Глава 1
Правило первое — не показывай свой страх. Как бы тот не душил тебя, не сковывал, цепенея в груди.
— Ты напрасно переживаешь. Магия дана тебе с рождения, и академия лишь поможет пробудить ее, — мягко сказала мама, ставя передо мной кружку с дымящимся отваром смеадора. Травы должны были унять тревогу, но горьковатый вкус и едкий запах лишь сильнее раздражали меня.
Я отодвинула дурно пахнущий отвар, морщась, и перевела взгляд на отца. Он сидел напротив, нахмурив седые брови и перебирая свитки — один за другим, изучая и внося правки.
Утро отца всегда начиналось с бумаг — будь он дома или в академии. Изуми, фамильяр отца, доставлял их едва забрезжит рассвет. И каждый день отец скрупулезно штудировал их: реляции с границ, правки в Уставе, заметки к бестиарию.
— Мои ровесники уже вовсю практикуют малую магию, а я ни воду вскипятить, ни свечу потушить не могу! — я сложила губы в трубочку и, что есть силы, дунула в сторону разбросанных на столе свитков. Некоторые из них покатились, но не упали. И все же шалость не осталась без внимания — платиновые глаза отца недобро блеснули, встретившись с моими.
— Кипячение воды не является малой магией, — в его голосе прозвучали нотки недовольства. — Ты ведь готовилась к поступлению?
Я — Рейна Кайнаэль, дочь магистра Высшего света Волрада Кайнаэля. Он же был моим покровителем, долгие годы готовившим меня к поступлению в академию Анлиир.
Разумеется, я была готова.
В королевстве Форсгранд наследных магов в возрасте пяти лет забирали из отчего дома под крыло покровителей. Как правило, ими становились старшие, опытные маги, которых Высший свет допускал к обучению кандидатов.
Неокрепшие умы необращенных магов постепенно заполнялись разделами бестиария, историей многовековой войны с Хаосом и кратким курсом элементальной магии. Покровители были обязаны также развивать и оттачивать с кандидатами навыки ведения боя.
— Конечно, готовилась.
По правде говоря, отец, в силу родственных связей, не налегал на меня с обучением, как положено. Хотя покровители обязаны испытывать своих подопечных с особой строгостью. Тем не менее, я была уверена в своей подготовке.
Снова началась моя любимая игра в гляделки: отец одарил меня своим фирменным испепеляющим взглядом, а затем вновь вернулся к свиткам.
— Ты должна проявить терпение, — залепетала мама. — Зачастую кандидаты обходятся без малой магии вплоть до второго курса.
Мы, наследные маги, рождались с небольшим запасом магической силы и при поступлении в Анлиир уже владели простыми магическими трюками. Но не я.
Моя сила так и не раскрылась, и я была обречена оставаться без нее вплоть до получения элементаля.
Я сделала глоток маминого отвара. Вкус горечи противно прокатился по горлу.
С терпением у меня всегда было туго. Всю свою юность мы посвящаем подготовке, и вот — когда наступает день поступления, все терпение куда-то улетучивается.
Надо сказать, я была не единственной подопечной магистра Кайнаэля. Отец также взял под крыло двух близнецов — Киру и Альаира, с которыми я тренировалась какое-то время. Но позже он передал их другому покровителю, решив посвятить все свое время только мне.
— Осточертело уже это терпение, — выругалась я. Мама недовольно цыкнула.
— Рейна, постарайся не привлекать к себе излишнего внимания в академии, — наставляла она. Отчасти, она говорила так почти всегда: маги, уже обладавшие фамильярами, бывали довольно жестоки. Недавно отец разбирал конфликт между двумя магами-второкурсниками — мантикора одного решила полакомиться эльфом другого.
И пусть в академии говорили, что магию следует использовать лишь во благо, многие этим бесчестно пренебрегали.
— С трудом получится, — я деланно накрутила рыжий локон на палец. Мама только покачала головой.
С такой шевелюрой трудно не выделяться.
— Убирай их наверх, — она легко коснулась моих волос — от прикосновения по спине пробежала волна мурашек. Мама принялась заплетать мне косу, чтобы потом, как обычно, затянуть ее в тугой узел. Я всей душой ненавидела эту прическу.
Я резко дернулась, разглаживая уже переплетенные прядки. Мама недовольно фыркнула.
— Ты не сможешь сражаться с такой копной.
Тут мама была права: густые пружинки лезли в лицо и норовили лишить меня глаз. Но, несмотря на это, я все равно любила носить их распущенными. Многие стригли волосы, чтобы не возиться перед каждым боем, но мне не хотелось лишаться своих медных вьюнов.
В конце концов, после окончания учебы я могла остаться в академии или отправиться в столицу для изучения дополнительного научного курса, избавив себя от постоянных полетов на границу Форсгранда.
