9
Слава вновь не объявляется в столовой, зато Зоин взгляд вдруг цепляется за предмет, одиноко лежащий на его месте в разноцветных пятнах света. Торопливо оглядевшись по сторонам, Зоя выскальзывает из-за стола, чтобы через мгновение опуститься на лавку там, где обычно сидел Слава.
Сегодня вместо него Зою здесь встречает книга. «Девочка с Земли» Кира Булычёва. Похоже, действительно Славина. И как только он умудрился её здесь забыть? И, главное, как так вышло, что они с Зоей опять разминулись?
От нечего делать Зоя открывает книгу на первой странице. Здесь нарисован тот самый странный зверёк, который уже смотрел на неё когда-то с полей. В самом низу листа, наползая на название издательства с годом, синеет библиотечная печать. Зоя хмурится: что-то с этим титульником не так, но она пока не понимает, что именно. Вновь пробегается глазами по тексту, и на сей раз одна деталь сразу бросается в глаза.
Опечатка.
Если верить титульному листу, книгу выпустили в 1986. Или правильнее говорить «выпустят»? Ведь 1986 только через два года.
Книгу Зоя забирает с собой, чтобы отдать Славе при встрече. Ох, и достанется же этому растеряхе!
«Девочку с Земли» Зоя прячет под подушкой и вспоминает о ней лишь во второй половине дня, на трудовом десанте. Девчонки по-прежнему демонстративно её не замечают, а собирать ветки с шишками так скучно, что Зоя от нечего делать принимается рассуждать о какой-то ерунде. Ещё в начальной школе она уяснила: чем более фантастичные истории сочиняешь, тем быстрее летит время.
Зоя перебирает в памяти рассказы из сборника Булычёва и вспоминает, что среди них есть и тот, что когда-то особенно ей приглянулся: «День рождения Алисы». Там бесстрашная девочка из будущего оказывается в прошлом погибшей планеты, которую в конечном счёте и спасает.
А что, если Слава, как Алиса, попал в прошлое? И в книге его вовсе не опечатка – просто её и впрямь издадут лишь пару лет спустя? Тогда, выходит, отыскав Зоин секретик, Слава обнаружил одну лишь ласточку, потому что значок за два года никуда не делся, а фантики... Что фантики? Были найдены кем-то раньше? Может, их забрала сама Зоя? Вернее, заберёт.
Вспомнилось вдруг, что Настенька несколько раз называла новый корпус «недостроем», как в прошлом году, хотя теперь он сияет чистотой и новизной и в нём кипит жизнь. А что, если Настенька не оговорилась, не использовала старое слово по привычке, а... действительно не видела новострой жилым?
Тут Зоя сбивается с мысли и отчаянно встряхивает головой. Нет, но она-то сама видела, что новострой не пустует! Видела огни в его окнах. Слыша гомон звонких детских голосов. Не могло же целое здание пересечь вместе со Славой границу времён? Или... это Зоя ненадолго заглянула в будущее? Переступила какую-то невидимую черту, за которой лежал всё тот же «Альбатрос», только образца 1986 года?
Разгадка, пусть невероятная, где-то рядом – Зоя это чувствует, но пока не может поймать мысль за хвост. А вертится мысль вокруг нового корпуса.
Новострой... Недострой...
А что, если это не Слава перенёсся во времени, и не Зоя, и даже не монументальное кирпичное строение? Что если... целый лагерь «раскололся» и существует в двух временных ветках одновременно? В одной его части – лето 1984, Зоино лето, в другой – Славины каникулы 1986. Тогда получается, что новострой с беседкой просто находится в будущем, куда Зоя «зашла» случайно. А вот статуя на развилке перед клубом, например, – в прошлом, потому Зоя и не нашла там спрятанного Славой солдатика...
Пока они не начали искать вместе.
Зоя замирает с липкой от смолы сосновой веткой в руках.
Действительно, она ничего не нашла, пока искала одна. Но, если Слава спрятал солдатика в будущем и в будущем же они его раскопали вдвоём, получается, Слава смог вывести Зою в то время, куда она не сумела попасть сама? Может, если бы они вместе отправились на поиски Зоиного секретика, тоже разом обнаружили бы и фантики, и металлическую ласточку?
Но как же всё это работает? Например, как так получалось, что Зоя со Славой одновременно оказывались в столовой? Там находился весь Зоин отряд, значит это было её когда. Но Слава ведь приходил туда отдельно от неё и уходил так же независимо, за столиками, расцвеченными витражными бликами, должны были присутствовать и его знакомые. Его приятели. Его соотрядники. Получается, сама столовая разделена какой-то пространственно-временной трещиной надвое, как лагерь?
Возвращаясь в корпус, Зоя думает о том, как было бы здорово наконец встретиться со Славой и рассказать ему эту невероятную историю. Интересно, тогда его обычно серьёзное лицо озарила бы улыбка?
Правда, чтобы поговорить со Славой, неплохо бы его сперва найти. Воодушевлённая своей фантастической теорией, Зоя придумывает не менее оригинальный способ её проверить, назначив вместе с тем встречу. Улучив момент, она вкладывает в «Девочку из будущего» короткую записку, написанную карандашом.
«Встретимся у альбатроса в пять».
Пять – это, разумеется, пять утра, когда лагерь ещё спит, но уже светло.
Довольная собой, Зоя решает соблюдать правила игры до конца и, захватив книжку, идёт к новосторою не напрямую, а тем маршрутом, которым попала туда в первый день в «Альбатросе», вдоль забора.
Зоя медленно поднимается в беседку и останавливается посередине, вслушиваясь в насыщенную звуками лагерную тишину.
Вздохнув, Зоя кладёт книгу на оббегающую беседку изнутри скамью. Конечно, может так случиться, что Слава сюда не заглянет или что на книгу кто-нибудь найдёт раньше него, но Зое хочется верить, что Слава непременно заглянет в беседку. Если не в надежде встретить на привычном месте Зою, то хотя бы в поисках забытой невесть где книги.
А в животе между тем сворачивается тугим узлом странная тревога. И совсем некстати вспоминается вдруг история, рассказанная Славиным приятелем, Васильком. История о девочке, пропавшей в «Альбатросе» два года назад. И кошмар, приснившийся в ночь после того, как Зоя её услышала.
Если бы времена в лагере и впрямь были как-то странно переплетены между собой, могло бы оказаться, что Василёк из сна прав и от ворот «Альбатроса» однажды не вернулась – не вернётся – она, Зоя. От тех самых ворот, у которых она теперь назначила Славе встречу.
Хотя лес хранит остатки дневного тепла, Зоя зябко ёжится. И ступает прочь.
Как же всё-таки хорошо, что её выдумки, пусть такиеместами складные, – всего лишь выдумки. Как и, вполне вероятно, россказниВасилька.