Мистер и миссис Малфой

Он не понимал, как ходит или как двигается, всё казалось чистой инерцией. Почти роботизированный физический контроль, не подающий сигнал мозгу. Он не мог понять, что происходит. Не знал, что делать. Он не понимал: как могло случиться так, что она всё ещё злилась на него? Он продолжает делать что-то неправильно? Ей было бы лучше с кем-нибудь другим? Он не мог поверить, что задаётся этим вопросом.

Драко на автомате вёл машину, глубоко погрузившись в свои мысли. Малфои возвращались с сеанса, как всегда, в полной тишине. Но на этот раз всё было иначе. Напряжение можно было разрезать ножом. От пары исходила энергетика злости, обиды и гордыни.

— Так и продолжишь молчать? — спросила Гермиона, не поворачиваясь к нему.

Она не отрывала взгляда от окна. Ей нравилось отвлекаться на морозные тени, оставленные деревьями, каждый раз, когда они ехали по дороге, ведущей в маггловский городок, где находился дом её бабушки и дедушки.

— Гермиона, что ты хочешь от меня услышать?

— Не знаю, ты время от времени поворачиваешь голову в мою сторону. Я чувствую твой взгляд. — Драко крепче сжал руль в попытке успокоить себя, хоть и ощущал усталость от постоянных попыток. — И...

— Хорошо, хорошо. Я понял, — сказал он раздражённо. Гермиона обернулась, чтобы посмотреть на него, а Драко продолжал смотреть на дорогу. — Просто у меня возникло несколько вопросов.

Прошло несколько секунд, которые показались вечностью, между ними успело воцарится почти мирное спокойствие, пока Гермиона не решилась спросить.

— Какие вопросы?

Драко взглянул на неё с мыслью о том, что ему, скорее всего, не стоило произносить вслух последнюю фразу. Он глубоко вздохнул и попытался как можно более искренне выразить свою мысль, не намереваясь задеть чувств жены.

— Почему ты продолжаешь издеваться надо мной? Разве я не раскаялся?

Гермиона фыркнула в ответ.

— Ты правда не понимаешь почему я злюсь? Какой реакции ты ожидал, если после проведённой вместе ночи утром ты ушёл, не сказав ни слова?

Она отвернулась обратно к окну. Явный знак того, что Гермиона начинала злиться, и поскольку ей никак не удавалось сдержать свой гнев, она принялась искать удобную позу, чтобы отвлечься. Гермиона не хотела накалять обстановку ещё больше, чем сейчас, но все попытки сдержать свой гнев, каким бы иррациональным он ни был, провалились.

— Я ушел, потому что... — Драко попытался оправдаться, но его сразу же прервала разозлённая ведьма.

— Драко, это была первая ночь вместе, после многих лет. Я не понимаю, как ты не чувствуешь себя хотя бы капельку виноватым! — выдавила из себя Гермиона, путаясь в словах.

Она нервничала, хотела выплюнуть на него все свои эмоции, рассказать, что чувствует. Но такое долгое молчание заставило её сердце закрыться на самый надёжный замок.

— Я вышел, только чтобы... — Но она снова перебила его.

— Разве ты не чувствовал того же, что и я?

Ей стоило огромных сил задать этот вопрос. Он крутился в её голове с самого утра. Гермиона хотела встретиться с мужем лицом к лицу и дать ему шанс извиниться, но сейчас она не желала больше ничего слушать. Гермиона выложила все свои карты. Миссис Малфой сделала вдох, чтобы сдержать навернувшиеся слёзы, она боялась следующих слов Драко и одновременно хотела, чтобы он поскорее ответил. Именно эти противоречивые ощущения заставляли её вести себя необдуманно.

— Если ты перестанешь меня перебивать, возможно, я смогу ответить на некоторые твои вопросы. — Гермиона кивнула, не глядя на него. — Гермиона, не знаю, что ты там себе придумала, но когда я встал с постели, то ни о чём не сожалел.

— Так ты ничего не почувствовал? — спросила Гермиона.

«Как так получилось, что из всего разговора она услышала только это?» — подумал Драко.

— Забудь, это не имеет значения. Я знаю, что ты думаешь... — сразу добавила она.

