Глава 5
овно так, как он говорил: Саша и Маша действительно оказались вместе в одной точке и в одно время. И Джулия действительно сумела с ними познакомиться. Но дальнейшее пошло не по плану.
Стоило ей сказать, что их мир ненастоящий и у них есть шанс вернуться домой, как Саша немедленно схватил сына за руку и заставил встать из-за стола.
— Влад, мы уходим, — отрывисто сказал он, избегая смотреть на Джулию. — Спасибо вам за помощь, но…
Он не договорил. Кожа на его щеке дернулась вверх-вниз, а после этого они просто ушли — Саша и его маленький сын. Джулия посмотрела на Машу.
— Верю ли я тебе? — спросила та задумчиво. — Скорее нет, чем да. Но я хочу услышать подробности.
Джулия кивнула и посмотрела по сторонам. Людей в кафе было немало, да и официантов, снующих между столиками, не стоило сбрасывать со счетов.
— Идем гулять, — предложила она. — Или можем поехать ко мне в гостиницу.
Она произнесла это и только потом поняла, насколько двусмысленно это прозвучало. Однако Маша не обратила на двусмысленность никакого внимания — видимо, в этом мире, когда одна женщина приглашала другую в свой номер, это означало максимум дружеские посиделки за чашкой чая.
— Поехали, — решительно сказала Маша, выбираясь из-за стола. — Но имей в виду: мне просто интересно послушать. Это не значит, что я тебе верю.
Всю дорогу до гостиницы Джулия исподтишка посматривала на Машу. На серьезную, сосредоточенную, слишком-хмурую-для-своих-лет Машу. Она понимала, что видит перед собой вовсе не Мэрилин, а нечто другое, но никак не могла отделаться от желания обнять. Обнять, улыбнуться, подержать за ладони. Сказать: «Привет, милая». Или — о дьявол — «Я скучала по тебе».
Ведь она действительно скучала. Сколько они не виделись? Несколько месяцев? Полгода? Короткая встреча на награждении в шоу — не в счет, ведь тогда они с Сашей просто подарили ей цветы и вскоре испарились, будто и не было. Оказалось, что без организации апокалипсиса отношения поддерживать куда сложнее, чем с ней.
В гостинице Джулии пришлось заполнить карточку гостя и передать ее администратору. Машу эта процедура, казалось, ни капли не удивила — то ли имела опыт, то ли ей было все равно.
Наконец формальности были соблюдены, и они вошли в номер — обычный уютный номер, с обычной мебелью. Он вполне мог бы быть из реальности, к которой привыкла Джулия, если добавить к нему телевизор. Но телевизора не было, и эта деталь постоянно напоминала, что реальность все же ненастоящая.
Джулия залезла на подоконник, Маша присела на краешек стула. Сложила руки на колени — ни дать ни взять, послушная школьница, и моргнула: начинай, мол.
— В той реальности, которую знаю я, мы друзья, — сказала Джулия, и Маша вежливо улыбнулась ее словам. — Ты, я и Сашка. Мы…
Дальше было сложнее. Мы готовили апокалипсис? Но ни черта не вышло, потому что в последний момент я поняла, что вы для меня дороже, чем безликая людская масса, и все обнулила?
— Мы что-то сделали в той, настоящей реальности. Изменили историю. Изменили мир. И теперь все мы здесь, но я единственная знаю, что что-то не так.
Маша прищурилась. Похоже, она едва сдерживала усмешку.
— Почему знаешь только ты? — спросила она. — И как ты узнала все эти вещи про моего парня?
Это было проще.
— Я знаю, потому что помню каждую из своих жизней и каждый вариант реальности, в котором была. Что касается твоего парня, то я уже ответила: я экстрасенс. Маг. Ведьма. Назови как хочешь.
Слово «ведьма» царапнуло по сердцу, и Джулия поморщилась, на секунду отвернувшись к окну.
— Так, — услышала она. — И ты говоришь мне все это для того, чтобы?..
