Спецотдел. Туз в рукаве.

В баню я решила, как обычно, идти первой. Взяла у бабушки из комода полотенце, голубую ночную сорочку, которую мне купила мама еще в восьмом классе для ночевки в деревне, белье, шампунь, мочалку. Мыло всегда лежало в бане, в прозрачной закрытой мыльнице, чтобы мыши не погрызли.

Вечерело. Солнце, спрятавшись за облаками, готовилось скрыться за горизонтом. Стрекотали кузнечики. Они не умолкали что днем, что ночью. Слабый ветерок обдувал мое лицо, принося нежный запах бабушкиных цветов. Я шла в баню.

Она была построена у курятника. Их разделял забор. Низенькая, но крепенькая, выкрашенная в голубой цвет с белыми элементами. Железная труба тянулась к небу.

Я открыла толстую скрипучую дверь и вошла в предбанник. Там стояла желтая тяжелая лавка, табуретка, лежал коврик, а сверху находились подвешенные березовые веники. Повесила вещи и полотенце на крючки, разделась и пошла мыться в адское пекло.

Сначала все было нормально. Да, жарковато, но ничего особенного. И уже ополаскивала волосы, когда почувствовала неясную слабость. Не обратила на нее внимания, собрала волосы в пучок. Вышла в предбанник. Натянула неслушающимися руками ночную сорочку.

В глазах потемнело, стали плясать мушки. Я перестала слышать стрекотание кузнечиков. Появилось чувство, словно меня поместили в банку. И иногда казалось, что кто-то меня зовет...

Откуда-то дунул свежий холодный воздух. Он начал прогонять противных мушек, которые плясали перед глазами, тьму, мешающую видеть. Но слабость не прогонял. Я потихоньку начала понимать, что вокруг происходит.

Я на коленях. Сижу на коврике. Рядом невесть откуда взявшийся Ник. Он придерживает меня за плечо и зовет.

Заметив, что я прихожу в себя, друг спросил:

– Ты как? Это было видение или обморок после бани?

– Второе... – пролепетала я.

– Встать сможешь?

– Наверное.

Смогла. С помощью Ника. Он довел меня до дома. И по пути поведал:

– Татьяна Тимуровна рассказала, как ты иногда падала в обморок в бане. Ну, я решил проверить на всякий случай.

– Да, бывало такое, если мне слишком жарко... Бабушка говорит, это из-за моего пониженного давления.

В доме Ник посадил меня на диван, налил воды. А тут и бабушка с дедом прибежали вызнать, что случилось.

– А чего дверь не открыла в предбанник? – спросил дед после краткого рассказа Ника. – Я же говорил тебе всегда открывать дверь и задвижку на печи.

– Чтобы вам жара осталась...

– Надо было последней идти! – воскликнула бабуля. – Вечно у тебя, Ада, все не слава Богу. Да и кому жару надо, поддали бы пару.

Дед улыбнулся:

– А хороший у тебя напарник, за ним как за каменной стеной, а? Джигит!

Я поморщилась:

– Дед, ты опять? Мне итак плохо, а ты начинаешь...

– А что начинаю? – он вскинул брови. – Правду говорю! А ты ложись, отдыхай. Таня тебе постелила в спальне.

– Вдруг вам тоже плохо станет?

– Мы не из теста сделанные, а из кремня! – Дед ударил себя в грудь. – Мин кыз түгел![1]

Бабушка нахмурилась:

– Мужик нашелся! Говорила тебе, сильно не топить!

– Да ладно, бабуль, не ругайся. Я уже два раза была в банях, мне плохо не становилось. Не думала, что вновь упаду в обморок.

– В каких банях?

– На работе.

– Ты в полиции работаешь или где?

– Вот именно, что в полиции. По командировкам затаскали. Один раз в частный деревенский домик поселили, где удобства на улице. Второй раз в бане убийцу ловили.

Бабушка перекрестилась. Ладно, отговаривать от такой работы не начала, и на том спасибо.

Меня проводили всей толпой до комнаты, уложили в кровать. Бабушка укрыла меня по самую шею одеялом, Ник поставил на прикроватную тумбочку стакан воды. Дед пожелал приятных снов. Время было восемь! Какой сон? Но я промолчала. А когда дед и бабушка вышли, попросила Ника принести телефон. Он принес.

– Ты как? – спросил еще раз, садясь на край постели.

– Да что мне будет? Я в обморок чуть ли не каждый день падаю.

– Печальная у тебя участь...

