паника. Он двинулся к ней. — Эбру, стой! Не смей! Там обрыв, ты упадёшь в море!
Она оказалась у самого края, вода пеной билась о камни. Но вместо страха в её глазах была дерзкая улыбка.
— Не бойся так, — сказала она тихо. — Я же могу довериться тебе?
Эмир застыл напротив неё. Его взгляд обжигал.
— Всегда. Ты всегда можешь довериться мне.
— Настолько, чтобы отдать тебе жизнь?
— Эбру... — его голос сорвался. Он сглотнул, сделал шаг ближе. — Не делай этого.
— Убеди меня, что я могу доверять тебе, — она шагнула ещё ближе к краю.
В следующую секунду её мир перевернулся. Сильные руки резко схватили её за талию и рывком потянули назад. Она врезалась в его грудь, и горячее дыхание Эмира обожгло её ухо.
— Ты с ума сошла?! — его голос был хриплым, почти звериным. — Ты жива вообще?
Но Эбру в тот момент поняла одно: нет, она больше не жива. Она утонула — в его руках, в его запахе, в его глазах, тревожных и яростных, но таких красивых, как бушующее море.
Он прижимал её к себе так крепко, словно боялся снова потерять. Его губы что-то шептали, но слова не доходили — она тонула в его взгляде.
Эмир встряхнул её.
— Эбру!
— М? — она моргнула, не отрывая взгляда от его лица.
— Спрашиваю последний раз, ты в порядке?! — он задыхался, дождь стекал по его скулам, по губам.
У неё не было ответа. Пока он держал её так крепко, пока прожигал взглядом — она не могла сказать ни слова.
— Зачем ты это сделала? А если бы я не поймал?!
Она улыбнулась сквозь дрожь.
— Но ты же поймал.
Он вскинул голову, глаза вспыхнули.
— Ты пытаешься свести меня с ума?!
Эбру засмеялась звонко, почти по-детски:
— Я уже сама чокнутая, мне нужна компания.
— Ты ненормальная! — выдохнул он, но в голосе больше было восхищения, чем злости.
— Я не странная, я просто живу в своём мире, — она вскинула на него взгляд, полный упрямой нежности. — И впускаю в него только тех, кому могу доверить не только сердце, но и жизнь.
Эмир поднял руку и медленно убрал мокрую прядь с её щеки. Его пальцы коснулись её кожи — и пульс Эбру сбился, тонкой ниточкой рвущийся в бездну.
— Ты не должна доверять кому-то настолько сильно, чтобы отдать жизнь... — тихо сказал он, но в его глазах горел огонь.
Она вдруг осознала: он сохранил её жизнь лишь для того, чтобы забрать её себе.
— Кажется, ты спас мне жизнь, — шепнула она и улыбнулась.
Эмир усмехнулся, уголки губ дрогнули.
— Значит, хочу награду.
Её сердце сжалось.
— Какую?
— Хочу, чтобы ты больше никогда не вспоминала об этом. Никогда.
— Боишься быть героем? — она прищурилась.
Он снова посмотрел на неё тем непонятным, почти опасным взглядом. Ей стало жарко, и она отвела глаза.
— Договоримся так, — его голос стал мягким, почти обволакивающим. — Ты не будешь вспоминать, пока я сам не захочу, чтобы ты вспомнила.
Она замерла, не понимая, что он задумал. Это было похоже на загадку. Но всё, что смогла — кивнуть.
— Вот и прекрасно, — коротко усмехнулся Эмир и, взяв её за руку, повёл к машине. — А теперь пойдём, ты вся дрожишь.
В машине Эбру чихнула несколько раз, кутаясь в сиденье.
— Видишь, ты простудилась, — пробормотал Эмир, включая печку.
— Да пусть даже температура будет тридцать девять, лишь бы не идти на этот ужин, — выдохнула она.
Эмир бросил на неё быстрый взгляд.
— Какой ещё ужин?
— Забудь, — махнула она рукой. — Господи, я замёрзла. Быстрее отвези меня домой, иначе я точно заболею.
***
— Эбру Атай, — равнодушно представилась девушка, садясь напротив парня и стараясь не встречаться с его взглядом. Сердце колотилось быстрее, но она старалась держать лицо каменным.
— Я в курсе, — усмехнулся голубоглазый блондин, оценивая её взглядом, полный холодной уверенности и скрытой угрозы.
Высокомерный ублюдок... и папа говорил, что он хороший? Чушь собачья... — бурчала она про себя.
