Глава 4: Игра!
«Она все больше и больше отдавала себя и свое сердце ему. Сделала его частью своего хрупкого мира и даже не подозревала, что это была просто игра! И если он захочет закончить эту игру, то и ее жизнь закончится! » ©M.A.S
Турция Стамбул 2009.10.22!
Её нет. Больше нет. Как будто встреча с ней была летним сном, который длился ни больше, ни меньшей, ровно одну секунду, что закончилась, как только он открыл глаза и встретил серые будни. Прекрасный сон с ней превратился в черную дождливую реальность, где он остался один. Совсем один.
Без брат.
Без сына.
Без любимой.
Жизнь с ней был прекрасным мигом. Миг, за который он не успел полностью выразить свои чувства к ней. Не успел насладиться ей. Но сейчас уже слишком поздно. Уже так поздно, что, если он даже вырвать своё сердца и закричит до изнеможения, он не вернёт истекшее время!
— Я… Я люблю тебя, моя Элиф… Прости меня… любимая…— прохрипел парень, положив тело своей жены, которая была завернута в саван.
Он потерял её. Она умерла на его руках, а он не смог ничего сделать. Не смог помочь. Не облегчил ни её страданий, ни её боль.
Жизнь была жестока к нему, с самого детства. Будучи ребенком, когда он потерял свою родную семью, он даже не подозревал, что это было только начало его ада. Не прошло и сорока дней как он похоронил своего брата, он похоронил свою душу под эту холодную землю и потеряли своего сына, свою часть, и сегодня он также отдал свою жену и сердце в ту же землю.
— Прости, что не смог защитить тебя…— берет последнюю горстку земли и бросает на могилу жены.
Сегодня даже погода скорбит вместе с их семьёй. Эмир смотреть на женщину, что готова упасть на могилу дочери, но ей не даёт этого сделать муж, стоящий рядом как опора и поддержка. Женщина плачет навзрыд. Она одна нарушает тишину на кладбище, остальные прячут слёзы в жилетках мужчин или стараются быстро убрать их белыми платками.
Эмир глубоко вздохнул, а затем повернулся к матери своей жены и обнял ее.
— Мне очень жаль… Простите, что не смог уберечь Элиф, — но мать Элиф лишь трясёт головой, не в силах что-либо сказать.
Когда всё закончилось и все ушли, Эмир сел на землю рядом с её могилой и положил голову. С глаз стекают слезы и он обнимает могилу, словно эта она. Словно сейчас она обнимет его и погладить по голове, как всегда делала это, когда ему было плохо.
— Я уже скучаю по тебе… Как мне быть? Что мне делать, любимая? — он сжал землю. — За что мне нужно теперь держатся, чтобы жить? Как? Мы же обещали, что никогда не отпустим друг друга…
«Не отпускай мою руку, пожалуйста. Я прошу тебя, не отпускай. И до самой старости, помни эту любовь, обещай мне…»
Внезапно раздался ее мелодичный голос. Эмир поднял голову и посмотрел на небо. Темные облака разошлись, и она появилась в небе. Улыбчивая, яркая, нежная и до боль родная….
— Я люблю тебя, Эмир…
Эмир сквозь слезы улыбается и шепчет: — И я люблю тебя, родная. Я всегда буду любить тебя, моя Элиф.
— Дыши…— на его макушку ложатся большей мужские руки, Эмир поднял голову. — Дыши… Мой прекрасный сынок, ты забыл как дышать…— мужчина осторожно садится на землю.
— Отец… Как…? Как мне вытерпеть? Я не могу! Не могу… дышать…— он положил голову на колени отца.
— У тебя нет выбора… Пока ты живёшь, ты будешь умирать в этом мире. Ты страдал с самого детства, и ты продолжаешь страдать, — мужчина гладить его по голове. — Плачь, если хочется. Слезы кончатся, но жизнь продолжается. Как бы мы не внушали себе, что мы не проживем без любимого человека, мы все равно просто живем, когда приходит этот момент, на этом жизнь не кончина, тебе сказали прощай, но жизнь-то продолжается, никуда не денешься… Жизнь продолжается. В радости и в горе. Она продолжается несмотря ни на что, хорошо нам или плохо.
Конечно, жизнь продолжается, и мы должны жить дальше. Но иногда события прошлого не дают нам покоя.
