Глава 2
Правило второе — не давай эмоциям овладеть тобой. Если тобой управляют чувства — ты не выживешь в академии Анлиир.
Я не бывала прежде в главном здании академии Анлиир, лишь в административном крыле, в кабинете отца, куда попадала не через парадный вход, а при помощи телепортационной магии. Сейчас, завидев большой зал академии, я не могла не восхититься его великолепием.
Академия Анлиир всегда была воплощением силы и изящества: его архитектура — изысканна, зал полнился скульптурами фамильяров, размещенных под потолком, и другими затейливыми произведениями искусства. Стены зала украшают барельефы с изображением четырех элементалей и полотна в рамах из черненого серебра. На картинах — магистры Высшего света, их фамильяры, а также пейзажи королевства.
И везде полным-полно свечей.
Жирандоли висели под самым потолком. Другие стояли на перилах громадной лестницы, что расходилась в разные стороны от центра зала, — и вдоль стен.
Все они были зажжены — за этим строго следили. Маги элементаля Огня зажигали их снова, стоило пламни лишь начать гаснуть.
На потолке возвышались громадные фрески всех элементальных существ, которых мне когда-либо доводилось видеть. Сам зал был погружен в полумрак, не считая обилия свечей и исполинских окон, обрамленных черными шелковыми шторами. Пол и лестница были выложены таким же темным мрамором с золотистыми прожилками — в тон пламени.
Магистры всегда отличались любовью к роскоши — большой зал и все главное здание академии были выполнены с особенным изыском.
Жаль, что башни четырех элементалей, где нам предстояло жить после обретения магии, не пестрили таким обилием шика. Видимо, до изяществ нужно было дослужиться.
В центре раздвоенной лестницы, на площадке, расположился Высший свет в полном составе. Всего магистров было четверо, по обе стороны от них разместились адепты. В отличии от магистров, адептов было всего трое.
Тот, что представлял элементаль Огня, упорхнул еще до окончания испытания, но, кажется, это мало кого здесь волновало.
— Приветствуем перешедших и поздравляем с успешным прохождением испытания, — заговорил магистр элементаля Земли. Кажется, его звали Могтелон. — И, тем не менее, это только начало.
Затем он передал слово другому магистру.
— Впереди вас ждет год подготовки и три испытания на прочность: испытание силы, испытание разума и испытание духа.
Все, кто хоть немного готовился, прекрасно понимали, что нас ждет в академии.
— Вы должны приложить все усилия, чтобы стать первоклассными магами и непревзойденными бойцами. Да примут вас элементальные боги!
Все присутствующие загалдели, засвистели и зааплодировали. Воодушевленные кандидаты в маги в этот миг были непобедимы, несокрушимы — и посреди этого шума я вдруг почувствовала странное спокойствие.
Возможно, я достойно пройду все эти испытания. Возможно, я даже выживу.
— Довольно. Проследуйте в учебный корпус, — вдруг прервал наше улюлюканье один из адептов, подняв руку и с особым чванством отдавая приказ. Скрестив руки на груди, он мерил взглядом каждого из необращенных. В глазах — наглость и чрезмерная уверенность.
Смею предположить, адепт Воздуха. Маги этого элементаля всегда превозносили себя выше остальных.
Немного переведя дух и сбросив нарастающее напряжение, мы двинулись наверх по лестнице в сторону учебного корпуса. Нам предстояло жить там, в общей комнате, до самого испытания разума, на котором обретался элементаль.
Но не все маги переберутся из учебного корпуса в элементальные башни. Не все перешедшие обретут элементаль.
В последнее столетие это происходит все чаще. Причины бывают разные: от неважной подготовки до непринятия мага самим элементалем. В случае, если маг не достигает стихийной магии, он покидает академию. Таких отправляют работать на фермы, в поля и пускают на любою рабочую силу — как непригодных к служению Форсгранду. Они не могут быть защитниками, творцами и занимать высшие посты, а потому обязаны приносить пользу иным путем.
Не хотелось бы быть в их числе.
Переступив порог нашей громадной комнаты, я с облегчением выдохнула. Как же приятно было находиться здесь, среди избранных. И сколько же еще всего предстояло пройти и вынести, чтобы остаться в их числе.
