Gravastar| ВИГУКИ

Всю неделю Тэхен очень упорно тренировался. Сразу после лекций и подготовок к практическим занятиям, он прятался в комнате с симуляторами и до глубокой ночи бороздил космические пространства или вел бои с компьютером. Это было так захватывающе, что парень начинал безудержно ерзать на стуле, стоило лишь подумать о приближении первой виртуальной тренировки с полковником.

Они с Чонгуком за всю неделю ни разу не поговорили, но полковник, как и обещал, утром надевал Тэхену контактные линзы, а перед сном снимал их. И это было, по правде говоря, просто ужасно, ведь за эту неделю Ким запомнил красивые черты лица настолько досконально, что мог бы написать портрет мужчины с закрытыми глазами. Он разглядел все родинки, уже не единожды поразившись тому, что у него самого были родинки на кончике носа и нижней губе.

Один раз Чон Чонгук даже прямо сказал Тэхену, что пялиться на его губы — плохая идея, и как бы Тэхен не старался, у него не получится соблазнить его, как бы хорош собой он ни был. Слышать это было обидно, но как бы там ни было, курсант ни на что не рассчитывал. Он прекрасно понимал, что между ними ничего не может быть, полковник дал ясно понять это еще в день гибели Су Минхека. Подтверждение было необязательным.

— Мы можем приступить к совместным тренировкам, — тихо сказал Тэ, уже привычно запрокинув голову. Чон вновь снимал ему линзы, как и всегда.

Он делал это даже аккуратнее Чимина.

— Да ну? — сняв одну линзу, Чонгук отстранился, позволяя Тэхену проморгаться и смахнуть слезу. Они всегда проступали первые секунды после того, как Чонгук снимал их или надевал. Наверное, Тэхен все еще не мог свыкнуться с той мыслью, что позволяет кому-то тыкать пальцами в свои глаза.

— Я вчера несколько раз прошел симуляцию на сложном уровне. Вы сказали, что как только я освою тренажер, мы сможем приступить к совместным виртуальным тренировкам.

Порой Тэхен был похож на маленького ребенка. Он запомнил то, что ему говорили и открыто апеллировал этим, смотрел своими огромными глазами честно, открыто и в какой-то степени наивно. Хотя таковым человеком не казался.

Но сейчас, сняв только одну линзу, Чонгук смотрел на парня с недоверием. Потому что, во-первых, они еще не начали практику даже на тренажерах, а во-вторых, даже самым гениальным навигаторам, за исключением участников проекта Альхена, требовалось не менее месяца на тренировки с компьютером, а этому парню хватило недели? Минджун и сам Чонгук тренировались по одиночке не меньше пары недель, а этот мальчишка справился за одну.

Либо его подстегивает целеустремленность, либо... либо он действительно гений. Искусственно-созданный гений.

— Что-то мне подсказывает, что ты мне нагло врешь, — усмехнулся Чонгук, решив соскочить с темы так, как он умел. Сам мужчина еще не был готов к тому, чтобы сесть за штурвал корабля вместе с навигатором, пусть этот штурвал и не настоящий.

— Я говорю правду. Я много тренировался, получилось, конечно, не с первого раза, и даже не с пятого, но получилось ведь. Вы ведь и сами можете посмотреть мои результаты, убедиться в том, что я не лгу, — проговорил Тэхен, жмурясь, когда мужчина закончил с линзами и, спрятав те в контейнер, оставил его на тумбочке.

— Охотно верю, — тон сквозил сарказмом и неверием. — Доброй ночи, семидесятый, — коротко бросил он вместо ответа и под внимательный, хоть и незрячий взгляд Тэхена, вышел из комнаты.

Тэ ему и слова не сказал, только тяжело вздохнул и перехватил пальцами карандаш. Было бы здорово порисовать, раз он остался наедине с самим собой, но без линз Тэ не видел даже собственных рук.

В последнее время мужчина часто уходил по ночам, но спрашивать его о том, где он пропадает, было бы глупо. Тэхен совсем не в том положении, чтобы интересоваться передвижениями полковника по базе, пусть даже и является его навигатором. Их больше ничего не связывает.

Чонгук же, выйдя из своего блока, целенаправленно шагал в сторону бара, открытого сегодня. Они с ребятами уже даже не договаривались о совместных посиделках, настолько обыденными они были. Каждый выходной день друзья собирались за одним и тем же столиком, удобно располагались на мягких диванчиках и обсуждали новости с Земли или то, что происходило на их базе.

Сейчас полковнику было просто жизненно необходимо посоветоваться с Сокджином по поводу Тэхена. Даже если Намджун настрого наказал ему не лезть в это дело и не пытаться разузнать о Киме никакую информацию, его успехи были поразительны. Даже если Чонгук не поверил его словам в первую минуту, то взвесив все, пришел к выводу, что мальчишка скорее всего не врал. Да и смысл, ведь Чонгук действительно может посмотреть его результаты в базе.

Раз так, он и правда особенный курсант, особенно учитывая то, как его прикрывает правительство. И если сначала можно было просто предположить, что он сынок богатенького и очень влиятельного человечка с Земли, то теперь эти мысли казались бредом. Для начала влиятельный и богатый мужик никогда не отправил бы своего сына на действующую военную базу, где он не только превратится в пушечное мясо, но и может сдохнуть от Вида-168, а они даже в смерти снисходительными не являются. Да и Тэхен тогда достигал бы всех своих целей не трудом, а приказами сверху.

И тем не менее кто-то из правительства прикрывает его. Или же они там все в курсе его способностей, но не хотят афишировать, благодаря чему они вообще появились. И если так, то это втройне интересно. Чонгук готов был руку на отсечение дать, что чертова Альхена если не возродилась, то хотя бы продолжает свои грязные эксперименты в подполье.

Мужчина подошел к столикам, где уже слишком по обыкновению расположились его товарищи. Единственное, что видеть было действительно немного непривычно, так это Чимина, который тихо хихикал, попивая коктейль, и вполне себе осознанно позволял Юнги приобнимать себя за плечи.

— Они начали встречаться? — с ходу спросил Чонгук, сев за столик, и тут же словил на себе смущенный взгляд Чимина, который попытался отодвинуться от Мина, но был предательски прижат к боку мужчины обратно.

