Трансфлайты

– Прошу вас, пожалуйста, помогите мне! Скорее! – на одном дыхании выпалила Тиша, едва старая скрипучая дверь отворилась на долгий настойчивый стук.

– Прошу вас, пожалуйста! Моему другу плохо!

На пороге стояла не то чтобы старуха, а, скорее, женщина в летах. Достаточно высокая и крепкая, с длинными белыми волосами и бледными голубыми глазами, с ажурной повязкой на лбу, как у хиппи, и в длинном расшитом нитями платье с растительными мотивами. Не Баба-Яга, конечно, но выглядела она весьма колоритно.

– Пожалуйста!.. – голос девочки срывался и был еле слышен от царапающей горло боли и отчаяния минувших событий.

– О, матерь природа! – воскликнула колдунья, упершись своим цепким, пронзительным взглядом блеклых глаз прямиком в Питера. – Мальчик мой! Вот так неожиданный сюрприз!

– Прошу вас... – ничего не понимая и думая только о том, что время уходит, а Питеру не становится лучше, пролепетала Тиша.

– Ну же, дитя! – снова воскликнула колдунья и широко распахнула скрипучую дверь, приглашая своих промокших гостей ступить на порог. – Входите!

Тиша с благодарностью кивнула и вместе со спотыкающимся Питером шагнула в незнакомый ей дом.

– Спасибо, спасибо вам огромное!.. – бормотала она на ходу.

Дом оказался достаточно большим: он выглядел намного просторнее, чем это представлялось снаружи, и имел вытянутую вглубь форму. Тиша увидела впереди большую выбеленную печь с играющим внутри огнем, но разобрать, что находилось за печью, у нее не получилось, хотя Тиша и догадывалась, что комната на этом точно не заканчивалась. Стены сего лесного дома были полностью бревенчатыми; вдоль правой стены стояло несколько столов, заваленных всевозможными книгами, травами, листьями, грибами и прочими разношерстными предметами; над столами висело много полок, ломящихся от толстых книг в ветхих переплетах. У левой стены пристроилась парочка кресел и несколько корзин с пряжей. Пол хижины был устлан широкими деревянными досками, по центру – раскатана полосатая дорожка ручной вязки. С потолка свисали нити сушеных ягод, каких-то бумажных гирлянд и серебристой паутины. Эта комната напоминала гостиную, пусть и не совсем респектабельную.

– Веди его сюда, к теплу. – Женщина подошла к небольшой низкой деревянной лежанке возле печи и жестом пригласила Тишу следовать за ней. – Давай. – Колдунья протянула руки, и Тиша передала ей Питера, чтобы та положила его так, как ей будет удобно.

– У него жар... – взволнованно сообщила девочка, с трудом выговаривая слова. – Вы ведь поможете ему? Пожалуйста...

– Полно тебе, дитя, – отмахнулась колдунья. – Принимать нежданных странников – моя забота. – Голос женщины был достаточно высоким, распевным, но дрожащим, словно она уже переступила порог старости, что не особенно сочеталось с ее весьма себе моложавой внешностью. Ну как, моложавой? На вид этой ведьме было лет шестьдесят, не больше.

– Путники иногда забредают в здешние места, пусть и не так часто, – заметила колдунья. – Ты лучше скажи мне, что привело сюда вас? Да еще в такую-то непогоду, – спросила женщина, срывая с Питера остатки одежды. Плащ был безвозвратно потерян в пучинах озера, края брюк разодраны, а теперь целительница  развязала ханьфу и принялась расстегивать пуговицы на высоком вороте нижней рубашки парня, чтобы освободить себе доступ к его шее и груди. Тиша смотрела на все это с волнением и даже забыла, что именно колдунья спросила у нее.

– Ну же! – повторила женщина. – Расскажи мне все, пока я занимаюсь работой! – деловито потребовала она. – Что привело вас к Глубокому озеру?

– Я... Мы... Мы шли к вам, – неуверенно начала Тиша, рассеянно наблюдая, как целительница водит руками по груди юноши, поднимается к его шее и хмурится, разглядывая росчерк бледного корявого шрама, которого Тиша не могла видеть прежде, останавливает ладонями его голову, метающуюся по подушке из стороны в сторону. – Питер...

– Я знаю, кто этот мальчик, дорогая, – перебила девочку колдунья. – Я держала его в руках, когда он был совсем еще младенцем. Уже тогда я чувствовала в нем сильную магию...

Женщина провела пальцами по свежей глубокой царапине на лбу Питера, и окровавленная линия тут же стала срастаться, бледнеть и таять прямо на глазах, пока полностью не исчезла.

Девочка смотрела на все это огромными, полными изумления глазами и никак не могла поверить в то, что свежие раны можно так просто взять и исцелить... А колдунья наклонила голову парня, расправила мокрые рыжие волосы, обнаружив еще один кровавый источник, и приступила к тем же манипуляциям.

– Но твоя магия тоже сильна. Хотя еще и не раскрыта, – продолжила колдунья. – Расскажи мне о себе, красавица. Кто ты?

Тиша не была готова к такому повороту событий: говорить собирался Питер. В этом заключался их план. Что, если девочка все испортит? Что, если взболтнет что-то лишнее?.. Однако времени сомневаться не оставалось, и Тиша решила сказать то, что первым пришло в голову, то что подсказывало ей сердце.

– Я... Я с ним, – проговорила она и посмотрела на колдунью. – Просто с ним. Потому что... – Тиша запнулась и замерла, сама не зная, в ожидании чего, сцепив свои дрожащие то ли от холода, то ли от страха пальцы. Скорее, от страха. Он неизвестности. Непредсказуемости. – Он дорог мне, – сообщила девочка.

И только сейчас, здесь, в тепле и относительной безопасности для них обоих, Тиша почувствовала, что у нее больше нет сил изображать из себя отважную и бесстрашную девушку. Ей хотелось просто зарыдать, просто прижаться к Питеру, как к кому-то, кого она знает, почувствовать надежное тепло, расслабиться, отпустить себя, всю свою сдержанность, все свои страхи, быть собой, дышать, плакать и смеяться от счастья, что она все еще жива, что они живы...

– Милая моя, – мягко проговорила женщина. – Как мне это знакомо. Ты пойдешь за ним на край света и дальше, верно?

Тиша шмыгнула носом, пытаясь отогнать от глаз слезы, и кивнула. Но потом не выдержала и, закрыв лицо ладонями, тихонько заплакала. Девочка не видела, что было дальше, но она почувствовала, как кто-то с теплотой обнимает ее крепкими и слегка корявыми, но все же руками.