— Я могу сражаться с такой копной, — упрямо заявила я.
Отец, обычно не участвовавший в наших утренних препирательствах, вдруг оживился и начал собирать разбросанные по столу свитки.
— У нас осталось сорок минут. Не будем терять время. — он удостоил меня мимолетным взглядом, а затем обратился к кому-то незримому. — Изуми, доставь свитки в кабинет.
Воздух сгущался, и рядом со столом возникло искрящееся серое облако. Из тумана вынырнула фигурка — около трех футов ростом.
Маленьким силуэтом, зависшим в воздухе, и был фамильяр отца. Изуми даровал магистру Кайнаэлю магию Воздуха, позволявшую управлять ветрами — создавать их и поглощать.
Несмотря на прочную связь, эльф когда-то уже был связан с другим магом. Это была большая редкость: фамильяры связываются с магами разумом, душой и телом — раз и навсегда. Даже смерть не может разорвать эти узы.
И хотя я видела Изуми множество раз, не упускала момента поглазеть на него.
У эльфа было вытянутое тельце в приталенных сине-серых брюках и белой рубашке, ворот которой виднелся из-под такого же жилета. Поверх — накидка в тон с золотой окантовкой по краям, на воротнике которой была приколота узорная брошь в виде гиппокампа — первого фамильяра королевства Форсгранд. Он представлял собой существо, похожее на морскую лошадь серебристо-голубого цвета с рыбьим хвостом и перепончатыми лапами вместо копыт.
Одеяние Изуми было уменьшенной копией официальной формы магов академии Анлиир. Мысль о том, что совсем скоро и я буду облачена в такую, заставила меня вздрогнуть от вновь накатившего волнения.
Я поймала себя на том, что уже несколько минут не свожу с фамильяра глаз.
Спешно отвела взгляд.
— Как пожелаете, магистр Кайнаэль, — отозвался эльф. Изуми ловко закрутил свитки в ветряной воронке, и через мгновение они исчезли в воздухе. Сам он растворился следом.
Отец вновь обратил внимание на меня.
— Рей, бери самое необходимое. Через минуту я жду тебя внизу.
Он быстро поднялся и, не проронив больше ни слова, вышел. Мама провожала его взглядом, в котором плескалась обида.
Он даже не попрощался.
Следом поднялась и я. Теперь все внимание матери было приковано ко мне.
— Рей-Рей... — мама протянула ко мне руки, и я поспешила в объятия. — Будь осторожна, моя девочка.
Сжимая хрупкие плечи матери, я прогоняла слезы. Мысль о том, что следующие три года я проведу в стенах Анлиира, вдали от дома, пугала до дрожи.
Мама отстранилась, заглянула мне в глаза — такие же туманные и влажные от слез, как и мои. Мы были похожи до мельчайших черт.
— Тебе нужно спешить, — она погладила меня по волосам, разглаживая непослушные прядки. — Ты ведь знаешь, отец не любит ждать.
Я лишь кивнула, проглотив ком в горле. Пусть это будет последний раз, когда я позволяла себе слабость. В Анлиире не жалуют глубоких чувств и эмоций. Там готовят бойцов, а не мятежников. Я должна была стать сильной. Намного сильнее, чем сейчас.
Я закинула на плечо заранее собранный рюкзак и поспешила на выход. До академии было рукой подать: крепость, в которой мы жили, находилась в нескольких минутах ходьбы от главного здания. Там располагался административный корпус, где заседал Высший свет, и учебный корпус.
Хотя отец не любил ходить пешком и предпочитал магию перемещений, я упросила его пройтись со мной хотя бы до врат. Мне нужно было собраться с мыслями. Просто поговорить.
— Волнуешься? — вдруг спросил он на полпути.
Конечно, задери меня Хаос, я волновалась. Впереди — кровавый отбор, каждое испытание может обернуться смертью.
— Немного.
— Я тоже волновался, — признался отец. В этот момент он выглядел особенно заботливым, заинтересованным в моей судьбе.
— Правда?
— Правда. Больше всего я боялся, что меня определят в элементаль Хаоса.
— Но в нашем роду не было ни одного приспешника Хаоса...
Элементаль чаще всего был наследственным. Стихия в нас — тонкое переплетение нитей с нашими близкими, с нашими предками.
В нашем роду преобладали Воздух и Вода. Но это не означало, что я не могла обрести любой другой элементаль.
— Да, все так. Но этого боятся все маги. А ты не боишься? — платиновые глаза отца недоверчиво сверкнули в утреннем солнце.
— Стараюсь об этом не думать.
Самое страшное для новоиспеченного мага — попасть в элементаль Хаоса. Мы призваны сражаться с Хаосом, связаны с фамильярами, что веками плечом к плечу борются с его порождениями и приспешниками. А тех, кто обретает запретный элементаль, в стенах академии ждет незавидная судьба.