— Ты уже второй человек, который задал этот вопрос, — хохотнул Сокджин, — но нет, ты не прав. Это они чисто по-дружески обжимаются.

Чонгук усмехнулся, притянув к себе уже заказанный для него Хосоком виски, и сделал маленький глоток. Напиваться сегодня он не планировал, были дела поважнее.

— Мы можем с тобой поговорить? — спустя пару минут молчания произнес Чон, взглянув на Сокджина, который так же молчал. Он предпочитал не лезть в разговор Хосока и Юнги, которые откровенно громко спорили о каких-то технических составляющих корабля.

— Насчет чего?

— Да или нет, Джин. Если да, то не здесь. Это важно.

Все замолчали, уставившись на ребят. С каких это пор кто-то уходил из-за столика ради обсуждения каких-то там секретов? Сокджин обвел друзей растерянным взглядом, словно искал у них поддержки, но, вернувшись глазами к Чонгуку, сдался.

Глаза у него всегда были слишком убедительными, а еще серьезными до такой степени, что по спине начинали бегать мурашки.

— Ладно, пойдем поговорим.

Они поднялись и молча пересели за столик подальше.

— Можете свалить в соседнюю галактику для обсуждения секретиков, девочки, — крикнул им вслед Юнги и показал Сокджину в ответ средний палец. Порой они были похожи скорее на подростков, чем на взрослых мужчин.

Устроившись со своим алкоголем, Джин не начал допытывать Чонгука, он терпеливо ждал, когда его сослуживец начнет разговор сам. Да и Чонгук не любил, чтобы его поторапливали.

— Ты все еще встречаешься с той докторшей? — Чонгук, видимо, решил начать издалека.

— С доктором, Чонгук, она хирург. Иногда мы трахаемся, это не значит, что я с ней в отношениях. А что тебе нужно?

— Нужно попасть в медицинский отсек. Но для этого нам с тобой нужны пропуски и пароли от баз данных, я хочу посмотреть медицинские документы на моего навигатора.

— Ты ебанулся?! — воскликнул Сокджин, всплеснув руками. На их столик немедленно обратили внимание, кажется, все офицеры, сидящие вокруг, и Чонгук недовольно зашипел на друга. — Ты ебанулся, Чонгук? Какие базы, какие пароли? Попроси у Намджуна форму на разрешение посмотреть документы, он даже спрашивать тебя ни о чем не будет.

Чонгук недовольно закатил глаза. Как будто он не пробовал...

— Не получится. Кто-то сверху не хочет делиться информацией о нем, но я просто на сто процентов уверен, что он такой же как мы с тобой.

Пусть Чонгук говорил уверенно, Сокджин был иного мнения.

— Альхену прикрыли много лет назад, Чонгук, нас почти не осталось. Да и он по возрасту не может являться участником этого проекта, не неси чепуху. Дай мне более весомые аргументы, чтобы я хотя бы понимал, почему должен рисковать сексом с женщиной, которая прекрасно отсасывает.

Вздохнув, Чонгук устало потер переносицу. Ким Сокджин был в этом плане неисправим. Он всегда говорил, что его красота не должна пропадать зря, а значит нужно трахаться, пока он выглядит все так же прекрасно. С другой стороны, он не уставал сравнивать себя с вином. Говорил, что с годами становится только лучше.

— Он прошел симуляции на тренажере, в том числе на сложном уровне, за неделю, Джин-а, даже мне, тебе и Минджуну это не удалось. Нам с Минджуном потребовалось две недели, чтобы мы смогли начать совместные тренировки, а этот парень за неделю управился. При том, что он знает оборудование хуже нас на момент обучения. Ты понимаешь? Он ебаный гений, такой скорости обучения не существует даже у одаренных детей, с ним что-то не так. Я просто хочу понять, что именно, кто он такой и что от него нужно правительству. Потому что раз они не дают мне выяснить о нем информацию, значит, они в курсе того, кто он такой. Это важно.

— Окей, но я не понимаю вот чего. Ты хочешь это сделать, потому что волнуешься о нем и хочешь знать, от чего и почему тебе может понадобиться его защищать или потому что тебя просто распирает чертово любопытство?

Этот вопрос был чрезвычайно важен для Сокджина, даже если внутренне он уже согласился поучаствовать в этой рискованной авантюре. В конце концов, даже если они уже обладают высокими военными званиями и имеют кучу привилегий, такие нарушения как проникновение в базу данных докторов и ученых, да еще и секретную базу — это серьезно.

— Возможно, мне пора вспомнить, кто я, и взять ответственность за человека, которого назначили моим навигатором? — Чонгук говорил задумчиво. Кажется, он всерьез размышлял над заданным ему вопросом. — Конечно, я не исключаю и своего любопытства. В конце концов, с каких пор ты считаешь подобную заварушку чем-то, что требует серьезный анализ мотивации, Сокджин?

Фыркнув, Ким лег на спинку диванчика и скрестил руки на груди.

— Попытаться вывести тебя на искренность все-таки стоило.

Ему на мгновение показалось, что он смог пробить Чонгука на откровенный разговор, но мужчина мастерски слетел с него. Собственно, как и обычно. Радовали только Юнги с Чимином, сидящие рядом друг с другом. Они увлеченно перешептывались о чем-то под грустный взгляд Хосока, Юнги смеялся, а Чимин то и дело прятал пунцовые щеки на плече инженера.

— И все-таки, Чонгук, как ты думаешь... Чимин девственник или нет?

Если бы полковник в этот момент пил, обязательно подавился бы, но он только обернулся на недавно образовавшуюся парочку и, приподняв бровь, стал наблюдать за ними.

— Не знаю, но думаю, что да. Подойди и спроси, у Чимина все по реакции можно прочитать. Но если сопоставить все факты, он никогда не говорил о том, что ему кто-то нравится или он с кем-то встречается, так что я склоняюсь к положительному ответу. Да, Чимин девственник.

Сокджин качнул головой, словно ответ его не устроил.

— Я тоже так думаю, из-за этого мне его жаль, — его глаза встретились с вопросительным взглядом Чонгука. — Мин Юнги в первые партнеры? Он нашего младшего уж точно ничему хорошему не научит. Я вообще искренне верю в то, что Юнги предпочитает трахаться пожестче.