Кира плюхнулась на первую попавшуюся кровать и раскинула руки в стороны.
— Мы это сделали, Хаос меня дери!
Я последовала ее примеру, опустившись на койку рядом.
Хотя я всегда ценила уединение, сейчас было приятно быть не одной — особенно понимая, что кто-то из нас может не дожить до конца года.
— Эй, ты чего? — Кира перекинулась через металлическое изголовье кровати и тронула меня за плечо.
— Просто подумала о том, сколько всего нам придется пройти и...
— И что не все из нас справятся с этим?
Подруга была до одури проницательна, ее глаза — казалось — были способны заглянуть в душу, как фамильяры. Кира точно считывала других людей, в этом ей не было равных.
— Вроде того.
Девушка ободряюще улыбнулась и похлопала меня по плечу:
— Не думай об этом. Не сейчас. Мы справились с одним испытанием — справимся и с остальными.
Хотелось, как никогда, верить.
Я улыбнулась в ответ.
— Команда? — Кира сместила руку с моего плеча и протянула кулак вперед.
Я глубоко вздохнула, отпуская все тревожные мысли.
— Команда, — отбила я ее кулачок.
С такой командой я была обязана преодолеть все испытания и обрести элементаль, как должно.
В изголовье кровати лежали несколько комплектов формы для магов. Я с интересом расправила один из них.
— Должно быть, это тренировочная форма.
Форма состояла из брюк и бесшовной водолазки без горла. Она была облегающая и довольно плотная, иссиня-черная, с тонкой золотистой окантовкой на рукавах и вороте.
— Да ладно, — Кира потянулась к форме, — она потрясная.
Я улыбнулась, рассматривая другие комплекты одежды. Повседневная форма включала в себя белую рубашку и синие свободные брюки, обрамленные по тому же принципу, что и тренировочная форма.
Комплекты выдавались стандартные. Магическая ткань была способна растягиваться и подстраиваться под комплекцию ее владельца. Как правило, маги поддерживали физическую форму и размеры одежды не сильно отличались. Но если стандартная форма не подходила по параметрам, маг мог получить индивидуальный комплект в секторе выдачи.
Я перебирала одежду одну за другой. Официальной формы среди полученных комплектов не было — ее выдавали после обретения элементаля. Незачем было тратить ценные ткани на пошив стольких комплектов для кандидатов, если четверть из нас все равно не доживет до испытания разума.
К нашему восторгу присоединился и Альаир, рассматривая тренировочный комплект. Темные глаза мага уверенно блеснули:
— Хочется испытать ее на деле.
Наше всеобщее ликование от маленькой победы поспешила прервать Асцилия.
— Если вы не сдохнете раньше, чем наденете ее, — проворковала та, — все знают, что в первый год большинство слабаков отсеивается.
Я сжала кулаки так, что ногти отпечатались на внутренней стороне ладони, а костяшки побелели.
— Если раньше не сдохнешь ты, — выплюнула я и шагнула к ней, но Альаир удержал меня за предплечье.
— Ого, да ты прям магнит для Хаоса, — фыркнула Асцилия и довольно ухмыльнулась. Ей нужно было это противостояние. А моя слабость — неконтролируемая агрессия в любой стычке.
Наследнице престола нравилось провоцировать и задирать других, полагая, что это сойдет ей с рук.
— Какая же су...
— Думает, что она лучше остальных, — перебил меня Альаир, провожая взглядом принцессу, что уже упорхнула из общей комнаты.
— Как бы не так.
Тут агрессия не к чему. С такими, как она, следует бороться их же оружием, победить на их же поле боя.
Я сломаю эту несгибаемую натуру.
— Завтра пройдет первая тренировка для испытания силы, — сказал Альаир и провел рукой по волосам, заметно нервничая. Он лишь пытался разрядить обстановку, оставшуюся после Асцилии.
Теперь же наше внимание было приковано к брату Киры. Стало плевать на принцессу, ведь первый бой кандидатов в стенах академии был куда важнее перепалок.
