Трансфлайты

– Я родилась и выросла в деревне колодцев, – начала свой рассказ девочка. – Мои родители всегда много работали и у них совсем не было времени на мое воспитание, поэтому они каждый день отдавали меня в группу детей под присмотр миссис Лэйн. Но там мне было просто невыносимо. Я не могла подружиться ни с кем из тех ребят. Они были скучными, вялыми, забитыми, а меня тянуло к приключениям, путешествиям, к свободе! И я нашла способ периодически позволять себе это. Пару-тройку раз в неделю я сбегала из их компании. Обычно моего исчезновения даже не замечали. Я отправлялась на прогулку в ближайший лес, бродила вдоль ручья, пускала кораблики, дралась с кустами на мечах... Нет, я, конечно, слышала страшные истории про мракишей – о маленьких детях, которые тоже уходили от дома так же далеко, как и я, и исчезали навсегда. Но я-то была не такой как они. Я была уверена, что никогда в жизни не попаду ни под чье влияние, а уж тем более – под влияние каких-то там гоблинов. Я была сильнее этого и не боялась удаляться от дома, от миссис Лэйн и ее занудных воспитанников. И я всегда возвращалась вовремя.

Но однажды я забылась и забрела слишком далеко. Я наткнулась на бурлящую горную речушку – ту самую, через которую вы вчера переходили. Тогда я впервые увидела шумящие камни с рунами. Я слышала о них, но не верила, что такие существуют. Мне стало интересно, как они работают. Два ближайших к берегу камня я протестировала сама. Сначала я наступила на первый и ничего не произошло. Я спрыгнула обратно на берег и нацелилась на соседний камень. И вот тут-то я получила то, что хотела! Огромная струя воды вырвалась то ли из-под камня, то ли из самих символов на нем. Меня отбросило назад – благо берег был совсем близко. На этом мне нужно было и закончить свои эксперименты, но я оказалась глупее, чем думала: мне захотелось развлечений. Я угадала следующий безопасный камень. Затем – еще один. И еще. Но потом... мощный гейзер подхватил меня вверх, как пушинку, и с яростью швырнул влево, в бурный шумящий поток. До берега теперь было слишком далеко, я была в самом центре реки. Честно, я думала, что утону, захлебнусь там. Течение было таким быстрым, что я не успевала замечать коряги на берегу, за которые можно было бы ухватиться. Я приготовилась к худшему. Но тут чья-то рука схватила меня за шиворот. Скорее не рука – ручонка. Бледная и худая. Это был мальчик. На вид – хрупкий и изможденный, в каких-то грязных лохмотьях. Но вытащил он меня с такой легкостью, будто я совсем ничего не весила.

Я откашливалась и отплевывалась, лежа на берегу, а он смотрел на меня  огромными серыми глазами, внимательно и с любопытством. Когда я смогла выговорить «спасибо», он ничего не ответил, а только кивнул. Мы сидели молча полчаса, не меньше, и никто из нас не решался заговорить. Или в этом просто не было необходимости. Тем временем стало смеркаться. Но домой мне идти не хотелось, да и сил-то особо не было. Я надеялась, что мальчик предложит мне в конце концов переночевать у него. Я бы согласилась, а утром бы уже отправилась домой. Но он все не предлагал. Тогда я сама спросила: «Можно мне остаться на ночь у тебя?» Он снова молча кивнул и, поднявшись на ноги, тихо зашагал куда-то. Я тоже поспешила подняться и, пошатываясь, побрела вслед за ним.

Я ожидала, что его жилище не будет богатым или даже хоть сколько-нибудь благоустроенным. Но когда я увидела, что он заходит в какую-то непонятную пещеру, то немного помедлила. «Как можно жить в таких условиях?» – подумала я. «Неужели некоторые люди до сих пор так живут?» Но у меня и в мыслях не было, что такое вообще невозможно! Я решила, что одну ночь здесь уж как-нибудь переживу. Этот мальчик спас мне жизнь, значит здесь будет безопасно. Не станут же он или его родные жарить меня на вертеле? И я вошла в пещеру вслед за ним.

Ирда закончила эту часть повествования и опустила глаза, замолчав. И Тиша, и Питер поняли, что девочке не хотелось вспоминать о том, что она пережила в ту минуту.

– То, что было потом... – спустя некоторое время продолжила Ирда. Но снова остановилась.