— Да что с тобой не так? В одну секунду ты спрашиваешь о моих чувствах, а в следующую лишаешь меня права на ответ, — заметил Драко.

— Не знаю, ты начал этот разговор, — сказала она, скрещивая руки на груди.

Гермиона была в бешенстве, ей не хватало терпения, чтобы хоть на мгновение задуматься о том, к каким последствиям могут привести её слова. Из-за своей импульсивности она забыла о рациональности.

— И когда же я это сделал? — Он усмехнулся.

— Когда уставился на меня.

— Что? Мне уже нельзя даже смотреть на тебя?

— Ах, как же ты раздражаешь!

— Спасибо! — ответил Малфой цинично, он уже потерял всякую надежду поговорить с ней спокойно и рассудительно.

— Тебя ничего не волнует, не так ли? — раздражённо спросила она, глядя на него.

Драко остановил машину на подъездной дорожке и приложил руки к голове, имитируя взрыв. Гермиона стиснула зубы.

— Тебя вообще волнует моё мнение? Драко, что-нибудь из того, что я говорю, имеет для тебя хоть какое-то значение? Ты больше не смотришь мне в глаза, когда мы разговариваем. Не знаю как объяснить, но я хотела бы слышать «доброе утро» или «как дела» время от времени.

— Как тебе живётся? Ты что, действительно питаешься монологами? Потому что, если это так, я пойду в министерство и напишу на тебя жалобу. — Гермиона посмотрела на него с ненавистью и тяжело вздохнула. — Ты будешь меня слушать, или мне говорить со стеной?

Она хотела выйти из машины, а также ударить себя за то, что Драко в этот момент казался ей таким привлекательным, с этой надменной осанкой, которая так свойственна ему. Драко, в свою очередь, устал от того, что его мнение постоянно игнорируется, и того, что она никак не позволяла ему объясниться.

— С тобой невозможно разговаривать. Ты всегда должен вести себя как идиот?

— Тебе следовало задать себе этот вопрос прежде, чем согласиться выйти за меня замуж.

— Верно, — демонстративно посмотрев на него, заметила Гермиона, — но я сделаю это прямо сейчас. — Она отстегнула ремень и с силой попыталась открыть дверь, которую заклинило, и только со второй попытки Гермиона сделала всё правильно. — Идиотская дверь! — проворчала себе под нос она.

Драко сосредоточился на своём гневе, чтобы не рассмеяться.

— Знаешь, что я хочу тебе сказать? Не знаю, хочу ли я продолжать отношения с кем-то вроде тебя, — отрезала Гермиона и хлопнула дверью машины.

Ведьма знала, что повела себя немного по-детски, но, если продолжить этот спор в машине, она не остановится, пока не отправит всё в ад. Она вышла, понимая, что её поведение не подчиняется логике и зрелости, но таким образом Гермиона пыталась избежать катастрофы.

Драко замер, глядя на то, как она уходит, и, как человек подавленный ожиданием, принял решение за них двоих.

— Тогда не делай этого, — ответил он, хотя она уже не слышала.

Драко нажал на педаль газа и уехал.

***

Гермиона услышала вдалеке гул мотора машины Драко и остановилась, чувствуя, как закипает в венах кровь. Снова убегает, очень хорошо. Кажется, это решение любой его проблемы. Что ж, она не собирается его ждать. Она устала делать это в течение всех этих лет.

Как долго она его ждала? Дни, даже месяцы, которые они не проводили вместе. Вокруг её сердца начал формироваться тонкий, но сильный, слой отрицания. Кора, сковывающая её чувства и затмевающая любой порыв любви.

Гермиона потеряла веру в материальные блага, в человеческие отношения, ей больше ничего не приносило удовольствия. Ещё несколько дней назад, когда они начали терапию, она не учитывала одну важную часть себя — свою самооценку. Гермиона делала всё автоматически, без энтузиазма, ей больше не нужны дополнительные баллы, не нужно приходить домой, чтобы насладиться чашкой кофе и писать что-то в своём дневнике. Она не испытывала удовольствия от принятия ванной с пеной, и больше не было необходимости смеяться над шутками Драко. Теперь всё это казалось немного жалким. Неужели это единственное, что делало её счастливой?