— Я хочу, чтобы ты и Сашка помогли мне вернуть все на свои места, — Джулия посмотрела в Машины глаза. — Хочу, чтобы все стало как раньше. Хочу вернуть вас домой.
Маша пожала плечами, положила ногу на ногу, покачала носком летней туфли.
— Чем отличается твоя реальность от нашей? — спросила она. — Я по-прежнему не верю, но это становится интереснее.
Она уже столько раз произнесла «не верю» за этот короткий разговор, что Джулии стало казаться: верит. Какой-то глубиной души, потаенными закоулками, но верит. Еще как верит.
Оставалось только решить, что из правды она может рассказать Маше, а что – нет. Пожалуй, говорить об их отношениях с Сашей — преждевременно, как и об отношениях между…
— Я жду. Юля, да? Я жду, Юля.
Черт с тобой.
— В моей реальности тебя зовут Мэрилин Керро. Ты — экстрасенс из Эстонии и приезжаешь в Россию, чтобы принять участие в телевизионном шоу. Там ты знакомишься с Сашей, и между вами завязывается дружба.
— Знакомлюсь с Сашей? Он что, тоже экстрасенс из Эстонии?
— Нет, — Джулия позволила себе усмехнуться. — Он экстрасенс, но российский. Он занимает первое место, ты — второе.
Маша зачем-то поджала губы и нахмурилась.
— Ну, а кроме? Кроме того, что я экстрасенс из Эстонии. Кто я? У меня есть семья? Профессия?
Джулия задумалась, судорожно вспоминая.
— Ты модель. Вернее, была моделью. А семья… У тебя есть папа, мама и, кажется, сестра. Мужа нет, если ты спрашиваешь об этом. У тебя не очень складываются отношения с… мужчинами.
В ее висках молоточками звучало: «Только не проговорись. Только не проговорись».
Она чувствовала: информация о запутанных отношениях между нею и Мэрилин только отпугнет Машу и не принесет никакой пользы.
— А с Сашей сложились, да?
Нет, все-таки кое-что от Мэрилин в этой девочке явно осталось. Ум и интуиция были на месте.
— Да, с Сашей сложились. В моей реальности вы любите друг друга.
Маша кивнула, и снова покачала ногой.
— А его сын? Он меня тоже любит? Или в той реальности это мой сын?
К ответу на этот вопрос Джулия готова не была. Она знала, что наличие мальчика в Сашиной жизни станет одной из самых сложных проблем на пути к возвращению, но собиралась обдумать эту проблему. Что ж, получалось, что обдумать ей не дали.
— В той реальности его вообще нет, — холодно сказала она. — Может быть, появится потом, но на текущий момент — нет.
Маша улыбнулась, и этой улыбки Джулия понять не смогла. Смотрела, как Маша встает, легко двигаясь, подходит к окну, и останавливается за несколько сантиметров, снова прищурившись.
— Это все? — услышала Джулия. — Все, что ты можешь рассказать мне о той реальности?
— Да.
Удар был таким сильным и точным, что голова Джулии качнулась и ударилась о стекло окна. За ним последовал еще один, которым Маша сбросила ее с подоконника на пол.
— Ты что? — крикнула Джулия, пытаясь подняться хотя бы на колени. — С ума сошла?
— Я? — Голос Маши звучал абсолютно спокойно, и это пугало до чертиков. Она продолжила говорить и одновременно с этим снова ударила Джулию, на этот раз ногой, попав по мгновенно вспыхнувшему болью бедру. — Нет, Юль, если кто и сошел с ума, то это ты.
Джулия вывернулась, падая на спину, и стремительными движениями отползла к стене. Маша наступала на нее короткими шагами, на ее лице гуляла улыбка, и эта улыбка пугала даже сильнее, чем удары.
— Значит, у нас с Сашкой любовь, да? А в какой из «настоящих реальностей», Юль? В той, где мы планируем осчастливить все человечество? Или в той, которую ты нам подсунула, в одиночку приняв решение и за себя, и за нас с ним?