«— КТООО, БЫЛ ЗА РУЛЁМ ТОЙ ПРОКЛЯТОЙ МАШИНЫ, ОТВЕЧАЙ!
— Человек по имени Исхан Атай!» — эхом отдается в голове
— Вставай, вставай, сынок, — мужчина помогает встать сыну.
Эмир поднимается на ноги и еле держится, чтобы не упасть. В кармане пиджака вибрирует телефон, Эмир вытащил его и посмотрел на экран.
— Ты узнал? — поднял он звонок.
— Да, сердце было отдано дочери Исхана Атая, Эбру Атай, — Эмир сжимает телефон в руках.
Он слышал это имя уже во второй раз в жизни, и в обоих этот человек является виновником всего, что с ним случилось.
— Эмир, ты меня слышишь? — спрашивает собеседник.
— Потом поговорим, — он отключился и посмотрел на своего отца, который стоял рядом с могилой своего сына и молился.
«Исхан Атай! Ты разрушал мою жизнь, ты украл у меня все. Брата, сына, жену, семью. Я отомщу тебе за это. Когда-нибудь, в самый счастливый день, ты вдруг почувствуешь вкус пепла во рту. И поймёшь, что долг уплачен. Я перепишу каждый миг твоей жизни, я превращу каждую секунду твоей жизни в поражение, отравлю каждую дружбу, принесу боль, в каждый твой вздох. Отберу у тебя самое дорогое, что у тебя есть. Клянусь. Клянусь на могиле своих родных, клянусь на могиле Элиф, я уничтожу тебя, чего бы мне это не стоило. Обещаю!»
— Что было, то прошло. Поверь мне, это забудутся, — к нему подходит отец, Эмир смотреть на него.
— Знаешь, что никогда не забудется, отец? Месть! Месть никогда не забивается.
«Клянусь тебе Элиф, я отомщу за твою смерть! Обещаю.»
***
Турция Стамбул. 17.10.22.
Когда человек тоскует по кому-то, он обнимает его, целует его, выдыхает его любимый запах и тоска проходит. И это прекрасно. Но что, если человек, по которому ты скучаешь, лежит под холодной землей?
Как утолить тоску по умершим?
Что если вы действительно хотите обнять и поцеловать любимого человека?
Что делать?
Как сделать?
А никак Это не возможно! То, что потеряно, не может быть возвращено.
Эмир медленно шел по каменной тропинкой к могиле жены. Каждый его шаг отозвался глубокий болью в груди. Добравшись до нужную могилу, он обессилено опустился на колени, положив у надгробного камня букет красных тюльпанов — любимых цветов Элиф.
{Elif Dogan.
D. 1990.05.17. Ö. 2009.10.22.
Ruhuna Fatiha.}
Он всегда приходил сюда, когда ему было особенно плохо, и почему-то ему казалось, что здесь он может поговорить с настоящей Элиф — той, прежней, что понимала его с полуслова, дарила улыбки, поддерживала и согревала, когда казалось, что уже никто не может помочь.
— Как ты? — шепнул он, и кроны деревьев тут же зашумели, будто пытались ответить. — Я скучаю…
Как много смысла таится в двух простых словах. Порой хочется подорваться и разрушить всё, что его окружает, разломать вдребезги, не оставив живого места. А иногда, совсем как сейчас, свернуться калачиком на земле и тоже умереть. Так будет легче, и неважно, что ждёт потом.
— Я так скучаю по тебе, родная, — тяжелей вздох. — Нефесым…(дыхания моё) — он впервые после смерти так назвал её. — Сегодня ровно восемь лет, как я засыпаю и просыпаюсь без тебя. Как глупо звучит. Я же не могу заснуть уже восемь лет. Восемь лет, как я пытаюсь заснуть, но не получается, а когда просто засыпаю, то вижу ту ночь. Уже восемь лет…
Мужчина резкими движениями рук попытался убрал волосы, но уже через секунду они снова упали на его лоб.
— Ровно восемь лет назад тебя украли у меня. Если бы всего этого не было, сейчас нашему сыну была бы семь лет. Он бы ходил в школу, и может быть у нас были бы ещё дети. Ещё две девочки. Как мы мечтали, — он вскинул голову, закрыл глаза и грустно улыбнулся. — Мальчик и две девочки. Сына называли бы – Али, а дочерей – Баде и Суде, — Эмир зажмурился. — Все должно было быть по-другому, Элиф. Ты не должна была быть здесь, брат не должен был умереть молодым, наш сын не должен был умереть ещё не родившись на свете…
Он закрыл глаза, а по щеке покатилась слеза, одинокая и холодная, как и он сам.