Гермиона подошла к камину в доме своих бабушки и дедушки и назвала адрес особняка. Перед её взором предстала большая комната из чёрного мрамора с красной обивкой и серебряным декором. Это место было таким же прекрасным, как и их чувства друг к другу, но таким же холодным, как и их последний разговор.

Он тоже изменился, больше не смеялся над ней, и у них не было долгих споров о том, кто на этот раз моет посуду. Им больше не нравилось сочинять истории или танцевать на кухне. Малфои даже не занимались любовью. Драко больше не смотрел на неё, когда она разговаривала с ним, его не было дома даже по выходным. В его планы входило: навестить Нарциссу, отвезти Нарциссу к врачу, пообедать с Нарциссой, поужинать с Нарциссой, поспать в особняке Нарциссы.

И хотя она была матерью её мужа и они хорошо ладили, у Гермионы из-за такого плотного графика не оставалось времени побыть наедине с ним. Когда Гермиона перестала навещать Нарциссу вместе с Драко, то чувствовала себя ужасно, но так и не смогла справиться со своей ревностью. Каждый такой поход выжимал из неё все соки, и они с Малфоем всегда заканчивали тем, что о чём-то спорили.

Она думала, что, если останется дома, у мужа, по крайней мере, появится повод возвращаться поскорее в особняк в её объятия. Поначалу казалось, что её уловка работает. Она ждала Драко, даже когда практически засыпала от усталости, поддерживала и выслушивала, чтобы он мог выпустить накопившееся у него в душе, шептала ему на ухо приятные вещи и укутывала заботой, как если бы Малфой был ребёнком.

Потому что она любила Драко, но не за его фамилию или богатства, а за то, какая он личность, как они дополняют друг друга. Она любила Драко за его мир, тот, который они построили вместе. За всё, с чем они столкнулись, и как сильно любили друг друга. И Гермиона всё ещё любила его. И она ненавидела расстояние между ними. Хотя миссис Малфой и злилась, думала, что для неё будет лучше уйти от него, она хотела, чтобы муж был рядом. Даже наличие пропасти между ними, факт того, что они не вместе, не прижимаются друг к другу и не обнимаются, её не останавливал. Гермионе просто нужно знать, что он жив, что они всё также на одной волне. Что они вдвоём против всего. Она хотела знать, что когда повернет голову, то Драко будет там, что он ждет её по ту сторону двери, чтобы выйти наружу, что муж всё ещё любит её.

Поэтому с того момента, как они переспали, когда жар воспламенил их тела, когда единственным звуком в комнате было их дыхание, когда их нагота сливалась в общую композицию, она с нетерпением стала ждать, когда их отношения вновь станут теплее. Гермиона не ждала, пока Драко утолит жажду своего тела, она надеялась, что он останется с ней. Хотела, чтобы он больше не уходил, вернулся в её объятия и остался там, она ждала его как Пенелопа Улисса. Гермиона ждала Драко, чтобы вернуться на их путь и вместе перестроить свою жизнь.

Муж находился так близко, что Гермионе казалось, что она уже смакует победу. Они лежали вместе и чувствовали себя как обычно, она не могла поверить, что забыла, как прекрасно ощущать кого-то рядом.

Ее проблема заключалась в вере в то, что секс решил все проблемы. Ее недостаток — в идеализации, у неё завышенные ожидания. Сколько раз Гермиона это слышала? «Не жди чего-то», «отдавай, не ожидая получить чего-то взамен». Что ж, она это уже сделала. Она нарушила такие простые правила.

Она добралась до ванной и посмотрела на себя в зеркало. Понимая, что до этого момента она не осознавала, что плачет. Неудивительно, что её грудь казалась сжатой в тиски, воздух не поступал в лёгкие в нормальном количестве, комок застрял в горле, глаза болели, а веки опухли.

Гермиона всхлипнула, выпустив немного воздуха. Она так давно не плакала. Ведьма закрыла глаза и расслабила плечи, действие принесло приятные ощущения, как будто она освободилась от тяжести, которую только что убрала с глаз. Если человек часто плачет, это можно рассматривать как проявление слабости или как защитный механизм, позволяющий стать жертвой самого себя. Она могла плакать беззвучно, но вот её тело не молчало, выдавая чувства, которые не выражала вслух душа женщины, и для неё это — верх храбрости.