– И ничего не печальная! Печальная была бы, если бы я не ступила на путь магии. Вот ты печалишься, что на такой страшной и опасной работе работаешь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что мне она нравится. Я всегда хотел быть полицейским и ловить преступников.

– Вот, – кивнула я. – Со мной та же ситуация. Только я всегда мечтала магичить. Быть и ведьмой, и колдуньей. А не просто, как моя мать и бабушка, ведьмами. То, что я помогаю в поимке преступлений, повышает мое удовольствие. Я приношу пользу людям. Правда, приношу! У меня от этой мысли эйфория!

– Я понимаю, – улыбнулся Ник. – Помню, как поймал своего первого преступника... Я был не в себе очень долго. Чувствовал, будто могу свернуть горы! Радовался. Улыбка с лица не сходила. И даже снился тот момент, когда я его поймал. Понятное дело, работал над тем делом не я один, но я ведь внес свою лепту!

– Ты их ненавидишь?

– Кого?

– Преступников?

Ник задумался:

– Смотря кто и что сделал. Иногда ненависть возникает, иногда жалость. Все от человека и его преступления зависит. Не все ведь совершают преступления из подлой натуры. Многие просто не находят иного выхода...

Я вздохнула. Ужасно все это. Как бы было хорошо, если бы царил мир во всем мире.

Ник встал:

– Я пойду. А ты отдыхай. Завтра рано вставать.

– Не впервой, – усмехнулась я. – Нам с тобой ранними утрами вставать до пенсии.

– Какой кошмар...

– Зато путешествуем по стране! Пока мало где побывали, но ведь мы только начали. Сколько мы работаем?

– Около месяца.

– А это так мало! У нас ведь вся жизнь впереди!

– Думаешь, мы будем напарниками всю жизнь?

– А что, уволиться собираешься? – с подозрением спросила я.

– Нет. Но вдруг к тебе другого приставят.

– Ага! Я не соглашусь! Если спецотдел после года работы не расформируют, я буду согласна только на тебя!

– Почему?

– Привыкла к тебе. Я же к тебе с первых дней хорошо отношусь. Ты меня не раздражаешь и не напрягаешь. А это очень многое значит, так как меня напрягают и раздражают (но это я держу в узде) все, кроме Муси. Даже некоторые родственники, просто родственников я без особых усилий терплю.

Ник опять улыбнулся:

– Что ж, тогда надеюсь, я не погибну в ходе какого-нибудь расследования.

– Что за мысли? – возмутилась я. – Конечно, не погибнешь. Ведьма я или кто? Заколдуем, зачаруем на неприкосновенность, Никусь. Будешь заговоренный бегать. Хотя на тебе итак защита. Но чем больше буду колдовать, тем умнее в магии я буду становиться. Так что наши с тобой защиты будут улучшаться.

Утро выдалось прекрасное. Розовые тонкие шторы совсем не берегли от солнечных лучей. Поэтому я проснулась не от будильника. Да и какой будильник? Телефон сел. Я случайно уснула, когда читала электронную книгу. Вот он и всю ночь включенным провалялся.

Встала. Посмотрела в окно. Яблонька шевелила листочками на ветру. Яркие бутоны цветов тоже покачивались, танцуя. Над ними вальсировали бабочки и пчелы. Красота! На пенсии обязательно буду жить в своем доме. Тем более, Ник мне с этим поможет. И мы выкупим дом бабы Яны! Я не люблю садоводство, но бабушка говорит, что полюбила огород к пенсии. Может, и мое время придет? Я посажу кучу цветочков, газон, поставлю красивую беседку, садовые качели, мангал, бассейн, лежаки под каким-нибудь деревом, гамак повешу. Ох, красота будет!

В дверь постучались.

– Красавица, вставай, – услышала я голос дедушки. – Позавтракай, скоро поедем!

Дед любил, когда я ехала рядом с ним, на переднем сидении. Поэтому Ника пришлось оставить одного на заднем. Но он не обиделся.

– Куда вас? – спросил дедушка.

– В морг? – уточнила я у Ника.

– Может, в управление сначала? В морг попозже. У тебя свеча до скольких работает?

– Я ее сделала часов в девять утра, наверное. Так что время почти кончилось...

Ник нахмурился:

– Ну тогда в морг нужно.

– В морг! – сказала я окончательный ответ дедушке.

