24 глава
Я плакала и плакала, и плакала.
Чонгук гладил меня по волосам, бормотал на ухо нежные, успокаивающие слова и прижимал к себе так крепко, словно хотел изо всех сил удержать рядом.
В какой-то момент слез больше не осталось. Я лежала между ног Чонгука, подогнув колени и прислонив голову к его груди. Сильные руки вокруг моего дрожащего тела подарили мне то ощущение, которого я никогда не знала раньше, – защиты.
И тогда я все рассказала.
– Все началось вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать, – пробормотала я, глядя на его рубашку, совсем влажную от моих слез. – Хёнсик был новым подрядчиком папы и проводил с нами много времени, ведь мои родители хорошо ладили с ним. Он вложил в нашу компанию огромные деньги. – Я вспомнила, как папа в тот день, когда был подписан контракт, пришел домой в эйфории и отвез нас на ужин в дорогой ресторан. – Мне Хёнсик даже понравился, плюс он помог отцу расшириться. И когда мой отец был счастлив, моя мама тоже добрела, что в конечном итоге приносило пользу и мне.
Словно для того чтобы побудить меня продолжить разговор, Чонгук успокаивающе провел рукой по моей спине. Я набрала воздуха и продолжила:
– Сначала я не заметила, что именно он делает. Он часто трогал меня, подходил ближе, чем могло быть уместно. Тогда я подумала, что это глупость и случайности. Поначалу все было вполне безобидно. Но потом он становился все более… настойчивым. Когда я делала домашнее задание, он наклонялся надо мной и нюхал мои волосы или… – мой голос на мгновение осекся, и мне пришлось откашляться. – Или он касался своими губами моего уха, когда, как всегда для приветствия, целовал меня в щеку. При этом он часто шептал грязные вещи, которые заставляли меня краснеть, только для того чтобы потом шутить о том, как легко меня вывести из себя.
Я с трудом сглотнула.
– Это был своего рода вид… насилия. Когда я наконец попросила его прекратить, он стал угрожать, что расторгнет контракт с отцом и разрушит наш бизнес. Я… я боялась, что уничтожу моих родителей.
Руки Чонгука остановились, и я почувствовала, как он напрягся. Он хотел что-то сказать, но я быстро заговорила:
– Так что я не сопротивлялась. И как ни странно это звучит, в какой-то момент даже привыкла к этому. К его постоянной близости, скользким комплиментам. К рукам, которые блуждали под моей юбкой, к его радостному взгляду, когда мама покупала мне новое платье. – мне пришлось подавить рвотный позыв. – В один из вечеров он и друзья родителей остались у нас дома на пару бокалов вина. Он прокрался в мою комнату…
Чонгук сжал руки в кулаки.
– Он начал целовать меня, но я оттолкнула его, – выпалила я. – Он ушел, но случившееся его разозлило. После этого Хёнсик совсем сорвался с цепи. Он знал, что у моих родителей нет особых подозрений на его счет, поэтому не оставлял меня в покое. Я боялась возвращаться домой. – мои глаза начали гореть, но я сдержала слезы. – Я больше не могла спать, не могла есть. Я оставалась в школе, сколько могла, потом пряталась в торговом центре или у друзей. Иногда я шла в кино и оставалась там до тех пор, пока не закончится самый последний сеанс. Однажды, когда я практически упала от истощения, мама заставила меня рассказать, что происходит.
Я сделала паузу и несколько раз вдохнула и выдохнула.
– Я рассказала ей о том, что делал и говорил Хёнсик, и она выглядела встревоженной. Она спросила… – я снова откашлялась. – Изнасиловал ли он меня, я ответила «нет». Потом она спросила, не принуждал ли он меня к чему-нибудь еще. Это я тоже отрицала. Он никогда не делал мне больно… Он просто навязывал свою компанию отвратительным способом.
Казалось, что Чонгук перестал дышать, и я подняла голову от его груди, чтобы посмотреть на него. Его губы были крепко сжаты, а глаза блестели от гнева.
– Ты познакомился с моей матерью. Она никогда не допустит, чтобы что-то испортило папин бизнес или репутацию семьи. Мама сказала, что мне не стоит беспокоиться насчет Хёнсика, и она купит мне новую, не такую откровенную одежду.
Чонгук с шумом втянул воздух, и его пальцы впились в мою спину, а он даже не заметил этого.
– Она же этого не сделала?
Я вздохнула.
– Если бы. Я рассказала ей, как мне плохо и что я боюсь Хёнсика. Боюсь, что он снова проберется в мою комнату, и тогда я уже не смогу избавиться от него. Я хотела пойти в полицию и сообщить о случившемся. Но мама не пустила. Она сказала, что мне никто не поверит, у меня не было даже синяков. Она утверждала, что в конце концов я останусь лгуньей. Лгуньей, которая утащит с собой в пропасть всю свою семью. Она сказала, что найдет решение и позаботится о том, чтобы я больше не видела Хёнсика. Так и было… до сегодняшнего вечера.
– Ты решила, что этому ублюдку все сойдет с рук, чтобы он не причинил вреда твоим родителям, – произнес Чонгук с мрачным выражением лица.
Я пожала плечами.
– Выбора не оставалось.
– Черт побери, ты была ребенком, Дженни, – ответил он дрожащим от гнева голосом.
Несколько мгновений я просто слушала быстрое сердцебиение Чонгука.
– Я старалась изо всех сил, чтобы как можно меньше времени проводить дома. Особенно по выходным. Даже папа это заметил, но так как он ничего не должен был знать обо всем этом, я отдалилась от него – я горько рассмеялась. – А мама… я больше не могла смотреть ей в глаза. Она пригрозила Хёнсику, что расскажет все, после чего он вложил в компанию больше денег. Она позволила ему заплатить за наше молчание.
Теперь Чонгук резко пожал плечами. На долю секунды в его глазах мелькнуло что-то очень мрачное, но прежде чем я успела понять, что это, оно снова исчезло, и он притянул меня к себе еще сильнее.
– Так жаль, что тебе пришлось пройти через все это, – пробормотал он куда-то мне в волосы.
– На самом деле я думала, что справилась с этим… Я имею в виду, я встречалась с парнями и даже пробовала кое-что. Но встретить его сегодня, услышать, как моя мать говорит о нем таким образом, – это снова бередить раны. – Я увидела перед собой лицо Хёнсика, его непристойную улыбку и меня передёрнуло. – Мама очень хотела, чтобы я пришла на вечеринку. Она знала, что он будет рядом. Тот, кто получает награду, был определен за несколько недель до этого. Она нарочно подвергла меня опасности.
Чонгук медленно покачал головой.
– Не могу себе представить, чтобы в одном человеке было столько злобы.
– Я просто хочу оставить все позади и наконец покончить с этим, – сказала я и вздохнула.
Я так устала. И хотя только что с моих плеч была снята невероятная ноша, когда я доверилась Чонгуку, я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо.
– Я хочу домой, – пробормотала я через некоторое время. – В Ансан, я имею в виду.
Чонгук отстранился от меня и убрал волосы с моего лица. Взгляд его по-прежнему был мрачным и тяжелым.
– Если это то, чего ты хочешь, мы сядем на ближайший самолет.