Она наклонилась и ударила еще раз — с силой, по лицу, но Джулия и не думала сопротивляться. Она сидела на полу, раскрыв рот, и не могла пошевелить и пальцем.
— Снова взялась за старое, да? — Мэрилин продолжала улыбаться, но голос ее звенел, и теперь было ясно, что звенит он от ярости. — Снова на арене великий Дух Хаоса, готовый решать все и за всех? Кто ты такая, чтобы решать за нас? Отвечай, кто ты такая, черт бы тебя побрал!
Это было ужасно: она кричала, продолжая улыбаться. И от этого ее лицо исказилось в гримасу, от которой Джулию с ног до головы покрыло ужасом.
Она что, помнит? Но как это возможно? Она не должна помнить, она не может помнить!
— Сколько ты в этой реальности? — спросила Мэрилин, наклоняясь еще ниже и хватая Джулию за плечи. — Неделю? Две? А я прожила здесь всю свою чертову жизнь! Как думаешь, приятно было вспоминать? Приятно было из года в год по крупицам вспоминать все, что произошло тогда? Все, что ты натворила? И вот теперь, когда я с огромным трудом нашла Сашку, когда я поселилась с ним в одном городе и даже придумала способ познакомиться, являешься ты и говоришь: «Я Дух Хаоса, и я пришла, чтобы забрать вас домой».
Она тряхнула Джулию за плечи и отстранилась, с отвращением вытирая руки о лежащий на полу ковер.
— А теперь говори. Говори, за каким дьяволом ты сюда явилась. С твоим Темным герцогом снова случилась какая-то беда, верно? И для того, чтобы спасти его, ты в очередной раз готова пожертвовать и собой, и нами? Так?
Джулия сглотнула и покачала головой. Мэрилин с презрением посмотрела на нее и отвернулась. Плечи ее тряслись.
— Маш…
— Нет!
Она обернулась так стремительно, что рыжие волосы описали полукруг, прежде чем снова рассыпаться по плечам.
— Нет, Юля. Мне не нужны сопли и оправдания. Мне нужны ответы. И ты мне их дашь. Клянусь богом, ты мне их дашь.
***
На встречу с Лилей Таня ехала с тяжелым сердцем. Что-то внутри подсказывало, что она совершает большую ошибку, но она также знала: получив такой «кусочек» информации, невозможно отказаться от того, чтобы получить весь пирог.
Наташе она не стала ничего говорить. Решила: если это все-таки подстава, то пускай арестуют только ее, а не их обеих сразу. Вряд ли кто-то свяжет таинственного Натана, с которым она периодически обменивалась сообщениями, с темной ведьмой Петрограда. И Наташа будет в безопасности.
Дорога до окраины, на которой и жила Лиля, заняла больше часа. Таня прежде никогда не бывала здесь, в районах бедняков-интеллигентов и опустившихся бывших рабочих. В отличие от центра, где располагались красивые удобные дома, здесь огромные многоэтажки были натыканы одна на другую, оставляя только маленькие кусочки пространства для неаккуратных газонов и редких деревьев.
По пути от метро Таня своими глазами увидела интеллигентов, которыми ее в детстве пугали родители. Выглядели они действительно устрашающе: одетые в пиджаки поверх драных футболок, с длинными непричесанными волосами, а кое-то — о ужас — даже с сигаретой (и это на улице-то! Средь бела дня!) в зубах.
По счастью, к ней никто не пристал, и она быстро дошла до огромного серого дома, оглядываясь, вошла в парадное и поднялась пешком на второй этаж.
Лиля открыла, едва Таня подняла руку, чтобы постучать. На ней был короткий шелковый халатик, криво запахнутый на груди, волосы оказались растрепанными, а губы — вспухшими, то ли от сигарет, то ли от вина, бокал которого она держала в правой руке.
— Привет, милая, — сказала она, посторонившись, чтобы дать Тане войти. — Не озирайся ты так, никто тебя тут не увидит, а если и увидят — не запомнят. Здесь, знаешь ли, никому ни до кого нет дела.