— Я не знал, что ты любишь, поэтому заказал на своё усмотрение. Стейк с кровью — здесь его готовят идеально. Вкус отменный. — Эбру взглянула на тарелку, и желудок перевернулся: запах сырого мяса вызывал отвращение.
— Я никогда не любила стейк с кровью, — сказала она сквозь зубы, толкая тарелку.
— Мясо может быть сырое, средней прожарки или хорошо прожаренное, но крови в нём нет никогда. Вся кровь выпускается на скотобойне. Если кто-то говорит «не люблю мясо с кровью», значит, он ничего не понимает в еде, и его мнение можно игнорировать, — ухмыльнулся он, словно ставя диагноз её вкусовым привычкам.
— Мы, кажется, не для обсуждения кулинарных тонкостей встречались, — сказала Эбру, наконец посмотрев ему прямо в глаза. — Я не заинтересована в знакомстве с вами.
— Я так не думаю. Нашим семьям выгоден наш союз, — насмешливо протянул он, как будто её отказ был лишь забавной шуткой.
— Я не знаю, как насчет вашей семьи, но моей — точно нет, — произнесла она чётко, каждое слово словно удар ножом. Он лишь улыбнулся, снисходительно и холодно.
— Посмотрим, — он лениво ослабил галстук, сделал глоток кофе. — Никогда не знаешь, как повернется жизнь, да, Эбруджим?
Эта фраза была последней каплей.
— В вашу сторону она уж точно не повернется, Альпер Дюзман! — сжала кулаки Эбру, резко поднявшись. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся! — шаги её отдавались по ресторану эхом. — Проклятье! Ублюдок!
Но кто-то схватил её за локоть. Она резко обернулась — это был Альпер.
— Ты? Что ты творишь?
— Ты не можешь просто уйти, — сказал он, сжимая её руку сильнее.
— Отпусти меня, — прошептала она, в панике пытаясь вырваться.
— Слушай меня, маленькая взбалмошная девчонка. Никто, даже ты, не может так обращаться со мной. Я — Альпер Дюзман! И никто не может со мной так поступать!
— Да пошёл ты! — закричала она, пытаясь уйти.
— Не так быстро, детка, — тихо, но опасно произнёс он и резко дернул её за плечо. Их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Убери свои грязные руки! — шепотом, но с яростью, сказала она, пытаясь вырваться.
Страх сковал всё тело. Сердце бешено колотилось, пальцы сжимались в кулаки. Паника росла, словно огонь, угрожающий поглотить её.
— А если не уберу, что ты мне сделаешь? — насмешливо прошептал он, сдавливая её подбородок.
— Ты урод! — с ненавистью, сквозь дрожь в голосе, выплюнула она. — Отпусти меня, козёл!
— Зато ты очень красивая, — проговорил он с ухмылкой, и слёзы хлынули из глаз Эбру. В памяти всплыл тот день... день, когда пьяный друг брата пытался... Сердце сжималось, дыхание сбивалось.
— Отпусти меня... — прошептала она, рыдая. — Прошу... Я хочу домой...
— Я не хочу, малышка... — тихо, но твёрдо ответил он.
— Когда девушка говорит «отпусти», значит — отпусти! — прорезал воздух знакомый грубый голос.
Эбру повернулась.
— Эмир... — шептала она, облегчённо.
Он схватил её и оттолкнул от него, а через секунду Альпер рухнул на землю после мощного удара в челюсть.
— Ублюдок, как ты вообще можешь вести себя с девушкой?! — прокричал Эмир, будто зверь, вырвавшийся на свободу.
— Эмир, не надо! — вскрикнула Эбру, хватаясь за голову.
Но Эмир не остановился. Он был одним целым с её страхом, с её болью, с её ужасом.
— УМОЛЯЮ! ПЕРЕСТАНЬ! — кричала Эбру, ощущая, как весь мир сжимается вокруг. — ТЫ ЕГО УБЬЁШЬ!
Несколько парней, вышедших из соседнего здания, остановили Эмира.
— Если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, тебя больше ни одна больница не примет! Я закопаю тебя и твоего отца! Понял?! — кричал он сквозь зубы, едва дыша.
— Всё, брат, успокойся... — пытался вмешаться один из парней. Альпер лежал без сознания, истекая кровью.
Эмир повернулся к Эбру. Она дрожала, сжавшись, словно осенний лист, глаза её заливались слезами. Он тяжело вздохнул и осторожно подошёл, обнял её за плечи.
— Ты в порядке? — спросил он, мягко, но в его голосе дрожала тревога.
Эбру качнула головой, не в силах говорить. Их взгляды встретились — и время остановилось.