Она всхлипнула и поняла, что ей нужен отдых. Гермиона решила, что не пойдёт на работу даже на полдня, потому что сегодня она не хотела отвлекаться на законы, нужды общества или социальное обеспечение. Она хотела чувствовать, хотела думать и, прежде всего, перестать оправдываться. Эти слёзы придали ей смелости, и она не хотела ничего испортить, эмоции нужно было превратить во что-то положительное. Но как же это сложно.

Ведьма разделась и включила душ, желая, чтобы вода смыла все невзгоды, указала за что стоит бороться дальше. Горячий поток хлынул ей в лицо, и капли скатились по лицу, как в рекламе шампуня. Образы старых воспоминаний заполонили её разум, воспоминания о его теле вызывали мурашки на коже.

Гермиона вспомнила тот день, когда получила сногсшибательное откровение, о котором даже не подозревала. В тот день она проснулась от очень яркого сна вместе со своим заклятым врагом. Проснулась она мокрой и с бешеной тахикардией. Ее дыхание сбилось, а мысли всё возвращались к ярким картинкам сна.

***

— Грейнджер, с тобой всё хорошо? — неожиданно спросила её Пэнси, они по-прежнему называли друг друга по фамилии.

Они находились в Хогвартсе, в общей спальне, в которой жили она, Пэнси, Джинни и Луна. Девочки всё ещё спали, а Гермиона резко проснулась...

— Клянусь Мерлином! Ты выглядишь ужасно! — прошептала ей Пэнси, осторожно подходя к девушке и понимая, что Гермиона не отвечает, находясь в состоянии шока.

Грейнджер неподвижно сидела на кровати с расстеленными одеялами и простынями сбившимися в комок.

— Ты побледнела...

Паркинсон подошла немного ближе, чтобы прикоснуться ко лбу тыльной стороной ладони, проверить, не поднялась ли температура. Внезапно в глазах Пэнси загорелся огонёк понимания.

— Только не говори мне, что...

Гермиона внезапно снова вздохнула и с отчаянием посмотрела на соседку по комнате. Последняя засмеялась, и Грейнджер прикрыла ей рот рукой, но сама же улыбнулась этой странной ситуации.

— Даже не думай о том, чтобы произнести что-либо вслух, — сказала она, пытаясь звучать угрожающе, но без особого успеха, голос девушки сорвался на последних словах.

— Или что? — спросила Пэнси, скрестив руки. Гермиона колебалась несколько секунд, а затем сдалась со вздохом. — Ладно, я ничего никому не скажу. Но при условии, если ты расскажешь мне, о ком твой сон.

Глаза Гермионы расширились от такого заявления, и она прикусила губу. Пэнси с нетерпением ждала ответа, как будто от этой информации зависела её жизнь.

— Это, он, — пробормотала она, — Я, гм, это... — У Гермионы никак не получалось сосредоточиться, и она моргнула несколько раз.

— Грейнджер, я не могу возиться с тобой весь день.

— Мне страшно представить, как ты отреагируешь, если я тебе признаюсь.

Гермиона боялась сказать вслух о том, что испытала в своём сне. Тем, кто не был с ней во все те дни, когда она втайне думала о нём, будет очень трудно переварить услышанное. Она внезапно испугалась звука, исходившего от Джинни, который на несколько секунд нарушил тишину, а затем девушка перевернулась на другой бок и снова уснула.

— Послушай меня, — произнесла Пэнси, плохо сдерживая своё раздражение, — ты не единственная, кому снятся такие сны, — призналась она с озорной улыбкой, и Гермиона почувствовала, как её щеки вспыхнули от стыда. — Давай так, я скажу тебе, кто снится мне, а ты назовешь тайного нарушителя твоих снов, договорились?

Не имея представления почему, но Грейнджер поняла, что на этот вопрос нельзя ответить отрицательно, поэтому кивнула.

— Что ж, Поттер — повелитель и хозяин моих фантазий. Твоя очередь. — Гермиона слегка вздрогнула от такого заявления.

