Глава 14
Правило четырнадцатое — иногда, чтобы выжить, нужно сбежать. Бегство не трусость, если для этого потребовалась смелость.
Конец зимы ознаменует испытание разума. Этот переход к пробуждению года — символ рождения новых магов, готовых открыть свои тела и души навстречу самой животрепещущей магии.
В конце зимы магов академии Анлиир отправляют на Виотеран — остров, где берет начало магия элементалей и фамильяров. Каждый необращенный должен отыскать там силу, которая его примет.
Если примет.
Придется приложить немало усилий, чтобы прикоснуться к источнику. И надеяться, что эта магия не уничтожит тебя раньше, чем примет.
Особенно это касалось меня. Последняя попытка контакта с элементалем закончилась тем, что мое тело утратило способность жить, а душа — блуждала где-то во тьме. В том мраке, что мог бы быть лишь сердцем самого Зодвира.
Сегодня я обязана была бросить все силы на то, чтобы овладеть элементалем — и не сгореть от очага собственной магии.
Утро выдалось нервным: маги вскакивали с постелей, едва заслышав звон колоколов. Они возвестили наступление дня испытания разума. Дня, когда магов становится больше. Дня, когда необращенные исчезают. Дня, когда можно быть уничтоженным собственной магией.
— Ваше естество должно быть несгибаемым. Должно услышать, распознать и впитать всю предложенную магию. В этом и заключается истинное предназначение мага — принимать силу и использовать ее во имя чести и блага, защищая родные края!
Отец сегодня был необычайно бодрым, вдохновляя кучку необращенных магов, которым предстояло овладеть элементалем. Как ни странно, это действовало — маги вскрикивали и присвистывали, уверенные, что вернутся с самым мощным оружием внутри. Что сами станут оружием.
Но совершенно точно забывали, что могут не вернуться вовсе.
— Отправляйтесь к истоку магии — и возвращайтесь уже могущественными, какими и должны быть настоящие маги!
Голос отца, словно рваный шторм, разносился по внутреннему двору академии. Казалось, магистр Кайнаэль пытался вбить в наши головы: мы обязаны обрести элементаль. А вот о том, что с нами будет, если не справимся, — он, конечно, умолчал.
По обе стороны от Высшего света так же строго и невозмутимо стояли адепты, вглядываясь в лица каждого, словно стараясь запомнить нас всех. Чтобы потом безошибочно назвать тех, кто не вернулся.
Отец нашел в толпе мои растерянные глаза и едва заметно кивнул. Нам запрещено было контактировать, но он не удержался от простого, ободряющего жеста. И в нем было куда больше веры и поддержки, чем в помпезных речах, которыми он одаривал остальных кандидатов.
Отец хотел, чтобы я стала настоящим магом. Хотел, чтобы я выжила.
— Подойдите к адептам элементалей. Они доставят вас на остров и будут рядом все время.
Вот только вмешиваться они не имели права. Даже если мы начнем сгорать от собственной силы. Даже если на нас нападут порождения Хаоса. Адепты были лишь сопровождающими. Они должны вернуть выживших — и не более. Словно тени, они будут следовать за нами, но не протянут руку помощи, даже если мы будем гибнуть.
Мы неуверенно двинулись в сторону Нореса, который энергично жестикулировал, выводя в воздухе знаки, открывающие портал прямо на Виотеран.
Кира пробралась сквозь толпу и встала рядом.
— У меня, кажется, поджилки трясутся, — призналась она, словно все еще не веря, что через считанные минуты мы ступим в самое сердце элементальной магии.
Я опустила руку и нащупала взмокшую ладонь Киры. В успокаивающем жесте переплела наши пальцы, крепко сжав ее руку.
— Тебе не о чем переживать. Ты услышишь своего элементаля, — мне пришлось напрячь мышцы лица, чтобы выдавить поддерживающую улыбку. Это было невероятно трудно, когда внутри, словно металлическая плеть, хлестала обжигающая тревога.
Сейчас было плевать, что мой нечеловеческий страх может уловить Ронан. Мне предстояло пройти процесс принятия и овладения магией, которую я все никак не могла обуздать. И еще — постараться не сгореть или не взорваться от ее переизбытка. В этом случае у меня была вполне веская причина для паники.