– Все будет хорошо, – шептала ей колдунья. – Ты сделала правильный выбор. Он подходит тебе. Он защитит тебя. Это ведь Питер. Ну же, милая. Успокойся, – проговорила колдунья и мягко обхватила горло девочки длинными сухими пальцами.

Сначала Тиша испугалась, и сердце ее отчаянно забилось в груди, но потом почувствовала кружащую голову свежесть, и воздух буквально переполнил ее легкие. Девочка глубоко, очень глубоко вдохнула, и вся боль, которая резала и колола ее горло, исцарапанное когтями воды, просто куда-то улетучилась... Тиша задышала глубоко и свободно и открыла глаза.

– Любовь не ведает границ, верно? – с улыбкой и с пронзительной искоркой в глазах смотрела на нее колдунья. – Однако помни: он может стать твоим спасением и твоей погибелью. И чувства твои могут убить вас обоих. Будь осторожней с ними.

Тиша не знала, что на это сказать. Она только открыла рот и, сильно покраснев, собиралась придумать, что ответить, как колдунья вдруг сменила тему и мрачно уставилась на тот застарелый шрам, обрамляющий бледную шею Питера.

– Этот шрам. Его я убрать не смогу, – с досадой проговорила женщина. – Он был получен около года назад, и поэтому здесь я не в силах помочь. Ты знаешь, откуда эта опаснейшая рана?

Тиша отрицательно покачала головой, в то же время прогоняя разные всплывающие в воображении образы. Действительно, как Питер мог получить этот страшный шрам? На него кто-то напал? Чьих рук это дело?

Но колдунья вырвала ее из размышлений:

– А откуда же ты сама, красавица? Ведь не из его же деревни?

Сердце Тишы снова ускорило свой ритм:

– Нет, – рассеянно покачала головой она.

Это был самый трудный вопрос. Но теперь девочка уже не так боялась сказать что-нибудь не то. Искренность все-таки сработала, колдунья поверила ей и даже решила, что Тиша влюблена. Однако, что такое она говорила про погибель?.. Тиша задумалась, однако вскоре поймала на себе пытливый взгляд женщины, ожидающей ответа.

– Я... я путешествовала, – пробормотала Тиша. – Я ушла из дома уже давно, – добавила она, чувствуя, как на душе мучительно заскреблись кошки от воспоминаний о настоящем доме, о маме, папе, их теплом смехе... – И... я... не знаю, смогу ли вообще туда вернуться, – с болью завершила девочка.
Колдунья понимающе кивнула.

– Не вини себя, дитя. Ты сделала выбор истины. Это твой путь к свободе. Важный шаг, – серьезно проговорила целительница, и Тиша почувствовала, что эти слова проникают в самую глубь и словно вырываются внутрь. Именно вырываются. Вырываются из внешнего плена и попадают домой... Колдунья точно знала, что говорила, и от этого Тише стало немного не по себе. Она хотела было спросить, что именно пытается сказать ей эта женщина, но целительница уже перевела взгляд своих пронзительных глаз к лежащему у огня Питеру.

– Ему будет тяжелее, – со вздохом проговорила она. – Он привязан к дому невидимыми нитями, сотканными из зла и обмана его родителей. Он видит истину, но не смеет поверить своим глазам. Он может спасти любого, но только не себя.

Тиша внимательно слушала женщину, пытаясь правильно прочитать смысл ее витиеватых слов... В глазах девочки отразился вопрос, и колдунья не могла этого не заметить.

– Тебе ведь известно о Лэндоне? – спросила колдунья.

– Да, – кивнула Тиша.

– И что же? – уточнила женщина.

– Это старший брат Питера. Его забрала академия волшебства. И теперь родители не хотят лишится единственного оставшегося сына.

Колдунья кивнула.

– Эти люди эгоистичны. А эгоизм – это темная магия, ты знаешь, – констатировала женщина. – Думая лишь о собственном спокойствии и благосостоянии, его родители потеряют все. За все желания нужно платить. Особенно за темные.

Тиша недоверчиво посмотрела на колдунью. Что она имеет в виду?

В этот момент Питер пошевелился и целительница отвлеклась от девочки, повернувшись к нему.

– Мать природа! – воскликнула колдунья, глядя на своего пациента. – Я заболталась с тобой и совсем забыла про его ноги!

Женщина суматошно заносилась по комнате, хватая с разных поверхностей какие-то травы и прочие снадобья и на ходу забрасывая их в небольшой котелок, пыхтящий на открытом огне. Потом она достала из шкафчика стопку чистых лоскутов ткани и снова подошла к Питеру.

– Принеси мне кружку этого, – скомандовала Тише колдунья, кивая головой в сторону котелка.

Тиша схватила первую попавшуюся пустую кружку и быстро зачерпнула горячего варева, даже не думая, что может обжечься.

– Вот, – протянула она кружку.

Колдунья оторвала кусок материи и окунула его в содержимое кружки, а затем, что-то долго и упорно бормоча себе под нос на неизвестном Тише языке, приложила этот кусок ткани к изуродованным ногам парня.

– Я могу исцелить эти темные раны, но не в силах предотвратить следующие, – пробормотала женщина и покачала головой, с трудом сдерживая гнев. Казалось, каждая жилка на ее лице напряженно и нервно играла. – Это железо закалено особой магией, – пояснила она, бросив взгляд на девочку. – Поэтому я не смогу это снять. Здесь нужен мастер кузнечного ремесла.

Тиша, с трудом скрывая разочарование, кивнула:

– Мы собираемся к нему пойти.

– Поторопитесь. Это железо отнимет магию и силы. Пока оно на нем, Питер не сможет колдовать.

– Колдовать?

Колдунья удивленно вскинула брови:

– Дитя, ты не из неба ли выпала? Ты знаешь хоть какие-нибудь заклинания?

Тиша покачала головой.

– Бедная моя, – словно посочувствовала колдунья. – Подойди, я научу тебя хоть чему-нибудь.

– Я не... Вы вовсе не обязаны, правда... – попыталась возразить ошарашенная неожиданным предложением девочка.

– Мне вовсе не трудно, дорогая. Волшебники должны помогать друг другу, а уж тем более в таких мелочах, – улыбнулась женщина и поманила Тишу к себе своим длинным пальцем: – Иди же.