— Но, но, — пробормотала она, тяжело сглотнув, и продолжила, — как ты так просто это произнесла вслух? Без колебаний. Как ты это делаешь? Тебе не стыдно?

Пэнси весело посмотрела на неё в ответ.

— О, Грейнджер, ты очень смешная. — Видя, что подруга не смеется, Паркинсон добавила: — Мне не стыдно, потому что мне всё равно на то, что ты подумаешь. — Она пожала плечами подчеркивая свои слова. — Ответ до безумия простой, — заметила она, и легким движением убрала волосы с плеча. — Твоя очередь.

— Мал-Малфой, — нерешительно сказала Гермиона. Она призвала всю свою смелость, думая, что чем быстрее, тем лучше.

— Я так и знала, — произнесла Пэнси с типичной слизеринской ухмылкой.

— И тогда почему ты заставила меня произнести это вслух?

— Мне казалось, это пойдет тебе на пользу. Ты могла ничего мне не говорить, но, Гермиона...

Грейнджер изумилась ​​хитрости девушки, и самым впечатляющим было то, что ей вдруг стало намного лучше. Как будто с плеч упал груз.

— Я думала, что мы будем обращаться друг к другу по фамилиям всю жизнь? — спросила Гермиона более спокойно.

— Что ж, мы только что рассказали друг другу наши самые сокровенные тайны. Думаю, мы уже преодолели этот барьер, тебе не кажется? — Она ухмыльнулась ей, и Грейнджер улыбнулась в ответ.

— Даже не сомневайся.

***

Гермиона вернулась в настоящее и увидела, что её пальцы сморщены от воды.

«Как долго она купалась?»

Она выключила подачу горячей воды и осторожно вышла из ванны. Гермиона взяла полотенце и накинула на плечи, прикрывая мокрую фигуру. Вокруг неё всё было покрыто паром, ведьма протянула руку и провела ею по зеркалу, стирая ту часть, которая затуманивала её отражение. Миссис Малфой снова посмотрела на своё отражение, но на этот раз что-то в её виде изменилось. Под глазами всё также красовались чёрные круги, но вот щёки, казалось, стали другими. Они вернули свой естественный цвет, и это произошло потому, что она отпустила себя и немного отдохнула. И даже если ей трудно признаться в этом, до сегодняшней ссоры их отношения с мужем менялись к лучшему. Накануне вечером они погрузились в телесный танец, который наполнил комнату противоречивыми, почти забытыми ощущениями.

Она почувствовала, как что-то скручивает её внутри живота, что-то похожее на чувство вины. Но дело в том, что она была слишком упрямой. С одной стороны, Гермиона изнывала от желания ударить Драко за то, что он ушёл утром и задел её самооценку, а с другой стороны, она чувствовала себя ответственной за то, что позволила своим эмоциям радикально взять верх над ситуацией. Потому что, по правде говоря, она так и не дала ему возможности объяснить, что произошло.

Почему она была такой злой? Из-за своего эгоизма?

Гермиона пришла к выводу, что повела себя таким образом, потому что не хотела обращать внимания на то, что говорило ей сердце. Ведьме не хотелось просто мириться с тем, что ей стало лучше, до тех пор пока она не посмотрела на себя в зеркало и не увидела исцеляющуюся душу. Почему она такая глупая? Ей придется извиниться перед Драко.

Она быстро вытерла тело и вышла из ванной, окружённая паром. Гермиона приняла решение о том, что хватит с них споров, нужно перестать избегать друг друга. Им придётся рассказать о своих чувствах и вместе определить, что делать дальше. Она устала находиться в той «неопределённости», которая представляла собой их отношения. Женщина не собиралась вечно избегать ощущений, которые пережила прошлой ночью, она не хотела больше прятаться.

Принадлежность к Гриффиндору автоматически определяла её как храбрую девушку, хоть это и подразумевало дополнительные хлопоты. Никто не задумывался, насколько сложно носить на своих плечах ярлык факультета. Потому что Хогвартс, как бы сильно она ни любила его, наложил на них определённые стереотипы. Школа определила их на факультет, в котором нужно было уважать определённое качество, но не предполагалась возможность того, что этот человек изменился, или что те, кто был в Гриффиндоре, время от времени хотели быть трусами, или что слизеринцы время от времени совершали действительные выдающиеся поступки. А иногда жизненные ситуации от человека не зависят и могут полностью изменить чью-то точку зрения. Но нет, ты всегда должен соответствовать своему факультету.