Мы подошли ко входу во двор академии. Нас, а точнее, магистра Кайнаэля, уже ждали сотни таких же растерянных, взбудораженных кандидатов. Новобранцы возбужденно гудели, заглядывая за ажурные решетки врат, куда с минуты на минуту им предстояло войти на свое первое, настоящее испытание.
Я вглядывалась в толпу, надеясь увидеть знакомые лица.
— Мне пора идти, Рей, — отец холодно посмотрел на меня. — Надеюсь, ты справишься.
Я раскрыла рот, чтобы ответить, но он направился вперед, растворяясь в людском потоке. Его поведение хоть и обижало меня, но я понимала — мы не должны были открыто проявлять родственную связь, даже если она и не была секретом. Так говорил отец.
В академии он был беспристрастным и справедливым магистром Высшего света. Его первостепенная задача — обучать магов и защищать королевство, а не заботиться о какой-то там семье.
Толпа постепенно утихла, когда перед ней возвысилась грозная фигура моего отца. Каждый знал его как строгого, не терпящего неуважения старшего мага. Именно поэтому все притихли, ожидая начала нулевого испытания.
— Добро пожаловать в академию Анлиир, новобранцы! — голос отца раскатился над толпой. Отец демонстрировал превосходное владение элементалем Воздуха, разнося звук своего голоса над нашими головами. — Вы на пороге новой ступени своей жизни. И я уверен, что неумолимые годы подготовки стоили того, чтобы вы оказались здесь.
Толпа взорвалась возгласами и свистом. Необращенные сдвинулись ближе друг к другу, образуя неровную очередь, что тянулась ко вратам.
— Как думаешь, сколько сегодня магов слетит с моста? — раздался позади меня бесцеремонный шепот. Я напрягла слух.
— Уверена, не меньше четверти, — ответил другой голос.
— Но ведь все зависит от нас? — Голос был неуверенным, отдаленно знакомым, принадлежал парню.
— Я в эту хрень не верю. Фамильяры сжирают нас по собственной воле, а не потому, что у нас «черная душа». — послышался сдержанный смех, привлекший не только мое внимание, но и других кандидатов.
Я обернулась, собираясь шикнуть на развеселившуюся парочку — и замерла.
Предо мной — лица, почти идентичные друг другу. Две пары карих глаз буравили меня, пристально изучая.
— Рейна? — с недоверием воскликнула девушка, прищурив внимательные глазки-бусинки.
Память меня не подвела.
— Кира! — вскрикнула я, позабыв, где нахожусь.
Длинные тонкие руки заключили меня в крепкие объятия. На неожиданный всплеск эмоций отреагировал и Альаир, брат Киры.
— Из-за ваших визгов нас попрут из академии раньше, чем мы войдем, — проворчал он, закатив глаза.
— Отвали, Аль, — шикнула на него Кира, отстраняясь от меня.
Теперь я могла ее получше рассмотреть: короткие бурые волосы красиво обрамляли лицо с мягкими чертами. Кожа, точно налитая бронзой, сияла в свете утреннего солнца. Ореховые глаза, густые ресницы и легкая ухмылка на пухлых губах.
— Я, может, тоже соскучился, — сказал Альаир и одарил меня одним из своих самых обворожительных взглядов, что у него были.
Поразительно, как эти двое были похожи. Различия несущественные: кожа Альаира чуть светлее, больше каштановая, но глаза такие же пронзительные, как и у сестры.
Близнецы обладали чарующей внешностью еще в детстве, а теперь стали и вовсе — неотразимы.
— Из-за вас ни хрена не слышно! — вякнул кто-то из толпы.
Я вытянула шею — и встретилась взглядом с глубоко посаженными, глядящими исподлобья, глазами. Их цвет — то ли грязно-синий, то ли иссиня-серый. В любом случае, эти глаза не сулили ничего хорошего.
— Дочь короля, Асцилия, — тут же пояснила Кира. — Пока тебя не было, она прожужжала всем уши, что в академии она «на особом счету».
Я фыркнула.
— Папочка будет недоволен ее рассказами, — пробормотала я, бросив беглый взгляд на принцессу. Сведенные к переносице черные брови подсказывали, что она все слышала.
— ...и это испытание — первый шаг на пути к тому, чтобы стать непобедимыми магами! — заключил отец.
Громадные металлические врата со скрипом отворились. Кандидаты в маги восторженно загалдели и потянулись ко входу.
— Ну как ты? Готова покорять Анлиир? — спросила Кира, становясь рядом.
— Вроде того, — я пожала плечами.