Тиша вся сжалась в напряжении, но решила не возражать. Она подошла к колдунье, и та, склонившись над ее ухом, стала что-то шептать. Сначала это что-то было чем-то совсем невнятным, девочка не могла разобрать ни слова. Но постепенно начала улавливать какие-то вполне отчетливые фразы. Она услышала что-то о лодке или о плоте, о движении по воде, об исцелении порезов, о зелье насыщения... Но едва ли Тиша могла все это хоть как-то запомнить или правильно понять.

– Тебе и не нужно, – словно прочитав мысли девочки, проговорила колдунья, улыбаясь и отступая в сторону, – запоминать это. Твоя магия и так очень сильна. И теперь ты знаешь все самое элементарное. Когда придет время, ты сумеешь применить нужные слова, просто поверь мне.

Тиша неуверенно кивнула:

– Спасибо вам, – поблагодарила она колдунью. – Это так... щедро с вашей стороны.

– На здоровье, моя дорогая, – снова улыбнулась колдунья. – Я знаю, каково это: родится среди людей и не иметь возможности развивать свою магию вне Октавилона. Я бы обучила и Питера, но он еще не готов. Он ведь не ведьмочка, – усмехнулась женщина и лукаво подмигнула Тише, которая в свою очередь почувствовала, что снова предательски краснеет.

«А эта старушка не такая уж и страшная», – подумала про себя Тиша. Во всяком случае, пока что она помогает и настроена, кажется, весьма доброжелательно и даже с сочувствием. Поэтому Тише очень захотелось задать ей свой собственный вопрос. Она не знала, безопасно ли это будет, но все-таки решила рискнуть.

– По поводу обучения... – робко начала девочка, и колдунья с интересом посмотрела на нее. – На самом деле мы с Питером идем в Октавилон.

– О! – тут же воскликнула женщина. – Так это же замечательно, моя дорогая! Я рада, что Питер-таки на это решился, – с облегчением выдохнула она и пояснила: – Такие решения лучше всего принимать именно самостоятельно, а не под чьим-то давлением.

– Да, но... – замялась девочка, – мы идем туда не только из-за учебы, – сказала она, и колдунья вновь взглянула на нее с ожиданием. – Вы ведь знаете о Лэндоне. Питер очень переживает за брата и скучает по нему. Поэтому он согласился помочь мне выручить сестру. Понимаете... – Тиша пыталась подобрать правильные слова и не ляпнуть при этом ничего лишнего. – Ее забрали насильно. Наши соседи выдали ее. Она не хотела поступать в академию. И перед тем, как за ней пришли люди из Октавилона, она попросила меня вытащить ее оттуда, если ей не удастся сбежать самой. И поэтому я... Мы с Питером решили, что вы сможете нам хоть чем-нибудь помочь, – сказала девочка, с мольбой и надеждой заглядывая в глаза пожилой женщины. – Дать какую-нибудь подсказку, как нам вызволить оттуда мою сестру. Вы ведь... Бабушка Питера вам доверяла.

Лицо колдуньи смягчилось, и в глазах снова заблестело доброе сочувствие.

– О, дитя мое! – с теплой улыбкой проговорила женщина. – Я понимаю, как вы с Питером волнуетесь, но, поверьте мне: вам не следует так переживать.

Тиша обескураженно заморгала.

– С твоей сестрой ничего плохого не произойдет, – объяснила колдунья. – И никто не станет удерживать ее в академии насильно. Разумеется, ей предоставят выбор. Покажут академию, познакомят с учебной программой. И после этого только она одна будет решать, захочет ли остаться и учиться волшебству в лучшей цитадели знаний среди всех волшебных миров или предпочтет покинуть Октавилон и вернуться в мир людей.

– Но... – растерянно пробормотала Тиша, однако колдунья перебила ее, подняв вверх свой длинный морщинистый палец:

– И я уверена, дорогая моя, что твоя сестра захочет остаться там. Потому что только там волшебники могут полностью быть собой и изучать свою магию. А что может быть лучше, чем возможность жить среди единомышленников и совершенствоваться – без косых взглядов людей?

Тиша не знала, что на это ответить. Колдунья говорила логичные вещи.

– Но я думала, что Октавилон не дает права выбора. – Девочка опустошенно покачала головой. – Почему тогда Лэндон не вернулся к Питеру? Даже весточку ему не послал. Вдруг его удерживают там насильно?

– О, милая! Не говори ерунды! – всплеснула руками колдунья. – Я сама училась там. И в Октавилоне никто не станет тебя держать против твоей воли! Перестань! Вам с Питером просто не повезло с родителями. Иначе они бы давно уже просветили вас относительно королевства магии и учебы в его академии. И сейчас вы бы уже спешили туда, полные радостных предвкушений!

Тиша видела, как эмоционально говорит об этом женщина, как светятся ее глаза. Сомнений почти не было: колдунья верила в то, что говорит. Но только легче от этого девочке почему-то не стало...

Тем временем Питер опять замотал головой, лежащей на подушке; потом задергалась его рука, затем – другая; он что-то простонал и... наконец-то открыл глаза.

– О, мой дорогой племянник! – радостно воскликнула ведьма. – Ты очнулся? Как ты себя чувствуешь, мой хороший? – заботливо спросила она, подходя к нему ближе и ощупывая лоб. – Жар спал. Ты узнаешь меня, милый? Какая удивительная все-таки встреча! – Колдунья закивала, словно подтверждая собственные слова для большей убедительности. – Просто удивительная.

Питер что-то невнятно промычал, а потом резко, будто его облили ушатом ледяной воды, подскочил на импровизированной низкой лежанке.

– Что... что происходит? – хриплым слабым голосом растерянно спросил парень, носясь тревожным взглядом по ограниченному и незнакомому пространству вокруг. – Тиша? Где Тиша?..

Тиша заулыбалась и тут же бросилась другу на шею, даже несмотря на то, что целительница попыталась ее остановить, что-то бормоча про осторожность.

– Питер! – сквозь слезы радости промурлыкала Тиша. – Я так рада, что ты цел, я так волновалась...

Обнимая в ответ девочку, Питер с трудом, но, кажется, начинал что-то вспоминать, потому что его лицо побледнело, взгляд заметался по увиденным этой ночью пространствам, он часто задышал, но потом закрыл глаза и схватился за голову.

– Все позади, дорогой, – сказала женщина, наблюдая за состоянием племянника. – Ты в безопасности, как и твоя спутница. Нужно сказать, вы порядком напугали меня.

– Но... – пробормотал Питер. – Но я...