Адепт Огня, надо отдать ему должное, даже не реагировал на мои эмоции. Либо понимал, что сейчас не время, либо уже махнул рукой на происходящее в моей голове.
Я почти не улавливала его чувства. Сладковато-горький вкус ответственности и пряно-терпкий привкус тревоги в моей голове точно принадлежали Ронану, но их воздействие было незначительным. Без концентрации я их даже не замечала. А может, мои собственные волны паники затмевали все. Сложно разглядеть песчинки в бушующем океане.
— А вдруг не услышу? Вдруг меня призовет не элементаль Воды? — обеспокоенно прошептала подруга, впиваясь заостренными ногтями в тыльную сторону моей ладони.
— Да какая к Хаосу разница, кто тебя призовет. Главное, чтобы вообще призвал, — шикнула я и поспешила прикусить язык, чтобы на нервной почве не ляпнуть еще чего похлеще.
Но, кажется, моя резкость ее не смутила.
— И главное, чтобы ты услышала, — ее темные глаза потеплели. — Очень важно, чтобы именно ты услышала.
Я улыбнулась — на этот раз искренне. Без сомнения, мы все были слишком взволнованы предстоящим испытанием, но нам следовало усмирить этот внутренний пыл. Иначе он мог заглушить голос элементалей. Сейчас нельзя было уступать эмоциям. Вести нас должна была тонкая нить интуиции — незримая, хрупкая, и столь легко сметаемая штормом тревог.
Страх был излишним. От него стоило избавиться.
Пока неровная очередь двигалась вперед, я поспешно окинула взглядом собравшихся, ища знакомые лица. Увидев Альаира, поддерживающе обнявшего какую-то девушку за плечи, я вскинула брови и воскликнула:
— А твой брат времени зря не теряет.
Кира озиралась по сторонам, пока не заметила то же, что и я.
— Обалдеть, это же та тихоня с испытания силы.
— Ага. Вот где он пропадает вечерами.
— Погоди, она же первогодка. Где им удается... ну...
— Когда надо, маги могут быть очень изобретательными, — нашлась я.
Кира захихикала:
— Вот уж не думала, что доживу до дня, когда Альаир обзаведется подружкой.
Мои брови взметнулись вверх:
— А чего ты удивляешься? Он красивый, умный и преданный. Таких разбирают еще с пеленок.
— Все, нет, не хочу об этом слышать, — подруга помотала головой, отгоняя мысль.
— Серьезно, когда мы жили под одной крышей, даже я засматривалась на него больше, чем на просто друга.
Теперь уже Кира округлила глаза:
— Фу, Боги, даже не хочу об этом думать. От одной мысли, что кто-то может влюбиться в моего брата, тошнит.
Маги поочередно стали исчезать в портале. Наша очередь стремительно приближалась.
— Наверняка он думает то же самое про тебя, — усмехнулась я.
Подруга недовольно фыркнула.
На этой стороне портала остался только Норес — остальные адепты уже шагнули внутрь и оказались на Виотеране. Там они разбредутся по острову, чтобы наблюдать за ситуацией. Когда придет время, они найдут тех, кто не справился, и вернут их обратно в академию.
Подойдя к порталу, я нерешительно переглянулась с Кирой. Та поспешно закивала.
Пути назад не было.
Или я вернусь магом. Или не вернусь вовсе.
Собрав всю волю в кулак, я шагнула в объятия электрических иголочек — портал поспешил унести меня ко второму испытанию. Самому важному, определяющему нашу суть и силу.
Наша судьба решится в этот день. И уже ничто не будет, как прежде.
Резко вынырнув, я ступила на песчаный берег Виотерана. Почти сразу ощутила прилив энергии — казалось, сам остров обладал собственным магическим полем.
Будто в каждой его крупице спала необузданная сила.
О Боги.
Это было изумительное место, где каждое дыхание наполнено искрящейся силой. С первых шагов по его почве стихии окутывают тебя, окрашивая мир в невиданные оттенки. Здесь магия и время — словно туман: зыбкие, эфемерные, свободные от всяких законов.
Истинное проявление силы. Чистой, исчерпывающей силы.
Кира вынырнула из портала следом за мной.
— Охренеть, — выдохнула она, как только магический воздух коснулся ее кожи.