Первым магическим испытанием в Анлиире традиционно было самое быстрое испытание, на котором отсеивалась большая часть непригодных магов. Непригодных, в смысле, очерствевших. Душа мага не должна быть запятнана неподобающими намерениями и желаниями. А кто, как не фамильяры, могли разглядеть истинную сущность магов?
— Жесть, как волнуюсь, — неловко прошептала Кира, вытирая взмокшие ладони о штаны.
— Перестань, — вмешался Альаир. — Это всего лишь смотрины.
Он был прав — это даже испытанием было сложно назвать. Магам нужно было пересечь узкий мост, под которым ревела бурная река.
И у моста даже не было перил. Одно неверное движение — тебя унесет в глубокую речную пучину.
Но важны были не столь действия — куда важнее были зрители. По обе стороны моста из орлеска, крепкого древа, располагались фамильяры всего Анлиира.
— Меня оценивают они, — Кира кивнула в сторону моста. — И один их внешний вид охренеть-как-пугает.
Среди обилия пресных волн возвышались морские существа, являвшие собой самый справедливый и благочестивый элементаль. Мерцающие разноцветные глаза фамильяров выворачивали нутро необращенных наизнанку, заглядывали в самые потаенные глубины разума. Они выискивали малодушие, трусость или жестокость — неприемлемые качества для мага.
— Перестань нервничать. Они это чувствуют, — прошептала я, с опаской глядя на фамильяров.
Небо над мостом полнилось крылатыми существами. Они не славились искренностью и целомудрием, как элементаль Воды, и не прельщало им поклонение и благоговение. Но крылатые оценивали и изучали не хуже морских — с особой строгостью и беспощадностью.
— Нам всего лишь нужно пересечь этот трижды проклятый мост и остаться в живых, — успокаивал сестру Альаир.
Проще простого.
Первые кандидаты уже ступили на мост — медленно, но уверенно шагая в сторону академии. Между ними было расстояние примерно в фут, чтобы они не мешали друг другу.
По мере приближения к воде, утренний ветер все сильнее хлестал по лицу, трепля мои густые распущенные волосы. Действительно, стоило их обрезать.
Я дернула за край иссиня-черной атласной ленты, повязанной на запястье, поймала медные пружинки и стянула их в высокий хвост.
Очередь быстро сокращалась.
— Брысь с дороги, — прошипели мне в ухо.
Я едва ступила за врата, как чья-то тень грубо оттолкнула меня от прохода. За ней протянулся шлейф парфюма с нотами дубового мха, что навеивал тоску, напоминая промозглую дождливую осень.
Разумеется, это была Асцилия. Хищно глянув, она поправила свою стрижку-пикси и прошла мимо:
— Смотри, куда прешь.
Все произошло слишком быстро. Настолько, что я даже не успела выплюнуть что-то едкое в адрес королевской особы.
Ну и Хаос с ней. Сожрут — и слава фамильярам.
— Смотрю, ты обзавелась первым врагом, — хихикнула Кира, пряча улыбку тыльной стороной ладони.
— Это она обзавелась врагом, — отмахнулась я и вернула все свое внимание к мосту.
Зрелище открывалось бесподобное.
Узкий, но прочный, он тянулся почти до самого входа в академию. Под ним —безжалостная река, впадающая в бескрайний океан.
Волны шелестели, унося за собой влажный солоноватый ветер. Его порывы морозили нос и кончики пальцев, в то время как бледное солнце, иногда пропадавшее за быстро плывущими облаками, приятно грело кожу. Одного резкого порыва такого ветра было достаточно, чтобы сбросить в воду неподготовленного мага.
Я приближалась к мосту, разглядывая фамильяров. В воде обосновались морские драконы, гиппокампы, вритры и другие. Гигантские, величественные — они одновременно ужасали и восхищали.
Сколько необращенных погибнет сегодня от их щупалец и лап? Десятки? Сотни?
С каждым годом правила академии устаревали. Кандидаты становились своенравнее, меньше было доблести — и смертность росла. Фамильяры же оставались верны идеалам благоразумия и чести.
Приближаясь к мосту, я отвлекала себя рассматриванием деталей: переливы света на чешуе, разновидности перьев, острота клыков. Взгляд нервно скользил по существам, а голову насаждали неприятные мысли.
Моя грудь тяжело вздымалась, влажная прохлада щекотала раздувающиеся ноздри. Предо мной виднелся лишь ровный силуэт принцессы, после которой на коварный мост ступлю я.
Ближе ко мне, в воздухе у самого берега, вьюном расположился изумрудного оттенка аспид. Так близко я их никогда еще не видела, довольствовалась только набросками в бестиарии.
— О боги, — прошептала Кира, проследив за моим взглядом.
Он походил на крылатого змея с рогами и клювом. Его крылья — небольшие, имели четыре оси, сустав каждой из которых заканчивался большим длинным когтем. Вдоль позвоночника — костяные шипы, переходящие в змеиный хвост. Изумрудное чешуйчатое тело красиво переливалось на опаляющем солнце.
