37
Лалиса
Я слишком далеко отпихнула его от себя.
Я повернула за угол и увидела пустое крыльцо на другой стороне улицы, и на меня накатила печаль. Сердце комком стояло в горле, а в груди осталась пустота. На прошлой неделе я выдвинула Чонгуку ультиматум и пригрозила, что буду строить новую жизнь без него. Я надеялась, что мысль о том, что я сплю с другим, встряхнет его. Если я ему правда не безразлична и он чувствует ко мне хоть часть того, что я испытываю к нему, то это не могло не подействовать.
Но прошла еще неделя, а он все так же сидел на другой стороне улицы и не собирался ко мне возвращаться, я решила, что, может, он осознает реальность происходящего, если увидит своими глазами, как я иду на свидание. Когда Оуэн пригласил меня в ресторан и в кино, я поняла, что подвернулся идеальный шанс. Чонгук понятия не имел, что высокий тридцатилетний красавчик - мой брат.
К несчастью, план привел к чудовищным последствиям. Мой охранник исчез.
Я шла по улице и не могла оторвать глаз от этого крыльца. Пока он сидел там, у меня оставалась надежда. Теперь место пустовало, и лучик надежды угас. Крыльцо стало метафорой того, что я чувствовала, - пустота. Мысль о том, что надо возвращаться домой и спать в кровати, где мы с Чонгуком проводили ночи, занимаясь любовью, наводила ужас.
Остаток пути я буквально висела на руке брата. Он все еще был в очках «Аксес» после похода в кино. Когда кинотеатры IMAX начали показывать фильмы, которые глухие могли смотреть в специальных очках, благодаря которым субтитры проецировались на поверхность очков, я уговорила его купить себе такие очки, нечто среднее между типичными очками для просмотра фильмов в 3D-качестве и старомодными «Блю-блокерами». Но когда мы шли в полночь по улице в Нью-Йорке, никто даже не обернулся на него.
Я не стала говорить Оуэну, что меня не надо провожать домой. Он всегда так делал, а заодно проводил за меня осмотр квартиры. Чонгук был единственным, кроме Оуэна, кто осознал, насколько этот ритуал важен для меня, и настоял на том, чтобы проводить осмотр самому. Эта мысль заставила меня громко вдохнуть в лифте. Сегодня будет сложная ночь. Такое ощущение, что я снова потеряла Чонгука.
Я вышла из лифта, а Оуэн вслед за мной, но когда повернулась к своей двери, то встала как вкопанная, и брат даже врезался в меня.
Сердце, застрявшее в горле, скользнуло обратно в грудную клетку и снова забилось. Казалось, оно наверстывало упущенное и билось теперь с бешеной скоростью.
- Чонгук?
Он сидел, прислонившись к соседской двери, глядя вниз. Когда он вскинул голову, то пришлось сделать вдох, чтобы успокоиться. Даже усталый и измотанный, он по-прежнему был самым красивым мужчиной из всех, кого я видела. Его взгляд остекленел, и я побоялась, что он пьян. Он поэтому тут? Пришел только потому, что напился?
Я и забыла о присутствии Оуэна за своей спиной, пока не почувствовала, как рука сжала мне плечо. Видимо, Чонгук заметил парня за моей спиной впервые, поскольку я наблюдала, как он уставился поверх моего плеча, и его челюсть напряглась.
- Что ты тут делаешь? - Я все еще не могла сдвинуться с места и стояла на расстоянии пяти метров.
- Можем поговорить?
- Ммм, конечно. - Еще пара секунд ушла на то, чтобы понять, как заставить ноги двигаться, а потом нерешительно сделала несколько шагов.
У двери Чонгук перехватил мой взгляд.
- Наедине.
Я вытащила из сумочки ключи и протянула ему, кивнув на дверь.
- Заходи. Я приду через пару минут.
Чонгук смотрел на Оуэна, и мне показалось, что сейчас произойдет что-то ужасное, но в итоге он кивнул, отпер замки и вошел в квартиру.
Какое-то время ушло на то, чтобы убедить старшего брата, что со мной ничего не случится. Я рассказывала ему о Чонгуке, но он меня всегда излишне опекал, и ему трудно было сейчас уйти. Я поцеловала Оуэна в щеку и пообещала в течение часа отписаться. Он заверил меня, что в противном случае снова заявится ко мне.
Оставшись в коридоре одна, я собралась с духом, поправила платье, призвала всю свою смелость и вошла в квартиру.