Питер зажмурился и ущипнул переносицу, а затем его пальцы неосознанно спустились ниже и коснулись бледного шрама на шее. Парень резко засуетился, осознав, что он сидит на кушетке по пояс раздетый, и поскорее накинул на себя лежащий рядом ханьфу, стараясь прикрыть обнаженную теперь шею. Ему стало неловко. Мысли вихрями завивались в его голове, путаясь и перескакивая с одной линии на другую...

Питер выглядел потерянным. Тиша видела, что ему с трудом удавалось совладать с эмоциями и восстановить нить минувших событий. Она осторожно прикоснулась к руке друга. Ей так хотелось поскорее поговорить с ним, рассказать обо всем, что произошло. Но она вдруг заметила мерцающий знанием взгляд колдуньи и решила послушать, что сейчас скажет эта мудрая, повидавшая жизнь женщина.

– О, да, мой мальчик, – уверенно закивала целительница и даже весьма удовлетворенно улыбнулась. – Твоя бабушка не даром оберегала тебя. Ты мог бы наделать много шума среди волшебников, раз тебе удалось разбудить само чудовище озера.

– Ч-что?.. – ничего не понимая, пробормотал Питер.

– Ну разумеется.

– Я не... Я...

– Чудовище? – изумленно переспросила Тиша, переводя взволнованный взгляд с Питера на колдунью.

– О, да, – закивала ведьма. – Глубокое озеро – его дом. Так говорят. Но проверить пока не удавалось никому, – немного усмехнулась она. – Я живу на этом месте уже больше сотни лет. И сама очень удивилась, услышав посреди ночи этот жуткий вой. Чудовище проснулось и задышало. Оно что-то почувствовало... Такого шторма здешние воды не видели уже очень давно. Что-то настолько же сильное на моей памяти творилось в этих местах лишь однажды. – Колдунья посмотрела на Питера. – Когда твоя бабушка принесла тебя ко мне семнадцать лет назад. Какое удивительное совпадение, не правда ли?

Питер со встречным вопросом в глазах смотрел на колдунью. Что он мог ответить? Что он мог знать обо всем этом? Об озерных монстрах, штормах, самой колдунье, своей бабушке...

– Я видел... – Парень попытался вспомнить то, что ему открылось сегодня ночью, совсем недавно, там, под водой, но тут же схватился за виски, как от сильной боли, и снова зажмурился.

Колдунья встрепенулась и опустилась перед юношей на колени.

– Что ты видишь, Питер? Что видишь? – взволнованно спрашивала она. – Говори!

Тиша стояла рядом, вся сжавшись от волнения за друга. Почему-то ей захотелось подойти к колдунье и оттащить ее от Питера. Зачем она мучает его? Почему не дала хотя бы немного прийти в себя?..

– Там были башни... – превозмогая головную боль, ответил парень. – Много башен. И зияющая пропасть... И... синие огоньки... Они помогали мне...

– Это не башни, Питер, – покачала головой колдунья. – Это его пасть. Клыки. Но... Почему чудовище показалось именно тебе? Что разбудило его?

– А разве... – хмурясь от боли, спросил Питер, – разве никто больше его не видел? Ведь легенды... говорят, что озеро поглотило многих... Может... может кто-то и видел его, но...

– Но не сумел выжить, – закончила за парня колдунья. – А ты смог.

– Но я все-таки не видел чудовища. То были башни. И... Мне помогли, – покачал он головой. – Огоньки... они показали мне Тишу, а потом... Потом... – Питер растерянно посмотрел на девочку, отчаянно силясь вспомнить, кто же сумел вытащить его из этой бурлящей и затягивающей в себя бездны.

– Это была девушка, – как будто с сожалением проговорила Тиша. Ей было жаль, что сама она не смогла помочь своему другу: опустила руки, потеряла надежду...

– Анерис? – изумленно переспросила колдунья.

Глаза женщины выжидающе сияли. Питер вообще ничего не понимал. Он растерянно переводил взгляд с Тишы на колдунью и обратно.

Тиша расстроенно покачала головой:

– Я не знаю. Она не назвала своего имени.

Колдунья же просто светилась от восторга:

– Вот это да! – воскликнула она. – Невероятно! Русалка спасла тебе жизнь, мой мальчик! Ты понимаешь? Вот это ночь сюрпризов! Воистину! Ну конечно! Как же я сразу не догадалась? Русалка помогла вам перейти через озеро! Речное создание, дитя воды. Анерис не может ошибаться: она спасает только достойных! – ликовала колдунья. – Я не зря поверила в твою бабушку, Питер. И в тебя. Я не зря поверила! Ты пришел ко мне не просто так. Для чего я понадобилась тебе, мальчик мой?

Питер сам изо всех сил пытался поверить в то, что происходит, принять это и по возможности понять... Было трудно, очень трудно собраться с мыслями и спросить сейчас именно о том, за чем друзья пришли сюда. Питер задумчиво посмотрел на Тишу. Девочка тоже выглядела весьма потерянно, и сердце юноши в очередной раз сжалось. Он сглотнул, чувствуя, как пересохло горло, и не без усилия перевел взгляд на ведьму:
– Получается, вы помните меня, – проговорил Питер.

– Ну разумеется, дорогой мой. Опустим эти банальности. Я же твоя тетушка, тетушка Ада. И я уже знакома с твоей милой волшебницей. – Колдунья хитро подмигнула Тише, а та, в свою очередь, покраснела и немного растеряно улыбнулась Питеру. – Что привело тебя сюда?

– Я... Я решил уйти из дома, – нашелся с ответом парень. Он все еще не понимал, что представляет из себя эта ведьма и можно ли ей доверять. – Это... – Питер посмотрел на свои закованные ноги, которые выглядели сейчас уже намного лучше. – Это стало невыносимо. Чересчур. Методы моих родителей.
Ведьма оценивающе смотрела на него.

– И я хочу поступить в академию, – добавил он. – То есть... я думаю. Думаю над этим.

– О... – проговорила колдунья и коротко взглянула на Тишу. – Что ж, и это понятно. Сложно мириться с действительностью, когда у тебя отнимают твою душу. – Женщина кивнула в сторону его ног. – Твою сущность.

– Нет. – Питер замотал головой и снова неосознанно обхватил пальцами шею, плотнее запахивая воротник своего ханьфу. – Я вовсе не виню родителей. Не настолько. Это был и мой выбор тоже.

– Конечно, – усмехнулась колдунья.

– Они хотят поступить правильно. Думают, что без магии моя жизнь будет намного безопаснее. Они верят в это.

– Правильно для кого? – продолжала усмехаться она. – Ох, Питер. Сердце не обманешь. Оно подскажет тебе, какой выбор сделать.