Мелькнули и другие: василиски, фениксы, двулапые драконы. Целая армия воздушных исполинов.
Я вернулась взглядом к аспиду — и застыла. Страх сковал грудную клетку — существо смотрело прямо на меня.
В голове, точно белая мгла, вспыхнули обрывки из бестиария:
«Крылатый аспид пристально рассматривает, упивается страхом своей жертвы, прежде чем нанести удар и излиться ядом в нее.»
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Бояться нельзя — страху не место в академии. Но и упрятать жгучую волну паники, прокатившуюся по позвоночнику, под взором крылатого змея было практически невозможно.
Борясь с накатывающим ужасом внутри, я шагнула на мост. Обратной дороги нет.
Орлеск — белое дерево, из которого был построен мост, — довольно легкий, но сверхпрочный материал. Его широко применяли в укреплении и строительстве. Именно поэтому мост был поразительно крепким, несмотря на то, сколько тысяч магов уже прошлись по нему.
Сделав несколько шагов, я услышала позади себя встревоженный голос.
— Твою мать, — выругалась Кира позади. — Я представляла себе этот гребанный мост иначе.
— Просто иди. И не бойся.
— Да, знаю, будешь слишком быстра — тебя сожрут фамильяры, а будешь медлить — сама умрешь от страха.
Какое точное попадание. Слишком быстрым уготована глупая, неосторожная смерть, а довольно медлительные погибают потому, что слишком много думают вместо того, чтобы просто что-то делать.
Холодный ветер трепал мои волосы, привлекая к шевелюре еще больше внимания могущественных существ.
Да, точно, не привлекать к себе внимания. Спасибо за совет, мама.
Ступив на мост, я старалась упрятать любопытство и страх как можно глубже, заставив себя смотреть лишь под ноги, а не по сторонам. В эту самую минуту фамильяры ворошили мои мысли, судили мою душу.
Впереди шагала Асцилия, уверенно и твердо. Ее походка отличалась от моей, осторожной и осмысленной. Принцессу словно не стращали элементальные существа, она была готова схлестнуться взглядом с каждым из них.
Но, несмотря на ее самодовольство и явную уверенность, Асцилия смотрела лишь перед собой, гордо расправив плечи.
Значит, королевские особы осведомлены, что заглядывать в глаза чужим фамильярам, будучи необращенным — дурной тон.
Мысли в голове бесновались, а пульс бил в висках. Я старалась сохранять спокойствие, не смотреть по сторонам. Но задери меня Хаос, как же сложно было выдерживать на себе эти пытливые взгляды.
Все мои эмоции, чувства и мысли были, как на ладони. Не отмеченные элементалем маги были открытой книгой, доступной для любого желающего. Наши души и разум закрывались только после установления связи с фамильяром и отныне были доступны только ему.
Мне всегда казалось безумным — делить разум, душу и тело с богоподобным существом, разделять с ним свои эмоции, позволять слышать мысли и открывать для него воспоминания.
Просто уму не постижимо.
Из размышлений меня вырвал низкий, тяжелый гул вритры. Мне пришлось остановиться и зажать уши руками, чтобы не сойти с ума от этого звука. Песнь морской змеи была чем-то между душераздирающем воем вампала и громоподобным рычанием двулапого дракона.
Непередаваемое звучание.
Вопреки здравому смыслу, я взглянула на завывающее существо. Внутри завязался узел тревоги и отчаяния, когда полупрозрачные бледные глазницы морской змеи уставились на меня.
Вот же хрень.
Я не осмеливалась отвести взгляд. Маги, шедшие по мосту, замерли в ожидании неприятного зрелища.
Из моей груди вырывались неровные вдохи, а голова в одночасье пошла кругом. Я знала, что все это значит.
Непригодный маг. Я — непригодный маг.
В животе забурлило, ком горечи подкатил к горлу. Перед глазами маячила громадная сине-лазурная фигура существа, с каждой секундой расплываясь все больше. Глаза полнились горячими слезами.
«Прошу...» — мысленно взмолилась я в надежде, что вритра меня услышит.
Белесые глазницы, словно искрящиеся световые шары, давили на меня. Все вокруг застыло: шелест реки, щебетание птиц вдалеке, приглушенные разговоры магов. Мир сузился до размера двух мерцающих лун перед моим взглядом.
Глубоко в груди морской змеи раздалось низкое, протяжное рычание. Существо резко дернулось в мою сторону, словно в атаке, а потом... фыркнуло. Громадные синие ноздри расширились и меня окатило солоноватыми брызгами.
— Вот же...
Я поспешила прикусить язык. Что за глупые игры?