— Почему ты оставила меня и ушла, Элиф? Почему? — Эмир замолчал. — Я скучаю по вам. По тебе, по брату…по нашему малышу, по своим настоящем родителям. Особенно по маме…
Сейчас он был человеком, который потерял свою любимую. Сейчас он был младшим братом, который потерял своего старшего брата. Сейчас он был отцом, который не успел увидеть, обнял, вдохнул аромат своего сына и уже потерял его. И самое главное, он был тем маленьким семилетним сиротой, который потерял своих родителей…
— Я так одиноко. Я покинуть вами всеми. Это так больно, как будто это одиночество съедает меня…
Он построил многомиллиардную империю. Он стал тем, кого они боятся и уважают. Он стал могущественным. Стал человеком чье слова стал превыше других. Но он был никем! Был одинок. Был потерян и разбить. Он был тем кто жил и дышал лишь одной – Местью!
Эмир поднёс руки к лицу и закрыл ими глаза.
— Я так устал…— на выдохе произнёс он. — Я покинуть вами всеми. Тобой, сыном, братом и даже моими родителями. Мама… Мамочка, ты мне сейчас так нужна, так нужна. Вот бы ты была здесь, я хотел бы лишь уткнутся лицом в твои колени чувствовать на волосах твои руки и остаться так навеки. Мама, ты нужна мне…
Ему так трудно произносить слова «мама», потому что он скучал по ней больше всего в этом мире. Двадцать один год прошел с того дня, как он обнимал и спал на коленях у матери.
Забыть боль так трудно — но ещё труднее помнить хорошее…. Ему трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость. Счастье не оставляет памятных шрамов. Он не очень хорошо, помнил свою маму, а когда вспоминал ему становилось до смерти больно. Счастье не оставляет шрамов. Мирные времена ничему нас не учат. И его это не учило. Он не знал какого это быть счастливым.
«Чтобы не случилось, не сдавайся, любимый… Эмир, я всегда буду рядом. Куда бы ты не шел, я буду идти за тобой. Всегда и навеки, я рядом с тобой. Я в твоем сердце. Не забывай! Я люблю тебя…» Её мягкий голос щекотал слух.
— И я люблю тебя, моя Элиф, — Слёзы покатились по его щекам.
{Наша жизнь длиною в жизнь бабочки
Нужно любить, давай начнём прямо сейчас
Нам нечего терять
У меня есть всё, что нужно для любви
Я люблю тебя, даже не дыша
Ты обвила моё сердце словно плющ
Ты поменяла мне кровь, пустила свой яд
Будто паук, ты оплела мой разум
Только подумаю, хочу тебя ещё больше
Я люблю тебя, даже не дыша
У меня внутри будто алкоголь
Я становлюсь всё больше опьяненным тобой
С потерянной душой
Просто ты живёшь во мне
Я люблю тебя, даже не дыша} Redd – Nefes (Дыхание)
Когда человек теряет абсолютно все, он становится чудовищем. Ему нечего больше терять.
Эмир поднялся на ноги. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его осанка стала ровной, а плечи расплавились. Он снова открыл глаза, его глаза были не такими, как прежде, в них не было боли, не было сострадания. Его глаза были стеклянными, а взгляд – ледяным. Он положил руки на мраморный камин и наклонился, чтобы посмотреть на имя своей жены.
— Сегодня. Этот день. День, когда эти люди забрали тебя у меня. Сегодня, я сделал самый большой шаг в моей игре, Элиф. Эти люди нуждаются во мне. Во мне и в моих силах. Сегодня они откроют мне двери своего дома, даже не подозревая, что они выпустили ни своего друга в свой дом, а своего врага. Они не знают, что они открыли двери своего дома своему дьяволу.
Он дыша ровно и тихо. Он был спокоен как никогда.