Питер встряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя нежеланные мысли, и попытался сконцентрироваться на другом:

– Вы не выдали меня, когда узнали, что я наделен магией. И не рассказали обо мне ни людям, ни Октавилону.

– Разумеется, ведь твоя бабушка попросила меня об этом. А мы дружили, – добавила колдунья. – Но теперь, если ты хочешь, если ты готов, я могу помочь тебе добраться до Октавилона.

– Нет! – торопливо отказался Питер. – Я... Я пришел сюда не за этим. Не совсем.

Ведьма в ожидании вскинула брови. Питер попытался успокоиться и заговорил уже более ровно:

– Я думаю, что моя бабушка тоже была волшебницей. Она так и не рассказала мне об этом сама. Но я догадался. По ее книгам. По историям. Я всегда это чувствовал. Ее магию.

Колдунья внимательно смотрела на Питера, словно пытаясь оценить, можно ли ему доверять или нет. Питер тоже не спускал с нее выжидающего взгляда. Наконец женщина сказала:

– Да, мой мальчик. Магия твоей бабушки была сильна. Как и ее дух. Она выдержала. Покинув Октавилон, она выполнила обет и не пользовалась волшебством до конца своей жизни. А это очень сложно: заставить себя жить чужой жизнью, не быть собой. Уж тебе это известно.

Сердце Питера забилось быстрее – он приближался к разгадке тайны, которая не давала ему покоя уже много лет:

– Так она училась в академии?

– Мы познакомились уже после ее ухода оттуда, – ответила ведьма.

Тиша с Питером переглянулись.

– Тогда ей было лет двадцать пять, – продолжила колдунья, – и она пришла ко мне за помощью, чтобы спасти соседскую девочку – магией. Обычные люди редко приходили ко мне – они жутко боялись, что я превращу их в жабу или что-то в этом роде. Я сразу почувствовала силу твоей бабушки и спросила, почему она не хочет исцелить девочку сама. Но Аделина не призналась мне в своей магии ни тогда, ни потом: сказала, что она – обычный человек, но с уважением относится к магическим силам и ее обладателям. И я это приняла. Мы подружились. И она никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Но она знала, что я знаю. Не всех волшебников можно обмануть.

Питер кивнул.

– А вы не знаете, почему она ушла из академии? Может быть, у вас есть какие-нибудь догадки? Почему бабушка скрывала свою магию от нас? От меня? Ведь она знала, что я... что я тоже как она. Я бы ни за что ее не выдал.

– О, Питер. Тебе стоит поступить в академию. Там ты сможешь порасспрашивать людей об Аделине. Там тебе все объяснят и научат, как укрепить твою собственную магию. Поверь мне, это лучше, чем сидеть на привязи у родителей, которые не ценят твой дар.

– Но я не сижу на привязи! – возмутился Питер. – Им просто нужна моя помощь. Я сам принял решение остаться. Я им пообещал.

– Ну да, когда их старший сын бросил их и сбежал из дома. Они возненавидели его и надавили на твою жалость.

Питер уперся глазами в пол. Его скулы напряглись.

– Давайте не будем об этом, пожалуйста. Они мои родители – они не желают мне зла. Просто...

– И поэтому просят темного мага-кузнеца закалить железо на твоих ногах?

– Что?

– Родители, которые ценят жизнь своего ребенка и дорожат им, не станут отравлять его ядом. Но это уже не важно, верно? Ты ведь уже принял верное решение. Ты ведь уже ушел от них, не так ли? – с подозрением припомнила колдунья.

– Да, – как можно более убедительно закивал Питер, хотя сердце его норовило вырваться из груди. – Но... это не значит, что я к ним не вернусь. И... и не означает, что захочу посетить Октавилон.

Колдунья обессиленно опустилась за массивный деревянный стул.

– О, Питер... – тяжело вздохнула она. – Не стоит строить иллюзий на счет своих родителей и винить себя за побег. Твое обещание им все равно больше не имеет силы.

– Это почему же? – парень практически с вызовом вскинул брови, подражая мимике колдуньи.

– Я знаю, ты – волшебник и твое обещание имеет для тебя большое значение. Но твоя мать была здесь. Недавно. Озеро пропустило ее, значит, в этом был смысл. Ты ведь знаешь, что озеро не пропускает «случайных» людей?

Колдунья немного помолчала, а Питер продолжал смотреть на нее в ожидании объяснения.

– Она беременна, Питер, – сказала наконец колдунья. – У нее скоро родится девочка. И она НЕ будет обладать магией. Твоя мать просила меня об этом.

...

На Питера обрушилась оглушительная тишина. А затем в голове что-то зашумело. Кровь прилила к вискам, атакуя напряженным биением пульса. Питер не мог поверить своим ушам, просто не мог. Услышанное было просто немыслимо. Он переводил взгляд с колдуньи куда-то в пустоту и обратно. Но потом выражение его лица поменялось.

– У меня будет сестра? – удивленно и даже почти восторженно переспросил парень.

– Ты слышишь меня, Питер? – громко вопросила колдунья. – Твоя мать была здесь! Она просила уничтожить магию еще нерожденного ребенка и согласилась уплатить неизвестную цену!

– Что? – Питер чуть не подскочил на ноги, что было весьма опасно в его состоянии, но Тиша быстро среагировала и опустила парня обратно на лежанку.

– Тише, Питер, – попыталась успокоить друга девочка, хотя она с трудом понимала, о чем сейчас шел разговор. Но Питер, безусловно, был шокирован – не меньше того. Потому что руки его, попытавшиеся освободиться из заботливой хватки Тишы, в этот момент весьма заметно задрожали
Колдунья продолжила:

– Ты можешь не вернуться домой, сынок. Тебе придется это принять. Так что не стоит терять время на сожаления и сомнения. Если хочешь узнать что-то о прошлом своей бабушки – единственном человеке, который по-настоящему тебя любил – отправляйся в Октавилон и поступай в академию. Если Аделина не оставила тебе подсказок при жизни, другого выбора у тебя просто нет. Только в Октавилоне знают, кем была твоя бабушка и почему она покинула их.