Всё это время она была трусихой, видимо, в её голове поселились какие-то бунтарские мотивы, и у нее никак не получалось от них избавиться. Подростковый возраст добрался к её двадцати семи годам.

«А было ли их поколение когда-нибудь подростками?»

Она всегда сохраняла взрослую позицию, и теперь последствия этих решений отразились на её настоящем. Пришло время почтить знаменитую эмблему её факультета и набраться храбрости.

Она быстро оделась, не переставая думать о том, как снова стать собой. Гермиона оделась в строгую пижаму, которую обожала. Длинные бежевые шёлковые брюки и нежная рубашка такого же цвета на тонких бретелях. Обе части украшены почти незаметными белыми облаками, которые, казалось, не сочетались с общим дизайном. Эта одежда напоминала ей о том «чрезмерно прекрасном» мире, в который её погрузили родители мужа. С головой наполненной не самыми приятными мыслями, миссис Малфой надела фланелевые тапочки и пошла на кухню, готовая внести позитивные изменения в свои отношения с супругом и дать своему партнеру выразить свои чувства должным образом.

Гермиона собиралась дождаться мужа, приготовив что-то вкусное на ужин, и тогда они спокойно смогут поговорить обо всём наболевшем. Но у её плана была небольшая проблема — она понятия не имела, что приготовить. Женщина вдруг вспомнила, что она полный ноль в кулинарии. Драко, в свою очередь, когда-то взял на себя обязанность научиться готовить, чтобы удивить и завоевать её расположение.

Именно в этот момент, стоя перед холодильником, полным еды, к которому Гермиона никогда не прикасалась, и ощущая сожаление из-за того, что она так и не научилась готовить, женщина вспомнила то время, когда Драко пригласил её на их «первое официальное свидание» после недо-отношений в Хогвартсе.

***

Драко пригласил её в какое-то незнакомое место. В обед от него пришло письмо прямо в Министерство. Она перечитала слова, написанные каллиграфическим почерком на пергаменте, и вздохнула. Гермиона не чувствовала никакой уверенности в своём решении, просто знала, что полна надежды и нерешительности.

Неужели она собиралась дать этому роману ещё один шанс? В голове всплыли те дни в Хогвартсе, когда они были подростками и не зависели от мнения всего волшебного мира. Дни, когда тот парень проникал в сны Гермионы весь последний учебный год, когда он непреднамеренно пленил её задолго до этого со всеми ссорами и обвинениями. Он был тем, кого она осмелилась ударить на третьем курсе, тем, кто не единожды бросал ей в лицо «грязнокровка». Человек, которого она застала плачущим на шестом курсе в туалете Миртл. Момент, когда он дал ей понять, что чувствовал то же самое, переполнил Гермиону ощущением счастья.

Почему она влюбилась в такого человека как он? Потому что у нее был странный фетиш на сильных противников, и под этим она имела в виду кого-то, кто был достойным оппонентом, когда дело доходило до дебатов. И Малфой был самым высокомерным существом, которого она когда-либо встречала, другого объяснения Грейнджер так и не смогла найти, хоть и пыталась, но именно Драко мог составить ей достойную конкуренцию. Кто-то запрещённый, противоположный ей, её самый сложный и загадочный противник.

Он был её увлечением, и теперь она должна снова встретиться с ним после последнего инцидента с Роном. Она разорвала свои отношения с Уизли из-за неизбежности того, что её сердце безвозвратно принадлежать другому.

Гермиона ответила на письмо утвердительно, но это стоило некоторых колебаний. Что, если они снова расстанутся? И ещё тысяча других «если»...

Она покачала головой, желая стереть эти мысли, и попыталась отвлечься на свою работу. Её стол превратился в склад свитков.

Позже Гермиона с непонятным чувством в животе шла по одному из переулков Лондона, чтобы аппарировать в правильном направлении. Драко прислал вместе с письмом фотографию места, куда ей нужно прийти.