— Какого Зодвира? — выругалась Кира. — Разве первые тренировки не начинаются со второго месяца обучения?
И правда, почему вдруг правила изменились?
— Насколько мне известно, это из-за Хаоса. Последние годы он наступает на наши границы все чаще, отряды не справляются. Высший свет ужесточил подготовку магов — теперь занятий станет в разы больше.
— Академия хочет производить сверхмагов? — Недоуменно возникла Кира.
— Более подготовленных, чем прежде. Приспешники и порождения становятся сильнее, а значит...
— Значит и маги должны стать сильнее, — закончила за Альаира я.
Уму не постижимо: подготовка и испытания среди магов станут еще сложнее, безжалостнее. Анлиир готовит всемогущих бойцов, живое оружие для борьбы с Хаосом. Только вот выиграют ли они Великую войну?
Я обвела взглядом общую комнату. Новички в академии без дела слонялись, изучая обстановку и друг друга. И неудивительно: доступ в эту часть академии имели только маги. До сегодняшнего дня никто из нас даже не знал, как выглядит внутренняя сторона Анлиира.
— Но мы сделали этот гребанный мост! — воскликнула Кира.
Все вокруг, казалось, поддерживали тон подруги, ведь нулевое испытание было для магов самым напряженным. Нам нужна была передышка перед подготовкой, нужна была капля спокойствия в этом извечном безумии. На мосту Хаос забрал немало жизней несостоявшихся магов, и после перехода я только и думала о том, что не оказалась среди них.
Но отчего-то мне было совсем не радостно.
— Это только начало.
Взгляд подруги скользнул по мне с раздраженным прищуром.
— Эй, Рейна, что за пессимизм?
Никакого пессимизма не было. Лишь осознание того, что мы в полной заднице.
Я не хотела говорить близнецам о том, что маги, погибшие на мосту, словно унесли с собой частичку моей души.
Это все было реально: смерть, войны, Хаос. И мне претила мысль, что на следующем испытании может погибнуть кто-то из моих знакомых. А еще страшнее — что это могу быть я.
— Мне нужно проветриться, — отчеканила я, бросив форму на прежнее место. К горлу вдруг подкатил ком желчи, и мне, как никогда срочно, требовался глоток свежего воздуха.
— Ладно. — Кира сдалась, обратившись к другим магам. — Кто первый в душ?
Душ у нас тоже был общий, что делало уединение вовсе невозможным.
Я выпорхнула из комнаты и направилась в неизвестном направлении. Учебный корпус состоял из нескольких этажей, и покидать его стены новобранцам было строго запрещено без официального разрешения, выданного Высшим светом академии или адептами.
Но сейчас на это было так наплевать. Воздух в легких заканчивался.
Я двинулась к лестнице, ведущей в дозорную часть башни. Будучи дочерью магистра, я знала строение академии: видела планы, хранившиеся у отца в кабинете.
Все перед глазами мелькало. Что-то упрямо сдавливало грудную клетку. В последнее время такие приступы участились — накатывали внезапно и мощно, стоило мне немного поволноваться. Игнорировать их было невозможно, бороться — тоже. Остудить пыл немного помогали свежий воздух и открытое пространство, которые я и планировала найти как можно быстрее.
Поднявшись по витиеватой лестнице, я уперлась двумя руками в массивную крышку люка и толкнула ее наверх. К счастью, она была не заперта.
По другую сторону люка меня тоже никто не ждал, и я с облегчением выдохнула.
Закрыв люк, я уперлась руками в гладкий камень парапета, вскинув голову и жадно вдыхая прохладный воздух.
Передо мной раскинулись широчайшие просторы академии и светлое, огромное небо. В нем плыли густые облака и кружили фамильяры, тренировавшиеся со своими летунами.
Это были обязательные тренировки для тех, кому посчастливилось привлечь к себе крылатых фамильяров, достаточно крупных, чтобы нести летуна. Обладатели таких существ были просто незаменимыми бойцами на горной границе, а посему и должны были осваивать не только магический курс, но и проводить часы в тренировочных полетах.
