Северный путь

Давненько на Морти не сваливалось столько хлопот, как с этими учениками. Вначале требовалось разобраться с девицей-мертвошёптом. Припадок сильно её ослабил. Бодрствовать она не могла, но и уснуть тоже не удавалось. Эглаборг долго колдовал над лечебным зельем, которое облегчило бы её состояние или хотя бы помогло заснуть. Сон был сейчас самым лучшим лекарством.

Дальше требовалось поговорить с учениками и наставником, желательно по одному, чтобы они друг другу не подсказывали. Первым Морти принял простоватого Ждана. Выспрашивать пришлось долго, потому что он так старательно путался в показаниях, что под конец и сам с трудом разбирал, где ложь, а где правда. С Дугавой беседа прошла быстрее и проще. Врать она не пыталась, но мало добавила к тому, что выяснилось из скупого отчёта Финиста и слов Ждана.

До полуночи оставался всего час. Ученики отправились отдыхать – утром им предстояло пройти испытание. Охотника ждали два самых тяжёлых разговора.

В Финисте его раздражало всё от всклокоченной рыжей шевелюры, до режущего голоса и укорительного взгляда едких птичьих глаз. Хотя с чего бы? Для Компании важны лишь незаурядные способности и безоговорочная преданность его учеников. А чтобы вытрясти из оборотня нужные сведения, необходимо мыслить трезво.

– Поторопитесь! Госпожа Герда переживает, что вы ею пренебрегли, – предупредил Эглаборг. – Задержитесь дольше, и она на вас обидится.

– Я не могу отвлечься. Займи её чем-нибудь.

– Привязать к кровати? Женщины требуют внимания и не любят, когда их откладывают на второй план, – развёл руками целитель. – Уж вам ли не знать.

Морти поморщился и глянул на него исподлобья:

– Мне ещё надо понять, как себя с ней вести и разговаривать. Накорми её и отведи в библиотеку. Это должно занять её, хотя бы пока я не освобожусь.

– Вы пляшете всё на тех же граблях, – покачал головой Эглаборг, но дольше спорить не стал.

Стоило ему выйти, как в кабинет ворвался взбешённый Финист.

– В чём дело? Зачем ты учинил моим ученикам допрос? Они и так истощены до предела! – начал возмущаться он.

– Мне и самому, знаешь ли, не по душе засиживаться допоздна, учитывая, что прошлой ночью я почти не спал.

Морти поманил его пальцем. Финист навис над его столом, приблизившись на опасное расстояние. Молниеносным выпадом Охотник выхватил у него из-за пазухи амулет Кишно. Оборотень попытался отпрянуть, но верёвка на шее едва не придушила его.

– Твоё нежелание открывать правду вынуждает меня искать её окольными путями.

Морти отпустил так резко, что Финист пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие, и закашлялся.

– Я вспомнил, у кого было такое же обличье, как и у тебя. У предводителя Зареченского восстания Кымофея Ясеньского. Он – твой отец?

Оборотень сузил глаза с угрозой.

– Чего молчишь? Тебя же вся Компания ищет, ты почти легенда. В Дюарле любят таких народных героев. Приведут тебя в порядок, причешут, обрядят в парчу и шелка и будут на руках носить, кормить деликатесами с серебряной посуды. Ни меня, ни уж тем более офицеров рангом пониже терпеть больше не придётся. Поверь, я знаю, о чём говорю.

– Сдашь меня, чтобы получить награду? – процедил Финист. – Где была ваша хвалёная Компания, когда Белый Палач громил Заречье и казнил моего отца? Где были родовитые авалорские маршалы, которые допустили капитуляцию Сумеречников?!

– В могиле, – едва слышно ответил Морти, смиряя его ледяным взглядом.

Он привык терпеть нападки молча, да и какой толк оправдываться? Долг Сумеречников – выживание племени, а не преждевременная гибель.

– Не хочешь – хорошо. Я тебя даже понимаю. Все мы тут в одной лодке. Награда мне не нужна.

– А что нужно? – насторожился оборотень. – Я готов уйти вместе с Гердой хоть сейчас, и ты никогда о нас не услышишь.

– Ты притащил в мой дом пятерых одарённых с опасными способностями, трое из которых не обучены, и хочешь сбежать с приглянувшейся девчонкой? – возмутился Морти. – Чем ты тогда будешь лучше нас? Спас их – молодец. Но не бросай дело на полпути, не сваливай на меня всю ответственность – обучи их, помоги выжить. А потом можешь делать, что хочешь.