— Он сделал тебе что-то? — тихо спросил Эмир.
Эбру не сводила с него глаз. Руки её застыли на его груди, рыдания сотрясали всё тело. Она инстинктивно вцепилась в его рубашку, и Эмир обнял её крепче, одной рукой поддерживая, другой гладя волосы.
— Прости меня... — прошептал он.
За что он просит прощения? За то, что я не могла себя контролировать? Или за того ублюдка? — мелькнуло в голове Эбру.
— Пойдём... — мягко подтолкнул он её к машине. Она не отпускала его рубашку, всхлипывая, каждая клетка тела дрожала.
Он довёл её до машины, усадил на переднее сидение. Обойдя, сел за руль.
— Эбру, я ещё раз спрашиваю... Этот ублюдок тронул тебя? — сквозь зубы прорычал он.
— Нет... Он ничего не сделал... — всхлипнула она.
— Тогда почему ты так плачешь?
Она резко посмотрела на него.
— Я просто... вспомнила тот день... день, когда тот пьяный человек пытался... — слова оборвались от нахлынувших слёз.
— Не плачь... — смахнул он слезу с её щеки.
Затем нахмурился, стиснув кулаки: — Я уничтожу этого ублюдка.
— Нет! — вскрикнула Эбру, голос дрожал.
Эмир посмотрел на неё, держа руки на руле.
— Не надо... Это не так важно. Ты без этого переборщил, — тихо сказала она.
Эмир почувствовал, как ярость и тревога внутри него закипают. Физическое насилие над женщинами он ненавидел всей душой.
— Переборщил? Он лапал тебя! Каждый раз, когда я вспоминаю это, хочется идти и убить его, — крикнул он, ударив по рулю.
Эбру вздрогнула, сжавшись на месте, но когда он посмотрел на неё, она всё ещё была потрясающей. Черное платье ниже колен, минимальный макияж, блеск для губ и размазанная тушь.
— Спасибо тебе, Эмир... — уже успокоившись, сказала она. — Можно сказать, ты снова спас меня... второй раз за день.
— Ладно, забудь про это. Давай я лучше отвезу тебя домой? — предложил он. Она кивнула, цепляясь за его рубашку, и он мягко нажал на газ, их сердца бились в унисон.
***
Воскресенье. В этот день Эбру проснулась позже обычного. После того инцидента прошло два дня, Эбру не рассказала отцу, что произошло, она просто сказала, что больше не хочет с ним общаться, и г-н Исхан был не против. А от отца она узнала, что Альпера будто избили какие-то отморозки, естественно он не мог рассказать, что случилось, так как господин Исхан не стал бы молчать, а в гневе он был довольно страшным.
Что касается отношений между Эмиром и Эбру, они стали еще ближе. Они разговаривали до поздней ночи, и Эбру поняла, что с каждым днем она влюбляется все больше и становится одержимым им, даже не подозревая, что это всего лишь игра!
Сегодняшнее воскресенье отличалось от других, так как слуги в доме были больше, чем обычно, и каждый из них делал что.
- Менакше, ты достань мясо из морозильника, Дила, а ты иди и принеси соус из подвала, - Айсель со скалкой раскатывала тесто, другой помешивала шербет на плите. - Девочки, давайте-давайте побыстрей. У нас нет времени.
- Что за шум, а драки нет? - на кухню, улыбаясь, вбежала Эбру и обняла Айсель.
- Моя Эбру, моя красавица, ты уже проснулась, - женщина погладила её по голове и поцеловала.
- А что тут происходит? У кого-то свадьба, а я не знаю? - шутила она.
- Дай Аллах у тебя, - сказали все хором.
- Аминь, - прошептала она.
Все смотрели на нее с удивлением. Вид, каждый раз, когда они так говорят, Эбру отрицательно качала головой, сказав, что ей еще рано.
- И кто же украл сердца нашей красавицы? - Дила подмигнула.
Щеки Эбру покраснели.
- Аллах-Аллах, что вообще вы несете? Никого нет. И более того, что здесь происходит? - сменила она тему и девушки захихикали.
- Придут очень важный гости. Мы для того и готовимся.
- Гости? Кто-то из родственников придут?
- Нет. Придут партнёры твоего отца.
- Партнёры? Как это? Отце же никогда не водил своих партнёров к нам домой, - задумчиво сказала девушка.
- Значит они ОЧЕНЬ важный.
- Папа где?
- Господин в кабинете.
- Ладно, Бог вам в помощь, а я пошла, - сказала девушка и удалилась.