– Ирда, ты вовсе не обязана рассказывать нам об этом прямо сейчас, – попытался поддержать девочку Питер.

– Но я должна. – Ирда чуть вздрогнула, потом зажмурилась и вздохнула, готовясь к продолжению. – В самом начале той пещеры горел свет – два факела освещали нечто вроде холла – переднюю часть пещеры. Здесь никого не было, а пещера уходила вглубь. Мальчик шагал вперед, не останавливаясь. Я решила, что, наверное, эти люди прячутся в недрах пещеры, чтобы их не атаковали всякие опасные твари, и поэтому пошла следом за своим проводником. Пещерный коридор оказался длинным и темным, но где-то впереди как будто бы брезжил зеленоватый свет. Этот свет немного насторожил меня. Мне даже стало как-то жутковато. Честно говоря, я уже хотела повернуть назад, но – пара следующих шагов – и я оказалась в огромном пещерном зале с высокими каменными сводами, освещенными тем самым зеленоватым светом, исходящим от каких-то причудливых хрустальных ламп, вырастающих длинными многогранными столбиками из самих стен пещеры. Тогда я еще не поняла, что это были кристаллы: я просто завороженно смотрела на удивительное мрачноватое место.

Свод был высотой с дом в пять ярусов, не меньше, а по площади напоминал приличный зал какого-нибудь собрания старейшин. Но он тоже был пуст. Или мне так казалось? Мальчик остановился в центре этого сводчатого пространства и как будто на что-то смотрел. Тусклый зеленоватый свет слегка касался его обнаженных худеньких плеч, но вокруг было темно – темный пол под ногами, точнее – каменистая земля, темные стены... И даже не так: здесь было не просто темно. Это был не мрак, возникший от недостатка света. Эта тьма как будто расползалась по сторонам черным клубящимся дымом, скрывая то, что на самом деле находилось в пещере. И стоило мне только об этом подумать, как впереди, у дальней стены, как раз в том направлении, куда смотрел мальчик, вспыхнуло два маленьких зеленых огонька. Мне не нужно было много времени, чтобы понять, что это были чьи-то глаза. Хищные глаза. Но вдумчивые. Это нечто наблюдало за нами, наблюдало за мной. А потом загорелись десятки других огоньков, и черный дым стал расползаться в стороны, открывая моему взору целое полчище маленьких, темных, уродливых существ – темнокожих, как ночь, гоблинов. Они были именно такими, как я себе и представляла, и только поэтому мое сердце тут же не выпрыгнуло из груди от страха. Да, оно забилось часто-часто, но я смогла удержаться на ногах, чтобы оставаться в сознании. Мне нужно было понимать, что происходит, чтобы вырваться отсюда, суметь сбежать обратно. Но в глубине души я знала: так просто это у меня не получится...

А потом загорелись красные огоньки. И за спинами противных хихикающих гоблинов появились огромные длинные морды мракокрыс. Вы видели их – понимаете, что это такое. Я сделала шаг назад, хотела обернуться, но прежде, чем мне удалось это сделать, я спиной наткнулась на нечто, кажется, живое. Я в ужасе обернулась – так резко, что чуть не свалила это что-то с ног. Оказывается, позади меня уже стояли десятки других, не менее странных существ: с двумя ногами и с парой рук, с головой, с носом, со ртом и с глазами. Похожие на гоблинов, но только с мертвенно бледной кожей, слегка зеленоватые в свете пещерных кристаллов, все перепачканные землей или сажей, со сверкающими в полумраке зрачками... Дети. Это были дети, сомнений у меня не возникло. Но выглядели они совершенно иначе. Маленькие по росту, но как будто бы взрослые – по глазам. Они смотрели на меня вовсе не дружелюбно. Скорее злобно. Нет. Скорее, бездумно. Они просто смотрели на меня, словно не понимали, кто я или что я, но и не хотели-то особенно понимать. Точно кто-то выключил их мозг и потом забыл включить обратно на полную мощность... Лунатики – так бы я могла их описать теперь. Но только страшные и жуткие. Как куклы на невидимых нитях. Я очень испугалась. Мне хотелось закричать от ужаса и убежать, прорваться сквозь них. Но их было так много. Они стояли там, как живые мертвецы, и слегка покачивались, словно... в трансе. Мракиши. Это были они. Я поняла, что не смогу сбежать сейчас, и снова, на дрожащих ногах, повернулась к гоблинам. Теперь их глаза не светились зеленым. Они были фиолетовыми, как и свет кристаллов, поменявших цвет. Мальчик, который привел меня сюда, стоял на том же месте, но к нему подошел один из гоблинов – тот, которого я увидела первым. Наверное, их главный. Он опустил свою корявую руку мальчику на плечо и проговорил наипротивнейшим скрипящим голосом:

– Ты молодец, Ким. Хорошая работа. Посмотрим, кого ты нам привел. Твоя первая добыча... – с этими словами гоблин перевел взгляд своих сверкающих фиолетовым глаз прямо на меня, а мальчишку оттолкнул так сильно, что тот покатился по каменному полу чуть ли ни кубарем.

Я поежилась и решила опустить голову, стараться не смотреть на это существо. Как обычно вели себя те дети, которые попадали сюда под влиянием гоблинского гипноза? Вряд ли они смело взирали на этих зловещих, хотя и маленьких, тварей. Я панически пыталась понять, как мне себя вести.

– Ну и кто тут у нас? – вопросил гоблин. – Девчонка? О, я помню ее. Она уже бывала в здешних местах раньше. – Гоблин искривил рот в подобии ухмылки. – Ты долго не решалась присоединиться к нам, малышка, не так ли? Но теперь ты в безопасности, в полной тьме, ты с нами. Ты – наша часть. А я – Гобос – твой повелитель.

Я не знала, что ответить и просто тупо стояла на одном и том же месте, едва заметно переступая с ноги на ногу и глядя в пол.

– Чувствуешь, как тьма освобождает тебя? – спросил гоблин. – Запомни это чувство и исполнись благодарности пред Великим. Теперь ты больше не человек, а избранная, служительница свободы и истины. Тебя обучат всему, и ты отомстишь за пренебрежение близких к тебе. Ким, ты обучишь ее, – бросил Гобос, даже не поворачиваясь к мальчику. – На новом месте. Мы выдвигаемся в Чащебред. Но не переживай, дитя: сюда мы еще вернемся, и ты сможешь показать тем людишкам, на что станешь способна, – добавил он, а затем перевел взгляд на тех, кто стоял за моей спиной. – На колени! – приказал он гремящим повелительным голосом.

Казалось, от этого громогласного звука задрожала вся пещера. И десятки бледных исхудалых тел мигом рухнули на колени.

– Темная земля да прибудет с нами повсюду! – прогремел своим рокочущим, слегка визгливым голосом главный гоблин Гобос, и остальные гоблины склонили свои головы, а полчище бледных и без того уже перепачканных мракишей тут же начало возить по каменистому полу руками, зачерпывая горсточки темной пыли и размазывая ее по своему лицу, плечам, рукам и ногам.

– Сквозь мрак и к истине! – провозгласил Гобос и вскинул вверх свою руку с зажатым в ней причудливым, светящимся тусклым красным светом, жезлом.

В ответ ему прогремел одобрительный гул толпы гоблинов и мракишей. Дети поднялись на ноги, развернулись, все как один, и ровно зашагали прямо на одну из темных стен пещеры. Я уже догадывалась, что они знают куда идти, но все равно немного зажмурилась, ожидая, что сейчас они врежутся в камень. Однако стены там вовсе не было: она лишь казалась стеной, но на самом деле это была зияющая чернота еще одного пещерного коридора. Не успела я толком сориентироваться и запомнить расположение прохода, как кто-то подтолкнул меня в спину. Это был тот мальчишка, Ким. Я не хотела идти, но он так посмотрел на меня, что я поняла: выбора у меня нет. Мы влились в поток бледных, перепачканных землей тел и шли долго-долго по сумрачным коридорам подземного мира...