— И что?

Чонгук не понимал, почему они обсуждают чужую постель, но понять порядок мыслей Сокджина было достаточно интересно, чтобы продолжать.

— И что? А то, что посмотри на Чимина. Он нежный цветочек, его первый раз должен быть нежным и красивым, а тут Мин Юнги. Он мужлан неотесанный, ты серьезно думаешь, что он сможет быть достаточно романтичным для нашего Мини? Его рука привыкла держать гаечный ключ, а не мальчишеские...

— Тише. Я понял, не продолжай, — Чонгук тихо рассмеялся и, чокнувшись со стоящим на столе стаканом Джина, выпил свой виски залпом.

— Я пойду спать. Маякни, когда удастся договориться с твоей дамой.

***

— Ну куда мы идем? Ребята, нам же влетит! Чонгук, ладно он придурок, но ты-то куда? — Хосок ныл ровно с того момента, как двое друзей подхватили его под белы рученьки и потащили в медицинский отсек. И неважно, что он уже собирался спать, кто-то должен был постоять на стреме, чтобы они никому не попались на глаза.

Сам заместитель главнокомандующего нарушает все мыслимые и немыслимые правила, такой прецедент был не просто исключением, а самой настоящей сенсацией. Чон Чонгук все и всегда делает по уставу, априори.

— Не ной, — шикнул Чонгук.

Он переживал, что гундящий Чон Хосок может привлечь к ним излишнее внимание, даже если коридоры в час ночи уже пустовали. Те, кто не спали, сидели по своим блокам, чтобы не нарваться на полковника, который не побрезгует и наряд лишний выписать для профилактики.

Они прошли к медицинскому отсеку по карточке, которую Сокджину дала его дама сердца, иначе ее назвать Чонгук не мог. Ему уж очень нравилась эта женщина — никаких лишних вопросов, просто отдала карту, сообщила о том, что сегодня дежурит вечно спящий в своей каморке коллега, и так же оповестила о том, что она не при делах, и если их обнаружат, то карточку Сокджин у нее выкрал, и никак иначе. Жестоко, но справедливо. Не хватало еще и ее втянуть в подобное дерьмо.

— Если кто-то будет идти, тихонько постучи по косяку двери, Хосок, — уже в пятый раз повторял Сокджин, открывая для Чонгука шлюз в медицинский архив.

— А если вы не услышите? — тихо фыркнул он, но тут же словил на себе скептичный взгляд Чонгука. Ну, да, чтобы люди проекта Альхена и что-то не услышали — уму не постижимо.

— Говорила мне маменька, не водиться с плохими компаниями, — жалобно пробормотал Хосок, оставшись у открытого шлюза в одиночестве, но на него уже не обращали внимания.

— Что ищем? — шепотом поинтересовался Сокджин, остановившись у одного из компьютеров и оглянувшись на шкафы с бумажной документацией.

— Все, что связано с курсантом сорок два семьдесят. Ким Тэхен. Мне интересно о нем абсолютно все, Сокджин. Если найдешь что-то, что вызывает вопросы, позови меня. Я проверю бумажные носители, вряд ли вся информация хранится в одной только электронной базе, — коротко отозвался Чонгук и направился к стеллажам. Он мысленно молился о том, чтобы камеры, как и сказал Хосок, действительно были отключены. Черт знает, каким образом он договорился со службой безопасности, но и знать не хотел. У Хосока были свои секреты, которые раскрывать навигатор Сокджина не спешил. Наверняка было на что надавить, учитывая, сколько информации обо всех окружающих хранится в его, казалось бы, пустой голове.

В конце концов, не был бы Чон Хосок умным и сообразительным, вряд ли вообще смог бы стать навигатором, тем более подполковника Ким Сокджина.

— У медиков наверняка есть свои порядковые номера для курсантов, тем более таких. Или какие-то коды. Помнишь, наши номера на базе отличались от номеров, которые присуждали нам в проекте, — прошептал Джин, оглянувшись на застывшего в раздумьях Чонгука.

Теперь только нужно было вспомнить, кто из них был последним по порядковому номеру в проекте. Вдруг Тэхена и правда относят к их числу? Тогда пазл сложился бы просто идеально. Во всяком случае в том плане, что они могли бы что-нибудь узнать о парне. Что-нибудь важное и интересное.

— Кто был последним? — поинтересовался Чонгук. У него почему-то не выходило достать эти данные из своей головы.

— Квон Гинам, — с ходу ответил Сокджин. Этот парень пришел в проект последним и неудивительно, если он еще и их с Чонгуком переживет, раз все еще не склеил ласты. Подумав об этом, мужчина не сдержался от недовольного цоканья. — Его номер был... A25ZW? Что-то такое, вроде.

Чонгук задумался, почесывая затылок.

— Быть может, если Ким относится к Альхене, у него в конце будет не W, а X?

Глаза Сокджина блеснули озорным огоньком. Если это так, то они, черт возьми, реально существующие гребаные гении! Или просто везучие засранцы, тут уж как посмотреть. В любом случае, щелкнув пальцами, он ввел названный Чонгуком код.

— Что-то загружается...

— Серьезно? — Чонгук, который до этого относился к своим словам на счет номера довольно скептично, тут же подошел ближе. Он уставился взглядом в прогружающуюся страничку и чуть поджал губы.

— Это идиотизм, — тихо пробормотал он, когда перед глазами и правда появилась медицинская карта Кима. — Они даже не попытались сменить название, твою мать, — прошипел он и, отодвинув Сокджина в сторону, лихорадочно забегал глазами по монитору.

— Ты был прав. Проект Альхена возобновили? — удивленно пробормотал Джин, взглянув на напряженного Чонгука.

— Сомневаюсь. Но это что-то... Черт, здесь нихера непонятно. Биография, показатели... Родители...

Он нахмурился, всматриваясь в имена мужчины и женщины, фотографии которых ему были незнакомы. Однако стоило только подумать, как его же мысли вслух произнес уже Сокджин.

— Ким Чонха и Ким Енам — это разве не генетики, которые положили начало для разработки препарата для Альхены?

Чон почувствовал, как по коже пробежали мурашки.

