35 дней до моего самоубийства

• ——————— ✿ ——————— •

— Ревность была бы твоим лучшим проявлением, если бы тебя не наградили умением сливаться с общим фоном, так что будь добр...

Это последняя капля. Майки срывается и хватает меня за плечи, вколачивая в кожаную спинку кресла. Смотрю в его безумные глаза и понимаю, что зря это начала. И я бы рассказала, как выла в подушку и рвала наволочку, сжимая её ткань в кулаках, как сотни раз умоляла чёрт знает кого дать шанс либо всё исправить, либо позволить безболезненно умереть, чтобы больше не мучиться, но Манджиро лучше не знать, что это такое – задыхаться от агонии и не иметь возможности с собой справиться.

— Язвить вздумала? Только так получается развлекаться по полной?

— Забудь. Я устала, — отодвигаюсь назад, но он крепко сжимает мои плечи и дёргает на себя, — Давай просто доедем до моего дома.

— Ведёшь себя, как грязная шлюха, — шипит мне в губы, и я не сдерживаюсь – выпускаю из рук юбку и прописываю ему мощную пощечину.

Он отталкивает меня и накрывает свою щеку ладонью. В его почерневших глазах плескался бешеный гнев.

— Я поеду домой на такси! — командую, разглядывая одинокую парковку. Он на взводе, как и я.

Тормозит в дальнем углу, выдёргивает ключ, и мы одновременно набрасываемся друг на друга, как озверевшие.

— А мне плевать, — он нависает с высоты и не даёт мне никаких путей отступления. Я прижата, и у меня нет сил, чтобы высвободиться. И желания тоже, — Что у тебя с ним?

— Ты же сам всё видел. Зачем тебе моя версия? Зачем припёрся сюда? Ты никогда не полюбишь меня после этого, да? — алкоголь излишне развязал язык и по моим щекам покатились слёзы.

— Дура! — он хватает меня за плечо, притягивает к себе и встряхивает, — Идиотка! Как ты могла такое придумать?

— Я просто хотела больно тебя поцарапать...

— У тебя получилось.

— Нет, — мотаю головой, пока он вытирает пальцами мою растёкшуюся синюю тушь, — Разве я могла поступить так с тем, кого люблю?

«Люблю».

Новый рывок в груди, от которого содрогается тело. Чёрные глаза искренне блестят и излучают свет. Они такие ясные и чистые, что в них можно нырнуть с головой. Забыться. Потерять себя. Полюбить.

«Не молчи», – отбивается в мозгу.

Но вместо слов он обхватывает мои щёки, тянет лицо к своему и впивается в раскрытые губы. Целует так, будто не целовал меня всю жизнь. Грудь вздымается слишком часто. Жар от его дыхания палит лицо. Оставляя дорожку из поцелуев от шеи до плеч, он ладонью обхватил мой подбородок.

Наслаждение накатывает на меня, словно волны: мне мало, и я хочу ещё. Я так долго ждала, когда смогу почувствовать его дыхание на своей шее, его руки на своих бёдрах, его губы на своих.

Он хватает меня за талию и перебрасывает мою задранную ногу через свои бёдра. Я не до конца расстёгиваю его рубашку. Майки хрипло стонет мне в шею, сбрасывает лямки кружевного лифчика и припадает губами к очертанной ключице. Откидываясь назад, я упираюсь руками в потолок тачки. Майки обвивает мою спину и прижимает к себе. Дёргает вниз шлейф бордового платья. Завязки и бретели трещат и сваливаются вниз, оголяя живот. Он стискивает зубы и кусает мою нижнюю губу.

Голова кружится. Стёкла машины запотели. Его пальцы сжимают мои бока, потом резко стягивают бельё до колен. Сильные руки подхватили меня за бёдра, и уже через пару секунд я лежала на опущенном сидении, ощущая, как от этого безумия во мне бешено заколотилось сердце. Он наваливается сверху, затыкая мой стон грубым поцелуем.

— Майки... — откидываю голову и вожу ногтями вдоль его мокрой шеи, запуская пальцы в белые волосы на затылке.

— Раздвинь ноги шире, — его голос сел и охрип.