Смотрел он очень нехорошо. Видать, не нравится, что внучка его по таким местам будет ходить. Мне тоже не нравится, а куда деваться? На кладбище душ меньше, чем в морге. Да и на кладбище есть Хозяйка Погоста, которая в случае чего защитит, поможет. А в морге? Кто знает, какие там мертвяки? Вдруг там лежат сумасшедшие? А сумасшедшие духи – то еще удовольствие. Я с ними не встречалась, но представляю, что они могут чудить.

Морг был не особо симпатичный. Московский получше выглядел. А этот – домишко из серого кирпича с вытянутыми белыми окнами, спрятанными за черными решетками. Около черных дверей стояли лавки противного зеленого оттенка. Никогда такой цвет не любила использовать в рисунках.

– Ну и жуть, – вслух сказала я. – Словно из фильма ужасов.

Дедушка попрощался с нами, а мы с Ником вошли внутрь.

– Когда будем звонить Василию Павловичу? – спросила я, и мой голос эхом разнесся по пустому коридору.

– Когда в Москве будет девять. Ну и где народ?

Из комнаты, скрытой за обшарпанной дверью, вышел лысый полноватый дядечка в круглых очках и белом халате.

– Вы кто? – спросил он.

Мы представились, удостоверения продемонстрировали, рассказали, что нам надо.

Мужчина протянул:

– А-а-а, вы к тем, кого охраняет полиция? Пойдемте, там ваши сидят. Днями-ночами! В наши рабочие часы у холодильника, а ночью в машине у входа.

Смотреть на наших покойничков я не пошла. Побоялась. Осталась с двумя полицейскими-охранниками, один из которых мне был знаком.

– Здравствуйте, – улыбнулся он. – Работаете, значит?

– Работаю. А что, думали, погонят меня?

– Да почему же? Нет. Просто необычно это.

Я разговаривала с лейтенантом, имя которого позабыла. Именно он со своим напарником приехал на выезд, когда я позвонила в полицию по поводу двух неупокоев, убитых мэром.

– Интересно?

– Еще бы!

– Ну да, спецотдел на интересные дела отправляют, – его лицо немного скривилось. – А мы вот охраняем трупы.

– Работайте хорошо, может, вас в спецотдел пригласят.

– Не-е-е... Здесь все же спокойнее. Меньше нервов трачу, безопаснее.

Ага, безопаснее. Это пока колдун сюда не пришел. А как придет, вдруг захочет и этого лейтенанта в ритуал свой взять. Кто знает, что у магического маньяка на уме?

Из холодильника вышли мрачные Ник и лысый дядечка. Я напряглась.

– Что такое?

– Пропали... – огласил Ник.

– Как?!

Я была поражена. Моя свечка должна работать! Должна! Я ее проверяла! Как же так?

Протиснулась между напарником и работником морга в холодильник. Не обратила внимания на холод. Лишь забегала глазами по стенам, полу, потолку, холодильным камерам. Два тела лежали на каталке, их я не осматривала, дабы не сойти с ума от ужаса.

Мое сердце бешено билось. Не может быть! Не может!

В голову начали пробираться смутные воспоминания. Какие? Сон... Сегодняшний сон. Мне снился мужчина лет сорока с темными волосами. Он стоял на том месте, где стою сейчас я, и оглядывал точно так же помещение. Рядом суетились девушки с каталками. Они с трудом перетягивали трупы из холодильника на каталку. А мужчина смотрел на это и улыбался. Ехидно и довольно.

Мне снился вещий сон? Лучше бы он приснился раньше...

Я чувствовала себя в камере странно. И это не из-за нескольких мервяков, бездумно стоящих кто где. Каким-то мысленным взором я видела переливающуюся энергию, морочащую, туманящую голову. Она была и в коридоре, но здесь самая большая концентрация, и из-за этого я смогла ее засечь.

– Вот же черт! – выругалась я.

Сердцебиение от разочарования не успокаивалось. Как же я виновата! Сделала нерабочую свечу! Как я могла? И ведь карты показывали, что все работает!

– Как нет? – не поверил лейтенант. – Наши всю ночь сторожили вход в морг! Не может быть!

Я огрызнулась:

– Значит, может.

А затем начала глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Нельзя пускать на самотек свои негативные эмоции.

– Итак, наша задача – проверить видеокамеры. Маловероятно, что мы там что-то обнаружим, но вдруг колдун допустил ошибку, – сказала я. – Надо узнать, как они смогли открыть морг.

– Да, это тяжело! Сигнализация стоит, наши охраняют... – пробормотал лейтенант.

– Когда вы пришли открывать морг, сигнализация работала? – спросил Ник у работника морга.

Он закивал.

