Мистер и миссис Малфой

Музыкальные рекомендации: «Tabú»- Gustavo Cerati.
«Something About Us» – Duft Punk

Гермиона резко проснулась на рассвете и не смогла снова заснуть. Она предположила, что проснулась около шести утра из-за света, проникающего через окно, правда, холод и понимание того, что уснула она ничем не укрывшись. Медленным движением, которое, казалось, длилось намного дольше из-за того, что тело женщины трепетало от холода, Гермиона попыталась взять упавшее на пол пуховое одеяло и натянула его до подбородка. Она уже несколько секунд смотрела в окно, задержав взгляд на исчезающей луне на фоне неба. В голове Гермионы проскользнуло минутное желание избавиться от всех мыслей и исчезнуть, слиться с фоном, чтобы уйти от всех проблем. Наблюдать, как исчезает луна и появляется раскалённое рассветное солнце, принося свежий воздух, и не оставляя следов предыдущего дня, — это единственное, чего хотелось Гермионе в эту секунду. Но разум противился такому простому исходу событий, вместо этого он требовал уделить внимание новой проблеме.

Миссис Малфой вспомнила мудрые слова одного писателя, создателя бесчисленных произведений, получивших признание публики, создателя самых изысканных стихов. Хорхе Луис Борхес говорил: «Дружбе не нужны частые встречи, любви — да. Дружба может обойтись без частоты, но любовь не может, потому что она полна тревог и сомнений. День на расстоянии может быть ужасным. Дружба не нуждается в уверенности, но если в любви этого нет — это воспринимается как предательство».

Ещё раз обдумав столь подходящие для их ситуации слова, Гермиона поняла, что это идеальное описание её чувств. Однажды она уже испытала жуткое одиночество из-за долгого отсутствия Драко. Но в этот раз расстояние между ними увеличилось как никогда ранее, а ведь прошло всего несколько драккловых часов. Это ощущение появилось благодаря тому, что она, возможно, не осознавая, снова полюбила его или к ней вернулась влюблённость в своего мужа. И теперь она искала уверенность, о которой говорит Борхес, о которой сами Малфои забыли. Гермиона почувствовала «предательство». Кто бы мог подумать, какую символическую летаргию она повторяла каждое утро как мантру. Ведьма почувствовала, как уверенность ускользает сквозь её пальцы, словно песок. До неё только сейчас, пока она смотрела на уходящую луну, дошло, что Драко всё это время хотел её вернуть, а она не обратила никакого внимания на его попытки из-за своего упрямства.

Собрав остатки сил, несмотря на сонное состояние и не обращая внимания на напряжение в шейных позвонках, Гермиона поднялась с кровати. Она не могла позволить себе ещё один отгул, у неё накопилась работа, и ей не хотелось оставаться дома и страдать от беспокойства, несмотря на желание дождаться Драко.

Миссис Малфой решила принять ванну, спокойно позавтракать и постараться успокоиться, не погружаясь в негативные мысли.

«Что, если с ним что-то случилось? Что, если он попал в аварию? Что, если он не вернётся?».

Ей необходимо поскорее отправиться в Министерство и погрузиться в работу. Если Драко не вернётся в ближайшее время, чего скрещивая пальцы ей бы не хотелось, тогда она что-нибудь придумает.

Сейчас самое главное вернуть самообладание. Гермионе придется прибегнуть к своему главному качеству — ответственности, хотя она и догадывалась, что тихий голос в голове не перестанет упрекать её за несерьёзное отношение к такой важной проблеме, как личная жизнь.

В течение многих лет её защитным механизмом являлась ответственность. Библиотека, наполненная философскими мыслями и сплетнями, представляла собой второе такое место. Добровольное заключение среди книг помогло Гермионе в детстве и юности пережить множество предрассудков, но не устраняло горькую вину, которая скапливалась в груди от непроизнесенных вслух слов.

Волнение женщины росло с каждой минутой, она множество раз звонила Драко на мобильный, но он всё так же находился вне зоны. Блейз звонил ночью, и он так и не узнал, где находится её муж. Гермиона всё отчетливее понимала, что дела идут неважно, и стыд мучил её всё сильнее, заставляя чувствовать себя единственной виноватой в происходящем. Безысходность всё больше и глубже погружала её в настоящую проклятую тоску.

Её съедало чувство вины.