— Ага. Тут просто охренеть-как-много силы.
Вокруг уже никого не было, кроме нас. Видимо, остальные маги поспешили разбрестись по острову — кто-то, может быть, уже заслышал зов.
А я все еще чувствовала пустоту внутри. Холодную и глухую. Сила не спешила ко мне, хотя воздух вокруг полнился ею.
— Нам нужно идти туда? — спросила Кира, указывая на непроглядную стену высоких шепчущих деревьев.
Среди колыхающихся веток и правда начинали звучать слова.
— Больше некуда, — пробормотала я, переводя взгляд на бескрайний океан, что заботливо омывал берег. В этом движении было столько силы.
Не теряя ни минуты, мы шагнули в объятия леса — на поиски своей истинной магии.
— Как думаешь, скоро услышим зов?
Я тяжело вздохнула:
— Не знаю. Нам вообще запрещено оставаться вместе и разговаривать. Это мешает... слышать.
Кира ободряюще сжала мою руку и сплела наши пальцы:
— Я знаю, но все равно волнуюсь. Даже не думала, что все зайдет так далеко. Иду и удивляюсь, как вообще дожила до этого дня.
Ее слова успокаивали. Я думала о том же.
Какое-то время мы шагали рядом, в такт друг другу, в глубокой лесной тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы да щебетом птиц. Мы боялись сбить друг друга с курса, погружаясь все глубже в лесные дебри.
На середине пути мы отстранились и разошлись в разные стороны. Шорох шагов Киры становился все тише, пока совсем не пропал.
Хотелось верить, что подруга услышала зов и пошла к нему.
А со мной элементаль не спешил связываться.
Я шагала, отодвигая царапающие лицо ветки, норовящие выколоть глаза, — стремилась вырваться из густых зеленых объятий на открытое пространство, где можно будет сосредоточиться.
Мне нужно было время. И покой. Только так я могла унять свои беснующиеся чувства.
Вокруг магия будто блуждала и возвращалась к своим истокам. Здесь царила стихия, а элементали становились частью самой сущности магов.
Воздух искрился, и в каждом его прикосновении ощущалась вибрация — хрупкая, пронзительная, настоящая.
Деревья будто старались что-то мне нашептать. Я сдалась и опустилась у подножия широкого, узловатого дуба. Магия не спешила ко мне: мой источник казался выжженной землей — пустым сосудом, не желающим вобрать в себя ни один элементаль.
Но стоило мне прикрыть глаза, как внутри начала искриться капля силы — прохладная, колючая, словно звездная река колыхнулась в животе.
Видимо, такому быстрому контакту я была обязана самому источнику элементальной магии — Виотерану.
Я была почти уверена, что установление связи займет долгое время, как на тренировках, но сильно ошибалась. Здесь магия властвовала над всем.
Мой источник вновь разгорелся всеми пятью цветами и, переливаясь, долго не мог определиться. Но хотя бы не воспламенялся — уже хороший знак.
Я наблюдала за нитью, распахнув в сознании все двери и изучая сияние мерцающих цветов. Какая-то должна была вспыхнуть ярче остальных.
Нить была изворотлива — гибка, но никаких особенных магических проявлений не отражала. Да и тот самый пленяющий зов стихий я все еще не слыш...
«Следуй за искрой».
Незримые Боги. Я слышу голос элементаля.
Распахнув глаза, я осматривала пространство, все еще не веря, что действительно услышала голос элементаля. Я не искала ничего, не прислушивалась — но сила сама пришла за мной, раскрыв долгожданные объятия.
Над головой, словно крупная мошка, плавно кружила огненная искорка, от которой, точно крохотные взрывы, расходились трещащие полосы. В этом малом проявлении заключалась поразительная энергия.
— Так, хорошая искорка. Веди меня, — я не знала, можно ли к ней прикоснуться, да и стоит ли вообще, но слова, пожалуй, не повредили бы.
Сделав несколько довольно игривых кругов, мерцающий огонек стремительно рванул вглубь леса, оставляя меня позади.
Проклятье.