– Нет, ну как обойти сигнализацию? – не понимал лейтенант.

Ник пожал плечами:

– Ада открывала чужой домофон без ключа.

Лейтенант удивленно на меня посмотрел.

– Сравнил! Домофон и сигнализацию, подключенную к Росгвардии. Чувствую, что колдун и его ведьмы применяли морок. Но заморочить сигнализацию невозможно, она же не живое существо!

– А если людей заморочили? Ну, Росгвардию?

– Они бы меня вызвали, если бы сигнализация сработала! – воскликнул сотрудник морга. – А меня никто не вызывал.

– Короче, – вздохнул Ник, – поехали в управление. Там им все сообщим. Дождемся московских девяти часов, доложим все Василию Павловичу. Пусть они выясняют. Гадать бесполезно.

Гадать? Да... Гадать бесполезно, все в мороке до сих пор. Карты правду не покажут.

– Вы на машине? – уточнил Ник у лейтенанта и, дождавшись его кивка, добавил: – Подкинете нас? Нам же по пути.

– Без проблем.

– Старший лейтенант, Никита Озерский.

– Лейтенант, Шмелев Андрей. Будем знакомы!

Второй полицейский-охранник молчал, глупо хлопая глазами. И чего с ним? Не понял, что произошло?

В управлении я наконец-то поставила телефон на зарядку. Включила его. И изумилась огромному количеству пропущенных звонков от мамы. Тридцать семь! Внутри все неприятно заворошилось. Что случилось? Открыла скрайбер. Сорок сообщений. Мама кучу раз писала мое имя. И среди этих бесполезных сообщений я увидела его!

«Свеча погасла. Я ее зажгла заново».

Это было написано в одиннадцать часов вечера, когда я уже вырубилась.

Ник сидел рядом, мрачно взирая в пустоту. Мы ждали какого-нибудь задания, ведь все равно придется остаться здесь на неделю. Но все начальники были заняты из-за кутерьмы с трупами. Сбежались, пытаясь что-то решить. Названивали кому-то. Орали на лейтенанта и его сегодняшнего напарника.

– Я нашла причину, почему свеча не сработала...

– Почему же? – заинтересовался Ник.

– Она погасла. Почему-то. То ли свеча отстойная, то ли колдун что-то сделал для этого. Мама зажгла ее заново, но что толку то? Магия с погашением свечи пропала.

– И что теперь?

– Вариант один – идти на вечер встречи выпускников и ловить там Арапатанову Свету.

– А если она не придет?

– Придумаем что-нибудь... Но она всегда любила какие-то сборища. Надеюсь, это в ней не изменилось.

– Я тоже.

Часа два, не меньше, мы сидели без дела. Позвонили Василию Павловичу, доложили о происходящем. Он разрешил нам остаться. Пару раз видели Рому. Ему уже дали задание, приставив к кому-то. Потом и нам накидали пару старых висяков. Украденный у девушки телефон и потерявшийся ребенок.

– Ребенок? – поразилась я, когда Ник озвучил, что нам нужно сделать за эту неделю.

– Ребенок... Девочка, четырнадцать лет. Пропала два месяца назад.

– Кошмар! Я надеюсь, она жива...

– А ты погляди.

Ник протянул мне ее фотографию. Миловидная девчонка с двумя хвостиками русых волос улыбалась на камеру, обнимая огромный букет желтых тюльпанов. Мне и таро не понадобилось. Я почувствовала теплую солнечную энергию, доносившуюся от этой девочки.

– Ее зовут Рита. Михайлова Маргарита Степановна. Родители в разводе. Девочка жила с матерью, – читал дело Ник.

– Жива она. И, судя по всему, довольна жизнью.

– Сможешь найти ее?

– Попробую, – вздохнула я. – Придется покупать карту Беляка. Это если она в Беляке! Надо сначала карту страны тогда... О ужас! И как мы без машины будем?

– Я попрошу нам ее выдать.

Ник ушел просить. Я же изучала дело девочки. Пропала сразу после школы. Одноклассники и учителя говорят, что вела себя как обычно. Да и мать твердит: никаких ссор у них не было. Врет, наверное. Девочка-подросток, и ссор не было? Хотя, может, существуют невероятно терпеливые и спокойные подростки? Не знаю, я такой не была. Ругалась с мамой из-за книг и магии только так. Маме не нравилось, что я весь дом заваливаю книгами, трачу на них огромные деньги, да еще и опасности себя подвергаю, пытаясь ступить на магический путь.