— Клянусь тебе, Элиф, эти люди будут страдать. Страдать больше чем я, больше чем мы. Я уничтожу их. И начну я с его дочки. Она будет страдать. Будет кричать о своей боли, но ей никто не поможет, как и тебя когда-то не помогали. Она заплатить за все. За каждый день, который она украла у тебя. За каждый день, что она жила, а ты была под этой холодной землей! За каждый свой вздох и выдох, за каждый стук сердца, которую она украла у тебя, она будет расплачиваться. Я сделаю так, что она сама остановит то сердце! Клянусь тебе, любимая, она будет умолять о смерти. Она проклянет тот день, когда у тебя отняли это сердце. Я превращу ее жизнь в ад, а потом я убью её! Она сама себя убьет, и даже если она умрет, я не пожелаю её. Как они не пожалели тебя, так и я не пожелаю их. Клянусь тебя, Элиф!
Месть придает уверенности, месть расставляет крылья в душе, того, кто решился на неё, — и начинается её власть. Любое действие, совершенное во имя мести, приобретает десятикратную силу.
Он бы ещё долго просидел у её могилы, но неожиданно налетевший ветер обрушился на его голову сильный ливня. Одежда мгновенно намокла, прилипая к телу, и он направился к выходу.
— Господин, — охранник протягивает ему сложенный аккуратно платок, но как только он видит его ледяной взгляд, в котором нет ни слёз, ни грусти, ни отчаяния, сразу же убирает его. — Прошу прощения, — игнорирую его извинения он направился к машине, что стояла за оградой кладбища.
Мужчина захлопывает дверь, как только Эмир занимает место в чёрном «Lexus LS», и сам сел за руль и завел машину.
— Да начнется игра, — ухмыльнулся он.
***
Сердца бешено стучится, словно вот-вот вырвется наружу. Дыхание участилось, руки стали потеть, а глаза смотрят со страхом и удивлениям на мужчину, который стоит на против неё.
— Эмир Яман. Приятно познакомиться, госпожа Эбру.
Эмир берет ее ладонь и целует ее тонкие пальцы, а затем поднимает глаза цвета океана и смотрит на нее.
— М.. мне тоже, господин Эмир…— она осторожно вытащила свою холодную руку из его теплых ладоней.
Она чувствовала, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится всё сильнее, и сильнее.
— Ну, если мы уже познакомились, давайте сядем за стол? — предложил Исхан и все согласились.
Эбру села с права от отца и на против Эмира в глазах, которого затаился смех: видимо, его забавляло, выражение лица Эбру и всея эта ситуация в общем.
За столом все что-то увлеченно обсуждали, в то время как Эбру сидела с искусственной улыбкой, словно восковая кукла. В голове крутились многочисленный вопросы.
Что Эмир тут делать?
Как он может быть главой инвестиционной компании?
И почему он скрыл это?
Или ее первоначальный вывод, что он скрывает что-то, правильный?
В голове миллионы вопросов, а в сердце поселился страх и сомнения. Но самое главное, она думала про брата. Когда Арас сказал, что он встретил его, она безумно хотела просто услышать его голос. Но он, конечно, не поднимет трубку.
— Ты в порядке? — наклонившись к ее уху, спросил Арас.
Но она никак не отреагировала, она просто смотрела на свою тарелку. Все за столом посмотрели на нее.
— Эбру? Жизнь моя, что с тобой? — уже переживай спрашивает отец.
Услышав своё имя, девушка вернулась на землю, и широко распахнутыми глазами смотрела на отца, стараясь вспомнить хоть слово из сказанного им.
— Я что-то пропустила? — Эбру слова очнулась после долгого сна и вопросительно посмотрела на друга, тот лишь пожал плечами. — Ты что-то сказал, папа? — спрашивает она, смотря на отца
— О чем ты так глубоко задумалась? Что с тобой? Ты не ешь, с самого начала ужина не проронила ни слова. Ты в порядке? Тебе плохо?
— Я просто задумалась… — стараясь не встречаться взглядом с Эмиром, сказала она. — Я правда в порядке, не волнуйся, папочка…
Её взгляд блуждал по залу, как вдруг внутри все оборвалось. Эмир смотрел прямо ей в глаза.
— Кажется это из-за меня? — подал голос Эмир и все посмотрели на него.
Эбру со страхом уставилась на него, в то время как он улыбался и был спокоен. Смотря на вопросительный взгляды присутствующих у Эбру возникло желание бежать, пробивая стены, и не оглядываться.
— Она, вероятно, не ожидала, что главой Yaman Impair будет я. Она явно шокирована, — засмеялся он и все улыбнулись и просмотрели на Эбру.
— Да, господин Эмир прав. Я знала, что основатель корпораций молод, но не ожидала, что настолько, — попыталась выдавить из себя улыбку, но, судя по всему, вышло не очень удачно.