Питер изо всех сил старался подавить дрожь и успокоить свое расшумевшееся сердце, не перестающее стучать в голове. Здесь он собирался разузнать нечто важное о своей бабушке – не о родителях. Он не обязан слушать эту старуху. Она не знает, что говорит... Она ведь может ошибаться?.. Питер хотел в это верить. Он решил не думать о матери и о рождении сестренки, он не знал, радоваться ему или нет, – но в то же время не мог не ощущать тепла по отношению к еще даже не появившемуся на свет родному человеку... Сестренке... Но... Но нужно было думать о другом. Нужно было заставить себя сконцентрироваться на бабушке. Это сейчас важно. Это может помочь Тише. Об этом нужно беспокоиться. Все остальное – потом...

– Но вам хоть что-нибудь известно? – срывающимся хрипловатым голосом и с неясной надеждой где-то в глубине души спросил Питер. Он сильно побледнел, и Тиша с замиранием сердца следила за его состоянием, умоляя небеса, чтобы юноша выдержал весь этот накал страстей.

– Только то, что твоя бабушка была лучшей из нас, – ответила колдунья, а потом уточнила: – Как человек. Я восхищалась этой женщиной, – задумчиво закивала она. – Ее стойкость, ее настойчивость и верность спасли многих жителей твоей деревни. Она призывала людей не бояться магии и использовать ее, когда в том была необходимость. Она приводила их ко мне, и я им помогала. Но все они знали о возможной расплате – за дорогие желания часто приходится дорого платить – и лишь немногие соглашались на подобное спасение. Люди все равно боятся. Они не пытаются понять саму сущность волшебства. Кажется, и ты тоже чего-то боишься? – Колдунья бросила на Питера свой цепкий пронзительный взгляд. – А вот твоя бабушка не боялась принимать сложные решения. В этом я уверена больше всего.

Питер покачал головой, устало потер переносицу и спрятал лицо в ладони. Он слышал от колдуньи то, о чем и сам давно догадывался. Да, его бабушка была мудрой и сострадательной и она спасала людей. Это все верно, да, но сейчас – это не то, что было нужно Тише, не то, что могло бы спасти ее сестру. Если колдунья и знала что-то важное о его бабушке, то она скрывала это. И Питер решил рискнуть и раскрыть карты. Зачем ходить около, если это не приносит результата?

– Я думаю, что бабушка была путешественницей во времени. Может быть, и в пространстве.

В комнате повисла звенящая тишина. Сердце Тишы пропустило удар, а затем бешено застучало в груди. Она в замешательстве уставилась на Питера: что он творит?? Он уверен, что о таком можно рассказывать?

Колдунья тоже округлила большие блеклые глаза:

– Что? – дрожащим голосом спросила она.

– Я практически уверен в этом, – решительно продолжил Питер. – Хотел спросить у вас, ведь вы же тоже учились в академии когда-то. Даже если вы не знали и не догадывались об этой способности моей бабушки, вы все равно кое-чем можете нам помочь. Что вам известно о порталах?

Женщина изумленно подскочила с места:

– Почему ты об этом спрашиваешь, Питер? – практически в ужасе воскликнула она и тут же начала озираться по сторонам. – О чем ты говоришь? Ты знаешь, насколько это опасно? Конечно, ты не знаешь... Даже произносить об этих штуковинах вслух – безумие!

Колдунья подошла к небольшому окошку и выглянула наружу, с тревогой всматриваясь куда-то вдаль или вглубь леса, а, может быть, и на небеса: было сложно понять, потому что взгляд ее метался из стороны в сторону.

– Но... – растерялся Питер. – Почему? Ведь о... об этих самых... штуковинах, – акцентировал он, имея в виду порталы, – косвенно говорится даже в детских сказках. В литературе множество сюжетов о путешественниках во времени, о всякого рода волшебных перемещениях, о...

Женщина резко обернулась, оторвавшись от окна, и не дала юноше договорить. Она приблизилась к нему и положила ладонь на его плечо, заставляя тем самым замолчать и посмотреть на нее.

– Питер, с чего ты взял, что твоя бабушка могла... – колдунья запнулась и замерла. В ее взгляде внезапно промелькнуло осознание. Она внимательно уставилась на Питера. – Ты перенял ее способности? Питер, тебе удалось открыть какую-то дверь?

– Нет, я...

Второй рукой колдунья схватила парня за подбородок, еще пристальнее вглядываясь в зелень его глубоких глаз:

– Ты видел какие-то особые места? Провалы в пространстве? Что тебе известно, Питер?

Питер попытался отстраниться от цепких пальцев женщины и освободил свой подбородок, но она продолжала крепко держать его за плечо, глядя на него огромными бесцветными глазами.

– Ничего такого! – громко отрезал он. – Поэтому я и спрашиваю об этом у вас. Я просто догадываюсь, – уже более мягко и ровно добавил он, изо всех сил стараясь успокоиться и сделать вид, что говорит правду. – Из бабушкиных сказок и историй. И я подумал...

– Что твоя бабушка была наделена самым драгоценным даром в мире света и тьмы? – с истеричным смешком поинтересовалась колдунья и, наконец убрав от Питера руку, отошла в сторону. – О, дитя! – демонстративно и даже как-то разочарованно воскликнула она. – Если бы это было так, Октавилон ни за что не позволил бы ей уйти.

Ребята переглянулись. Это было именно то, ради чего они сюда пришли, то, чего они опасались, но все-таки ожидали услышать.
– Но они ведь... в Октавилоне могли и не узнать? – с надеждой предположил парень. – Бабушка ведь могла сохранить свой дар в секрете? Вы сами сказали: она была сильная.

– Так нельзя, Питер! – снова воскликнула колдунья. – О таких вещах не принято говорить в подобных местах! Ты тревожишь темные силы, спрашивая меня об этом. Тебе нужно пойти в Октавилон. Там тебя всему научат и дадут ответы! Мальчик мой, ты должен идти. И поскорее!..

В комнате повисла колкая мучительная тишина. Питер все еще ждал продолжения разговора, желал объяснений. Но колдунья просто замерла. Остановилась на сказанных словах и, казалось, в одночасье постарела лет на десять. Тиша в замешательстве перевела взгляд со старухи на Питера. Тот тоже не мог поверить своим глазам.

– Я чувствую присутствие тьмы, увы, – низким, едва слышным голосом проговорила ведьма. – И если она прибудет, у меня не хватит силы тебе... помочь... Порталы... захватывают сознание... Лишь немногие способны... ими... управлять...

Что-то резко поменялось. Последние слова колдуньи звучали медленно, раздельно, словно исходили не от нее самой...

– Бежим! – прокричала Тиша.