— В его официальной биографии имена родителей были иными, Джин. И больше никакой информации он о них не дал. Получается, те, кто позволил ему прилететь на базу, знали обо всем. Обо всем, понимаешь? Они знали, что он такой же как мы, но не пресекли этого.

— Он может быть экспериментом собственных родителей, одобренным правительством? — нахмурился Джин, прокрутив скролл ниже, чтобы прочесть что-то еще.

— Не знаю, но все на это и указывает. Или же они проводили на нем опыты подпольно. Семидесятый как-то обмолвился, что дома с ним плохо обращались, а ты помнишь, что происходит после введения вакцины? Лично мне хотелось сдохнуть.

Чонгук замолчал, снова лихорадочно забегав взглядом по тексту. Он лишь мельком улавливал знакомые названия веществ, что отложились в памяти, но не мог сказать на сто процентов, те же они или нечто более совершенное?

— У него есть ген VC-27 и повышено значение бета-блокаторов.

— Насколько? — нахмурился Сокджин. Любой нормальный человек, который никогда не слышал ничего подобного, ни черта бы не понял, но эти двое улавливали суть с полуслова.

— Намного, Джин. Значение выше, чем у нас где-то вдвое. Нет, втрое. Только взгляни. Они создали то, к чему стремились, понимаешь?

Чонгук не понимал, что чувствовал. Воодушевление от того, что он был прав, или страх от того, что кто-то будет проходить через то же, через что проходили они. Над сколькими ставили эксперименты до Тэхена? Сколько детей уже канули в небытие и насколько долго продержится сам Ким? Не погибнет ли еще быстрее, чем его предшественники?

Размышления Чонгука прервали тихие стуки в дверь. Им пора было убираться отсюда.

Как бы не хотелось узнать еще хоть что-нибудь, все пришлось закрыть и быстро свалить отсюда.

Чонгук точно видел, что в крови содержится бисопролол, из-за чего сердце Ким Тэхена должно было работать как часы еще как минимум на протяжении трех десятков лет. Но вряд ли они смогли сделать что-то с делением клеток, наверняка риск образования злокачественной опухоли, которая убьет его еще быстрее, у курсанта на порядок выше, чем у Чонгука с Сокджином.

В голове полковника мелькнула мысль о том, что Тэхену следовало бы перестать постоянно ввязываться в конфликты и драки с другими курсантами, чтобы следующий синяк не стал для него смертельным, в конце концов, рак может появиться даже в небольшом внутреннем кровоподтеке, и его уже никто не сможет остановить.

— Можно ли доверять тому, что мы нашли, Чонгук? — серьезно поинтересовался Сокджин, рассматривая задумчивое лицо старшего по званию друга.

— Что вы нашли? — поспешил полюбопытствовать Хосок. Он ведь обязан знать, ради чего вообще рисковал собственной жопой! Только вот ему, кажется, никто не собирался отвечать.

— А смысл им пиздеть в своих документах? Единственное, о чем я думаю... в курсе ли этот парень о том, какими способностями он обладает?

— Кто он? — не сдавался навигатор.

— А главное, — не обращая ни на что внимания, Чонгук продолжал: — если он в курсе, почему тогда так испугался информации об Альхене, которую поведал ему Чимин? И почему по прибытии сюда он спросил, как стать моим навигатором. А теперь смотри: он мой навигатор и живет со мной в одном блоке, Намджун не позволил нам жить раздельно и объяснил это решение настолько логично, что не придерешься. И тут есть два варианта. Первый, — Чонгук вытянул указательный палец, — он в курсе и это ебаный правительственный заговор, суть которого я напрочь не понимаю. И второй... — опустив руку, Чонгук качнул головой. — Родители ставили над ним эксперименты против его воли, и он сбежал, а имена указал другие, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Только вот избежать тщательной медицинской комиссии невозможно, поэтому, я уверен, его родители уже давно в курсе о том, где скрывается их чадо.

Сокджин поморщился и хотел было что-то сказать, но Хосок, возмущенно зашипев, преградил мужчинам путь, упершись руками в их плечи.

— Или вы обращаете на меня внимание, или, клянусь, это последний раз, когда я вам двоим, неблагодарные, с чем-то помогаю! — заявил он.

Чонгук тяжело вздохнул и, похлопав Хосока по руке, качнул головой.

— Возможно, мой новый навигатор напичкан той же дрянью, что и мы с Джином, — коротко отозвался он, не став вдаваться в подробности.

— Хочешь сказать, что он из Аль...

— Тш-ш-ш, — зашипел Сокджин, зажав рот Хосока ладонью, — потише, парень. И рот на замок, окей? Это все, что нам удалось узнать.

Хосок только отбился от руки своего бойца и поморщился, сунув руки в карманы спортивных брюк и зашагав впереди друзей.

— Ясен хрен, я еще пожить хочу. Не буду я об этом болтать. Но могли бы и сказать сразу, хотя бы ради приличия, — пробурчал он.

Синхронно вздохнув, Чонгук и Сокджин проводили навигатора взглядами и вновь посмотрели друг на друга. Они пошли вперед медленнее, обоим нужно было еще время, чтобы осознать добытую информацию. Но теперь Чонгуку хотя бы было понятно, почему правительство запретило ему узнавать любую информацию об этом курсанте.

Становиться параноиком, верящим в теорию огромного заговора с неясной целью, конечно, не хотелось вовсе, поэтому Чонгук склонялся ко второму варианту. Черт возьми, если он был прав в своих предположениях, парня становилось действительно жаль, и в таком случае его неумение общаться можно было объяснить просто отсутствием социализации. Вряд ли родители свободно отпускали его развлекаться и гулять с друзьями. Скорее всего безумные ученые кололи ему препараты собственного производства, а потом давали продвинутые учебники по физике и механике, чтобы парень был заранее подготовлен к работе.

— А ты не думаешь, что теперь у тебя еще больше поводов к нему присмотреться? — задумчиво спросил Сокджин. Пусть повод был такой себе, упускать возможность свести Чонгука уже хоть с кем-нибудь он намерен не был.

— О чем ты?

Чонгук напрягся. Серьезно, он искренне ненавидел разговоры о его личной жизни и о ее отсутствии. Это раздражало, даже если Чонгук понимал, что это просто забота.