Больше я не могла оставаться на месте. Если я хочу обрести элементаль и стать настоящим магом — должна засунуть свой страх куда-поглубже и продолжать идти.
Вернувшись в прежнее положение, я принялась медленно переставлять ноги по мосту.
— Рей, как ты?
— Порядок. — отрезала я.
Это было безрассудно, глупо и самонадеянно. Больше я не стану отвлекаться, дабы не подвергать опасности себя и остальных.
Я приближалась к середине моста. Ветер, что вначале казался легким бризом, здесь был особенно безжалостным. Волны с силой хлестали, окатывая мост и пропитывая дерево влагой. Оно становилось скользким и особенно опасным.
Не поднимая головы, я продолжала идти. Нельзя было останавливаться.
— Как думаешь, мы им нравимся? — почти одновременно с этим вопросом Киры над моей головой взревел василиск, и я едва не подпрыгнула от неожиданности.
— Судя по этому — не очень.
Кира позади то ли фыркнула, то ли хрюкнула. В любом случае, хоть немного отвлеклась от давящего в груди страха.
Одно из главных правил нулевого испытания: не смотреть по сторонам. Особенно — не смотреть в глаза фамильярам. Только вперед, только на мост, медленно и осторожно переставлять ноги, балансируя.
Неверное движение — ты труп. Неверная мысль — ты труп. Одно неверное слово — ты тоже труп.
Вдруг Асцилия передо мной замерла и я едва не впечаталась в ее спину. Вся очередь остановилась, замирая следом. Стоя на одном месте, было куда труднее противостоять ветру, поэтому я поспешила выяснить, что происходит.
— В чем дело, принцесса? — я буквально выплюнула последнее слово. Хотелось сказать что-то похуже, но внушительное окружение мне бы этого не позволило. Фамильяры считывали нас каждую секунду — и ничего нельзя было утаить от их взоров.
— Заткнись и посмотри вперед.
Асцилия немного отклонилась влево, не опасаясь свалиться в реку, чтобы я могла выглянуть через ее плечо. И я вдруг поняла, почему мы остановились.
Перед ней стоял парень, весь дрожащий от липкого ужаса и тонко воющий. По его ноге медленно поднималось толстое бледно-синее щупальце, с каждой секундой обвивая ее все больше и больше. Все вокруг затаились.
Мы знали, кто станет первой жертвой смотрин. Если фамильяр коснулся тебя — ты обречен.
А ведь на его месте могла быть я.
Щупальце замерло, остановившись на середине бедра несчастного парня. Дрожащий голос кандидата становился все тоньше, превратился во всхлипы.
— Пожалуйста... — он зажал рот рукой, сдерживая рыдания, — умоляю...
Щуплый, неуклюжий кандидат преклонялся перед существом, но это возымело обратный эффект. Только слабые взывают к милосердию, вымаливают пощаду. Сильные не робеют перед лицом смерти, встречая ее с высоко поднятой головой.
Таким и должен быть истинный маг.
Щупальце затянулось посильнее — от шока мое тело наполнилось каменной тяжестью, а дыхание затаилось где-то глубоко в груди — и резко дернуло кандидата на себя.
Перед тем, как погрузиться в воду, тело парня гулко стукнулось о мост, заставив тот вибрировать. Казалось, эта вибрация наполнила все мое тело мелкой дрожью.
Все произошло настолько быстро, что я даже не успела вскрикнуть.
— Какого Зодвира... — вырвалось у меня, но я тут же прикусила язык.
— Слабак, — даже не моргнув, бросила Асцилия и шагнула вперед, на то самое место, где только что стоял парень.
Я сделала глубокий вдох, стряхнула оцепенение и продолжила путь. Мост вновь задвигался.
Оставалась лишь четверть пути и, приближаясь к концу испытания, я осмелилась оторвать взгляд от досок и взглянуть на берег.
Примяв траву, в конце моста сидел громадный грифон. Его глаза, точно налитый янтарь, наблюдали за переходившими. Я даже не заметила, как остановилась, разглядывая величественное существо. Но оно — заметило меня.
Вытянутые зрачки грифона пристально наблюдали за движением моих ног, прищурившись. В янтарной радужке плясали искры озорства. Он склонил массивную голову к пернатой груди — и из-за этого казалось, будто уголки клюва чуть приподняты в насмешливой ухмылке.
Интересно, грифоны умеют ухмыляться? Или даже насмехаться?
Я покачала головой, отгоняя нелепую мысль. Мне лишь почудились озорство и насмешка, такого быть не может.
Когда я ступила на траву и поравнялась с фамильяром, позволила себе наглость — взглянуть на него еще раз. Теперь, чтобы разглядеть грифона, пришлось задрать голову.