Он бесстыдно разглядывает меня, и не спеша снимает рубашку. Отбрасывая её в сторону, я тянусь рукой к торсу, но он перехватывает моё запястье. Я смущённо смотрю на него из-под опущенных ресниц.

Он, заметив мою реакцию, ухмыляется и высвобождается из брюк и боксеров. Тянется к карману за презервативом, сжимает мои бёдра и моё тело пронизывает дрожь. Падает на меня сверху, упирается на локти и утыкается носом в волосы, вдыхая ванильный аромат. Покрывает поцелуями подбородок, контур лица и мочку уха.

— Моя Юна.... только моя.

Прижимает мои руки к спинке сидения и проталкивается в меня жарким толчком. Зажимает мой рот ладонью и ускоряется. Он наслаждался воплощением старой мечты, в которой давно хотел получить власть над той, что сама стремилась к ней, в очередной раз доказывая своё превосходство.

Наши тела сплетаются в первобытной пляске страсти, которая ускоряется с каждой минутой под ритм скрипящей кожи, в свете неоновых огней. Я не слышу своих стонов, но чувствую их, потому что в горле пересыхает; не чувствую, как сжимаю пальцы, но ощущаю под ними кровь от царапин на его спине. Он уже не целует меня, а жадно кусает, его движения становятся резкими, неукротимыми. В машине так жарко, что его кожа начинает обжигать...

Импульсы бушевали в животе, заставляя подчиниться самозабвению и отдаться ему во власть. Аккуратно обхватывая горло, он слегка придавил боковые части шеи. Доставлял необычное и яркое удовольствие. Ощущение мужской прихоти над собой, некой доминирующей силы и приятного прижатия ладоней к шее, наполняет эротическими ощущениями.

Он наслаждался громкими вскриками, которые я не могла сдерживать. Изредка проскальзывали обрывки его имени, но я была не в силах выговорить его имя полностью, дыхание было сбито напрочь.

Оргазм наступал с такой же скоростью, с которой он двигался. Майки врывается до упора и с громким вздохом роняет своё лицо мне на плечо.

— Люблю тебя, Юна.

***

Он смотрит, как я одеваюсь, и не может отвести взгляд.

— Юн... — он принимает сидячее положение, не отрывая от меня глаз, — Так, значит, Кадзутора никогда не был твоим парнем?

— Официально – нет, — смеюсь, натягивая на бока узкое платье, — Просто друг, одноклассник. Называй как хочешь.

— Но я видел, что вы вытворяли в коридоре, — вспоминает и заметно раздражается.

— Он со всеми так делает. И всех лапает, — усмехаюсь, — Но я сразу очертила рамки и просто попросила его притвориться, — наклоняюсь вбок, чтобы подобрать свою сумочку, которую закинула под сиденье его машины.

— Разве ему это нужно?

— Он был должен мне за одну услугу, — опускаю козырёк с зеркальцем на потолке и роюсь в сумочке в поисках пудреницы.

— Какую ещё услугу? — он настораживается.

— Давай не будем снова ругаться, — не глядя на него вывожу блеском контур губ, — Тебя же вообще пырнули в камере, не расскажешь почему?

— Подрались с одним мудаком, он меня и ткнул циркулем. А в медпункте приложили какой-то подорожник и отпустили, — выдыхаю со спокойствием и мечтаю прибить Дракена за то, что всё приукрасил, — Ты никогда от меня ничего раньше не скрывала. О какой услуге идёт речь?

— Да это уже не важно, — копошусь в клатче, чтобы не смотреть на него.

— А ну-ка посмотри на меня, — Майки дёргает меня за руку, чтобы обратить на себя внимание. Я роняю сумку, и содержимое рассыпается по полу.

Он тянется за цепочкой маленькой сумки, и среди косметики, миниатюрок духов, пачки жвачек и кошелька, он видит маленький прозрачный пакетик с красно-белыми таблетками. Хватает его раньше, чем я успеваю опомниться и сжимает в кулаке.

— Что это? — произносит сквозь зубы и встряхивает шелестящий пакетик перед моим лицом.

— Это не моё. Девочки...

— Давай без глупых оправданий! Ты была под кайфом всё это время?