Выйдя из кухни, девушка направилась к лестнице и спустилась вниз, так как кабинет ее отца находился внизу. Когда она достигла двери, она постучала и вошла.
- Проходи, бусинка, - господин Исхан изучал какие-то документы, увидев дочь улыбнулся.
- Доброе утро, папочка...- Эбру поцеловала отца и обняла. - Как ты?
- Я хорошо, ты как?
- Нормально. Тетя Айсаль сказала, что у тебя гости?
- Да, у нас сегодня будут гости, - сказал мужчина и закрыл ноутбук.
- Наверное, они очень важный, если ты пригласил их домой? - спрашивает она садясь на кресло.
- Ты же знаешь, у нас в последнее время были кое-какие проблемы, так вот корпорация Yaman-Impair World стали нашем инвестором.
- Yaman-Impair? Правда? Это же крупнейшая инвестиционная компания в стране. - удивилась девушка.
- Да, но они не только инвестиционная компания, у них ещё многое другое. Больше несколько сотен дочерних компаний по всему миру.
- Конечно, они уже столько компании поглотили, что их уже титанами называют.
Эбру нравилась бизнес, и поэтому она выбрала пути своего отца.
- Поэтому они выкурили часть наших акций и инвестировали в наш развлекательный комплекс. И теперь мы не только партнеры по проекту, но и по бизнесу.
- Ясно. А кто придет? Представители или глава корпорации?
- Сам глава и его правая рука.
- Значит мы увидим его вживую? Его вообще никто из посторонних людей не видел, только приближенный к нему люди знают его, ни пресса, ни общественность, ни СМИ, не видели его, всем кажется, что он вообще выдумка. Но если так подумать действительно как выдумка. Он имеет столько власти и могущество, но не показывается на люди. Это странно.
- Нет, это не странно. Просто он такой человек, имея столько власти и денег, он держится в тени, ему так удобнее жить. И кстати ты тоже должна быть там, - уточнил он.
- Как это? Я тоже могу присутствовать на ужин? - радостно спрашивает Эбру и получая одобрения от отца чуть не крикнула. - Я впервые в жизни смогу участвовать в деловом ужины.
- Да, это будет твой первый опыт. И надеюсь во благо.
- Да.
***
Эбру крутилась перед зеркалом во все рост. На ней было платья футляр тёмно-синего цвета, черный лодочки и минимум макияжа, а черный волосы большими локонами спадали на узкой спине. Ее образ дополнял нежный кулон в виде лебедя. Ее образ был сдержанным и красивым.
Стук в дверь выпивает её из мысли.
- Да?
Дверь открывается, и на пороге появляются высокие с черным глазами и красивыми темными волосы, молодой человек.
- Арас? - Эбру поворачивается и бежит к нему. - Это ты когда вернулся?!
- Сегодня, - он улыбнулся своей голливудской улыбкой.
Арас был другом семьи и по совместительству работал на Исхан.
- Ну как тебе в Калифорний? - уже выходя из комнаты спрашивает девушка.
- Хорошо. И ещё, я встретился с Акыном...
Эбру замирает на месте и смотреть на пол. Имя брата отдавалась болью в груди.
- Как он? У него все хорошо? - проглатывая ком в горле, спрашивает она.
- У него все отлично. Он передавал тебе привет, - тихо сказал Арас и Эбру издает смешок.
- Мы с тобой точно об одном и том же Акыне говорим? - она посмотрела на него. - Ты врешь, он никогда не передаёт привет! Такой уже мой блудный брат, - пожала она плечами и грустно улыбнулась.
Звук входной двери отвлекает их.
- Кажется они поехали, пошли. Не будем заставляет их ждать.
Эбру взял его за руку, и они начали спускаться. В зале были двое молодых людей, которые разговаривали с Исханом. Увидев дочь, мужчина улыбнулся.
- Вот и мой самый ценный бриллиант.
Он подошёл к дочери и взял за руку.
- Знакомься дочка. Это - Асад Доган!
К ним обернулся молодой человек, одетый в деловой костюм. Его карие глаза так прекрасно сочетались с темно-каштановыми волосами, которые были красиво уложены.
- Приятно познакомиться, госпожа Эбру, - вежливо улыбнулся он и пожал ей руку.
- Взаимно, господин Асад, - она слегка улыбнулась ему и посмотрела на другого молодого человека, одетого в черный строгий костюм, который все еще стоял спиной к ним.
- А это глава корпорации Yaman-Impair господин...
Только хотел представить Исхан его, как мужчина сам повернулся к ним. У Эбру все перевернулась с ног на голову. Воздух словно исчез.
- Я - Эмир. Эмир Яман!