Я бросилась за движимой искрой, которая, хвала Богам, все еще оставалась в поле моего зрения. Не было даже лишней секунды, чтобы глянуть под ноги и убедиться, что я не угожу в обрыв или не оступлюсь, заработав растяжение. Все мое внимание поглотило крошечное проявление элементаля Огня, упрямо увлекая за собой мое пылающее от предвкушения тело.
Огонек словно издевался: то резко менял направление, то замедлялся, будто размышляя, в какую сторону рвануть дальше — и все это с такой скоростью, что я едва поспевала за ним.
— Искорка, ну пожалуйста, мать твою, подожди, — я рвано дышала, не прекращая бежать и боясь потерять из виду треклятый огонек. Анлиирская подготовка сказалась превосходно: бег, которым нас заставляли заниматься адепты почти перед каждой тренировкой, сейчас оказался как нельзя кстати. Мои ноги не болели, а легкие горели не так уж яро, как до подготовки.
Безусловно, сейчас особую роль играли адреналин и пьянящее отчаяние, что шептали на затворках сознания: не упусти искру. Потеряешь ее — и навсегда лишишься шанса овладеть каким-либо элементалем.
Надо отдать адептам должное: их тренировки изматывали, выжимали до капли, но дали результат. Вернее, дадут — если я все же догоню эту чересчур активную искорку.
Казалось, воздух вокруг от моих резких движений уже не искрился — воспламенялся, окутывая меня невообразимой, почти чувственной силой, что наполняла разум и все естество.
Хочется нырнуть внутрь себя, проверить, не наполняется ли источник... Но я не могу позволить искре ускользнуть. Только не сейчас. Не тогда, когда она — почти в моих руках.
Я едва успеваю прикрывать лицо от ветвей, что безжалостно хлещут по коже, — но слишком сосредоточена, чтобы обращать на это внимание.
Я почти у цели. Чувствую это каждой клеточкой, всем нутром.
Едва не падая, я вырываюсь из объятий древесных гигантов — и вновь оказываюсь на берегу. Должно быть, я пробежала немалую часть острова и выскочила восточнее точки высадки.
Взгляд скользит по широкому песчаному берегу, как кисть художника по холсту. Песок, оставленный приливом, распахивает объятия — как будто приглашает. Здесь господствуют два могущественных элементаля: Земля и Вода.
Искорка резво скачет в воздухе, наблюдая за мной и чего-то явно ожидает.
Я глубоко вдыхаю, опускаясь на мягкий, нагретый солнцем песок, и с упоением наблюдаю, как изумрудные волны плещутся у берега, насыщенные свободой и покоем. Мгновенная передышка и правда не помешает.
Утро выдалось теплым, несмотря на последний день зимы. Остров Виотеран грел мое вымотанное тело магией Огня, и я, на миг прикрыв глаза, почувствовала его дыхание. Галопирующее сердце понемногу замедлялось, а кусачие чувства уступали покою. Все мое тело жаждало этого расслабления, словно натянутая до предела струна, готовая лопнуть.
Теперь внутри меня из беспокойной искры, молниеносно нырнувшей в солнечное сплетение, вылепился змееобразный огненный зверек. Он резвился возле моей нити и будто подтрунивал.
«А ты шустрый», — мысленно прошептала я, наблюдая за извиванием зверька.
Он нерешительно обвивался вокруг источника, кружил, поддразнивая распушенным хвостом, из которого сыпались блестящие искры. Но нырять в мою суть не спешил — все игрался, мерцал и извивался, то ли проверяя, готов ли мой источник, то ли попросту издеваясь, как и подобает огненному элементалю.
«Давай же», — подбодрила я зверька, пытаясь подтолкнуть к действию. Сил больше не было смотреть на эти метания — хоть и стоило бы проявить благосклонность, смирение... Но терпением я никогда не отличалась, а сейчас, когда желанное было так близко, и вовсе не могла сдержаться.
Элементаль продолжал скакать, явно наслаждаясь своим преимуществом — и тем, как я закипаю от нетерпения. Он будто упивался тем, как я маню его.
Надо было действовать. Даже в такой игривой форме элементаль мог отнять все мое драгоценное время. Раз не хочет идти ко мне — подойду сама.
«Ну же, хотя бы попробуй», — протянула я к нему руки. Зверек разразился обжигающими искрами и отпрянул.
«Почему ты такой нерешительный? Не тащить же тебя за хвост, в самом деле...»