Я молчу и виновато отвожу взгляд.

— И со мной ты тоже была под кайфом? С Кадзуторой творила всё это? — он скалится и ёрзает на кожаном сидении, не находя себе места, — Не можешь уже без наркотиков?

— Нет! Нет... — голос дрожит. Я вот-вот заплачу, — Честно, Майки! Я больше никогда...

— Откуда у тебя это дерьмо? Отвечай!

— Хватит уже! Сказала же, больше не буду...

— Знай, что тебя ждёт в будущем. Если оно у тебя, конечно, будет, — он заговорщически улыбнулся, сминая мелкие капсулы сквозь тонкую пленку, — Когда аптечная лирика перестанет брать, ты подсядешь на иглу, затем начнёшь спать с каждым уродом за дозу и пачкать волосы в луже. А когда от тебя ничего не останется, сдохнешь, и у тебя даже на органы взять нечего будет! Так зачем мучиться? Давай я просто придушу тебя прямо сейчас! — он вдавил меня в кожаную спинку так, что на глазах выступили слёзы и потянулся рукой к горлу.

Отпустив запястье, давая мне выдохнуть, Майки швырнул в меня таблетки, но я уклонилась поворотом в сторону.

— Обещай, что больше не притронешься к этой херне! — прожигает меня взглядом. Зелёные глаза полны слёз и ужаса.

— Обещаю, — губы трясутся, а в горле встаёт ком, — Прости...

— И никакого Кадзуторы. Если хочешь, чтобы он жил.

— Я хочу поехать к нему. Как раз собиралась ему всё рассказать. И отдам ему его таблетки... — голос ломался и дрожал, и каждое слово приходилось выталкивать из себя.

— Нет, — Майки моментально упирается и блокирует дверь машины, — Это опасно.

— Мы просто поговорим, прекрати, — отмахиваюсь и толкаю ручку двери.

— Нет. До тебя не доходит, что тебя хотят заполучить, потому что я послал семейку Кадзуторы на хрен! Тебя могут похитить! — встряхивает меня в руках, и я испуганно смотрю на него, — Понимаешь? Ты нужна ему в качестве цели.

— И что мне делать? Бросить всё? Познать жизнь интроверта? Замуроваться в стенах своего дома? Мне больше не жить?! — кричу в ответ.

— Юна... — он успокаивается и осторожно кладёт руку мне на бедро.

— Ты предлагаешь сидеть ровно и трястись от страха, только потому что Кадзутора мной манипулировал? — а я наоборот завожусь ещё сильнее.

— Не говори глупостей. Я сам не разобрался и не решил, что делать дальше, — он отворачивается к окну, сомневаясь в собственных словах.

— Тогда отпусти меня к моему другу! — предпринимаю очередную попытку высвободиться, но он крепче сжимает мою ногу, — Он наверняка уже приехал домой.

— Что конкретно тебе не ясно во фразе «это опасно»?

— Мне нужно увидеть друга, Майки. Поговорить с ним и расставить все точки над "и". Оборвать все концы и закрыть гештальт, в конце концов.

— Юна... — приближаясь и сокращая расстояние до критического, он шепчет чуть ли не в губы. Острые ключицы, выглядывающие из-за чёрных волос, порождали в сердце неизъяснимость, — Пусть Дракен приедет к нам домой и мы вместе всё обдумаем.

— Я уже написала ему, что выехала.

— Юна! — он снова заводится.

— Дай мне пол часа. Я вернусь и никуда не денусь.

— Ладно, — сдаётся и прижимает меня к груди, — Будь на связи, хорошо? — обхватывает ладонями мои щёки, — Я скажу Дракену, чтоб он отправил за тобой водителя.

— Хорошо, — целую его в щёку и отстраняюсь.

— Пол часа, ты поняла? Ни секундой позже.

— Тридцать минут, и я прилечу назад, — перебрасываю одну ногу через порог открытой машины и ступаю на каблук.

день 19
вдохнув, наконец, полной грудью, я ощутила маленькие искры чувств.

Набрасываю на плечи его куртку и захлопываю дверь. Я знаю, что так будет лучше. Всем. Каждому из нас. А самые дорогие люди должны были быть там, где их не заденет смертельный удар.