— О том, что мальчику нужен наставник. Мы с тобой умеем с этим справляться, а он вряд ли будет понимать, что с ним происходит, если вдруг его воспоминания будут стираться слишком быстро. Ты помнишь, как это пугало тебя поначалу? А теперь представь, каково будет ему, когда он забудет: добавил он сахар в свой чай или нет. Или будет уверен, что этим утром уже точно позавтракал, хотя на деле даже не спускался в столовую. Он не получает препарат уже сколько? Месяца полтора? Скоро у него начнутся отходняки, Чонгук, ему нужен рядом тот, кто будет понимать, что с ним происходит.

Тон Джина был серьезным, спокойным и слишком убедительным. Даже если Чонгук не собирался об этом думать, у него не было выбора. Теперь не было. Теперь Чонгук всерьез задумался о том, что ему действительно следует помогать пареньку, даже если не в том ключе, в котором намекал Сокджин.

— Я не собираюсь быть его нянькой, но пережить это все помогу. Постараюсь помочь, только вот он не слушает никого, даже меня.

— Напоминает мне твои первые два года на базе, Чонгук. Однако я серьезно, тебе стоит за ним присмотреть. А еще будь с мальчиком помягче, ведь, если он действительно сбежал от родителей, просто представь, как хуево ему там было, раз он приехал сюда. У нас тут хоть и трехразовое питание, но все же не курорт. Да и жопа у него что надо, согласись, — усмехнувшись, Джин хлопнул Чонгука по лопатке.

— Бывай, друг, — сунув руки в карманы, мужчина направился в сторону жилых отсеков медицинского персонала. Ему нужно было вернуть карту и заодно поблагодарить прекрасную женщину за помощь.

Чонгук, глядя ему вслед, тихо вздохнул.

— А жопа-то здесь причем? — уже сам себе пробормотал он, но, решив не зацикливаться на словах своего чудаковатого друга, направился в сторону жилых отсеков.

Он вошел в комнату тихо, будучи уверенным, что Тэхен спит. Он сам не любил, когда кто-то мешал ему: слух был слишком чувствительным, и то, что у Кима так же, он теперь не сомневался. Однако к его удивлению, парень не спал.

Он сидел на своей кровати и, прикусив кончик языка, что-то старательно вырисовывал в альбоме, лежащем на его коленях. Света в комнате было мало — лишь лампа на прикроватной тумбе. По тому, как Тэ щурился, было ясно, что видно ему фигово, а если еще и учесть, что он без линз...

— Хочешь окончательно ослепнуть? — поинтересовался Чонгук. Парень даже не вздрогнул, слышал и видел, что мужчина вошел, поэтому на его вопрос лишь пожал плечами.

Чонгук не мог прекратить ловить себя на мысли, кем этот человек являлся. Теперь даже смотреть на него как прежде не выходило. Не выскочка, а всего лишь забитый подросток, который справлялся со стрессом так, как мог. Не заучка, а мальчик, который просто пытается выжать из себя все соки, чтобы не вернуться обратно в колонии из-за неуспеваемости. Они были во многом похожи, и это не пугало, скорее пробуждало давно угасший ко всему интерес.

Мужчина прошел к шкафу, чтобы переодеться в спальную одежду, но по-прежнему не мог не смотреть на навигатора. Украдкой он изучал его, словно пытался понять, в чем еще они могут быть схожи?

Не выдержав бездействия со стороны Тэхена, Чонгук включил основной свет и стал переодеваться.

— Мне было видно, — тихо пробормотал мальчишка, но подняв глаза на размытое пятно, которое было Чонгуком, все же поблагодарил его.

— Я мог не снимать тебе линзы, раз ты хотел порисовать, семидесятый, тогда ты не насиловал бы свое зрение, — Чон не сдержался, делая замечание. После того, что ему пришлось пережить, если догадки Чонгука были верными, конечно, хотелось стать для парня хорошим наставником, которого ему определенно не хватало.

Тэхен так и не ответил.

— Ты подготовился к тестированию по навигации?

Если бы полковник Чон знал, почему ему так необходимо сейчас поговорить с Кимом, обязательно поделился бы, но он не мог ответить на этот вопрос даже самому себе.

— Конечно, полковник. Я даже нашел в базе тесты прошлого набора и написал его на девяносто шесть процентов, а потом разбирал ошибки, так что, думаю, все будет в порядке.

Тэхен видел, что мужчина уже сел на свою постель, переодевшись, а значит, им нужно ложиться спать. Он не знал, сколько времени, но, вероятно, уже достаточно поздно, а Чон всегда вставал за полчаса до сирены, а потом возвращался в комнату, чтобы надеть Тэхену линзы. Очень заботливо и все еще непривычно, но ему определенно нравилось. Тем более в такие моменты можно было вблизи рассмотреть мужчину, даже если Тэ был уверен, что это максимальная их степень близости.

В том, что он не умеет обращаться с линзами, оказывается, есть и свои плюсы.

Сложив альбом, Тэхен убрал его на тумбу и поднялся с постели, чтобы выключить основной свет, не замечая, что Чонгук внимательно за ним наблюдает.

— Почему ты не пытаешься воспользоваться своим положением и не просишь меня дать тебе поблажки перед тестом? — Чона это действительно интересовало.

— Потому что от этого зависит моя жизнь, а я не хочу умирать. Как бы мне не хотелось поскорее сесть за штурвал, я не сделаю этого, пока не буду уверен, что знаю достаточно, чтобы не убить моего бойца и себя вместе с ним. Тем более, что меня назначили напарником к Вам, а это значит, что на мне еще бо́льшая ответственность.

Тэхен рассуждал, он тщательно подбирал слова, это было заметно, и то, что он говорил, поражало Чонгука. Этот парень был настолько преисполнен самоанализом и сознанием, что становилось не по себе. Полковнику показалось, что он сам даже на толику не настолько умный, как этот курсант. В его же возрасте Чонгук готов был упасть с базы головой вниз и без истребителя расстрелять каждого, кто покусится на их безопасность. Он мало думал о том, насколько это могло быть безрассудно и рискованно. Осознание пришло позже, когда они с Минджуном совершили свой первый вылет и поучаствовали в бою.