Она вышла из ванной и быстро оделась, чтобы пойти на работу. Гермиона прошла по длинному коридору, чтобы спуститься в столовую и позавтракать. Женщина погрузилась глубоко в свои мысли, пока, повернув за угол, за которым располагалась лестница, не столкнулась с приоткрытой дверью комнаты, которую занимал её муж в последнее время.

Любопытство охватило её, и она вошла в комнату. Помещение перед ней оказалось немного меньше «супружеской спальни», и вместо нескольких окон здесь было только одно, так что это наполняло комнату тёмными оттенками. Расстеленная кровать, вокруг неё разбросаны носки и туфли. В комнате стоял сухой запах, как будто здесь выкурили несколько десятков сигар и выпили много алкоголя. Гермиона при этом совершенно не чувствовала отвращения к подобному аромату.

Сердце миссис Малфой упало, когда она поняла, что окружающая её обстановка — прекрасный пример того, во что превратились их отношения с Драко. Она знала, что это не присущий мужу запах, и хотя ей нравились все его дорогие духи, которые подчеркивали статус Малфоя, его естественность Гермиона любила больше.

Она подошла к шкафу и открыла его, там висело всего несколько костюмов, остальные, завёрнутые в большие чехлы, находились в комнате, в которой сейчас жила она. Драко использовал их для особых случаев. Эти, которые сейчас в еёруках, пропитались Драко, его запахом. Запах не похож ни на что. Никакой мяты, эвкалипта или лимона.

Кто вообще может описать чей-то запах?

Каждый использует свои духи, которые хорошо узнаваемы, когда заходишь в дом к человеку, но никто не способен расшифровать их, из каких элементов состоит этот аромат. Вот что делает их такими уникальными.

Она обожала естественный запах Драко и не потому, что он был её супругом. Как только она вдыхала запах мужа, то сразу вспоминала о своей амортенции, из-за которой готова умереть.

Она подошла к одному из чехлов и просунула правую руку в левый рукав. Гермиона прижалась щекой к одному из лацканов, соответствующему расположению груди Драко, и рукой, засунутой в рукав, обняла себя за талию.

Она с удовольствием вдохнула оставшийся запах духов мужа. Когда она вдыхалла запах парфюма, Гермионе казалось, что она купается в источнике чистой воды. Ведьма закрыла глаза и начала раскачиваться с костюмом в обнимку, как будто они медленно танцевали в одиночестве. Правда в одиночестве танцевала только она. В голове женщины начали всплывать воспоминания об их совместных танцах, таких было множество, но самые любимые — те, тихие, на его кухне, в саду или в Большом зале. В ритме, который запечатался в её памяти навсегда.

Любой, кто увидел бы подобную сцену, вероятно, засмеялся бы, а затем заявил, что ведьма сошла с ума. Но ей было всё равно, потому что для неё это была любовь, спрятанная в шкафу, ожидающая выхода, но не отчаявшаяся, а ожидающая следующего шага вальса.

— Миссис Малфой?

Гермиона чуть не сорвала с вешалки чехол от испуга. Голос за дверью напугал её, прервав момент единения с пиджаком, и она тут же стянула с себя рукав.

Была ли она одержима?

Но как только этот глупый вопрос пришел Гермионе в голову, сразу же исчез, напомнив ей, что, хотя она в последнее время и выглядела как зомби, никто не наложил на неё Империо, чтобы подтолкнуть к тем или иным действиям или решениям. Она сама и никто другой.

Гермиона повернулась к двери, которую оставила приоткрытой, дыша как можно медленнее, чтобы успокоить учащённое сердцебиение. Она широко открыла её, увидев за дверью эльфа. Райденс — самое вежливое существо в этом доме.

— Да. Пожалуйста, входи, — любезно ответила женщина, чувствуя себя немного смущённой событиями, которые произошли в этой комнате несколько минут назад. Эльф медленно вошёл внутрь. — И я уже говорила тебе много раз называть меня Гермионой.

— Мне очень жаль, миссис Гермиона, — вздохнул он, — пришёл мистер Лонгботтом, он ждет вас внизу.

— Спасибо, Райденс. Скажи ему, что я сейчас спущусь.

Ведьма улыбнулась, и эльф исчез с удивительной ловкостью, типичной для его величественной натуры.

Она в последний раз обвела взглядом комнату перед тем, как выйти, осторожно прикрыв дверь и потратив несколько секунд, чтобы спуститься вниз. Пытаясь успокоить свои бушующие эмоции, она прибегла к знаменитой гриффиндорской храбрости.