Словно спасая ситуацию, в зал зашла Айсаль с очередным подносом в руках.
— Вы решили пойти по стопам своего отца? — спрашивает Асад смотря на Эбру.
— Да, с детства меня очень интересовали дела моего отца. Ну, я выбрала эту область деятельности, — ответила она и сделала глоток воды, а потом посмотрела на отца. — Если у кого-то и брать пример, как управлять бизнесом, то в этом деле нет лучше моего отца.
— Насколько я знаю, у вас ещё есть старший сын, господин Исхан? — от вопрос, который задал Асад, Эбру поперхнулась.
— Извините, — тихо сказала она.
Эмир сначала посмотрел на нее, а затем на Исхана, которого этот вопрос напряг.
— Да, у меня есть старший сын – Акын. Он живет в США. Он уехал туда много лет назад и не хочет возвращаться, и, по-моему, ему лучше не стоит возвращается, — сказал Исхан и Эбру сразу же взглянула на него.
Её губы сжались в тонкую линию, а в глазах появилась какая-то злость на отца. Эмир и Асад заметив это пригнулись.
— Вы правы, господин Асад, у меня есть старший брат. Он живёт в Калифорнии, но как только ему надоест чужая страна, он вернулся на свою родину. Вид для человека нет ничего лучше своей родины, не так ли, папочка? — говорила Эбру смотря на отца.
Исхан улыбнулся и взял её за руку: — Конечно, ты права, дочка. Твой брат вернётся, когда захочет. Здесь его родина, здесь его дом, здесь его семья.
— Успокойся…— прошептал Арас и нежно погладил её руку, а потом наклонился к её уху и прошептал: — Знаешь, когда ты сердишься, ты особенно красивая.
— Ты очень милый.
Из-за его слова на её пухлых розовых губах расцветает счастливая улыбка. За вечер она впервые улыбнулась исконно, и эта улыбка не скрылось, от голубых глаз, который со злостью смотрели на ладонь, которая нежно гладила её руку.
— Мне нужно в уборную, — Эмир встал со стола.
— Конечно, Эбру проводить вас, — улыбнулся отец и посмотрел на дочь, которая в шоке смотрела на отца.
— Я? — отец кивнул, Эбру натянула улыбку и встала со стола. — Прошу за мной, господин Эмир.
Она старалась спрятать руки, которые сильно дрожали от волнения. Эбру чувствовала взгляд Эмира, который шел за ней на своей спине. Через минуту они уже были на втором этаже. У неё сильно болела голова, может, из-за погоды — за окном лил дождь, а может из-за всей этой ситуации.
— Вот эта дверь, — сказала она не поднимая глаз, и хотела уже уйти, как Эмир схватил её за руку и затащил за собой в уборную. — Эмир?
— Ты пыталась сбежать от меня?
Низкий голос, подобно электрическому разряду, прошел по её телу, заставив забыть о головной боли. Эбру в ужасе подняла глаза и посмотрела на него.
— Почему ты молчишь? — спросил Эмир и приблизился к ней.
— Т…ты, что творишь? — Её глаза испуганно округлились. — А вдруг кто-нибудь зайдет?
Она попыталась подойти к двери, но Эмир вдавил ее в стену, прорычал: — Что у тебя с этим парнем?
— Что? — испугано спрашивает она. — Отпусти меня, Эмир. Мне больно, ты делаешь мне больно.
Она попыталась отодвинуться, но он крепко держал её за плечи, не давая сдвинуться ни на сантиметр.
— Эмир, отойди, я сказала. Сейчас кто-нибудь зайдёт и увидит, — запинаясь, говорила она.
Вся эта ситуация её уже порядком напрягала. И к тому же они в уборной одни. Никого нет. Только она, и почему-то злой Эмир.
— Мне плевать! — отчеканил Эмир и сделал шаг к ней. — Я ещё раз спрашиваю. Что у тебя с этим парнем? — сжав руками её талию, спрашивает он.
— Ты лучше ответь, почему ты мне не сказал, что являешься партнером моего отца? Почему? И ещё стоишь здесь и допрашиваешь меня? Тебе-та какая разница, кто мне Арас? Ты мне кто? Муж? Парень? Брат? Отец? Молчишь? Вот именно. Ты мне не кто!