Может, и так, но, проходя вглубь квартиры, Таня подумала: «Если муж или свекровь узнают, что я здесь была, моему браку конец».
В комнате она увидела разоренную кровать и кресло, на котором валялись какие-то вещи. Больше мебели не было.
— Садись, — Лиля кивнула на кресло. — Можешь сбросить все это на пол, если хочешь.
Таня поморщилась и двумя пальцами убрала один за другим все валяющиеся предметы одежды. Села, положила руки на колени.
— Хочешь? — Лиля протянула ей бокал с вином, и Таня не стала отказываться. Приняла бокал, сделала глоток, успокаивая себя тем, что ее лимит на алкоголь в этом месяце не исчерпан и по возвращении домой она лично оторвет от карточки талон за выпитое сегодня.
Она ожидала, что Лиля принесет стул и сядет напротив, но та лишь сделала шаг и изящным движением прилегла на кровать, опираясь на нее локтями и демонстрируя пышную грудь, виднеющуюся в вырезе.
— Скромная девочка? — засмеялась она, заметив, что Таня отвела глаза. — Перестань, милая. В настоящей реальности ты не только часто это видела, но и делала еще много чего приятного.
Что? Таня вспыхнула от подбородка до корней волос. Щеки зажглись огнем, сердце застучало. О чем это она?
— Итак, — Лиля сделала глоток из бокала и облизнула губы, сделав их еще более пухлыми и блестящими. — Раз ты согласилась на встречу, это означает, что ты мне поверила, верно?
— Нет. Это означает, что я хочу узнать все, прежде чем решить, верить тебе или нет.
Смех, казалось, шел из самой Лилиной груди, и, боже, каким манящим и красивым он был! Таня отвернулась и глотнула вина, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце.
— Ну хорошо. — Кровать скрипнула: наверное, Лиля поменяла наконец позу. — Для начала: меня зовут не Лилия, а Лилит. Так привычнее и… правильнее. Хоть какая-то связь с реальностью, знаешь ли.
Лилит так Лилит. Тане было все равно.
— Задавай свои вопросы. Не обещаю, что отвечу на каждый, но я буду очень, очень стараться.
— Почему мне снятся эти сны? — быстро спросила Таня, боясь поднять взгляд на Лилит. — Кто этот мужчина, которого я постоянно вижу? И откуда ты знаешь, что именно мне снится?
Лилит снова засмеялась.
— Что ж, кое-что в этой вселенной не меняется никогда. Ты могла бы спросить о вариантах, могла бы спросить о грядущем Армагеддоне, но ты спрашиваешь о том, кто тебе снится. Очень трогательно и очень глупо.
Таня молчала, никак не реагируя. Она уже поняла, что у Лилит такая манера общения — подначивающая, наполненная странными намеками.
— Ладно, — сказала Лилит, так и не дождавшись реакции. — Я отвечу. Эти сны снятся тебе, потому что ты гораздо сильнее, чем сама понимаешь. В моем варианте ты была и светлой, и темной, и в крапинку, но здесь… Здесь все работает по другим законам, и твоя сила почему-то нашла способ прорваться. Почему — я не знаю, можешь даже не спрашивать. Но нашла.
Сила? Какая еще сила?
— Ты ведьма. — При этих словах Таня вздрогнула и посмотрела на Лилит. Та сидела на кровати на коленях и смотрела на нее исподлобья. — Самая настоящая ведьма, и ты куда сильнее, чем твоя подружка, которую все считают колдуньей.
— Допустим. Я ведьма, и эти сны снятся мне, потому что я сильная. Почему тогда я ничего в них не понимаю? Я даже не могу их запомнить!
Лилит повела плечами и потерлась об одно из них подбородком. Она была похожа сейчас на кошку, или на пантеру, или на все вместе.
— Потому что обладать силой и уметь ею управлять — это не одно и то же. Энергии в тебе с избытком, а вот с управлением — большие проблемы.