Чонгук не стал больше допытываться до курсанта, лег поудобнее и укрылся одеялом по самый подбородок, уставившись в потолок. С тех пор, как он начал жить с Тэхеном, кошмары начали мучить меньше, а сон был прерывистым. Возможно, он подсознательно не хотел показывать курсанту свои слабости. Вот и сейчас не знал, как уснуть, только краем глаза улавливал копошения в соседней кровати. Тэхен забавно спал. Убирал подушку из-под головы и прижимал ее к груди. Раньше это казалось просто потешным фактом, а теперь Чонгук думал о том, насколько же парень был одинок, раз пытался устроить для себя уют подобным способом.

— Доброй ночи, сэр, — негромко отозвался Тэхен, прервав череду мыслей в голове мужчины.

— Доброй ночи, — неосознанно отозвался Чон и умолк, вслушиваясь в чужое дыхание, что замедлилось слишком быстро. Наверное, Тэхен сильно вымотался, если смог уснуть за считанные минуты.

***

— Правый двигатель отключился! — прокричал Тэхен.

Симуляция была настолько реальной, как будто они прямо сейчас были в самом настоящем бою, как будто бы не в компьютере, а наяву падали на базу правым крылом.

— Держи штурвал, — Чонгук, удерживая свой одной рукой, перехватил штурвал Тэхена, помогая его удержать, чтобы истребитель не кренился в сторону, ведь, если он заденет крылом базу, они точно разобьются.

Оба старались изо всех сил. Чонгук усиленно вспоминал: каково это, доверять кому-то свою жизнь, а Тэхен учился направлять бойца и предугадывать его дальнейшие цели. И два часа, проведенные в виртуальных боях были действительно продуктивными. Чонгук уже не раз поймал себя на мысли, что настолько чуткой связи у него не было даже с Минджуном, хотя эти мысли он от себя усиленно отгонял.

Нельзя думать о любимом человеке в таком ключе, это, по мнению Чон Чонгука, приравнивается к измене.

— Сейчас мы уведем корабль на безопасное расстояние и катапультируемся в спасательных капсулах, — инструктировал полковник. — Ты будешь первым и это не обсуждается, семидесятый. Вопросы есть?

— Нет, сэр. Мы можем увести его на двадцать градусов к востоку, тогда на одном двигателе у нас получится вылететь из зоны искусственной гравитации.

Чонгук согласился кивком, и, даже если Тэхен этого не увидел, ему как будто и не нужно было. Он и без того понимал, что полковник готов действовать по этой схеме, и потому, когда рука мужчины отпустила чужой штурвал, курсант направил корабль в нужную сторону.

— Отлично. Держи ровнее, — похвалил Чон и, как только Тэ сделал то, что от него требовалось, протянул руку, чтобы отстегнуть ремень на талии парня. — В капсулу.

Стоило Чонгуку скомандовать, как Тэ без лишних вопросов встал с кресла и сделал несколько шагов в сторону капсулы, что на самом деле лишь являлась определенной зоной, на которую нужно было встать, чтобы симуляция была отключена.

Прозвучал звуковой сигнал, оповещающий о том, что спасательная капсула была задействована, и Тэхен снял шлем, тяжеловато дыша от напряжения и уставляясь на Чонгука. Мужчина, стоило лишь понять, что Тэхен в безопасности, поставил корабль на автопилот и так же прошел к нужной зоне. Еще один звуковой сигнал и симуляция завершилась.

Чон снял шлем, взглянув на парня, и тихо усмехнулся. Тот выглядел виноватым.

— Мне стоило увести корабль левее, чтобы избежать повреждений. Этого больше не повторится, сэр.

— Это твоя первая совместная тренировка, Тэхен. Ты хорошо поработал.

Мужчина похлопал курсанта по плечу и, забрав из его рук шлем, поставил оба на панель.

Тэ только и смог, что опустить взгляд. Слышать похвалу в свой адрес было непривычно, но приятно. И то, что мужчина называл его по имени...

Прошла целая неделя с того момента, как Тэхен сообщил Чонгуку о том, что они могут провести совместную тренировку. Жизнь с Чоном в одной комнате уже не казалась такой напряженной, как в первые дни. Тот, конечно, редко бывал в комнате, но если и появлялся, то никогда даже не намекал Тэхену на то, что тот частенько нарушает правила проживания в блоке полковника. Он спокойно реагировал на попытки заговорить после того, как они выключали свет, пару раз успел объяснить Тэхену материал, который он не понимал, хотя изначально и предупреждал о том, чтобы курсант не донимал его лекциями. И, кажется, Тэхен хорошо запомнил тот момент, когда Чон впервые назвал его по имени.

В тот день Тэхен пытался снять линзы самостоятельно под озадаченный взгляд Чонгука. Он минут пятнадцать наблюдал за попытками курсанта ткнуть себе пальцем в глаз как можно менее болезненно. И когда у него получилось, Чонгук так и сказал: «Вот видишь, Тэхен, можешь ведь, когда захочешь». Тогда в голове мальчишки впервые возникла мысль, что они могли бы стать хотя бы друзьями, а сейчас от этой мысли на губы просилась улыбка, которую приходилось игнорировать.

— Ты идешь?

Мужчина отвлек Тэхена от мыслей, и парень, встрепенувшись, направился вслед за старшим по званию, нагоняя его уже у самой двери. Было довольно поздно, так что единственное, что сейчас хотел сделать Тэ, это завалиться в кровать, повторить материалы перед лекцией Чон Хосока, а затем крепко уснуть. Такие тренировки выматывали, хоть и были в радость.

Тэхен уже собирался пойти в сторону их корпуса, но Чонгук остановился у поворота, глядя вслед парню.

— Ты разве не собираешься в душ?

Удивленный, Тэхен обернулся на мужчину, застыв. В последнее время полковник не язвил, все реже отвечал саркастично, и их общение стало таким доверительным, что иногда хотелось рассказать ему абсолютно все. От тона Чонгука исходило тепло и неясно откуда появившаяся забота. Конечно же Тэ это грело и радовало, однако он все никак не мог понять, в чем же причина таких перемен, но спросить напрямую не смел.

— Да, в душ...

Тэхен вновь пошел вслед за полковником, на этот раз разглядывая его плечи со спины. Они были широкими, он уже не раз рисовал их, знал, как выглядят волны мышц на лопатках, изучил все родинки, которые успел разглядеть. И даже шрамы, о появлении которых Тэ мог только догадываться, нисколько не портили красоты чужого тела.