Лицо Эмира потемнело, а Эбру прислонилась к стенке ванной.
— Значит я тебе никто?! Так значит я не должен спрашивать? Ты меня с ума решила свести?
Эмир приблизился к ней и пару секунд со злостью смотрел на неё, потом замахнулся и с силой ударил кулаком по мраморной стене сбоку от неё. Эбру показалось, что мраморный стены содрогнулась от этого сильного удара, она испуганно вскрикнула, а на глазах появились слезы.
— Ты меня пугаешь. Я тебя боюсь, Эмир.. — прошептала она и отпихнула Эмира в сторону.
Она попыталась открыт двери, как Эмир обнял ее сзади и тихо прошептал: — Прости меня, пожалуйста. Я просто не хочу тебя терять…— на вдохе произнес он и закрыл глаза.
Он действительно не хотел ее терять. Если он потеряет её, то весь его план, который он разрабатывал в течение восьми лет, рухнет. Он не мог позволить, чтобы в её жизни появился другой.
Черт возьми, откуда взялся этот Арас? Почему его так напрягает его взгляд, когда он смотрит на Эбру? В его глазах явно больше любви, чем у обычного друга.
— Ты отталкиваешь мне. Не позволяешь быть рядом, а когда я вижу рядом с тобой других, мне сносить крышу.
Его хриплый низкий голос действовал на нее, как гипноз. Она застыла, в то время как он взял её за плечо и повернул к себе.
— Ты моя, — он неотрывно смотрит на неё, а его глаза напоминают ей глаза хищника. Та же дикая ярость и безрассудство.
Голубая бездна вместо глаз, но она готова в ней утонуть. Даже не подозревая, что эти глаза станут её концом.
Она не знала, любовь это или нет, но всем своим сердцем и душой чувствовала одно: что больше всего на свете ей хочется вот так смотреть в его глаза. Долго долго…
— Мне нужно идти, — тихо сказала она и Эмир кивнул.
— Прости меня, ещё раз, — шепнул он и поцеловал ее в щеку.
Глаза Эбру стали огромным. Сердечко пропустила несколько ударов. Она в шоке уставилась на него.
— А сейчас иди, — Эмир открыл дверь и выпустил ее из ванной. — И, да, сегодня ты очень красивая, — бросил он, и снова его теплый голос струится по венам, как наркотик.
Когда дверь закрылась, Эбру улыбнулась и дотронулась до щёки. Он буквально притягивал ее, ей нравилось его молчание и его слова, нравилось чувство, которое он пробуждал в ней. Она все больше влюблялась в него.
— Почему когда я слышу тебя, я чувствую будто по-настоящему живу? — тихо прошептала она и улыбнулась.
— Куда ты пропала? — Эбру вздрогнула из ниоткуда, перед ней появился Арас. — Ты, что его здесь ждёшь?
Арас старался быть спокойным, но в его глазах Эбру читала раздражение и недовольство. Это не так похожа на него.
— Да, нет. Я просто зашла в свою комнату. Ладно, идем, а то будет не вежливо стоять здесь, — она взяла его под рук и потащила вниз.
— Эмир, блядь, приди в себя!
Опираясь об бортики столешницы, он посмотрел на свое отражение в зеркале. Взгляд полон ненависти и боли. Ему было трудно дышать в этом доме, как будто невидимые руки душили его. Одна его сторона ненавидела её, а другая рвалась к ней. Одной стороне было противно прикасаться к ней, а другая умерла от желания просто дотронуться до нее.
Что за судьба такая?
Он находится в доме убийцы своей семьи, сидит за одним столом с ним, как будто это все не хватало; в его душе появились чувства к дочери врага. Чувства к той, которая отняла жизнь его любимой! И как только в голове появляется эта мысль, чувство к той девушке сменяется ненавистью.
— Чтобы не случилось не откажусь. Даже если придется ещё раз закопать свое сердца под землю, я это сделаю!
***
Черный Mercedes S класс остановился перед тяжелыми высокими коваными воротами, которые через секунду отворились с тяжелым скрипом. Эмир припарковал машину около крыльца и легкой походкой пробежался по ступенькам из мрамора, за ним шел Асад. Тяжелая деревянная дверь приоткрылась, пропуская его в большой холл, отделанный светлым мрамором.
— Господин Эмир. Господин Асад, — поприветствовал их пожилой мужчина. — Добро пожаловать.