Чонгук сидел на диване. Я, будучи рабой своих привычек, тут же открыла шкаф и сняла кофточку, хотя и не собиралась класть ее туда.
- Я уже все проверил. Дважды. - Он улыбнулся, но в улыбке сквозила печаль.
Господи, пожалуйста, не разбивай мне сердце. Снова.
- Хочешь бокал вина? - Я потопала на кухню, чтобы налить вина себе. До самых краев. Может, даже выпить из горла.
- Нет, спасибо.
Я чувствовала на себе его взгляд, пока возилась на кухне, а когда закончила, то замялась, прежде чем выбрать, где сесть. Я решила сесть на стул, а не на диван рядом с Чонгуком, и сделала глоток вина. Он терпеливо ждал, пока я не посмотрю в его сторону.
- Иди сюда.
Я закрыла глаза. Боже, я бы все отдала, чтобы сидеть с ним рядом, но нужно было понять, зачем он здесь. Что все это значит.
- Зачем? - Я сделала еще один глоток, чтобы у меня появился предлог отвести глаза.
- Потому что ты мне нужна.
Я посмотрела на него, все еще сомневаясь.
- Потому что я скучаю по тебе. Я чертовски скучаю по тебе, Лиса.
Мне пришлось сглотнуть, потому что предательски подступили слезы счастья. Но я боялась. Ему нужно было что-то сделать. Я не могла позволить пучине страсти снова засосать меня, если он не отдаст мне всего себя. Все или ничего.
Я пересела на диван, Чонгук забрал у меня бокал и поставил на стол, а потом обнял меня и притянул к себе, сжав с такой силой, что я едва могла дышать, но в его объятиях я чувствовала себя так хорошо. Так правильно.
- Прости меня, Лиса. Прости, что обидел тебя, - бормотал он в мои волосы.
Прошло довольно много времени, прежде чем Чонгук отпрянул, и мы смотрели друг другу в лицо. Он заглядывал мне в глаза в поисках чего-то. Уверенность?
Найдя то, что ему было нужно, Чонгук откашлялся и тихо заговорил:
- Когда мне было двенадцать, я купил на гаражной распродаже швейцарский ножик и таскал эту вещицу с собой много лет. - Он потупился, взял мою правую руку и без конца гладил мой шрамик большим пальцем, а когда снова поднял голову, в его глазах стояли слезы. - Я отдал его Эдди, тому бездомному, которому пыталась помочь Пейтон. - Его голос дрогнул. - Я думал, он сможет защититься в случае необходимости.
Боль в его голосе была невыносима. Мне хотелось как-то успокоить его, но я хотела, чтобы он выговорился. Это было не просто преодоление барьера для наших отношений, но и важнейший шаг на пути к исцелению. А я этого хотела больше всего, потому сжала его руку и еле заметно кивнула.
- Все эти годы мы думали, что Пейтон убила группа подростков, нападавшая на бездомных, что она просто попала под горячую руку. - Он вздохнул и выдал: - Но это не так, ее убил Эдди. - Чонгук опустил взгляд, сжал мою руку, а потом снова заглянул мне в глаза. - Тем самым ножом, который я ему дал. Ее убили моим ножом.
Может, удар нанесли и не мне, но я все равно чувствовала себя выпотрошенной. Слезы побежали по лицу.
- Я не закрыла дверь, а теперь мой брат не слышит.
Чонгук вытер мне слезы большими пальцами и взял мое лицо в ладони:
- Ты не виновата.
Я посмотрела ему в глаза:
- Ты тоже.
* * *
Спустя несколько часов я была физически и эмоционально измотана. Как только пробка вылетела из бутылки, Чонгук излил мне душу. Мы говорили о Пейтон и Эдди, а я рассказала детали того вечера, когда мы с Оуэном вошли в дом и застали там грабителей. Я призналась Чонгуку в том, в чем не особо признавалась и самой себе, - как на меня повлияло чувство вины, как я переживала приступы депрессии. Ему важно было знать, что он не один и я не жду, что он излечится за один вечер.
Я сходила в ванную, ответила на видеозвонок от моего взволнованного брата, которому, разумеется, забыла написать, и снова вернулась на диван, но мой зад не успел приземлиться, как Чонгук усадил меня на колени. Его улыбка была прекрасной и настоящей.
Он прижался лбом к моему лбу.