Пришлось возвращаться с небес и все же пытаться сосредоточиться на чем-нибудь другом. Тем более Тэхен уже не раз ловил себя на чрезмерном интересе и слишком яркой симпатии к мужчине, он пресекал собственные мысли, но чем больше времени они с полковником проводили вместе, чем больше они разговаривали, тем больше Тэхен о нем думал. И неважно, находился Чон рядом или нет.

Они вновь оказались в кабинках напротив.

Тэхен старался изо всех сил не отвлекаться на мужчину, попросту повернувшись к нему спиной, и даже не чувствовал, что на него украдкой поглядывают.

Слова Сокджина вертелись в голове Чонгука, словно их заело. Приглядеться? К кому, черт возьми? К курсанту? По сути, к еще совсем зеленому мальчишке, разница в возрасте с которым составляла девять лет. Но несмотря на это, не смотреть теперь не получалось. У Тэхена была красивая спина. Ровная, с выступающими лопатками и, несмотря на его немалую физическую силу, не перекаченная, как у того же Чонгука или широкоплечего Сокджина. Ему будто и не требовалась большая мышечная масса, чтобы быть сильным. Но и слишком худым его не назовешь. Всего было в меру. Даже слабый рельеф на его животе, который Чон успел разглядеть уже не раз, хорошо вписывался в общую картинку. Отдельного внимания стоили его бедра. Чонгук не мог не смотреть, когда парень буквально маячил голым задом перед его глазами, заставляя мысленно давать самому себе затрещины.

Чон тяжело вздохнул и отвернулся. Сколько у него не было секса? Года два? Наверняка дело в этом. Неправильность происходящего буквально выедала все изнутри, заставляя вспоминать о Минджуне. Он уже не вернется, но отпустить первую и единственную любовь всей своей жизни было тяжело, а заменить — и вовсе не возможно. Чон пытался не раз — не получилось. Он всегда невольно сравнивал Минджуна с теми, кто случайным образом оказывался в его постели после произошедшего, и ничего хорошего из этого не выходило.

Полковник покинул душ первым. Размышляя о своем, мужчина неспешно переодевался в оставленную здесь пижаму. Он ушел в свои мысли так глубоко, что даже не заметил, как Ким Тэхен, волшебным образом одевшийся раньше него, сидел и молча ожидал полковника, не торопя и не прерывая мыслительного процесса в его голове. И когда Чонгук встретился с ним взглядом, он поймал себя на мысли, что этого парня можно без преувеличения назвать красивым. Особенно после того, как впервые увидел его с зачесанными назад волосами, отчего лоб открылся. Перед ним сидел парень с огромными глазами, осмысленным взглядом, строго опущенными уголками губ, идеальным разлетом бровей. Ким Тэхен был красивым, как на него не взгляни.

Одернув себя, Чонгук отвернулся от него и закрыл свой шкафчик на кодовый замок.

— Пойдем спать, семидесятый.

Тэхен пошел за ним. Он словно не заметил долгого изучающего взгляда, а, может быть, он тоже задумался о чем-то другом и потому не придал этому значения.

— Я могу попросить Вас о помощи? — шепотом спросил Тэ, догнав полковника, но мужчина в ответ на вопрос кивнул и приложил палец к губам.

В коридоре разговаривать громко не следует, они могут обсудить все что угодно в блоке.

Тэхен не стал испытывать судьбу, дождался, пока они придут в блок, и, стоило лишь закрыть дверь, тут же заговорил.

— В чем была ошибка, когда мы только взлетали и истребитель в симуляции затрясло? У меня никогда не происходило подобного, когда я занимался один.

Чонгук открыл полку, достал из нее сигареты, и перевел взгляд на парня, внимательно смотрящего на него. Тэхен прижался спиной к двери. Мужчина уже курил при нем и знал, что тот не станет болтать, потому и позволял себе лишнее. К тому же, он курил и до этого, пока жил один, и избавиться от пагубной привычки не выходило, да и желания не было.

— Мы не подстроились друг под друга. До этого ты занимался с автопилотом, который полностью подстраивался под тебя. Когда взлетаешь, штурвал нужно тянуть мягче, как бы ты не спешил. Истребитель должен набирать высоту и скорость постепенно, чтобы не сгорели трубки, по которым в двигатель поступает топливо. Замена трубок — не самая легкая работа. Ты должен знать об этом, иначе Мин Юнги прихлопнет тебя раньше, чем ты успеешь сказать «извини». По сравнению с тем, что ты испытаешь при взгляде на разъяренного инженера, Вид-168 покажутся тебе милыми котятами, Тэхен.

Тэ неловко засмеялся с шутки мужчины и прошел к своей постели, чтобы усесться поудобнее. В комнате пахло сигаретным дымом, но на удивление, Тэхену нравился этот запах. Он уже стал привычным, пусть на утро от него не оставалось и следа.

— Я допустил много ошибок. Мы могли бы их разобрать, сэр?

— Не могли бы, а должны. От этого зависит наша безопасность. Но сейчас большинство твоих ошибок не потому, что ты не знаешь или не понимаешь, что тебе нужно делать и как, а потому что ты слишком торопишься. Ты отлично справляешься и идешь вперед ребят из твоего набора. Не спеши, всему свое время.

Чонгук внимательно смотрел на навигатора, опустившего голову. Было ощущение, что Тэхен кусает губы только из-за своей внутренней борьбы, которую полковник целиком и полностью понимал.

— Я был таким же, — тихо сказал он. — Во время обучения я тоже рвался вперед, хотел знать все, испробовать все приемы здесь и сейчас, торопился, донимал своих наставников и преподавателей, чтобы они разрешили мне настоящие вылеты как можно скорее.

Тэхен внимательно слушал, ведь это самое большое откровение, коим Чон Чонгук делился с ним до сего момента, а значит, каждое слово ценно и важно.

— Я пропадал на тренажерах с симуляцией ночи напролет, только бы знать об управлении истребителем больше подробностей и деталей. Это абсолютно нормально, что ты хочешь поспешить, но всему свое время. Не торопись, ты знаешь достаточно, прекрасно обучаешься, у тебя рабочий мозг, в конце концов. Не все даже действующие навигаторы могут похвастаться такой способностью соображать, так что это уже очень много, поверь мне.