— Этому можно научиться? — быстро спросила Таня. Ее захлестнула волна возбуждения. — Управлять, я имею в виду.
— Можно. Но, боюсь, ты уже не успеешь.
Она явно ждала, чтобы Таня начала задавать другие вопросы, а Таня ждала ответов на уже прозвучавшие. И Лилит сдалась.
— Человек из твоих снов — это Дух Хаоса. Именно он стер меня из настоящей реальности. И пришел в эту, чтобы стереть всех нас.
Это прозвучало зловеще, но Таня почему-то не испугалась. Дух Хаоса? Привидение? Призрак?
— О, что ты, он вполне себе материален. — А вот легкость, с которой Лилит прочла ее мысли, Таню испугала. — Дух всегда приходит в теле человека, и этот раз не стал исключением.
— Да, но…
— Во сне он тебя не пугает, верно? Конечно нет — он приходит в виде прекрасного принца с очаровательными глубокими глазами. Милая, не верь оболочке. Никогда не верь оболочке, особенно если не знаешь, что под ней скрыто.
Она потянулась, вытянув руки вверх, и от этого движения халат распахнулся еще немного. Таня отвернулась. Она подумала о том, что во все это непросто поверить, но еще сложнее поверить в то, что глаза из ее снов принадлежат монстру.
Но… Никогда не верь оболочке, верно?
— Хорошо, — сказала Таня. — Допустим, все это — правда. Что тебе нужно от меня?
Лилит опустила руки и с интересом посмотрела на нее. Она смотрела так, будто Таня — это обезьянка в зоопарке: кто знает, что еще забавного она может выкинуть?
— Пока ничего, милая. Ты понадобишься мне позже, когда будешь готова.
«Когда будешь готова». Эти слова что-то всколыхнули в памяти, но рябь прошла быстро, будто и не было.
— И когда же, по-твоему, я буду готова?
Лилит пожала плечами.
— Дух Хаоса найдет тебя, я уверена в этом на сто процентов. Найдет и попросит что-то, что тебе очень сложно будет ему дать. И тогда тебе нужно будет принять решение, на чьей ты стороне, вот и все.
— Отлично, — оценила Таня. — Максимум загадочности и минимум полезной информации.
— Хочешь информации? — усмехнулась Лилит. — Изволь. Духу не нужна та, настоящая реальность, он будет делать все для того, чтобы стереть ее из вселенной. Но тебе он скажет иное. Скажет, что эта реальность — единственная, которая подходит вам обоим. Что ее нужно сохранить, всеми силами сохранить. Понимаешь?
Таня не понимала. В чем смысл?
— Ты узнаешь позже, — пообещала Лилит. — Сейчас просто поверь: Дух не захочет возвращать настоящий мир. Он сделает все для того, чтобы мы все остались в этом.
Все это было как-то странно, что-то не укладывалось в общую картину, мешало поверить до конца.
— А чего хочешь ты? — спросила Таня. — Твоя цель в этом какая?
Лилит выгнулась, окончательно закрепив сходство с кошкой, и улыбнулась:
— Я хочу вернуться. Вернуться в настоящее.
— Но ты же сама сказала, что Хаос стер тебя оттуда!
Улыбка стала шире, сходство с кошкой — еще сильнее.
— Милая. Я сказала, что стер, верно. Но разве я говорила, что хочу вернуться после? Я хочу вернуться ДО.
Она сползла с кровати и подошла к Тане. Коснулась кончиками пальцев ее подбородка.
— И ты захочешь вернуться туда. Поверь — та реальность понравится тебе гораздо больше, чем эта.
— Почему? — Таня затаила дыхание. От прикосновения пальцев Лилит по ее коже бежали мурашки.
— Потому что в той реальности у тебя есть не только муж. В той реальности, моя дорогая, у тебя есть сын.
Она оказалась права. Теперь Таня готова была поверить во что угодно. Теперь все ее желания сосредоточились на том, чтобы вернуться в настоящее.