Это казалось мне чертовски пугающим и одновременно завораживало — парить в небе на существе, способным в любой момент тебя сбросить. Мне нравились небесные просторы, ощущение свободы, которую может даровать лишь полет. Но мысль, что делить это удовольствие придется с могущественным и смертоносным существом, пугала до дрожи.
Мы могли получить любой элементаль, к которому тянулась наша душа, безусловно. Но не малую роль играла в этом и наследственность. Династии элементаля Воды, например, всегда точно знали, какую способность получит наследник их рода. Если же элементаль в семье был разный, как в моей, шансы были равны. Я могла получить элементаль Воздуха, коим обладал мой отец или Воды, которым владела мама.
И все же, я не могла быть уверена, каким именно элементалем наделят меня незримые боги.
Рассматривая чарующее небо и первоклассных летунов, которые выполняли сложные фигуры без тени страха, уходя в глубокое пике и набирая немыслимую скорость, я почувствовала небывалое умиротворение.
В академии пахло отчаянием и жестокостью, но здесь, под раскатами лазурного полотна, царило спокойствие и отвага. Я вдыхала запах солнца и надеялась, что это не последний раз, когда я могла наслаждаться захватывающими видами. Я надеялась, что выживу в треклятой академии.
За спиной неприятно скрипнула дверца люка, и внутри все оборвалось, уступая место липкому страху. Я обернулась и была готова ударить по крышке одним лишь взмахом ноги, обезвредив стража, но вовремя одернула себя.
— Ты меня напугал.
Из люка показалось встревоженное лицо Альаира, который, видно, заметил мои метания и с опаской глядел на меня.
— Извини, — парень оттолкнул дверцу и ловко выскочил, попутно захлопнув люк.
Я делала вид, что смотрю на летунов, но все мое внимание цепко удерживал взгляд Альаира — ореховые глаза будто буравили мои лопатки. Он осторожничал, подыскивал правильные слова, но все же подошел ко мне и так же молча уставился на занимательное зрелище.
И хоть его взгляд был направлен в небо, я все равно чувствовала, что он следил за мной.
Я скрестила руки на груди, в упор игнорируя намеки мага. Страх ушел — на его место пришло острое раздражение от нарушенного уединения и покоя. Теперь в этих стенах я не могла укрыться от внешнего мира, и это сильно бесило.
— Хоть в этом стыдно признаваться... Мне тоже бывает страшно, — начал он, но осекся.
— Мне не страшно, — отчеканила я. — Мне тревожно.
— Разве это не одно и то же?
— Нет. Мне тревожно за будущее, но я не боюсь его.
— Понимаю.
Мы не смотрели друг на друга, но краем глаза я замечала, как красиво переливались прядки его бурых волос, что колыхал ветер
— Мне тоже тревожно.
Все вокруг до сегодняшнего дня казалось сном. Мы готовились к этому всю жизнь, но вдруг осознали, что не готовы совсем.
— У нас не было выбора, — слова сами просились наружу. — Все решила академия.
— Я был уверен, что не попаду в нее.
Мои глаза нашли его после сказанного. В его взгляде путались отчаяние и ненависть к самому себе. Он знал, что мое к нему отношение после его слов могло измениться, но все равно признался. Для мага было позорным признаваться в собственной слабости.
— Почему ты был в этом уверен?
— Из меня дерьмовый боец. Я не переживу испытания.
— Что ты такое говоришь?
Я обхватила его плечи руками и упрямо повернула к себе. Он избегал моего взгляда, говоря о самом сокровенном.
— Я слабый. Я был уверен, что меня размозжат фамильяры.
— Ты самый умный маг из всех, кого я знаю. Я уверена, ты еще всем покажешь, насколько ты отважный. — Я постаралась ободрить друга, но получалось откровенно плохо. — Перестань показывать слабость, они все еще могут ее учуять.
Я кивнула в сторону летунов и уголки моих губ вздрогнули. Никогда нельзя было пренебрегать первым правилом — не показывать слабость. Мы маги, мы защитники, мы воины. Фамильяры избрали нас не для того, чтобы мы робели перед лицом Хаоса. Нас создали носителями великой силы, которая преумножалась с каждым днем.