Он грозно восседал, выкатив пернатую грудь и изучая необращенных. Весь его вид, величественная поза и взгляд излучали уверенность и твердость. Из сдержанного, властного образа фамильяра выбивался лишь хвост, рассекающий кисточкой воздух.
Он был огромен, силен, явно умен. Бестиарий гласил, что грифоны наделены сверхразумом. Считалось, что лишь единожды взглянув на человека, грифон мгновенно видел все его жизненные поступки, и в зависимости от этих поступков, он или награждал человека или карал.
Кроме того, считалось, что крик грифона способен был уничтожить все живое, включая растения. Это было поистине грандиозное и великое, а главное умное и справедливое создание, что являло собой элементаль Огня.
На этот раз фамильяр меня вниманием не удостоил. Зато удостоил один из обращенных магов:
— Как ваше имя?
Я опустила голову. Передо мной стоял низкорослый маг с огромной книгой, которая, казалось, весит намного больше его самого. Он смерил меня раздраженным взглядом.
— Рейна, — выдохнула я, спохватившись.
— Полное имя, — процедил он. Брови сведены, губы поджаты.
— Рейна Кайнаэль, маг хрен-пока-знает-какого элементаля.
Лицо обращенного побагровело так сильно, словно я подсунула ему в постель горящую саламандру.
— Поздравляю с переходом, Кайнаэль.
Нервирующим движением парень начеркал мое имя в книге, только теперь я заметила, что это была за книга.
Книга Дара.
Та самая, где уже сотни лет хранились имена и элементали всех магов королевства. Говорят, ее страницы были созданы элементалем Земли, чернила — Водой, перо для вписания имени привнес Воздух, а кожаный переплет был обожжен Огнем.
Ее нельзя уничтожить, потерять или украсть. Она всегда возвращалась на свое законное место — в библиотеку академии, где надежным образом хранилась на главном пьедестале, укрытая закаленным куполом.
Теперь мое имя значилось в этой книге, хоть рядом и не было приписано элементаля.
Начало положено.
Маг с грохотом захлопнул столь ценную книгу и, хмыкнув, бросился к следующей группе новобранцев.
Стоя по ту сторону злосчастного моста, я изо всех сил старалась не смотреть на тех, кто еще шел. Крики доносились до меня, пронзительные, душераздирающие. Но я упрямо удерживала взгляд на фасадах академии, лицах уже перешедших магов и фамильярах на берегу.
К тому самому грифону — наглому и самодовольному — что с упоением рассматривал меня, твердым шагом проследовал высокий мужчина, облаченный в свободную черную одежду, а не в официальную форму академии. И, несмотря на жару, на его плечах была мантия — с капюшоном, которую маги надевают в непогоду. Ветер выдувал из-под нее белесые прядки.
Судя по тому, как уверенно держался мужчина и как бесстрашно двинулся к грифону, он явно был из старших магов. Возможно, третьекурсник или даже адепт одного из элементалей.
Приблизившись к грифону, маг осторожно прошелся руками по широкой груди существа, от чего тот немного склонил пернатую голову и громко заурчал.
Ко мне подошла Кира. Она что-то говорила, а затем проследила за моим взглядом, понимая, что я ее совсем не слушала.
С минуту Кира рассматривала грифона и его мага, прежде чем вновь заговорила:
— Любуешься?
— Ага. Такой огромный. Как он с ним справляется?
— Силы в этом маге, должно быть, предостаточно, — Кира облизнулась. — Ты его плечи видела? Он же тоже огромный.
Уголки моего рта дернулись вверх. Теперь я бесстыдно пялилась на мага.
И правда, его выдающийся рост — примерно футов шесть, не меньше. А спина мужчины была такая широкая, что я мысленно прикинула, какой размер формы он носил.
Но больше всего поражала уверенность, с которой он гладил смертоносное существо, да еще и так, чтобы оно мурчало.
Охренеть, грифоны умеют мурчать.
Мои мысли словно заслышал грозный фамильяр, и пернатая голова повернулась ко мне. Золотистая радужка мерцала на заливном солнце, а вытянутые в полоску зрачки с осуждением изучали меня. Под этим взглядом хотелось сжаться и исчезнуть.
Грифон смотрел на меня так, будто бы в его голове уже зрела мысль пообедать мной.
Маг замер в точности, как и его фамильяр. Мужчина проследил за взглядом существа и наши глаза встретились.
И в этот момент мое сердце пропустило удар.
Холодный, пронзительный взгляд из-под мантии. Во властных, расчетливых глазах словно не было никакого оттенка — светлые, точно лед. Они прекрасно сочетались с белыми прядями, обрамлявшими лицо. Черты — острые, отточенные, будто высечены из мрамора. Скульптор здорово потрудился над этими линиями.
Кожа мужчины — алебастрово-белая, она словно утратила здоровый оттенок. Такую кожу любило форсграндское беспощадное солнце, наверное поэтому маг прятал ее под широченной мантией.