... Я не помню, сколько я шла, но ноги мои были в крови и в грязи. Когда я очнулась, то лежала среди груды грязных исхудалых тел. Они спали, посапывая и свернувшись калачиками, прямо на холодной земле. Неподалеку от меня лежал Ким. В этом пространстве не было света. Не было окон, проломов в породе. Я поняла, что мы все еще находимся под землей. Потом я услышала резкий глубокий звук: словно дули в огромный тяжелый горн. От этого сигнала лежащие на земле мракиши начали подниматься с пола. Они не потягивались, не зевали, не приводили себя в порядок. Они просто поднимались на ноги и стояли как вкопанные, слегка покачиваясь. Ким потянул меня за руку, и мне тоже пришлось подняться. А потом раздался еще один гудок, и к нашим ногам посыпалось что-то холодное и склизкое. От неожиданности я отступила в сторону, но поскользнулась на чем-то таком же склизком и шмякнулась на пол. В пещере было так мало света, что я едва различала свои собственные руки, но попыталась рассмотреть, во что такое вляпалась. Но не успела я этого сделать, как услышала какое-то странное чавканье: словно полчище голодной саранчи заполонило пещеру и что-то отчаянно жует. Мракиши все покидались к земле и сейчас жадно вонзали свои зубы в то самое склизкое и холодное, что валялось теперь вокруг на полу. Я не успела даже разглядеть, что это все-таки такое, как один из мракишей выхватил у меня это что-то прямо из-под ног и впился в него зубами. Я уставилась на ребенка. И тут-то сумела разглядеть. Склизкий кусок у него в зубах отливал серебром, и в воздухе повис характерный запах. Это была рыба. Кто-то – видимо, гоблины – вывалил к ногам несчастных детей целый чан сырой рыбы... Я поморщилась. Меня чуть не вывернуло наизнанку. Есть это??? Как такое возможно? Но Ким тоже жевал эту гадость. И я поняла, что другой еды мне здесь не предложат. И все-таки есть я это не могла. Пусть я лучше умру от голода. Я собиралась дождаться хотя бы воды. Уж воды-то они нам дадут?

Целый день мы провели в этой вонючей пещере. Пить пришлось из какого-то подземного озерца, качество воды которого проверить было невозможно. Вода попахивала серой, но она глоталась – да и ладно. Ким не отвечал на мои вопросы. Никто не отвечал. Они словно перестали понимать человеческий язык. Все занимались своими делами. Ну как делами? Кто-то просто сидел на земле и смотрел в стену. Кто-то ковырялся палкой в пыли, кто-то играл с камушками, а кто-то бился на каких-то кривых железках, едва уловимо похожих на мечи. Наконец Ким кинул к моим ногам такую же и кивком головы приказал идти за ним. Он привел меня в небольшую пещеру, где сейчас сражалось несколько пар мракишей под надзором гоблинов. И тут началось мое обучение.

Меня учили биться разными подручными предметами, всяким хламом. Со мной не разговаривали: только показывали, что делать, и я понимала, что это нужно повторить. Меня били, и я пыталась ударить в ответ. Так продолжалось несколько дней. Недель. Мне пришлось съесть ту мерзкую еду, что они вываливали к нашим ногам раз в день: уж не знаю, утро это было или вечер. Я сбилась со счету, но не теряла надежду сбежать.

Первая возможность мне представилась тогда, когда нас наконец вывели на поверхность. Была полночь, полнолуние, и нам предстояло оседлать своих мракокрыс. Мне – в первый раз. Я жутко волновалась, хотя до сих пор все шло достаточно спокойно: я не выделялась, делала, что велено, и гоблины считали, что я – обычный мракиш, поддающийся их влиянию. Даже Ким уже перестал смотреть на меня с подозрением. Иногда мне казалось, что он – тоже нормальный, как и я, но позже моя надежда рассеялась. Однако тогда меня волновала только моя мракокрыса. Она сама должна была меня выбрать. Мракокрысы – умные существа и сами решали, с кем им удобнее идти на охоту. Они руководили вылазками, они чуяли крупную добычу и выслеживали ее. Мы же только пускали в жертвы стрелы, а потом добивали железяками, если потребуется. Но иногда нам приходилось сражаться. Это я узнала позднее. В тот же раз я впервые забралась в огромное седло. Меня выбрала большая бурая мракокрыса без одного глаза. Она обнюхала меня с головы до ног, а потом улеглась рядом. Это был сигнал забираться к ней на спину. Я залезла, и мы понеслись.