— Какой приятный сюрприз! — сказала она с улыбкой, спускаясь с последней ступеньки к своему посетителю, чтобы привлечь внимание последнего.

Невилл взял её за руку, чтобы целомудренно поцеловать тыльную сторону ладони.

— Мадмуазель, — ухмыльнулся её друг. Гермиона засмеялась в ответ.

— Чем обязана такому прекрасному визиту? — С интересом спросила она, пока вела Невилла в чайную комнату. Комната была просторной и выходила окнами во внутренний сад, полный жасмина, его стоит увидеть своими глазами и оценить невероятно-приятный запах. — Ты очень рано проснулся...

— Почему так много удивления в твоём тоне? — спросил он с улыбкой.

Гермиона догадывалась насколько тяжело ему поддерживать эту улыбку, поэтому вызывающе посмотрела на Лонгботтома, когда они сели за журнальный столик на стеклянные стулья друг напротив друга.

— Мне нравятся эти стулья, они похожи на стулья самой королевы Елизаветы. — Гермиона закатила глаза на такое заявление. — Если ты их так ненавидишь, почему не пожертвуешь волонтёрам? Я бы не обиделся, если бы ты продала их кому-то, — заметил он, весело пожав плечами.

— Очень смешно, — фыркнула ведьма, — ты же знаешь, что это подарок Нарциссы, она бы расстроилась, если бы узнала, что я продала мебель... — она указала на стол и стулья, — принадлежащую её предкам, тем, которые, «что-то» завоевали, — добавила она.

Невилл смотрел на неё, с трудом сдерживая смех.

— Мебель, которая заполнена вставками с декоративными эльфами и гоблинами, с надписями в каждом углу, указывающими на принадлежность к Блэкам... — Она пожала плечами. — Гуляет где-то по миру. Представь себе, каких усилий ей стоило отдать это нам? Зная, что на таком изысканном антиквариате будет сидеть грязнокровка.

— Вау, — сказал Невилл, пристально глядя на неё, зажимая нос, словно желая избежать неприятного запаха.

Гермиона хлопнула его по плечу и засмеялась. Невилл вздрогнул и потёр место удара.

— Ай! Я успел забыть о силе твоих ударов кулаком. — Гермиона внезапно перестала смеяться, вспомнив происшествие на третьем году обучения в Хогвартсе с участием одного заносчивого засранца. — Ты собираешься рассказать мне, что случилось? Или мне придётся вытаскивать из тебя информацию по крупицам? — Она покачала головой в ответ.

— Извини. Иногда я забываю вовремя скрыть свои чувства под маской...

— Дорогая, ты всегда забываешь это сделать.

Гермиона слабо улыбнулась и со вздохом начала рассказывать своему другу обо всём, что произошло в последнее время, начиная с их вчерашнего сеанса и до беспокойства, которое всё больше ощущает из-за внезапного исчезновения мужа.

— Невилл, я боюсь представить, что будет дальше? Что, если он не вернётся? — произнесла женщина с явной тоской в голосе.

— Гермиона, ты мой лучший друг, и действительно надеюсь, что и я твой тоже. — Гермиона закатила глаза. Кажется, общение со слизеринцами придало ей высокомерия. — Но этот вопрос мы обсудим в другой день. Мне бы хотелось поговорить сейчас о другом. Я слишком ценю тебя и не собираюсь лгать прямо в глаза. Буду с тобой максимально честен.

Они знакомы уже много лет, он славился тем, что всегда говорил только правду, и миссис Малфой глубоко ценила подобное качество в своём друге, поэтому кивнула, давая понять, что Лонгботтом должен продолжить.

— Я думаю, что тебе стоит задаться немного другим вопросом. Может ли он сейчас быть с кем-то ещё? — Гермиона распахнула глаза, и на её лице появилась гримаса ужаса. — Ты никогда не предполагала такого развития событий?

— Эм, нет. — По правде говоря, она не рассматривала такую возможность. Драко не мог ей изменять. Это не в его характере. Слабый голос в голове напомнил, что вот она, как раз, очень даже могла, точнее смогла. — Нет, не может быть.