Оставив идею схватить его, я лишь коснулась своей полосатой нити — она уже вовсю мерцала всеми цветами. Это была моя последняя надежда: что зверек заметит смирение... и равнодушие. Заглянет в источник из любопытства. А уж останется ли там — решит сам.
Стоило мне обхватить нить, как ладонь приятно обожгло. Та тут же завибрировала, пуская силу по моему телу, блуждая по мышцам и тканям, жадно стремясь вобрать еще больше магии.
Элементаль возбужденно подлетел ко мне, теперь с интересом изучая мерцание разноцветной нити — и меня саму. Такое неугомонное и развеселое существо вдруг стало игривым и заинтересованным, словно я наконец сумела завладеть его вниманием.
«Нравится?»
Он глянул на меня, и глаза — две золотистые искры — вопросительно замерцали. Я кивнула в ответ, словно поняв немую просьбу.
Будто понимала его даже без слов. Была готова на контакт с этим непослушным и озорным созданием — зато каким красивым, каким чувственным. Он и впрямь как сам Огонь: смертоносный, разрушительный, но в то же время резвый, игривый... такой, что его хочется приручить.
Легонько коснувшись нити распушенным, пламенным хвостом, элементаль вдруг заискрился и с нечеловеческой скоростью отпрыгнул. Пространство задрожало от треска — его прикосновение вызвало резкий, мощный скачок напряжения.
От яркого столпа искр я зажмурилась, прикрыв глаза одной рукой — второй все еще сжимала источник. Ладонь обожгло так, что я скривилась... но не отпустила.
Хоть бы не взорвался... хоть бы не взорвался...
Когда в глазах перестало рябить, а искры угасли, я открыла глаза. Зверек отпрянул от источника, взрываясь злостными искрами — мощный поток не впустил его, оттолкнул.
— Постой! — крикнула я ему вслед.
Но он уже растворился во тьме. Обиженный, он нырнул в небытие, больше не желая устанавливать со мной связь.
Нить все еще светилась и вибрировала в моих руках, словно чувствуя мое разочарование и напоминая о себе. Элементаль, что тянулся ко мне, отступил — потому что моя бракованная нить его обожгла.
Захотелось закричать от беспомощности, разорвать источник, вынырнуть из эфемерного мира — и больше никогда туда не возвращаться.
Пальцы сами собой разжались, выпуская оживленную нить.
Никакая я не особенная.
Жгучие слезы наполнили глаза, будто почувствовав мое желание сдаться. Я опустила руки — безвольно, бессильно — и вынырнула из этого бесполезного внутреннего мира.
Мне больше нечего там делать.
Разочарование заструилось по венам, и я раскрыла глаза, возвращаясь в реальность — в несправедливый, жестокий мир, где стало на одного бесполезного мага больше.
Я медленно поднялась с горячего песка и последний раз взглянула на бескрайний океан сквозь слезную пелену. Внутри бурлили чувства, затмевая все вокруг.
Но вдруг, в реальности, появилось нечто, заставившее забыть обо всех переживаниях, а тревожное сердце — замереть.
Из поблескивающего на солнце океана с грацией и уверенностью вышла стройная, мощная черная лошадь. Ее темная грива, как полупрозрачный плавник, завораживающе переливалась в лучах. Такой же огромный хвост, загибающийся на спину, сверкал, будто кольцо света.
Все мое внимание поглотили ее глаза — сияющие и холодные, способные выхватить из разума самую темную мысль.
Глаза расширяются от ужаса, когда это создание направляется ко мне, купаясь в жарких лучах солнца. Лошадь — божественно красивая и до жути пугающая — выходит на берег, уже не отрывая от меня взгляда. Ее мерцающий телесный отлив и глубокие черные глазницы вызывают озноб по телу, но продолжают притягивать взгляд.
Я замечаю следы, что остаются позади существа на влажном песке — отпечатки копыт перевернуты.
Келпи.
Порождение самого Хаоса.
Гребанное дерьмо.
Осознав, в какой безвыходной ситуации оказалась, я медленно отступала спиной к лесу, не отрывая взгляда от келпи. Позади раздался шорох — казалось, кто-то надвигался.
— Давай же! — шептали за спиной.