***

Дрожащими пальцами Майки находит в исходящих номер Дракена и жмёт на вызов.

— Привет, пропажа, — отвечает Кен уже через пару гудков.

— Где ты, Кенчик?

— В гараже. Проконтролировал ремонтные работы байков.

— Юна с тобой?

— Что? Нет. А должна быть со мной?

— Езжай ко мне и остальных собери. У нас внеплановое собрание.

***

Уже на рассвете дождь начал бить по окнам, но, кажется, что по его тощим плечам. Дом Сано наполнен мраком. Лестница на второй этаж освещается лишь огнями Йокогамы, пробивающимися сквозь стёкла с мокрыми дорожками.

— Семейные разборки? — Дракен снимает куртку, тихо проходит в гостиную и бросает её на кресло.

— И не говори. Просто она не хочет понимать очевидные вещи, — выдыхает в темноту комнаты и сжимает пальцами переносицу. На данный пик беспокойство овладело им полностью.

— Ты что, отпустил её просто так? — Дракен задаёт, казалось бы, риторический вопрос, и усаживается на диван, пристально смотря другу в спину, — Знаешь, чего ей стоило твоё отсутствие? Она даже не побрезговала рассказать тебе всю правду, а ты до последнего не верил, пока я не приехал?

— А мне надо было её на цепь пристегнуть? — Майки не замечает, как повышает голос и размахивает руками. Его не покидало чувство безысходности. Казалось, что он тонет в болоте отговорок и упрёков. Это накатывает глубокой волной и лишает Манджиро беззаботной жизни. Итог – закрылся в себе и перестал верить в счастье.

— А ты решил устроить Чикаго?

Сейчас не самое лучшее время для криминала, но если выбора нет, то Майки не оставит без присмотра свою девушку. Он уверен, что пока Юна рядом с ним, он не беспокоится за её безопасность, но рано или поздно она сама узнает правду, и это Манджиро лучше всего понимал.

Тишину нарушает звонок телефона Дракена. Он вынимает его из кармана и смотрит на экран. По лицу пробегает тень тревоги и беспокойства.

— В чём дело? — интересуется Майки, но Рюгуджи жестом просит его помолчать и отвечает на вызов.

За короткие секунды он успевает надумать лишнего, наблюдая за сменой выражения лица лучшего друга.

— Что такое? — он не может терпеть и вскрикивает, как только Дракен опускает телефон от уха.

— Водитель потерял Юну.

— Что?!

Майки тут же звонит всем командирам главных отрядов, и они сообщают, что Юна не появлялась у дома Дракена.

— Чёрт! Она просто взяла и исчезла! — мечется по гостиной Манджиро, суетясь.

— И ты удивлён? —  безэмоционально и спокойно констатирует Дракен.

— Да я в шоке! — Майки сжимает телефон в руке и замахивается, но сдерживает себя и не разбивает его о стену, — Она сбежала... — голос охрип от досады. Внутренности сковывает страх за её жизнь.

Она сбежала. Она ведь обещала. Она смотрела в его глаза и лгала. И больше она ничего с собой не взяла.

— Мы поедем её спасать, — подбадривает Дракен и на лету вскакивает в куртку, стоя в коридоре уже в ботинках.

***

Дождь делает дорогу скользкой, портит видение, капает на лобовое стекло, заставляет Дракена снижать скорость на поворотах, а Майки – возгораться от бешенства.

Он не хочет думать, что сейчас может происходить в фамильном особняке семьи Ханемия. Почему Юна не рассказала правду? Почему поехала одна? Почему так не ценит свою жизнь?

Она напоминала ему лилию, которая так тщетно тянется к мечте и борется за жизнь. Такая же свободная в душе, но её сковывали. Это его натолкнуло на мысль, что он ни разу не видел её счастливой.

Неважно, насколько она беззащитна и хрупка, насколько опасно от края балансирует её жизнь – Юна является лишь орудием, которое необходимо использовать по назначению. Молотком, предназначенным для одного гвоздя. Будет той самой в конце. Той самой, кто отправит врага в адские недра, где ему и место.

• ——————— ✿ ——————— •