Машину нам выдали. Тоже ниву, но не черную, а белую. И мы с Ником сразу же поехали по адресу проживания девочки.

Нам открыла светловолосая женщина с отросшими русыми корнями, в застиранной домашней одежде. Мы представились.

– Надо же, – ехидно сказала она, – неужели искать Ритку собрались наконец-то?

Женщина нас все же впустила, хотя с явной неохотой. Назвалась Элиной. Мы читали дело, но решили задать вопросы касательно исчезновения девочки. Ничего нового не услышали. Ссор у Элины с дочерью не было, парень у девочки отсутствовал, она не гуляла, не пила, не курила, из друзей – одноклассница Наташка, но они с ней почему-то перестали общаться. Почему, мать не была в курсе. Где может быть дочь? Да отец ее забрал, у себя прячет, а вы, менты, и в ус не дуете, заплатил вам Ярик, вот вам и выгодно дочь матери не возвращать. Алименты Ярик платить не хочет, поэтому дочь умыкнул. Почему тогда в школу до сих пор не ходит? А Ярик шифруется! С бабой новой на Мальдивы летает, по ресторанам ходит, решил на алиментах сэкономить. Ведь новая баба залетела! Теперь нет денег на дочку.

– Он вам отказал в алиментах? – уточнил Ник.

– Отказал! – фыркнула Элина. – Ага, щас! Платит как миленький!

Мы с Ником переглянулись, не найдя в ее историях связи.

– Если он платит алименты, зачем тогда еще дочь забирать?

– Так он меня их лишить хочет!

«Меня» лишить. Не дочь, а «меня». Как интересно.

– Это он вам сказал? – спросил Никита.

– Ага, скажет он! Из него слова клещами не вытянешь, мы ведь не его уровня, видите ли. Мы быдло! Хотя сам из дерьма вышел! Жил в деревне, в одной комнате с четырьмя братьями и одной сестрой спал! Днями ночами навоз с коровника таскал, в земле возился. А я, городская, быдло видите ли! Он в моей квартире жил все десять лет брака! В моей! А сейчас хрен мне, изменил, с бабой своей улетел на Бали, про дочь забыл, алиментов не дождешься.

– То есть он вам в браке изменил?

– Я бы с изменщиком не жила! – вытаращила глаза Элина. – Мы развелись, потом изменил.

– Это как? – не поняла я.

– Ну, мы развелись, он себе бабу нашел, ушел к ней жить. Что непонятного? Изменил!

Я вздохнула. Не понимала, что говорит эта женщина. И не хотела понимать! Ник, видимо, тоже, потому что быстро закруглился, и мы вышли из квартиры, не узнав ничего нового, зато с пухнувшим от нелогичных историй мозгом.

– Что это было? – спросил он, когда мы сели в машину.

– Обиженная женщина, – ответила я. – По-моему, ее больше беспокоит муж, который очень хорошо живет, а не где находится дочь.

Дальше мы поехали по месту проживания отца. Он жил в частном доме. Неплохом, из красного кирпича, с крышей и окнами цвета темного шоколада. Во дворе рос газон, а в клумбах цвели белые хризантемы и каллы. Мы постучались в дверь. Послышался звонкий лай маленькой собачки.

Открыла нам симпатичная девушка тридцати лет с небольшим округлым животиком. Она держала в руках йоркширского терьера, на голове которого красовался голубой бантик.

– Добрый день. Я старший лейтенант полиции, Озерский. Это рядовой Костенева. Ярослав Даниилович дома?

– Добрый день. Нет, на работе, а что случилось?

Я увидела, что она забеспокоилась. И затараторила:

– Ничего страшного не случилось! Ну, вернее случилось, но уже как два месяца назад. Вы, наверное, в курсе, что дочка вашего мужа пропала?

Девушка сложила темные брови домиком:

– Да, слышала. Полиция к нам уже приходила. Риту не нашли до сих пор?

– Нет, вы не знали? – удивился Ник.

Девушка смущенно улыбнулась:

– Ярослав бережет меня от ужасных событий. Боится, что со мной и малышом что-то может случиться. Я у него спрашивала про Риту, но он отвечал, что все нормально, поэтому я и подумать не могла... Вы проходите! Я позвоню Ярославу, может, он сможет приехать. Или разрешит вам прийти к нему на работу.

Мы вошли. Нас провели в большую гостиную с двумя коричневыми диванами, камином, большим телевизором и пушистым ковром. Девушка поставила на стол две чашки капучино для нас с Ником, а себе налила воды. Я тут же взяла чашечку, вдохнула запах кофе.