— Всё может быть, глупышка, — сказал он с опаской. — Я знаю, что своими словами бросил в тебя десять круциатусов за один присест, но мне кажется, что тебе придется подумать обо всех вероятностях и действовать в режиме «постоянная тревога», — сказал он, плохо имитируя голос Муди. Невилл был знатоком чёрного юмора. — Ты ведь не хочешь его потерять?

— Я... Нет. Не хочу, — сказала Гермиона, опуская плечи и стыдливо избегая взгляда друга. Пока ещё одно сомнение не заполнило её лицо, она отчаянно посмотрела ему в глаза. — Что мне делать? — Невилл улыбнулся.

— Ну, я думаю, тебе стоит сначала его найти.

— Но я понятия не имею, где он может быть, — ответила женщина с нескрываемым беспокойством.

— Подумай, я уверен, ты знаешь, — подбодрил подругу Невилл.

— Ты прав, я не могу так легко сдаться, — приняла решение Гермиона, чувствуя себя немного лучше. Нужно попытаться вернуть того человека, с которым она была, когда ещё носила фамилию Грейнджер, и избавиться от жалкой чистокровной версии, которой стала.

— Вот это моя самая лучшая подруга-заучка в мире! — воскликнул Невилл, улыбаясь, и откусил кусочек торта, который Райденс подал с чаем. Гермиона поджала губы и снова ударила его. — Эй! За что?

— Знаешь же, что я ненавижу это прозвище, и не думай, что тебе сойдёт с рук предыдущий раз, когда ты так ко мне обратился, — закончила она с предупреждающим взглядом.

Он закатил глаза в ответ и показал ей язык. Друзья засмеялись, позволив своим внутренним детям немного расслабиться, как в старые добрые времена.

В груди Гермионы всё ещё чувствовалась слабая боль, и время от времени ей было трудно дышать из-за давления, вызванного их разговором. Узел нервов в животе затягивался всё сильнее, но ведьма мысленно уже ответила на вопрос друга. Она придёт в себя, а затем примется искать человека, которого никогда не переставала любить.

***

После того как Ян, помощник Гермионы, одобрил его пропуск, Гарри прошёл по длинному коридору нужного ему отдела. После финальной битвы и нескольких последующих атак, являющихся следствием отчаяния и послевоенного структурного беспорядка в обществе, в отделах Министерства магии появились множественные этапы проверки для поддержания безопасности.

Он как раз успевал пообедать со своей лучшей подругой, как и во все предыдущие среды, не нарушая их традицию. Ритуал, который они создали между собой. Гарри и Гермиона знали, как опереться друг на друга в трудные времена, как поддерживать в любых отношениях и психических кризисах, потому что чувствовали себя как брат и сестра, которых у них никогда не было, из-за чего дружба этих двоих с годами только крепла.

С Роном такая связь не появилась. Хотя друзья всё ещё поддерживали контакт, жизнь, к сожалению, разделила их трио. Тот факт, что Поттер внезапно отдалился от друга, не удивлял его, он всегда чувствовал постоянное сравнение со стороны Уизли. Рон не отличался особой уверенностью в себе, и если для того, чтобы чего-то достигнуть и пойти дальше, нужно было отдалиться, то Гарри принял, как ему казалось, здоровое решение за них двоих.

С Гермионой всё было иначе, они с Роном поссорились, и хотя уважение никуда не исчезло и время от времени друзья даже улыбались друг другу, но не виделись ради блага и психического здоровья своих партнёров, поскольку категория «дружба» тесно пересекалась с категорией «бывший партнер».

Достигнув места назначения, Гарри постучал в большую черную дверь, которая внушительно вырисовывалась перед ним, преграждая путь к кабинету самой блестящей ведьмы своего поколения. На ней красовалась надпись «Гермиона Малфой, глава Департамента регулирования и контроля магических существ». Он улыбался, гордясь её потенциалом, развитым с годами, Поттер восхищался подругой. Ей удалось добиться тех высот, к которым она стремилась, и её ум и предрасположенность побуждали Гермиону достигать большего.

— Гарри! — Она обняла Поттера, как только открыла дверь. Он обнял в ответ и нежно прижал её к своей груди.

— Ты взволнована больше, чем обычно... — удивлённо произнёс он, когда отстранился, и они вошли в её кабинет. Гарри посмотрел на неё, многозначительно приподняв брови.

Она весело рассмеялась и покачала головой.

Поттер заметил количество файлов, разбросанных по столу, и беспорядок, который царил в кабинете. Гермиона обратила внимание на странное лицо своего друга и покраснела.