— Спасибо, Риза, — отмахнулся Эмир, снимая пальто и отдал в руки девушки, которая стояла рядом. Асад тоже снял пальто и отдал девушке. — Асад, идём, — Эмир повернул налево и направился прямиком в гостиную, на ходу задав Ризе вопрос: — Дефне уже ушла?
— Да, госпожа ушла сразу после вашего ухода, — непроницаемо ответил дворецкий.
— Отлично, — кивнул молодой человек и двинулся дальше.
Широко распахнув двустворчатые двери, служащие входом в гостиную.
— Будь более веселым, Асад. Мы сделали столько всего, — летящей походкой Эмир подошел к барной стойки. — Подписали договор, стали партнерами и акционерами. Еще лучше стали друзьями, — Эмир снял крышку с графина с виски. — Тебе налить?
— Не откажусь, — Асад сел на диван. — Ты знаешь, я на твоей стороне, чтобы не случилось, но вдруг, они что-нибудь сделают тебе? Как никак этот человек не будет молчать, когда узнает. Он всё-таки способен на многое…
— Да, брось, дружище, — он поставил перед другом стакан с виски. — Сейчас всё изменилось, потому что я близко с ними, и они вынуждены доверять мне. Не волнуйся, каждый из них по очереди будет наказан, — он сделал глоток янтарной жидкости. — Месть – это несостоявшееся правосудие.
Молодой мужчина пытался запечатлеть в памяти лица тех, кого он увидел сегодня в особняке, улыбающиеся лица. Когда в памяти его возникли эти самые лица, лицо его самого озарила ехидная улыбка. Вот когда они все узнают кем на самом деле является Эмир, вот тогда будет довольно волнующе посмотреть на то как с их лиц спадут маски. Интересно будет ли тогда Исхан улыбаться также как сегодня, тогда, когда поймет что жизнь его дочери разрешена?
Когда в этой кровавом представлении падет занавесь, вот именно тогда и начнется настоящая Война. Война Эмира со всеми членами семьи Атай!
— Я думаю, что у Исхан проблемы с сыном. Он как-то странно отвечал на вопросы относительно своего сына. Как будто он что-то скрывает, — задумчиво сказал Асад.
— У каждой тайны есть своя жертва. И мне кажется, что жертва этой тайны стал его сын, — Эмир сел на кресло возле камина.
Он вспомнил сегодняшний ужин. И перед глазами все ещё стояла её глаза. Он не мог забыть ни одно ее движение, которое наблюдал сегодняшним вечером. Она была подобно робкой лани. Лани, которая не понимает, что за ней следят. И от этого Эмир получал несравненное удовольствие. Сама мысль о том какую боль он причинит ей доставляло удовольствие его жестокому рассудку!
— Эмир? — тихий голос друга вырывает его из мысли.
— Что? — он посмотрел на друга.
— Ты точно не сомневаешься?
— Сомнения – это слабость! Я не сомневаюсь – я принимаю решения, — отчеканил он.
— А вдруг ты влюбишься в эту девушку?
Эмир издает смешок.
— Брат, есть определенная категория людей – они могут быть кем угодно в любой ситуации, но они никогда не влюбляются. Так вот я такой. Чтобы не случилось, я не откажусь. И более того, если даже я влюблюсь, я завершу эту месть и эта девушка по имени Эбру исчезнет из моей жизни так словно её никогда и не было, — засмеялся он, но увидев беспокойней взгляд друга стал серьезным. — Не волнуйся за меня, брат, я уже привык к одиночеству.
— Остаться с собой не одиночество, Эмир. Одинок тот, кто не терпит свое отражение в зеркале. Когда ты закончишь эту игру, ты сможешь смотреть на свое отражение в зеркале? Ты об этом думал?
Эмир посмотрел на огонь в камине, прямо сейчас все внутри него горело. Асад прав. После того, как он закончит эту игру, сможет ли он посмотреть на свое отражение в зеркале? И еще один, более важный вопрос. Когда эта игра закончится, сможет ли он отпустить Эбру? Может ли он продолжать жизнь, так словно её не было? И захочет ли он сам закончить эту игру?
Ответ на это у него не было. Но он знал одну вещь: независимо от того, каков будет результат этой игры, он согласен. Его смерть или ее! Неважно, кто умрет в конце!
— После первого шага пути назад нет. Либо идём до конца, либо не начинаем.
Игра уже началась и пути назад нет!