– Как нам к вам обращаться?

– Алина.

– У меня маму так зовут, – улыбнулась я.

– Правда? – непонятно чему обрадовалась Алина. – Как мило!

Пока она звонила мужу, я попивала кофе и рассматривала большую картину, висящую на стене. Она изображала какого-то короля и королеву. Причем лицо у королевы было Алинино. Значит ли, что король – это Ярослав Даниилович? Статный мужчина с ухоженной бородкой.

– Ярослав может приехать через полчаса, – обрадовала нас Алина. – У него будет обед. Может, и вам есть хочется? Я приготовила рис с курицей в кисло-сладком соусе с овощами и сырный суп.

– Не хотелось бы вас объедать, – пошутила я.

– Да что вы! – Алина мою шутку восприняла всерьез, всплеснула руками, вскочила с дивана, хотя я бы в ее положении так не скакала. – Я слишком много приготовила, у меня вечные проблемы с чувством меры. А Ярослав два дня подряд одно и то же не ест. Вечно приходится выкидывать еду. Так что мне в радость, что пришли гости! У нас это редкость. Ярослав не любит моих подруг, а друзей у него нет.

В деле было указано, что Михайлов Ярослав Даниилович – владелец ночного клуба «Король». Открылся клуб несколько лет назад, и уже стал популярным. В Беляке ведь ходить молодежи было некуда. Был у нас один клуб, одногруппницы о нем ужасно отзывались. А как «Король» открылся, сразу нахваливать его начали. Цены их не пугали, ведь за них платили кавалеры. Но, судя по слухам, там было весьма недешево для нашего маленького городишки.

– Мой Ярослав весь в делах, – говорила Алина, усадив нас за стол на кухне. – Хочет открыть кафе, изучает этот вопрос, расчеты какие-то вечно делает, с юристами общается. Трудно ему! Сначала с клубом дела решал. У него ведь бизнес-партнер поначалу был, потом Ярослав выкупил его часть. Затем строительство дома затеял. Ой, в то время такая кутерьма тоже была! Я его видела только ночами, и то не всегда. Засыпала, когда он еще не пришел. Просыпалась, когда он уже ушел. Вот как! Недавно только поспокойнее все стало, дома хоть появлялся. А сейчас опять со своим кафе!

Судя по бесконечной болтовне Алины, ей правда катастрофически не хватало общения.

– Даже Рита у нас всего пару раз была. Времени у Ярослава на нее нет с этой работой.

– А он не хотел забрать ее себе? – поинтересовался Ник. – Элина, его бывшая жена, утверждает, что он забрал Риту.

Алина поставила перед нами тарелки с рисом. Курочка и овощи так аппетитно пахли, что у меня тут же потекли слюнки. И сервировка была очень красивая.

– Нет, не хотел. Он понимает, что у него нет на нее времени из-за работы. Считает, что Рите лучше с матерью. Здесь бы она со мной была. У нас, конечно, хорошие отношения, но я ведь мать не смогу заменить. Да и Рита как бы смогла без мамы? Вот я бы не смогла.

Себе Алина тоже наложила еды. Но так и не притронулась к ней, потому что полезла в телефон искать фотографию мамы. Потом она демонстрировала эту фотографию нам, рассказывала про свою маму. Я, чтобы поддержать девушку, сказала:

– Вы так похожи с ней. У обеих волосы темные, глаза красивые.

– Спасибо, – расцвела Алина. – Ярослав тоже считает, что у меня глаза красивые. Говорит, после развода с бывшей женой совсем поникший был, разочаровавшийся во всем, а потом меня увидел, и мир для него стал ярче!

– А как вы познакомились? – заинтересовалась я.

– Я работала учительницей рисования в школе. Мы с классом вышли на пленэр в парк. Там гулял Ярослав. Он вообще всегда любил гулять в парке. Увидел меня, освещенную солнечным светом, и влюбился! А я влюбилась в его отношение ко мне. А потом уже разглядела, какой он честный и трудолюбивый человек. В общем, мне с ним повезло. И повезло с малышом.

Алина погладила живот.

– У нас будет мальчик. Я чувствую, что он будет трудолюбивым, как папа, и талантливым, как мама.

«Это девочка», – пронеслось у меня в голове. Я едва не сказала это вслух, но сдержалась. Не буду нарушать сюрприз... И на УЗИ ошибаются.