Во мне взыграло необъяснимое чувство — желание приблизиться, прикоснуться. Безрассудное, бессмысленное, но нестерпимо сильное.
Самозабвенно разглядывая мага, я как-то внезапно позабыла, где нахожусь.
От морока, накрывшего мое сознание, очнулась не только я. Мужчина спешно отвел взгляд, развернувшись к грифону. Я почувствовала укол обиды, когда маг, резво вскочив, вскарабкался по передней лапе фамильяра и удобно устроился на пернатой спине.
Теперь занимательным зрелищем наслаждалась не только я, но и по меньшей мере десяток перешедших магов.
Ухватившись за распушенные перья на шее фамильяра, мужчина взмыл ввысь, упорно игнорируя пристальные взгляды. Нас обдало прохладным воздухом с примесью пыли, поднятой взмахом крыльев грифона. Мне даже пришлось прикрыть лицо ладонью, чтобы она не попала в глаза.
— А он хорош, — протянула Кира, смакуя слова.
— Выпендрежник, — процедила я, прогоняя вдруг нахлынувшие эмоции.
Внутри разверзлась пропасть, словно меня лишили чего-то важного, моего.
Странное ощущение.
Я поспешила присоединится к другим новобранцам. Уже образовалась неплохая такая толпа у главного входа, и все ждали остальных перешедших, чтобы зайти в академию.
Кира последовала за мной, а вскоре к нам присоединился и Альаир.
— Видели, как василиск утащил новобранца? — оживленно спросил брат Киры, поравнявшись с нами.
— Не-а, тут было зрелище куда интереснее, — Кира кивнула в сторону неба, где только что растворилась фигура старшего мага.
— Ты о грифоне? Говорят, это один из самых могущественных фамильяров академии.
Значит, грифон привлек куда больше внимания, чем я полагала. В основном потому, что он был единственным существом, покинувшим испытание до его окончания. На это обратили внимание лишь необращенные, но, казалось, старших магов этот момент совершенно не волновал.
Должно быть, этой парочке дозволено все.
— А о его владельце что-нибудь знаешь? — вопросы Киры становились настойчивыми. Маг за считанные секунды захватил разум подруги.
— Я смотрю ты напрочь игнорировала уроки покровителя. Нам же рассказывали обо всех преподавателях академии.
Кира вдруг задрала нос.
— А хреновы адепты меняются почти каждый год. Я должна была их всех запоминать?
Подруга была права. После окончания академии мы могли получить ранг адепта — для этого нужно было пройти еще одно испытание среди обращенных. Получив его, маг был вправе остаться в академии и обучать других.
Мы также могли отправиться на границу Форсгранда, чтобы бороться с Хаосом. Многие выбирали второй вариант, так как бойцов всегда не хватало и лучшее, что мог сделать маг — отдать свою жизнь за королевство. Слава о нем жива в веках — в отличии от тех, кто избрал более легкий путь, оставшись в академии.
Альаир недовольно покачал головой.
— Этот фамильяр принадлежит Ронану Ардену, адепту элементаля Огня. Говорят, что в прошлом году он испепелил Виотеран в бою с другими претендентами на ранг адепта.
— Погоди, он что, сжег источник нашей магии? Что, прям весь? — удивлялась Кира, и этим только сильнее раздражала Альаира. Из этих двоих интерес к учебе больше проявлял брат. Неудивительно, что Кира не знает и половины того, что должны знать маги.
Впрочем, этого я тоже не знала.
— Ага, вместе с другими кандидатами. Разумеется, остров уже излечился, но тогда это вызвало громкий скандал.
— Спалить источник только ради ранга — это же каким надо быть... — я даже не могла подобрать слов. В груди по-прежнему леденел след нашей встречи.
— Маги не довольствуются малым. Идя на испытание, мы выкладываемся по полной. Арден сделал все, чтобы занять это место, доказать свою преданность и получить возможность обучать других магов.
— Знаю. Или победить, или умереть.
Мы рождаемся и учимся подобно хрусталю — с открытой изнанкой для всех, исполненные благородством и честью, но такие хрупкие и слабые. Академия призвана размозжить это стекло, смешать эти осколки со сталью, обратив в смертоносный клинок — острый и сильный, способный раздробить даже кости.
Но не весь хрусталь можно вплавить в оружие. Некоторый крошится от малейшего давления и тотчас тает в объятиях ветра, уносимый в небытие.
Мы должны стать защитниками, воинами. На поле битвы не место чувствам и эмоциям. Только холодный расчет и беспрекословное исполнение приказов.
На мосту уже не осталось новобранцев, фамильяры покидали первое испытание.
Двери в академию медленно отворились, и разгоряченная толпа мощным потоком двинулась в здание.