Но плечи друга еще больше поникли.
— Я никому не говорил, что боюсь, даже сестре. Я гребанный трус и мне не место в академии.
Желваки на его отточенном лице живо заходили. Он отводил взгляд, пряча глаза, полные стыда.
— Был бы трусом, тебя бы сожрали еще на мосту, — я встряхнула Альаира за плечи, вынуждая посмотреть мне в глаза. — Мы все на нервах после сегодняшнего, но это не значит, что мы слабые.
— Ты так говоришь, потому что в тебе нет страха, ты всегда мечтала попасть в академию.
— С чего ты взял, что я мечтала сюда попасть? Я даже малой магией не владею, как остальные. Какой элементаль меня выберет? Одно дело — если тебя распотрошит фамильяр или выберет Хаос, перечеркнув всю твою жизнь, и совсем другое — когда тебя вообще не принимает магия.
Меня переполняла жгучая ярость и обида. Я не мечтала попасть в гребанную академию, как все остальные, я должна была попасть в нее. Чтобы доказать родителям, доказать самой себе, что я, мать его, чего-то стою. Я была магом без магии, и академия была моим единственным шансом обрести ее.
— У тебя по-прежнему нет малой магии?
Я сжала челюсти так, что скрипнули зубы. Старалась скрыть непрошенные слезы.
Никто не увидит моей слабости.
— Нет. Так и не получилось развить.
— Такое вообще возможно?
— Ну как видишь.
Я пожала плечами, отгоняя эмоции прочь. Не давай эмоциям овладеть тобой.
Молчание затянулось. Мы продолжали наблюдать за летунами и движущимися облаками, но думали совсем о другом. Это был только первый день в Анлиире. Конечно, тревога — неизбежна. Просто нужно время, чтобы привыкнуть.
— Я уверен, что ты получишь свой элементаль, — вдруг заявил Альаир и улыбнулся. Ох, как же много света было в этой широкой улыбке. Она могла разогнать даже мрачные тучи, внезапно нависшие над нами. Я ухватилась за эту улыбку.
— А я уверена, что ты станешь отличным магом.
Альаир дернул плечами.
— Будем на это надеяться.
— С чего ты вообще взял, что ты слабый? Ты же охренеть как много учился и хорошо дрался под покровительством. Что вдруг изменилось?
Маг снова улыбнулся — похвала его тронула. Солнце поймало ямочки на его щеках.
— Это так. Но в боях Кира преуспела лучше меня.
— Кира всегда была задирой, что не удивительно. Наши детские драки всегда таили в себе много жести.
Альаир бархатно рассмеялся. Я впервые за долгое время услышала его смех — бархатный, дивный, услада для ушей.
— Но она не такая умная, как ты. Вы хорошо дополняете друг друга.
— В этом ты права.
Тучи окончательно сгустились, спрятали от нас приятное форсграндское солнце. Летуны тоже растворялись в густых облаках — привилегии заканчивать тренировку из-за непогоды у магов не было.
Я вдруг съежилась, когда ветер стал в разы прохладнее. На мне была синяя тонкая рубашка и облегающие брюки. Неудивительно, что мне было так холодно. Нужно было скорее надеть форму академии, ведь та была способна сдерживать даже сильные морозы, вызванные магическим воздействием. Ткань формы была особенной — ее изготовили при помощи элементальной магии и фамильяров. В состав одежды в буквальном смысле входили прочные перья и кожа магических существ.
— Ты замерзла.
Альаир потянул ко мне длинные руки и обхватил за плечи. Я не стала сопротивляться, хоть от неожиданной близости вздрогнула.
Эти объятия грели не тело, а душу. Надо признать, когда-то Аль пробуждал во мне... отнюдь не дружеские чувства. Мы росли вместе, проводили кучу времени под покровительством моего отца. Неудивительно, что что-то внутри все еще откликалось на его прикосновения.
— Нужно возвращаться, — сказала я, бросив последний тоскливый взгляд на тускнеющее небо.
— Идем.
Мы отвернулись от стены и двинулись в сторону выхода. Не успев сделать и шага, как люк неестественно задрожал.
Вот же дерьмо.