Еда была вкусной, рассказы Алины добрыми и интересными. Но меня мучил вопрос: где же Рита? Пока я знаю, что с ней все в порядке и она счастлива. Но не больше. Да и смущает, что мать не беспокоится, где дочь. Говорила лишь про мужа и алименты. Алина в облаках витает, но ей простительно. Может, она намеренно гонит мысли о Рите, чтобы не переживать. А может, ей безразлична чужая дочь. Отец дочери внимание не уделял. И тоже не особо ее ищет.

Вскоре приехал Ярослав Даниилович. Я сразу же мысленно сравнила его с картиной. Король был выше ростом и стройнее, но в целом сходство было сильным. Может, тоже картину с собой нарисовать? Только в виде фэнтезийной ведьмы. С метлой, в остроконечной шляпе и готическом костюме!

Ярослав Даниилович поздоровался, мы тоже. Прошли вновь в гостиную. Алина принесла еще кофе.

– Ну, что такое? – спросил нас хозяин, важно раскинувшись на диване.

– Мы по поводу вашей дочери.

– А что по ее поводу приходить?

– Как? Она же пропала, – ошеломленно сказала я.

Он кинул взгляд на Алину. И ласково произнес:

– Солнышко, принеси к кофе булочки.

– Но у нас нет дома булочек.

– Сходишь, купишь?

– Хорошо...

Алина пошла собираться в магазин. Ярослав Даниилович заметно расслабился.

– Вы же видите, у меня беременная жена. Зачем на такие темы при ней говорить? Знаю, дочка пропала. Вы ее нашли?

– Нет. Ищем. Из Москвы приехали, и нам дали это дело, – поведал Ник. – Вот, ездим, данные обновляем. К вашей бывшей жене заезжали, теперь к вам приехали. Ничего нового про Риту слышно не было?

– Не объявлялась, – покачал головой мужчина. – Я своих знакомых напряг, но без толку. Как в воду канула Ритка.

В общем, уходили из дома Ярослава Данииловича мы ни с чем. В машине принялись обсуждать это дело.

– Матери плевать, отцу тоже, – сделал выводы Ник. – Может, она сама и сбежала?

– Может, – вздохнула я. – Но найти надо. Поговорить. Все разузнать. Уговорить вернуться домой. Она ведь несовершеннолетняя.

Купили в книжном магазине карту страны и карту Беляка. Остановились у первой попавшейся лавочки и принялись колдовать. Вернее, я принялась, а Ник держал карты, чтобы не свернулись.

Карта страны показала, что пропавшая девочка в Беляке. Я выдохнула. Далеко ехать не придется. Карта Беляка показала, что она находится в каком-то из домов, расположенных на окраине города, у самого леса. Туда даже маршрутки, насколько я знаю, не доходят.

Я на радостях поцеловала маятник, которым я и узнавала информацию. Водила им по карте, а он в нужных местах крутился по часовой стрелке.

– Поехали? – потерла я руки. – На месте попробую почувствовать, какой дом нам нужен. Или на картах таро посмотрю. Это будет гораздо легче.

У меня не было с собой нашей огромной магической сумки, мы ведь после деревни сразу поехали на работу. Но в рюкзачке всегда лежал ведьминский минимум.

До окраины города добрались быстро. Серые пятиэтажки жуткого вида все стояли рядышком, компактненько. Никаких клумб и лавочек не было. Зато какие виды на лес! Парк, который был напротив нашего дома – хорошо, но лес гораздо лучше. Особенно для ведьмы. В парке особо не поколдуешь, ведь там вечно народ ошивается. А в лесу и духов побольше. Не то, что в нашем парке, всего один. Хотя и один для парка много, ведь в парках обычно лесных духов не наблюдается. Только какая-нибудь мелкая бесятина.

– И почему мэр закопал тела свидетелей в парке?.. – задумалась я. – Мог бы в лесу.

– На видном месте всегда труднее найти. Может, поэтому?

– Кто знает... Может быть.

Я осмотрела пять домов. Достала карты. Спросила: «Рита в первом доме? Во втором? В третьем?..» На каждый вопрос доставала карты. Десятка мечей выпала на первый дом. Тройка мечей на второй. Четверка мечей на четвертый. Семерка мечей на пятый. Одни мечи... А вот на третий дом выпала тройка жезлов.

– Кажись, в третьем, – сказала я.

Разложила карты на подъезд. Указало на первый.

– Пошли? Попробую угадать код от домофона как в прошлый раз.

Угадала, кто бы сомневался? Ник восхищенно похлопал, я ему самодовольно улыбнулась и сделала шутливый поклон, посвященный завершению моего колдовского представления.