В ту первую для меня ночь на охоту вышло пять мракокрыс, среди них – Ким и я. Мы охотились на каких-то огромных круглых птиц. Я должна была метать копья и выпускать стрелы. Гоблины обещали, что часть добычи пойдет на еду мракишам. Но я не могла думать ни о чем другом, кроме побега. Когда мы ушли от пещеры достаточно далеко, я решила, что пора действовать, и спрыгнула в какие-то кусты. Тогда я еще не знала, что от мракокрысы так просто не сбежать. Моя крысятина тут же развернулась и бросилась за мной вслед. Она нашла меня очень быстро, несмотря на отсутствие одного глаза. Мне пришлось вернуться в седло. С тех пор эта крыса всегда «приглядывала» за мной, всегда выбирала меня для охоты. Моя надежда сбежать таяла на глазах. Но потом появились вы. И мне удалось обхитрить эту крысу. Точнее – вам удалось. Поделом ей. Надеюсь, ее слопал тот громадный кот. Когда он схватил ее, я забилась в кусты. Я сидела так тихо – боялась даже дышать. Думала, что другие крысы услышат или почуют меня. Но в том переполохе из-за проснувшегося кота все бросились в рассыпную, и обо мне забыли. Возможно, решили, что я была съедена вместе со своей мракокрысой.

Я дождалась, пока все крысы не разошлись, и только потом перешла через ручей. Я надеялась, что застану вас там, чтобы извиниться, все объяснить и попросить помощи. Но вы уже ушли, и я не знала, куда. Тогда я решила дойти до водопада и ждать рыбаков из Деревни Колодцев, которые будут возвращаться от Глубокого озера домой и смогут проводить меня. Но до самого вечера мне никто не встретился. Я поела ягод и спряталась в этих камнях, а ночью начался сильный ливень. Если бы я не провела почти полгода под землей, в мрачных пещерах, я бы, наверняка, заболела, оказавшись под таким проливным дождем. Но, думаю, теперь мне не страшны ни холод, ни голод, ни тьма.

Произнеся эти слова, Ирда грустно улыбнулась и посмотрела на реакцию ребят. Те внимательно слушали рассказ девочки.

– Я, скорее, больше испугалась ярких вспышек молний, – продолжила девочка. – Я отвыкла от света. В общем, я пережила эту грозу и проснулась утром от ужасной тошноты. Видимо, я съела какие-то обманные ягоды. К тому же солнечный свет был таким ярким, несмотря на то, что его немного смягчал туман... У меня не было сил идти, и я осталась здесь. А потом услышала ваши голоса и еще этого, как его там? Хенри?

– Генри, – с улыбкой поправила девочку Тиша.

– Точно, – согласилась Ирда. – Так вот я думаю, что он может быть волшебником, раз увидел на тебе, Питер, какую-то метку.

Питер и Тиша переглянулись.

– Если он, конечно, вообще ее видел, – добавила Ирда. – Мы же – обычные. И, может, поэтому ничего не видим? Метки – это ведь магия? А вы, и правда, ходили к колдунье в ночь шторма?

– Да, – признался Питер.

– Что ж, наверное, у вас были на то причины, – серьезно кивнула девочка. – Но я больше не хочу иметь ничего общего с миром магии. Ни за что. Хватило с меня и гоблинов.

Питер даже немного оторопел от неожиданности. Он понимал, что Ирда пережила неимоверное, но только волшебники тут ни при чем, и нужно было как-то переубедить ее, пока не поздно, пока она не стала ненавидеть всех и вся.

– Но гоблины – не волшебники, Ирда, – сказал ей парень.

– Но они появились в период господства магии, – напомнила Ирда.

Глубокое знание для семилетней девочки, которой бы лучше разбираться в плетении косичек. Однако Ирду, судя по всему, учили не этому.

– Весь наш мир появился тогда, если я не ошибаюсь, – заметил Питер. – И, Ирда... Я... Прости, но я не думаю, что ты – обычный человек, – напрямик и без обиняков решил сообщить он.

Ирда с подозрением посмотрела на него. В общем, как и Тиша. Питер поспешил объяснить:

– Тебе удалось единственной сбежать от гоблинов и сумрачных крыс. Ты одна не подчинилась их власти и не потеряла контроль над собой и своими мыслями! У меня есть лишь одно объяснение этому – ты наделена силой магии.

Сначала Ирда усмехнулась, но потом улыбка сошла с ее лица.

– Что?... Нет, не может быть... – проговорила девочка, и глаза ее растерянно забегали по сторонам, будто она ищет пути отступления или побега.

Питер не мог не заметить накатившую на девочку волну паники.