Дверца приоткрылась, и нас растерянным взглядом встретил адепт Воздуха. А затем его выражение лица сменилось на гневающееся:
— Какого Хаоса вы здесь делаете?
Подождите, разве адепты тоже так говорят?
Я пропустила вопрос мимо ушей — слишком удивил сам факт, что адепт просто так упомянул Хаос в стенах академии. А вот от моего друга вопрос не ускользнул.
— Мы уже уходим, — буркнул Альаир и поспешил обойти мага, но тот преградил нам дорогу.
— Не так быстро.
Хитрые серые глаза вовсю скользили по мне. Адепт выглядел немного старше нашего, должно быть, не так давно обрел ранг.
— Ты же дочь магистра Кайнаэля. Твой отец знает, что ты шляешься где попало?
О моих родственных связях, должно быть, было уже хорошо известно. Это не то, чего бы хотел отец.
— Нет.
Но адепт не слушал. Он ловко перехватил мое запястье, да так крепко, что мои попытки вырваться были тщетны.
Тут же оживился Альаир. Он почти вплотную приблизился к адепту и заглянул в мерцающие от ярости глаза. Маг был настроен решительно, несмотря на то, кто стоял перед ним и какую угрозу представлял. За нарушение Устава академии следовало жестокое наказание, и даже мои родственные связи не могли бы смягчить приговор.
— Отпусти ее.
— Иначе что? Что ты сделаешь, заготовка мага?
Альаир уже было двинулся в сторону адепта, напрочь забыв о былом страхе, как вдруг мощный грохот обрушился на всю академию.
Пол под нами завибрировал, стены заходили ходуном. Тряслось, казалось, даже само небо. Я повернула голову в сторону шума и онемела от увиденного.
На парапет, словно насест, с оглушительным грохотом приземлился здоровенный грифон. Широкие крылья подняли такой ветер, что я едва устояла на ногах.
За массивной шеей грозно восседал маг. И это был не просто маг — это был гребанный адепт элементаля Огня. Его взгляд уже тогда не сулил мне ничего хорошего, но сейчас, будучи к нему так близко, я ощутила, как моя былая уверенность улетучилась одним взмахом крыльев его фамильяра.
Адепт умело спрыгнул со спины грифона и двинулся в нашу сторону размашистым шагом. Стоило Ронану приблизиться, как пальцы адепта Воздуха сами собой разжались. Я тут же выдернула руку и прижала ее к груди. Под ней уже громыхало галопирующее сердце, и я не могла скрыть этот грохот от того, кто собственными руками испепелил целый остров — и своих собратьев.
Маг с легкостью снял широкую мантию, открывая нашему взору волосы оттенка жемчуга, пряди которых едва доходили ему до середины скул. Точеных, врезанных в лицо скул. Так и хотелось провести пальцами по этой плавной линии.
Я отругала себя за эту мысль. Он же сотрет меня в порошок, для него это сущий пустяк. Наверное, его фамильяр уже давно выдал ему мои мысли — еще с моста.
Я чувствовала себя странно. Наверняка грифон бесстыдно копошился в моем разуме.
Смесь страха, гнева и отчаяния затопила меня, хоть я и пыталась игнорировать эти чувства. Обычно я умела сдерживаться, но в этот раз эмоции не поддавались — будто в груди разразился настоящий шторм.
Взгляд из-под густых серых бровей внимательно, с каменной тяжестью, задержался на нас. Ронан сухо бросил:
— Что здесь происходит?
Низкий раскатистый голос, словно гром, отразился от стен башни и нырнул вглубь моего живота. Таким голосам, грузным и властным, стоило останавливаться в ушах, но они проникали намного дальше и отдавались во всем теле. Он был словно сталь, настолько глубоким и уверенным, и от одного лишь его звучания я позабыла, как втягивать воздух в легкие.
— Новобранцы опять проникли в смотровую часть башни, — отчеканил адепт Воздуха и недовольно покачал головой. Казалось, он тоже робел перед собратом, но отчаянно старался скрыть это.
Ронана такой ответ не устроил.