Она вздохнула и собрала остатки храбрости, которая вместе с кислородом наполнила её легкие. Грейнджер медленно открыла глаза, чувствуя, как зимний ветер бьёт её по щекам. Она моргнула несколько раз, чтобы разглядеть что её окружает и дать себе время отойти от легкого головокружения после аппарации.

Поражённая увиденным, Гермиона поняла, насколько это место является уединённым и какая тишина тут царит. Перед её взором расстилались горы и зелень. Только природа и она. Позади неё виднелся крутой склон, заканчивающийся лесом у основания, это вызвало у неё легкое головокружение, и Гермиона перевела свой взгляд. Она чувствовала себя в безопасности, как будто этот рай предназначен только для тех, кто умеет его ценить. Скрытая деталь на географических картах.

Она чувствовала себя, как будто стала героиней книги «Властелин колец». Вероятно, она аппарировала в какую-нибудь северную страну, Норвегию или Новую Зеландию. Гермиона заметила орла, приближающегося к ней из-за заснеженных гор. Приблизившись к ней на расстоянии метра, он завис в воздухе со свертком в лапах. Птица издала звук, давая понять, чтобы она подошла ближе. Загипнотизированная Гермиона направилась к орлу. Девушка взяла свёрток, который уронила птица ей в руки, и смотрела, как та впечатляюще улетает. Она ещё немного восхитилась красотой птицы с чёрными перьями и серебряными крыльями.

Гермиона развернула свёрток и сразу увидела записку и старинную подзорную трубу. Она развернула записку и начала читать.

Если ты читаешь это, значит, ты нашла моё самое сокровенное место в мире. Здесь я прячусь, чтобы не думать, хотя в итоге я поступаю наоборот, но, по крайней мере, мне не нужно никому объяснять свои поступки и мысли.

Гермиона улыбнулась и с жадностью продолжила чтение.

Подзорная труба предназначена для того, чтобы ты посмотрела на север и увидела небольшую дубовую хижину. Перейди через холм, и тропа приведёт тебя ко мне.

Д.М.

Девушка свернула письмо и сунула его под пальто. Она взяла подзорную трубу в руки, та казалась тяжёлой и бесценной. Гермиона осторожно держала предмет в руках, опасаясь, что из-за её неуклюжести он упадет. Она поднесла трубу к правому глазу и закрыла левый, чтобы сфокусироваться на севере. Конечно же, Грейнджер заметила дубовую хижину с дымом, выходящим из трубы. Она положила артефакт в свою сумочку, расшитую бисером (с которой ни дня не расставалась после войны), и начала переходить через холм. Она быстро нашла след и спокойно пошла по нему.

Когда Гермиона добралась до места назначения, открыла дверь, и запах дома проник в её ноздри вместе с жаром, окутавшим тело девушки, прося укрытия, это казалось странным чувством фамильярности и уюта.

***

Гермиона задумчиво обняла себя. Эти воспоминания заставили почувствовать раскаяние и потребность сбежать в то место, чтобы быть уверенной, что Драко ждет её с восхитительной едой, приготовленной им, чтобы с наслаждением съесть всё вместе. Засыпать на диване у камина в его объятиях с чашкой горячего шоколада.

Внезапно Гермиона услышала шум, доносящийся из прихожей, и от неожиданности её сердце забилось сильнее. Она чувствовала себя подростком с бабочками в животе, который ждёт встречи со своей любовью.

Она нервно взглянула на кухонные часы и сообразила, что Драко так рано не приходит. Конечно, это в том случае, если он решил-таки пойти на работу, если же Малфой просто поехал на машине, чтобы проветриться, а затем вернуться в особняк, то тогда Драко спокойно мог появиться прямо сейчас. Даже в этом случае Гермиона осталась пригвождённой к земле, она не могла сделать и шагу. Почему она так нервничала?

Гермиона услышала приближающиеся шаги, и дверная ручка начала поворачиваться. Её сердце остановилось на мгновение, и воздух перестал попадать в лёгкие. Когда за дверью показался другой мужчина, не тот, кого она ожидала, Гермиона смогла только тяжело вздохнуть. Её пульс постепенно возвращался в норму, оставляя явное удивление на лице ведьмы.

— Блейз?