— Прошу прощения, много работы и мало времени, — пожала плечами женщина и, взмахнув своей палочкой, произнесла простое заклинание, упорядочивающее каждую бумагу и книгу в её кабинете. — Я почти забыла, что сегодня среда, — добавила миссис Малфой со вздохом.

Гарри кивнул, и Гермиона провела его в небольшой конференц-зал, который имелся в её распоряжении, там волшебным образом появился их обед и напитки.

— Как дела? — буднично спросил Гарри. Гермиона отвела от него взгляд, и Поттер сразу пожалел что, задал подобный вопрос. — Прости, мне не следовало...

— Нет, Гарри, всё в порядке. Нет ничего необычного в подобном вопросе, просто в последнее время я слишком чувствительна. Ты в курсе. — Она пожала плечами. — Это не должно так сильно на меня влиять, верно? — спросила ведьма, искренне глядя ему в лицо.

Поттер осторожно взял ее за руку, он никогда не был хорош во всем, что касалось проявления привязанности, но догадывался, что чувствовала подруга, и хотел как-то утешить дорого ему человека. Она улыбнулась в ответ, оценив этот жест.

— Гермиона, не бойся показать того, что ты чувствуешь, — он вздохнул, — мне понятно, что это личное дело, но ты знаешь, что я готов на всё, если тебе что-то понадобится от меня.

Она кивнула.

— Спасибо.

Друзья принялись за вкусную еду из нового буфета, который открыли на втором этаже. Они немного поболтали о новой политике безопасности и всё ещё открытых делах на бывших Пожирателей Смерти. На несколько минут Поттер и Грейнджер вернулись в общую гостиную, которую делили во время учебы в Хогвартсе, будучи подростками забыв о своих новых взрослых обязанностях. Когда ещё они могут позволить себе быть чуточку безучастными к кому-то или чему-то?

Обед закончился в тёплой атмосфере, но её дискомфорт никуда не делся, Гарри прекрасно видел эту пелену тьмы в карих глазах и ту небольшую силу, которая поддерживала улыбку на щеках подруги. От такого вида у него защемило сердце, потому что он любил её и ненавидел видеть подругу такой.

Опечаленный, Гарри попрощался с Гермионой, закончив привычную тёплую еженедельную встречу. Поттер уходил с тоской, отразившейся на лице, с чувством горечи в горле, от которого почувствовал себя несчастным. Он хотел видеть Гермиону счастливой, она заслужила. Гарри уже устал видеть, как она рассеянно бродит по коридорам, погружённая в свои мысли, с улыбкой, которая не отражалась в глазах подруги. Он не знал, что происходит с Драко, но если тот не появится в ближайшее время, Поттер сам отправится на его поиски.

Именно в тот момент, задумавшись о поиске решения, он понял, что ему понадобится чья-то помощь. Гарри не был силен в планировании и стратегии в таком деле. Кого Поттер пытался обмануть, он ужасен, когда дело доходит до чувств или советов. Вдруг его осенило понимание, что он женат на блестяще хитрой ведьме, которая заставляла чувствовать себя в безопасности и придавала ему храбрости. Да, он должен найти её и посоветоваться с ней. Но, видимо, сила его мысли удивительна, потому что, когда Поттер открыл дверь своего кабинета, там уже находилась Пэнси.

Он резко замер. На миг показалось, что гравитация приклеила его к полу и выбила все мысли из головы. Несмотря на то, что сейчас перед его глазами находился человек, который мог помочь Гермионе, Поттер понял, что разговор о проблеме подруги состоится в другой раз. Пэнси явно не собиралась тратить своё время на разговоры.

Проклятая женщина лукаво улыбалась и смотрела на него с желанием. Его жена сейчас сидела на столе со скрещенными гладкими ногами, одетая только в белую рубашку, едва прикрывающую интимные части тела, с расстёгнутыми первыми тремя пуговицами, обнажив край кружева, и в прекрасных золотых туфлях на шпильке. При этом она водила ручкой по накрашенным красной помадой губам и время от времени погружала её в рот. Будто у неё в руках был действительно восхитительный леденец, она вынула ручку изо рта и облизала губы, вытирая оставшуюся слюну, которая угрожала капнуть с её полных губ. Как только Гарри Поттер увидел свою жену, то превратился в привидение, стоя неподвижно, даже не моргая. Не понимая, как его разум посылает лёгким сигналы дышать или заставляет сердце продолжать биться. Член Поттера дёрнулся в штанах, но в голове проскользнула мысль, что у него есть какое-то важное дело, которое требует немедленного решения.