— Я спросил, какого Хаоса тут происходит? — теперь голос адепта заполнил не только мои уши, но и все тело. Как-то внезапно я забыла самое главное правило — не показывать слабость и страх. Мысли валились одна на другую — туманные, чужие, неуправляемые.
— Я тебе уже ответил, Рон — маленькие маги шныряли по смотровой. От них нужно избавиться.
Меня словно окатили ледяной водой. Нет, это же не всерьез?
Ронан подошел ближе и смотрел прямо на меня — дымчато, пронизывающе. Хотелось опустить голову, отвести глаза, но я не могла этого сделать. Я находилась в плену всеведущих глаз, зачарованная исходящим от него магнетизмом.
Он улыбается уголком рта и этот легкий жест отдается в каждой клеточке моего тела. Эта самодовольная ухмылка говорит о том, что он прекрасно понимает, какой эффект производит на меня.
И, Хаос меня задери, он наслаждался этим. Наслаждался моим страхом.
— Не обретенный элементаль... — произнес он, потянувшись ко мне. Я инстинктивно подалась назад. Ронан сощурился, но не отступил, коснувшись пальцами моего вьющегося локона.
О боги, вот же дерьмо.
Не знаю, как долго мы играем в гляделки, но каждый из нас явно не собирается опускать взгляд. Мы изучали друг друга, но думали, как мне казалось, о разном. Я думала о том, как взять под контроль мое неистово колотящееся сердце, а он явно думал о том, как приятно будет переломить мою тонкую шею.
— Кончай с ними, Рон. Избавься и дело с концом, — звучал словно под толщей воды голос воздушного адепта, — Подумаешь — двумя новобранцами меньше.
Но Ронан не ответил ему, сосредоточил все свое внимание на мне.
Внутри бушевал настоящее цунами чувств и эмоций, настроение менялось, словно безумное. Спонтанное желание, тоска и ядовитый страх. Самое пугающее — в этой бури я чувствовала что-то тонкое и неуловимое: тягу и влечение.
Это продолжалось достаточно долго, и вместе со страхом во мне начала расти неистовая злость. Ничего подобного я никогда не испытывала: каждый дюйм моего тела наэлектризовался, стал уязвимее и податливее, а сердце колотилось, будто вот-вот вырвется наружу. Я едва заметно дрожала, не способная оторваться от взгляда холодных глаз, пленяющих глаз.
Достаточно долго, чтобы я разглядела серебристые искорки в бесцветных радужках глаз. В них царит превосходство, вожделение и ярость. Боги, как же много всего было в глазах без оттенка.
— Мы можем уйти сами, вовсе не нужно...
— Чтобы вы и дальше бродили, где вам вздумается? — перебил Альаира адепт Воздуха.
Их голоса звучат где-то вдалеке, но ни я, ни Ронан не обращаем на них внимания. Продолжаем упрямо хранить молчание и глядеть друг на друга, размышляя каждый о своем.
Я думаю: грифон, наверняка, учуял мой страх. Он восседал на стене, изогнув шею в таком неестественном положении. И от этой мысли внутри становится еще жарче.
И пока адепт рядом, огонь в моей душе будет пылать все ярче и ярче, пока не испепелит меня изнутри. В том, что он сожжет меня я даже не сомневалась — такая сила пронзала грудь.
Его явно не смущала близость наших тел, пока он наслаждался моим тягучим, как мед, страхом. От него веяло тлеющими искрами, в аромате чувствовался запах земли, едва уловимой пряности и благородная перчинка.
Ронан выжидает еще несколько тяжелых секунд, пристально вглядываясь в мои глаза, а затем отпускает прядь и делает шаг назад. Его лицо кривится, и он едва заметно качает головой, словно прогоняя непрошенные мысли и желая скорее отстраниться.
— Убирайтесь отсюда. Еще раз замечу вас в этой части башни — сброшу прямо с нее.
Звук его голоса пробуждает, да так, что мы с Альаиром вмиг отрываемся от пола и почти ныряем в люк. Я бы даже спрыгнула с башни, лишь бы больше не встречаться с холодными властными глазами.
Мне не выжить в этой гребанной академии.
Мне не выжить, если в ней будет он.