— Сюрприз? — с улыбкой спросил Забини, подходя к ней, чтобы тепло обнять. — Я вижу, ты меня не ждала в гости, правда?

— По правде говоря, нет, — искренне ответила Гермиона. — Извини, я думала, что это пришёл...

— Драко? — озадаченно спросил Забини, а она кивнула в ответ. — Как странно, а я его как раз искал. Я думал, что он дома, так как...

Гермиона нахмурилась. Блейз, казалось, сомневался, говорить это или нет, возможно, его друг предпочёл бы ничего не говорить жене. Но ведьма бросила на него предупреждающий взгляд.

— Ну, он не пришел сегодня на работу, и, поскольку мне известно, что у вас, ребята, сегодня утром прошел очередной сеанс, я подумал, что Драко мог опоздать по какой-то причине... — На секунду Забини задумчиво посмотрел на неё. — Подожди секунду, что ты здесь делаешь? Ты тоже прогуляла свой рабочий день? — Он с удивлением посмотрел на Гермиону, осознав этот факт. Гермиона никогда не пропускала работу.

— Не смотри на меня так. Мне это было нужно, но вот странно, что Драко тоже не пошёл на работу. — Гермиона с сомнением прищурилась. Укол в груди заставил её волноваться. Если Малфой не пошёл на работу и не вернулся домой, тогда где же он?

— Так ты не имеешь ни малейшего представления где он, не так ли? — осторожно спросил Гермиону друг. Блейз заметил её потрясённое выражение лица, и это напугало его.

— М-м-м... — Казалось, она колеблется.

На самом деле, Гермиона ответила таким образом потому, что не хотела потерять мысль и пыталась понять, куда бы мог пойти её муж. Но Блейз явно понял её по-своему.

— Раз он не сказал тебе, куда собирается, как думаешь, с ним всё в порядке?

— Я не знаю, — ответила немного смущённая Гермиона, с сомнением добавив: — Мы поссорились после сеанса, он оставил меня в доме моих бабушки и дедушки и куда-то уехал. — Её голос сорвался.

«Что, если для них всё кончено? Неужели он её бросил? Будет ли он за неё бороться, как в прошлый раз?» — Она пыталась держать ум холодным, но по её спине пробежал холодок, когда Гермиона представила возможность разрыва их отношений.

Блейз, казалось, заметил волнение в её глазах, потому что потянулся к ней и взял Гермиону за подбородок, чтобы она посмотрела на него.

— Эй, не волнуйся. Он, вероятно с Тео, или в баре. — Глаза Гермионы расширились, и Забини мысленно ударил себя за то, что добавил последнее предположение, что, вероятно, обеспокоило её еще больше. — Прости, забудь, что я сказал, — извиняющимся голосом произнёс он. Не получив ничего в ответ, притянул её к себе в объятия. Гермиона положила голову ему на плечо и вздохнула.

— Мне страшно, — сказала она шепотом.

Блейз нежно погладил её по спине, Гермионе казалось, что она находится в объятиях огромного медведя. Она позволила обнять себя, даже если и из-за сострадания.

— Я знаю. Успокойся. Он обязательно вернётся через несколько часов. — Блейз сделал паузу, гадая, что сказать. Он не очень хорошо разбирался в чувствах, поэтому его мозг работал намного продуктивнее. — Подожди несколько часов, возможно, он появится, если нет, позвони мне, и я приду. Будем искать твоего мужа вместе. — Он отстранился от девушки, но продолжал держать руки на её плечах и смотреть ей в глаза. — Хорошо? Пообещай мне, что не наделаешь глупостей. — Гермиона закатила глаза, но кивнула. — Я лучше сам позвоню тебе через несколько часов. Держи мобильный телефон при себе. — Он поцеловал потрясённую девушку в лоб и бросил на неё последний взгляд, прежде чем уйти.

— Блейз, со мной всё будет хорошо, — заверила его Гермиона. Он кивнул, не совсем веря этому, и грациозным движением исчез.

Гермиона закусила губу и задумалась о последствиях своих действий. Все поступки, совершаемые людьми, могут привести к катастрофе. Интуиция Гермионы подсказывала ей, что сегодня вечером муж не вернётся домой.