Пэнси встала со стула и подошла к нему так близко, что между ними не осталось ни миллиметра расстояния. Гарри чувствовал ярко-выраженный сладкий аромат своей жены, который возбудил его ещё сильнее. Миссис Поттер посмотрела на пах мужа, а затем в его глаза, она ухмыльнулась, наслаждаясь эффектом, который произвела на Гарри. Она сняла с него очки и надела их себе, затем распустила причёску, позволив своим длинным черным волосам коснуться стройного лица, и, пробежавшись пальцами по ручке, которую всё ещё держала в руках, приблизилась медленно к его уху.

— Как я обожаю эти маггловские штуки, — произнесла она шёпотом, от которого у Поттера пошли мурашки по коже. — Но знаешь что?

Гарри, несмотря на общий паралич, смог покачать головой, не в силах скрыть своего страстного желания. Ей нравилось держать всё под контролем. Он всегда был очень вежливым и уважительным, от чего Пэнси чертовски сходила с ума, и её белье становилось влажным от одного его вида.

— Ручка слишком маленькая для моего рта, — продолжала мурлыкать ему в ухо Пэнси, — и этот факт мне чертовски не нравится. — Она лизнула мочку уха и издала тихий стон. Её холодное дыхание заставило Гарри подавиться воздухом. Каждый из супругов уже изнывал от возбуждения. — Ты не раз слышал, что слизеринцы амбициозны? — произнесла она схватив его твёрдый член рукой.

Поттер чувствовал, как желание растекается по венам и берёт над ним контроль, оставляя чистый инстинкт. Он схватил Пэнси одной рукой за затылок, а другой за талию и отчаянно поцеловал. Затем поднял, схватив жену за задницу и грубо уложил на стол. Гарри быстро стянул штаны и без дальнейших промедлений вошёл в неё. Пэнси громко застонала, и это заставило его полностью забыть о том, о чём он думал несколько минут назад. Единственным желанием было целовать уста полуобнажённой чувственной богини с восхитительной фигурой, которую Поттер сейчас обнимал.

***

Гермиона вышла из кабинета с опущенной головой, глубоко задумавшись. Она вошла в лифт, не оглядываясь. Миссис Малфой ломала голову, пытаясь найти ключ к разгадке того, где может быть Драко. Он отсутствовал более семидесяти двух часов, и она не видела ни единой записки или сообщения, где говорилось о том, жив ли Драко. Беспокойство начало терзать её, и она не могла сосредоточиться на своей работе.

Хуже всего то, что прошлой ночью ей приснился эротический сон с мужем в главной роли. Скорее ей приснилось одно из старых воспоминаний. Потому что у них уже был подобный опыт, но во сне именно Гермиона раздевала его в своем кабинете.

Как она могла забыть невероятное телосложение Драко? Или его умопомрачительные навыки владения пальцами?

Малфой заставил Гермиону вспомнить о том, как ей нравится секс, и как результат на днях она снова погрузилась в вихрь поцелуев с мужем. Такого эффекта, к сожалению, добивался только Драко. Она старалась не думать об этом, пока шла к каминам Министерства, но как же ей хотелось прямо сейчас заняться с Малфоем сексом!

Гермиона хотела, чтобы он зажал её в одном из тёмных коридоров Министерства и трахнул. Ей хотелось, чтобы руки Драко сжимали её бедра, тянули за волосы и взъерошили скучный хвостик на её голове. Она хотела, чтобы он был на ней, под ней и в ней. Изнывала от желания, представляя, как его язык ласкает её соcки. Представляла, как возьмёт член Драко в рот по самое горло. Ей хотелось увидеть ту полуулыбку, которой Малфой одаривал её, когда замечал, как женщина разгорячилась, его взгляд, полный желания, когда она стонала. Казалось, она вернулась в подростковый возраст, когда бурлят гормоны и поглощает желание трахаться на любой поверхности. Гермиона ощутила потребность поласкать себя, думая о муже.

Проклятье!

Как же она скучала по Драко.