- Ты правда собралась перебраться в Чикаго?
- В Чикаго? Зачем?
- «Пинк Косметикс». Послала им резюме.
Я нахмурилась:
- Понятия не имею, о чем ты. Я не отправляла туда резюме. Я вообще никуда не отправляла резюме. У меня есть кое-какие накопления, так что я решила взять небольшой отпуск, а потом уже думать о новой работе. Я подумываю об открытии небольшой маркетинговой фирмы вместе с подругой Джулс, которую ты видел. - Я замолчала. - А с чего ты взял, что я переезжаю в Чикаго?
- Они позвонили и попросили рекомендацию.
- Странно.
Чонгук закрыл глаза, хихикнул и покачал головой:
- Сэ-э‑эм.
- Сэм?
- Я же не говорил с представителем компании. Это Сэм сказала мне накануне, что они позвонили и попросили рекомендацию.
- Все равно не понимаю.
- Сэм раздула огонь. Знала, что это заставит меня разобраться со всеми проблемами.
- Ох, а я думала, что тебя вывел из себя мой спутник.
- Я чуть с катушек не слетел, когда увидел, как его руки шарят по твоему лицу в этом испанском ресторане.
Я выпучила глаза:
- Ты что, следил за нами?
- Только сегодня. Я с ума сходил, глядя, что ты снова куда-то идешь с этим парнем. Помнишь, что ты сказала мне перед тем, как перестала со мной разговаривать?
Разумеется, помню.
- Что?
- Что приведешь какого-нибудь парня домой и откроешь окно, чтобы я все слышал. - Он шлепнул меня по заднице. - Нет в тебе жалости, Коровка.
Я начала хихикать, но Чонгук тут же приподнял меня в воздух и бросил на спину. Он навис надо мной, схватил мои руки и завел за голову.
- Тебе кажется это забавным?
- Вообще-то да.
Он потерся носом о мой нос и прошептал:
- Ты бы ведь не стала спать с ним, правда?
- Определенно, нет. Но с тобой это никак не связано.
Чонгук откинул голову и надулся. Это было так мило.
- То есть не потому, что ты так в меня влюблена, что не можешь даже дотронуться до другого мужчины?
- Ну, в общем-то это правда. Но сегодня я встречалась со своим братом Оуэном.
Чонгук повесил голову и заржал:
- Ты серьезно?
- Да. Что ты видел в итальянском ресторане? Как он трогает мое лицо? Так это я пела ему песенку.
- Ну, тогда, думаю, мне не о чем беспокоиться. - Чонгук прошептал в мои губы. - Хотя никогда не знаешь наперед. Например, тебя сейчас трахнет твой любимый троюродный братик.
- Да?
Привычная нахальная самоуверенность Чонгука вернулась, но внезапно он замялся.
- Ты сможешь простить меня? Я обещаю не отталкивать тебя снова и сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.
- Я хочу, чтобы ты охранял для меня лишь одну вещь.
- Какую?
- Я отдала тебе свое сердце. Обещай, что сохранишь его в целости и сохранности.
- Если только ты пообещаешь никогда не возвращать мне мое.
Мое сердце выстукивало его имя с той самой первой встречи в ресторане. Ему не нужно беспокоиться, что я отдам ему сердце, поскольку я поняла, что оно мое и только, пусть даже Чонгук сам этого пока не понял.
- Займись со мной любовью, Чонгук.
Он начал стягивать с себя рубашку через голову.
- Займусь, но не сейчас. Обещаю, чуть позже я буду любить тебя медленно и сладко, покажу тебе все свои чувства с помощью моего тела. Но прямо сейчас после всех этих разговоров про других мужчин мне хочется пометить территорию.
Он поднялся на колени и посмотрел на меня сверху вниз. То, как Чонгук пожирал меня глазами, было единственной прелюдией, в которой я нуждалась.
- Я хочу кончить в тебя. Можно, Лиса?
Я сглотнула.
- Да, я пью противозачаточные.
- Хорошо, больше никаких преград между нами. Ни нашего прошлого, ни наших секретов, ни даже чертова латекса.
- Да.
Он провел костяшками по платью, медленно следуя изгибам моего тела.
- Но сначала я зароюсь лицом в твою киску, по которой так соскучился, пока ты не кончишь мне прямо на лицо.
Он дотронулся до моих обнаженных бедер, и одна рука исчезла под подолом платья. Я ахнула, почувствовав его ладонь между ног.