Они вдвоем тихо засмеялись, и Чонгук поймал себя на мысли, что ему нравится не только звучание голоса Тэхена в такие моменты, но его посветлевшее лицо тоже. И вообще, эта улыбка, необычная и уникальная, делала парня... сексуальнее.

— Сэр, — посерьезнев позвал Тэхен, — я могу задать Вам один вопрос?

Получив короткий кивок, парень сначала замялся, но, все же набравшись смелости, посмотрел на полковника прямо.

— Шрамы на Вашей спине... — Чонгук заметно напрягся, но Тэ все равно продолжил. — Они появились во время того последнего полета на Авиоре?

Чонгук хотел ответить резко, сказать, что это не его дело, бросить сигарету в пепельницу и выключить свет, только бы не видеть его. При свете прятать неутихающую боль слишком тяжело, но Чону, стоило лишь подумать о том, чтобы закрыться от навигатора, вдруг захотелось с ним поделиться. Он не мог молчать. Не после того, что узнал об этом парне, поэтому на вопрос ответил кивком.

— Вы были близки с Вашим первым навигатором, да?

Вот здесь точно нужно было бы послать парня подальше с его любопытством, но вместо этого Чонгук снова кивнул.

— Я увидел летящий в нас снаряд слишком поздно. Тогда мне казалось, что он прилетит прямо в нос и мы погибнем вдвоем, но Минджун решил иначе и подставил под удар свою сторону. Всего секунда, и после вспышки света я увидел, что он в крови. Тогда я отстегнул себя и его, чтобы отнести его в капсулу и срочно эвакуировать, но в нас летел второй снаряд, от которого я его закрыл. Когда я делал это, до меня не доходило, что на руках я держу тело мертвого человека, спасти которого уже невозможно. И это так глупо... То есть, в наше время потеря конечностей — не беда, протезы сейчас порой даже лучше настоящих рук и ног, но после смерти мозга вернуть человеку жизнь все еще нереально. К сожалению.

Тэхен поджал губы. Он никогда никого не любил. Ни родителей, ни того человека, с которым несколько лет делил постель. Он даже себя не любил, о чем могла идти речь? Поэтому трудно было представить, что чувствовал Чонгук в этот момент откровения.

— Правда за правду, семидесятый, — подал голос полковник, тихо усмехаясь и внимательно глядя на встрепенувшегося навигатора, — что происходило с тобой на Земле? Почему тебе кажется, что здесь лучше, нежели там? На родной планете ты в безопасности, здесь же можешь умереть в любой момент.

Тэхен нахмурился. Чонгук был прав, правда за правду, и если уж этот мужчина поделился с ним чем-то столь личным, то было бы как минимум по-свински промолчать.

— Мои родители... Они отвратительно относились ко мне. Я был закрыт в четырех стенах по их инициативе, учился на дому. У меня не было людей, с которыми я мог бы поговорить. Они хотели сделать из меня... — Тэхен на мгновение запнулся. Он не мог сказать о том, что с ним сотворили. Хотел, но не мог. Язык буквально не поворачивался. — Хотели сделать из меня гения. Чтобы я был лучше других абсолютно во всем. Я научился читать в четыре года. В восемь по инициативе отца изучал столько материала, что не мог даже оторваться от учебников и их записей. Провалиться в учебе означало остаться в подвале нашего дома, в кромешной темноте на несколько часов и не получить ужина.

Тэхен болезненно поморщился. Он врал. Скорее даже, не договаривал. Его не запирали за провал в учебе, но запирали, если он истерил или пытался сбежать, когда отец или мать в очередной раз хотели вколоть ему в шею какую-то дрянь. Но после таких уколов учеба действительно шла на «ура». Разве могло быть иначе? Теперь, зная об Альхене, Тэхен примерно представлял, ради чего все это делали с ним. И, рассказывая об этом, настолько погрузился в свои воспоминания, что не замечал на себе взгляда мужчины. Озлобленного, напряженного.

Чонгук чувствовал, что Тэхен недоговаривал, знал, потому что видел его медицинскую карту, но не давил. Тэ еще расскажет все в полной мере. Пусть и не сейчас. Было достаточно и того, что он услышал сейчас, и судя по тому, как задрожали руки его навигатора, он вряд ли вливал ему в уши абсолютную ложь.

— Они влиятельные люди, поэтому ты не мог остаться на Земле? — Чонгук знал, что ответ будет положительным, но вопрос этот не мог не задать.

Тэхен кивнул.

— Но дело не только в этом. Мне хотелось сбежать как можно дальше, туда, где они не смогут меня достать. Я видел Вас и Вашего навигатора в новостях. Дикторы рассказывали о героических подвигах, происходящих каждый день на космических базах, и с самого детства я думал о том, что нет на свете человека свободнее Вас. А когда я прибыл сюда и увидел Вас, подумал, что хочу быть только Вашим навигатором и ничьим больше.

Тэхен ушел мыслями к более приятным воспоминаниям и на его губы легла тень улыбки. Лицо смягчилось, дрожь из кончиков пальцев пропала, а сам он заметно расслабился. Чонгук, конечно, понимал, почему парень перевел тему, потому не давил и не заставлял рассказать больше.

— Наверное, пора спать, Тэхен. Ты так не считаешь? — проговорил Чонгук, плавно соскальзывая с неприятной для парня темы и вставая с места, чтобы выключить свет.

Тэхен только закивал и забрался под одеяло, привычно опустив подушку ниже, к своему животу.

— Сэр, вы не могли бы помочь мне завтра разобрать один момент с лекции Чон Хосока? Мы писали тест сегодня, и у меня не вышло ответить верно на три вопроса.

Тэхен знал, что Чонгук согласится, но тот как-то подвис, не сразу кивнув в ответ. Тэ был доволен тем, что получил согласие, улыбнувшись, а Чонгук почувствовал, как по спине пробежали неприятные мурашки.

Всего неделю назад они с Джином говорили о действии препарата после его отмены на организм Тэхена. А уже сейчас появились первые признаки.

Тест у Чон Хосока был двое суток назад.