– Не волнуйся, – поторопился успокоить ее он. – Мы вовсе не противники магии, и тебе ничего не угрожает. Все это останется между нами, мы не выдадим твоих способностей, – пообещал Питер, убежденно и твердо кивая. Тогда Ирда немного успокоилась и едва заметно выдохнула.

– А когда ты подрастешь, ты сама решишь, кем тебе быть, – продолжил парень. – По сути – это вовсе не так важно, как всем нам внушают, – сказал он, а потом пояснил: – Не важно, наделены мы магией или нет. Главное – быть хорошим человеком – сильным, с добрым сердцем. Ведь правда? – вопросил Питер, с надеждой взирая на девочку.

Ирда немного помедлила, словно переваривая услышанное, но потом нерешительно закивала.

– Но... – начала она своим тоненьким детским голоском. – А вы? Вы ведь не... Вы что, тоже волшебники?

– Только, если ты нас не выдашь, – немного улыбнулся Питер.

Тиша тоже попыталась улыбнуться, хотя у нее это плохо получалось. Она прекрасно понимала Ирду: она и сама совсем недавно узнала, что обладает магией. Якобы. И до сих пор понятия не имела, как относиться к этой информации.

– Ну и жизнь... – обессилено выдохнула Ирда. – Никогда бы не подумала, что со мной может произойти подобное...

Питер приблизился к девочке и снова заглянул ей в глаза:

– Ирда, мы знаем, тебе нужно время, чтобы прийти в себя, но я вижу: ты сильная. И людям – родителям и близким тех детишек – понадобится твоя помощь. Ты ведь это понимаешь.

– Что? – оторопела девочка. – О... нет, – замотала головой она. – Нет, я не вернусь туда ни за что...

Питер поспешил разубедить ее:

– Одна: нет, – согласился он. – Но тебе нужно будет подготовить остальных. Меня, если хочешь, – добавил парень и бросил короткий взгляд на Тишу, которая, если честно, тоже оказалась в небольшом замешательстве от этих его слов. – Чуть позже, когда мы с Тишей закончим одно дело, – пояснил он, вновь переводя взгляд на Ирду. – Обещай мне. Мы должны помочь этим детям и попытаться остановить гоблинов, чтобы впредь им неповадно было похищать людей. Уверен, что мы сможем что-нибудь придумать. Обещай, что будешь готова. Что настроишь себя на борьбу. Пусть не сейчас, но скоро.

Ирда вздохнула. Лицо ее было серьезным. Она задумчиво смотрела на Питера и Тишу, которые ожидали ее ответа.

– Ладно, – наконец согласилась девочка. – Но только с тобой, – добавила она и подняла свое личико, посмотрев Питеру прямо в глаза.

Питер с благодарностью закивал.

– Даже если ты этого захочешь, не признавайся пока взрослым, что наделена магией, – предупредил он девочку. – Они могут упрятать тебя в академию, и тогда ты не сможешь помочь тем детям.

– Но, Питер, – вмешалась Тиша. – Что, если пример Ирды позволит людям увидеть, что маги – не враги им – и могут помочь?

– Да, возможно. Но почему-то пока что мне слишком сложно в это поверить. – Питер вздохнул. – Думаю, сейчас рисковать нельзя. Пусть у людей будет надежда, что и простые дети способны вырваться из лап гоблинов и остаться прежними. Иначе они не послушают Ирду, решат, что это ловушка.

Тиша молча кивнула. С таким утверждением трудно было поспорить. Ирда задумчиво отвела взгляд. В свои семь лет девочка чрезвычайно быстро повзрослела. Она столкнулась с такими трудностями, перед которыми мог бы сдаться любой взрослый. То, что только что сказал Питер, то, что она узнала о себе, – все это было крайне важно и очень опасно. Что, если люди не поймут ее, не поверят ей? Вдруг они догадаются, что она наделена магией, и только поэтому сумела сбежать от мракишей? Теперь Ирде было тревожно возвращаться в родную деревню. Однако разве у нее был другой выбор? Питер прав: тем детям нужно помочь. Но удастся ли их спасти? Смогут ли они стать прежними? Или до конца своей жизни останутся неполноценными, зомбированными – мракишами? Вопросов было много. У всех. И все-таки даже эта маленькая девочка понимала, что сдаваться нельзя и ответы обязательно должны быть найдены.