Разложила карты на этажи. Они намекнули, что стоит остановиться на пятом. Мы поднялись. Не обстукивать же четыре квартиры? Вновь спросила у таро! «Солнце» выпало на двадцатую квартиру. Я убрала карты в рюкзак и ткнула пальцем в обшарпанную дверь. Ник постучал.

С той стороны что-то заскрипело, зашуршало. Но нам не открыли.

– Мы слышим, как ты там ходишь, – сказал Ник. – Не бойся, открывай. Мы друзья.

Я отодвинула Ника от глазка и помахала рукой, мило улыбнувшись. Маленькие девочки меньше боятся девушек. Да и большие тоже...

«Кто вы?» – наконец-то глухо прозвучало из-за двери.

Кто мы? Хороший вопрос. Если скажем: полиция, нам точно не откроют. Может, соседи? Газовщики? Скажу полуправду.

– Нас отправили проверить квартиру.

Замок щелкнул. Дверь со скрипом отварилась. И я увидела определенно не Риту. Это была девушка лет восемнадцати с рыжими кудрявыми волосами.

– А что ее проверять? Мы вовремя платим, – сказала она. – Тетя Маша же приходила уже две недели назад...

Я пожала плечами, входя в квартиру и осматривая ее. Ремонт не делали здесь лет двадцать. Мебель советская. Запах нафталина.

Заглянула на кухню, в туалет, потом вошла в комнату. Разложенный диван был не заправлен. И на нем, подогнув ногу, сидела девушка с книжкой. Рита! Мы с Ником переглянулись.

– Посмотрели? – спросила рыжая девушка.

– Посмотрели и нашли искомое, – кивнула я.

– В смысле?

Рита подняла на меня глаза. И, кажется, все поняла. Потому что тут же напряглась, сжала книгу в бумажной обложке так, что она слегка смялась.

– Я тоже люблю Элеонору Горскую, – улыбнулась я, узнав обложку.

Только я покупаю ее книги в твердой обложке, ведь знаю, что каждое ее произведение буду перечитывать не один раз.

– Вы за мной, да? Из опеки? – дрожащим голосом спросила Рита.

– Нет. Мы из полиции.

– Чего?! – возмутилась рыжая девушка. – Вы не представились, как положено. Обманом в дом вломились! Это что такое?! Немедленно выйдите отсюда!

Ник повернулся к крикунье и строгим голосом сказал:

– Вы опекун Михайловой Маргариты? Вот и молчите! Она не может находиться не пойми где без опекунов. И уже два месяца числится пропавшей без вести! Вы хотите проблем?

Рыжая замолчала, но смотрела все еще недобро.

– Что случилось? Почему ты убежала из дома? – поинтересовалась я у Риты.

Она молчала. Зато не смолчала ее подружка:

– Да у нее мамаша шибанутая! Достала ее! Вечно критикует! Рита сказала, что хочет поступать в будущем на ветеринара, так мать разбушевалась, вещами бросалась, говорила, никаких ветеринаров! Только стоматология или хирургия!

Я не поверила:

– И из-за этого сбежала?

– Так она хахаля своего водит, и пофиг, что Рита дома! – вновь сдала Элину рыжая девушка.

– Ир, замолчи, – тихо произнесла Рита. – В общем, мне просто надоело с ней жить. Постоянно я виновата, постоянно я не права. Живу на ее деньги, я никто, звать меня никак, воды трачу много, еды ем много, еще и книги покупаю, транжира. Посуду мою плохо, полы мою плохо. Учусь плохо, хотя у меня всего одна четверка в четверти, по геометрии. Расту быстро, отчего на одежду тоже денег не напасешься. Мешаю ей личную жизнь строить. От папаши-изменщика родилась. Вся в него своим мерзким паршивым характером и уродливым лицом.

По лицу девушки текли слезы. Падали на сжатую книгу в руках. Ира залезла на диван, обняла Риту и принялась гладить ее по голове. А Рита все рыдала. Да... И как ее вернуть матери? Я много таких историй знаю, где мать или отец унижают своих детей и не дают им спокойно жить. Мой отец был один из них, просто в более скромной версии. Он обзывал меня палкой, потому что я худая. Называл ведьмой, пошедшей в мамашу, в негативной окраске. Возмущался, что на гипоаллергенный порошок кучу денег из-за меня уходит. И все в таком духе.

– Что делать будем? – тихо спросил Ник.

Я вздохнула:

– Если бы я знала...

[1] Мин кыз түгел – я не девочка.