И Питер увидел – словно в замедленной съемке – как от его «тетушки» дымными, завивающимися кольцами исходит нечто черное. Оно стремительно увеличивается в размерах. Зрачки колдуньи наливаются сначала кроваво-красным цветом, а затем – резко темнеют, превращаясь в два абсолютно черных, непроницаемых диска. Старуха сгорбливается, ее пальцы вытягиваются в размере и искривляются, и из груди ее вырывается какой-то странный, скрежещущий хрип, словно внутри самих легких дробятся и перемалываются в пыль небольшие корявые камушки, с треском крошась и ломаясь... А потом за спиной ведьмы возникают огромные, черные крылья – не одна пара, а множество! И все это происходит так быстро, всего за несколько секунд...

– Скорее! – кричит Питеру Тиша и тянет парня за рукав...

Ребята вдвоем наваливаются на тяжелую скрипучую дверь и стремглав вырываются наружу...

...

– Сюда, скорее! – звала за собой Тиша.

Питер, с трудом понимая, что происходит и все еще чувствуя в голове достаточно сильную пульсирующую боль, беспрекословно последовал за ней. Благо, бежать было недалеко: озеро находилось совсем рядом, за несколькими рядами высоких деревьев.

– Колдунья научила меня, как заколдовать плот! – на ходу прокричала парню Тиша. – Нужно найти его!

К огромному удивлению юноши, на улице уже полностью рассвело и от следов ночного шторма, казалось, не осталось даже следа... Питер оглянулся назад, в сторону хижины, от которой во все стороны исходил такой же черный дым, что и от колдуньи; сама избушка словно тряслась, и земля под ногами друзей – тоже вибрировала.

– Питер! Быстрее! – тянула парня девочка. – Знаю, тебе нелегко, но ты должен помочь мне!

Питер с трудом оторвал взгляд от зловещего клубка черного воздуха, окружившего хижину ведьмы, и вновь последовал за Тишей.

Когда друзья миновали небольшую полосу леса, то сразу оказались на берегу, и Тиша забегала по нему взглядом в поисках плота.

– Вот он! – заметила наконец она, и ребята поспешили поскорее отвязать его от столба.

– Ты уверена, что это не ловушка? – с сомнением спросил Питер. – Что, если она специально сказала тебе про плот, чтобы навредить нам?

– Нет, – покачала головой Тиша. – Тогда она была еще нормальной. Я не знаю, что с ней произошло, но до тех пор я видела в ней хорошего человека. Она не желала нам зла, Питер. Я почти уверена. Да и у нас нет времени на раздумья.

Питер кивнул и принялся помогать Тише отталкивать плот от берега.

Запрыгнув на переплетенные веревками бревна и отплывая все дальше и дальше от земли, ребята смотрели на оставленный позади берег и лес. Никто не преследовал их, лес казался тихим и безмятежным, но Питер все равно яростно налегал на весло, потому что попутного ветра не было: вообще не было ни ветерка. Тиша вдруг вспомнила про одно заклинание, которое ей прошептала на ухо колдунья. Оно должно было заставить плот двигаться вперед без помощи весел, несмотря на непогоду или другие препятствующие факторы. Но девочка не решилась использовать его, боясь побеспокоить чудовище озера или навлечь на них новую беду. Кроме того, в сознании резко вспыхнул образ той лодки у крыльца, которая сама, без всяких весел, понесла тогда их с Беллой по темным водам канала...

– Что это было? – растерянно спросил Питер, сам не зная кого, и не надеясь получить правильный ответ.

Тиша отвлеклась и не сразу поняла вопрос друга.

– Она ведь сказала, что даже упоминать про порталы – опасно, – пожала плечами девочка. – Она говорила что-то про тьму.

Питер закивал.

– Да, я слышал о запрете, связанном с перемещением в пространстве с использованием магии и древних объектов. Но мы ведь уже разговаривали о порталах у меня дома, – напомнил он. – И ничего такого не произошло.

– Колдунья сказала: «в местах вроде этого», – вспомнила девочка. – Может быть, это как-то связано с хижиной? Не знаю... – задумалась она. – Что-то вроде концентрации силы? Может быть, подобные места, где занимаются магией, варят всякие зелья и прочее – притягивают к себе магические силы больше других? Как думаешь?

– Возможно, – согласился Питер. – Но это все равно... как-то странно. Я не понимаю. Почему нельзя спрашивать о порталах? Почему она... Почему тетушка так... изменилась?

Тиша обессиленно выдохнула.

– Я не знаю, Питер. Главное, что нам удалось сбежать.

– Еще не известно, – покачал головой парень, оглядываясь на лес.

– Мы хотя бы узнали, что твоя бабушка училась в академии и что дар путешественника в пространстве – действительно очень ценен для Октавилона. – Тиша мучительно пыталась проанализировать произошедшее. – Ты был прав, понимаешь? Питер, тебе нужно попытаться что-нибудь вспомнить: истории твоей бабушки о порталах и путешествиях во времени. Пожалуйста, постарайся.

Питер беспомощно опустил весло и посмотрел на Тишу потерянным взглядом своих усталых, все еще воспаленных глаз. Девочка понимала, как ему тяжело: не только физически, но и душевно. Перенести все то, через что прошли они, и шаг за шагом попадать в еще большие опасности, решать новые задачи, без возможности передохнуть... Но все же он ответил:

– Я постараюсь. Только послушай. Если нам удастся благополучно добраться до другого берега и ведьма из той хижины не сумеет достать нас и как-то навредить, это... Это еще не значит, что мы окажемся в безопасности, понимаешь? Теперь мы не сможем быть в безопасности. Я не верю ей, Тиша. Я боюсь, что мы совершили ошибку. То есть... я совершил. Что, если она доложит о нас в Октавилон, академии? Да и это не самое страшное...
Тиша с заколотившимся сердцем посмотрела на парня:

– О чем ты, Питер?

– Я не знаю, – растерянно проговорил он. – Понимаешь, нам нужно быть готовым к любому повороту событий. Я хочу сказать: нельзя расслабляться. У меня недоброе предчувствие.

– Я понимаю, да. Конечно, понимаю.

– Зря я привел тебя сюда.

– Перестань! – воскликнула девочка. – Это вовсе не факт! Мы попытались! И узнали о важных вещах.

– Да, но впредь давай не будем произносить вслух о том, кем ты можешь являться, договорились? Что, если слова о перемещении в пространстве, а тем более – между мирами действительно могут быть опасны в ушах определенных людей? Никто не должен узнать о твоем даре. Ни в Октавилоне, ни на пути к нему. Если одно только упоминание о... о порталах вызывает в некоторых волшебниках такое...

Тиша понимающе закивала.