Но я не смела обернуться, держала порождение в поле зрения. Только так я могла предугадать момент, когда оно решится напасть.
Келпи, словно насмехаясь над моей беспомощностью, дергает головой и нетерпеливо хлещет хвостом по песку, заливая поверхность мерцающим светом.
Ага. Значит, оно умеет создавать иллюзии. Что еще я знаю о келпи?
Я лихорадочно листала в памяти страницы бестиария, отыскивая хоть что-то о кровожадных тварях, все еще пятясь к лесу.
Келпи топили своих жертв, издавали нечеловеческий вой, от которого кровь лилась из ушей — и, как теперь оказалось, умели создавать иллюзии.
Давным-давно они исчезли с наших берегов, укрывшись в подводных глубинах, откуда уносили магов, осмелившихся заплыть слишком далеко.
Тех, кто пренебрегал изучением бестиария и приближался к этой роскошной лошади, келпи заманивала: приглашала оседлать ее, делаясь слабовольной и покорной.
Но кожа порождения Хаоса — гладкая, манящая — оказывалась до ужаса липкой. Стоило неопытному магу принять предложение прокатиться, как келпи срывалась с места и, несясь сквозь воздух, врывалась в воду, утаскивая путника на самое дно. Оттуда он уже не возвращался.
Как гласил бестиарий, порождения Хаоса убивали либо по указанию самого Зодвира, либо ради мнимого удовольствия. Им нравилось мучить жертв, вслушиваться в предсмертные вопли, в жалкие мольбы о пощаде. Но, как и полагается порождениям, в живых они не оставляли никого.
Существо приближалось. Его отмеренные движения, мощные ноги — все создает иллюзию плавания по воздуху. От перевернутых копыт по песку расходятся волны, как по воде. Грация келпи — сама суть чар — завораживает, приковывает взгляд. Особенно, если знаешь, что это последнее, что ты увидишь перед гибелью.
И не закричишь — это может спугнуть келпи и спровоцировать на атаку. Да и смысла нет: никто не услышит, никто не поможет. Бастиан предупреждал — звать на помощь бесполезно. Разбросанные по Виотерану новообращенные вряд ли что-то смогут сделать. А если кто и придет, келпи утащит и его.
Лишние жертвы не нужны.
Сердце отбивало бешеный ритм, готовое выскочить из грудной клетки. Липкими лапами — словно сама кожа келпи — страх сжал ребра, не давая сделать ни глотка воздуха. Разум затуманился, я уже не понимала, порождение ли тому виной, или паника в моей голове. Я знала только одно: нельзя останавливаться. Нужно медленно, без резких движений, увеличивать дистанцию. Тогда, возможно, я выживу.
Над головой прошелестели деревья. Их шепот навевал страх, а ветви словно тянулись к земле, затаившись. Значит, я почти у кромки леса. Это — путь к спасению.
— Просто сделай это! — напряженный, почти сорвавшийся шепот за спиной отдался пульсацией в ушах, но я не обернулась, боясь отвести взгляд от келпи.
Нужно просто продолжать двигаться и не спускать глаз с этой смертоносной твари. А там, может, удастся затеряться среди древесных великанов.
Под ногами зашелестела трава — я почти дошла. Осталось всего несколько шагов. Еще чуть-чуть — и я...
В спину резко ударило. Не рукой, не когтем — словно хлыстом воздуха. Резким, невидимым, с такой силой, что меня отбросило прочь от спасительной границы. Я полетела вперед, животом, грудью, подбородком вспахивая песок — прямо в сторону порождения Хаоса.
Подняв встревоженные глаза на существо, я с паническим холодом в груди успела отметить, что нас разделяет всего пара громадных человеческих шагов.
Страх сковывал все мое тело. Лежать на животе было бессмысленно — я не могла отползти. Медленно приподнявшись на руках, я вытянула ноги вперед. Все тело била мелкая дрожь, горло сковал нечеловеческий ужас. Я попятилась, волоча ноги, в сторону леса.
Я даже не надеялась, что в этом напряженном воздухе, полном магических вибраций, Ронан услышит мой неистовый страх. А даже если уловит его, вмешиваться в ход испытания адептам запрещено.
Ронану оставалось лишь слушать мои предсмертные вопли у себя в голове.