- Потом я трахну тебя сильно и быстро, проникая так глубоко, что моя сперма останется внутри на несколько дней.
Чонгук задрал подол, отодвинул трусики в сторону, провел двумя пальцами по моей вагине и застонал.
- Такая мокрая.
Я наблюдала, как он зачарованно смотрит на меня, погрузив один палец. После нескольких прикосновений к первому пальцу добавился второй, толчки стали сильнее и быстрее. Я чуть не кончила, когда он облизнулся.
- Я больше не могу терпеть.
Он вытащил пальцы и сунул их в рот, облизывая и посасывая. Мое тело задрожало.
- Чонгук.
Внезапно он опустился ниже и принялся целовать меня, положив мои ноги себе на плечи и приподняв мой зад так, как ему хотелось. Я застонала, когда он провел языком по клитору. Когда он принялся сосать клитор сильнее, все едва не закончилось, хотя мы только начали, и я стала вертеться, пытаясь лишить Чонгука доступа к чувствительной точке.
Он схватил мои бедра, удерживая на месте и продолжая ласкать меня в собственном ритме, то засовывая язык во влагалище, то присасываясь к клитору. Оргазм был настолько сильным, что у меня потемнело в глазах.
Когда зрение прояснилось, Чонгук снова стоял на коленях и снимал штаны. Его член налился и упирался в ткань так, что трудно было расстегнуть молнию. Теперь настал мой черед облизываться.
Он поцеловал меня в шею, целуя взасос нежную кожу чуть пониже уха и повторяя то, что только что проделывал с клитором.
- Я заранее извиняюсь, - пробормотал он. - Я теряю самообладание, когда речь о тебе.
- Давай же. Я хочу, чтобы все было именно так. Я всегда хотела только тебя.
Чонгук не пришлось просить дважды. Он расположил налитую головку прямо у входа во влагалище, а потом закрыл мне рот поцелуем и вошел в меня. Он целовал меня так, будто я была воздухом, который нужен был ему, чтобы дышать, и проникал все глубже. Я чувствовала, как его тело дрожит, пока он ждал, чтобы мои мышцы вокруг его члена расслабились. Затем он начал двигаться, по-настоящему двигаться. Он вынимал член почти на всю длину, а потом снова обрушивал на меня удар, снова и снова.
Мои ногти впились в спину Чонгука, пока мое тело жадно сжалось вокруг него. С каждым разом я хотела больше и больше, пока мое тело не начало молить о разрядке.
- Черт, Лиса. - Он вдруг отпрянул, чтобы посмотреть на меня. - Я хочу заполнить своей спермой все твое тело. Твои влагалище, рот, задницу. Я хочу владеть тобой целиком.
Я была беспомощна, когда меня сотряс оргазм. Я слышала, как выкрикиваю имя Чонгука, но скорее происходящее напоминало выход души из тела, пока я пульсировала вокруг него.
Я слышала в отдалении, как Чонгук разразился проклятиями, входя в меня еще глубже. Потом я почувствовала, как его великолепное тело задрожало, когда он кончил.
Позднее моя голова покоилась на его груди, и я слушала биение его сердца. Он гладил меня по волосам, пока мы лежали довольные и насытившиеся.
- Прости меня за последние несколько недель, - сказал он. - Я вел себя как последняя сволочь.
Я посмотрела на него снизу вверх, положив подбородок на руку поверх его груди.
- Это точно. Но все в порядке. Я прощаю тебя. Ты долго будешь мне это компенсировать, однако мое сердце уже отпустило все твои грехи.
Разумеется, я шутила, но Чонгук ответил на полном серьезе:
- Спасибо.
Я зевнула.
- То есть тебя привела в чувство старая добрая ревность. Если бы я знала, то пригласила бы Оуэна на свидание пару недель назад, избавила бы нас обоих от головной боли.
- Да, меня вывело из себя то, что ты с другим мужчиной, но осознать, что ты для меня значишь, помогло кое-что другое.
- Да? Что же?
- Постер. На нем было написано: Не зацикливайся на «что если». Сосредоточься на «что есть».
- То есть нужно сосредоточиться на том, что у тебя есть, а не на том, что могло бы быть.
Он кивнул.
- Именно.
Я поцеловала его в самое сердце, боялась задать вопрос, но хотела узнать ответ.
- А что у нас есть, Чонгук?
Он притянул меня к себе так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
- Все.