– Хорошо, мы будем предельно осторожны. Но как нам тогда разузнать о них? О... – Тиша перешла на шепот, – о порталах?

– Не знаю, – искренне признался Питер. – Из книг?

– Точно! – воскликнула она. – А есть такая... библиотека? Или книжный магазин? Может, со специализированной литературой?

– Не сомневаюсь, – ответил Питер, и Тиша с воодушевлением уставилась на него. – В Октавилоне, – добавил он, разрушая ее хрупкую надежду...

– Но... – проговорил девочка. – Должны быть и другие способы?

– Возможно, – согласился парень. – Но нам все равно придется проникнуть в академию и вытащить оттуда Беллу. Это наша главная задача. Нужно придумать, как это сделать незаметно. Понять, возможно ли вообще такое и может ли нам кто-нибудь помочь.

– А твой брат? – в надежде спросила Тиша. – Он мог бы помочь, если бы тебе удалось поговорить с ним?

Питер покачал головой и тяжело вздохнул:

– Не знаю. Правда, не знаю. Он даже не попытался связаться со мной. Ни разу. Я не понимаю, почему.

– Прости меня, – искренне попросила Тиша.

– За что? – пожал плечами парень. – Ты не виновата в том, что попала в такой дурацкий мир.

– Я уверена, что он не дурацкий, – поспешила возразить другу девочка. – Просто запутанный. И... и кому-то нужно срочно этим заняться, – улыбнувшись, добавила она.

– О, да, – усмехнулся Питер. – Может, ты хочешь попробовать?

– А, знаешь, может быть! – шутливо и наигранно-смело заявила она.

Что-то плеснулось в воде совсем рядом, по левому борту. Тиша вздрогнула и устремила взгляд в воду. Там, внизу, под гладкой, блестящей в лучах утреннего солнца поверхностью, девочка увидела знакомое ей красивое лицо той самой девушки, которая спасла Питера – Анерис. Русалки. Тиша ахнула и прикрыла рот рукой. Она не знала, как на это реагировать. Девушка плыла параллельно их плоту, лицом вверх, под водой, и только сейчас Тиша заметила, что вместо ног в черных леггинсах у этой девушки – хвост! Самый настоящий, мерцающей черным серебром чешуи!

Тиша не могла поверить своим глазам. Она хотела позвать Питера, но он и так все уже видел. Девочка робко улыбнулась русалке. Она была благодарна Анерис за все: за спасение друга, за себя саму. Что нужно было сделать? Как отблагодарить ее? Тиша рассеянно затеребила свое запястье. На нем все еще присутствовало несколько миниатюрных браслетов – единственных украшений, которые одобряла девочка. Не долго думая Тиша отстегнула один из них – самый красивый, серебристый, переливающийся крохотными подвесками в форме разных животных, в том числе – дельфинов. Сняв браслет, девочка медленно, порядком волнуясь, протянула свою руку с зажатым в ладони украшением к воде и постаралась поймать искрящийся под водой взгляд русалки. Сердце громко стучало у Тишы в груди, она надеялась, что Анерис примет ее подарок, она хотела сделать для этой чудесной девушки хотя бы что-то приятное. Русалка внимательно вглядывалась в лицо Тишы, словно изучая его, – долго, испытующе. А потом поравнялась с рукой девочки и протянула к ее ладони свою руку, по локоть высунув ее из воды.

– Спасибо тебе, Анерис, – от всего сердца поблагодарила русалку девочка и осторожно надела браслет на изящное запястье водной красавицы. Русалка едва уловимо улыбнулась Тише и, изогнувшись словно волна, нырнула еще ниже, исчезая в непостижимой бездне Глубокого озера.

Тиша повернулась к Питеру. Тот сидел, пораженный до глубины души и не в силах произнести ни слова.

– Она спасла мне жизнь... – наконец проговорил он.

Тиша кивнула, а потом покачала головой.

– Прости меня, Питер. Я... Без нее я бы не справилась.

– Никто не справился бы, – отметил Питер. – Это был ужас. Ты ведь слышала, что сказала колдунья. О чудовище. И о прочем.

– Анерис помогла нам, потому что посчитала нас достойными? Но почему? И как это связано с чудовищем?

– Не знаю, – со вздохом признался парень. – Но, может быть, это добрый знак? – с надеждой предположил он. – Может быть, нам суждено было попасть к колдунье и получить ответы, и поэтому озеро пропустило нас? Вот только... ответы эти слишком расплывчаты.

– Возможно, оно пропустило нас потому, что хочет, чтобы мы продолжили свой путь, – выразила свое мнение Тиша. – Может быть, оно почувствовало, что у нас благая цель – мы спасаем невинного человека. Доброго человека. Очень хорошего. Любимого...

– Мы спасем ее, Тиша, не сомневайся. Но... – Питер помедлил и девочка подняла на него ожидающий взгляд. – Может быть, все еще проще? Быть может, озеро почувствовало твой дар? Твой особенный дар путешественницы между мирами.

– Да, но ведь вначале оно хотело нас проглотить! Особенно – меня! – горячо напомнила Тиша. – Нет уж, – замотала головой девочка. – Скорее всего, озеро просто увидело, как ты спасаешь меня, рискуя собственной жизнью. Оно почувствовало в тебе силу и добро. Ты оказался достоин спасения, и озеро послало к тебе Анерис.

– Либо русалка сама решила нам помочь, невзирая на желания озера поглотить нас как какое-то зло, – предположил Питер.

– Я не думаю, что мы – зло, Питер, – немного обиженно возразила Тиша.

Парень пожал плечами.

– Ладно, не важно. – Он отвел взгляд на безмятежные темные воды, искрящиеся в лучах теплого солнца. – Мы все равно гадаем на кофейной гуще.

– Может, спросим у самого озера?

– Или у чудовища? – вскинул бровь Питер. – Ты хочешь рискнуть?

– Пожалуй, нет, – немного улыбнулась Тиша. – Давай просто поблагодарим его за то, что оно нас пропустило.

– Благодарим, – обратился к озеру Питер. – Благодарю, что вы не дали нам погибнуть, кем бы вы не были.

– Спасибо вам, – поддержала друга девочка.

Холодное Глубокое озеро ответило странникам своей бесконечной темной тишиной, не желая раскрывать своих бездонных древних тайн... Но что-то подсказывало и Питеру, и Тише, что эта загадка еще будет разгадана когда-нибудь и кем-нибудь, что тайна обязательно откроется и, возможно, именно они уже отыскали к ней первый ключ...