Женщина возбудилась от одной мысли, просто думая о том, сколько всего сделала бы с мужем прямо сейчас, если бы не её глупая мания всё разрушать. Увидев, что люди начали на неё странно смотреть, Гермиона решила, что, добравшись домой, примет ледяной душ, чтобы окончательно не потерять рассудок.

— Гермиона? — шёлковый голос Нарциссы Малфой вывел её из размышлений.

Она повернулась, чтобы посмотреть на мать мужа, краснея. Подумать только, еще несколько секунд назад она думала о восхитительном члене её сына.

— Нарцисса! — произнесла она удивлённо, пытаясь скрыть хриплый голос из-за своих грязных мыслей. — Я не знала, что ты всё ещё бываешь в Косом переулке!

Женщина равнодушно посмотрела на неё, приподняв подбородок. Но, несмотря на свою холодность, Нарцисса улыбнулась невестке.

— Разве Драко тебе не рассказал? — Гермиона нахмурилась, явно смущённая, и покачала головой в ответ. — Как странно, должно быть, он забыл. — Миссис Малфой-старшая беззаботно махнула рукой. — Меня недавно выписали...

— Что?! — воскликнула Гермиона. Глаза Нарциссы в этот момент расширились от удивления. Судя по всему, Драко жене вообще ничего не рассказывал. — Но когда?

— Около трёх месяцев назад. Прости, дорогая. Я думала, ты знаешь. — Она ​​тревожно коснулась плеча невестки, успокаивая, увидев потерянные глаза Гермионы. — Хотя ничего удивительного, ведь ты больше не навещаешь меня...

Девушка смотрела на неё с полузакрытыми глазами, и её плечи немного расслабились от прикосновения. Нарцисса права. При этом странные нотки в её словах привлекли внимание Гермионы, неужели это ревность в голосе миссис Малфой?

— Я должна извиниться перед тобой, Нарцисса, — печально вздохнула она, — я отдалилась по нескольким причинам, которые, я думаю, не должны обсуждаться в публичном месте. Мне не хотелось бы оправдываться, но я чувствовала, что это на пользу нашим отношениям с Драко.

Нарцисса кивнула.

— Всё в порядке. Думаю, мне тоже стоит извиниться. — Теперь Нарцисса посмотрела на неё виновато. — Я знаю, что мой сын сложный человек, но дай ему шанс. Он любит тебя, — уверенно произнесла она.

Сердце Гермионы затрепетало, и она снова покраснела. Её заполнило неудержимое желание признаться в своих чувствах.

— Я не знаю где он, — с отчаянием и слезами на глазах произнесла Гермиона, посмотрев на Нарциссу. Она несколько раз моргнула, но в конце концов опустила голову.

— Гермиона, ты обязательно его найдёшь. Я знаю, что ты тоже его любишь. — Миссис Малфой нежно погладила плечо невестки, удивив последнюю, так как Нарцисса никогда не показывала свои истинные чувства, не проявляя нежности даже к своему сыну. — Просто не забывай прощать, — сказала, она улыбаясь, взяв Гермиону за подбородок и внимательно глядя ей в глаза.

Она выглядела намного здоровее, её кожа помолодела, волосы стали ярче, и хотя у неё были привычные тёмные глаза, теперь в них горел огонь жизни. Гермиона улыбнулась свекрови в ответ.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила она, — а теперь делай то, что должна, и перестать выглядеть как живой мертвец, — приказала миссис Малфой.

Гермиона закатила глаза и послушно кивнула.

— Дорогая, я вынуждена попрощаться с тобой, спешу на встречу с сестрой.

Она сказала это так уверенно и естественно, мелодично лаская каждое слово, что любой незнакомец подумал бы, что у женщины всегда были нормальные отношения с сестрой, никто даже не предположил бы иного варианта. Но Гермиона знала, что раньше ничего подобного не было.

Они подружились? Когда? Ей стоит серьёзно поговорить с Драко о некоторых мелочах.

— До встречи, миссис Малфой, — попрощалась Нарцисса, подмигнув ей, после чего элегантно развернулась и ушла в противоположном направлении.

Гермиона прикрыла рот рукой от шока и изумления. Мозг отказывался верить в то, что она услышала.

Нарцисса признала её как Малфой?

Эта женщина всё время удивляла её. И хотя это немного успокоило Гермиону, от таких резких эмоциональных скачков у неё разболелась голова.

Она тяжело вздохнула.

Ей действительно нужен ледяной душ.