– Кто бы говорил, – презрительно поморщился Финист. – Герда рассказывала про тебя. Про то, как ты спас её в детстве и бросил. Никогда не поверю, что ты не понял, как она одарена.

Неприятно засосало под ложечкой. Охотник отвёл взгляд:

– А что бы предложил ей испуганный мальчишка-беженец? Её дар был не опасен, её отец знал правду и скрывал её от Лучезарных. Я не мог забрать ребёнка из родительского дома и потащить в неизвестность.

– Пустые оправдания. Ты обещал вернуться, но так и не сделал этого. Её отец умер, а потом на неё напал один богатенький ублюдок. Из-за всего пережитого её дар начал раскрываться, хоть и не в полную силу. Если бы она не поехала с нами, её бы наверняка заметили Лучезарные.

Морти утомлённо сцепил ладони в замок.

– Я понимаю, что виноват перед ней и постараюсь это исправить. Но почему ты ведёшь себя так, будто я и перед тобой в чём-то провинился? Во время капитуляции ордена я ещё даже не родился, а во время казни твоего отца лежал в колыбели. Так что остынь!

– Хорошо! – Финист сложил руки на груди и ответил в таком же тоне: – Я обучу их, а потом уйду вместе с Гердой.

– Нет. Я бы позволил ей выбирать самой, но... она не должна попасть к Лучезарным. Для них это слишком щедрый подарок.

– Что Компания собирается с ней делать? – встревоженно подобрался оборотень.

– Зависит от того, насколько ты будешь искренен. Твой отчёт... – Морти потряс бумагами, которые оборотень составил ещё во время стоянки. – Очень неполный. Врёшь ты складнее, чем твои ученики, но не настолько, чтобы я этого не заметил. Если хочешь помочь ей, расскажи всю правду, и мы вместе подумаем, что делать.

Финист пристально разглядывал его, периодически хватаясь за рукоять притороченного к поясу меча, но всё же заговорил:

– Когда на неё напал тот богач, у него мозги вытекли через уши. Когда я пришёл, он был уже мёртв.

Морти нахмурился:

– Её дар не настолько силён, чтобы сотворить подобное.

– Это не она. Я с самого начала чуял рядом с ней ещё одну ауру. Плотную, тяжёлую, похожую на твою. Порой я замечал, как она разговаривает с ним и как вещи рядом с ней двигаются сами по себе. В охотничьем домике я готов поклясться, что видел, как над телом этого ублюдка склонилась тень с синими глазами. Она велела мне защитить Герду. А потом, здесь недалеко, в пещерном ходе, что вёл через Спасительный хребет, я снова слышал голос. Он угрожал, чтобы я оставил Герду в покое.

– Когда я нашёл её, она звала кота по кличке Шквал, – вспомнил Охотник. – Сказала, что я не смогу его увидеть.

– Да, пару раз речь заходила о коте, но и в пещере, и в охотничьем домике Герда называла другое имя. Твоё.

– Как бы я смог оказаться в двух местах одновременно?

– Демонический двойник? – развёл руками Финист. – Ты ведь Охотник и должен разбираться в этом лучше моего.

– Есть пару догадок, правда, одна невероятней и тревожней другой. Посмотрим, что скажет сама Герда.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Проверю. Если найду подселенца, постараюсь убрать.

– А если убрать не получится?

– Я всё решу. Иди спать. Эглаборг покажет комнату.

Морти встал из-за стола и направился к двери. Финист последовал за ним в коридор и по лестнице.

– Дай мне поговорить с ней. Я всё ей объясню, и мы справимся с этим вместе! – горячо заявил оборотень.

– У тебя уже было на это полгода, теперь позволь попробовать мне, – отстранил его от двери в библиотеку Охотник.

– Ты так уверен, что чудодейственные техники с востока помогут?

– Если не попробую, не узнаю. Я сталкивался с одержимостью. Если ничего не предпринимать, Герда погибнет. Так что отойди в сторону и дай мне шанс.

– Обещай, что не причинишь ей вреда! – Финист ухватил его за ворот.

– Сделаю, что смогу. Если услышишь, что она кричит, можешь ворваться и убить меня. Только сейчас отпусти!

Охотник выскользнул из его хватки и скрылся в библиотеке.

Забравшись в его любимое кресло с ногами, Герда обложилась пирамидой из книг. В руках она держала раскрытый том «Путешествия в Гундигард и обратно» Бердонико Колая, знаменитого Сумеречника прошлого века, который посвятил жизнь исследованию мёртвого континента. Морти несколько раз перечитывал эту книгу, надеясь однажды попасть в знаменитую колыбель людей. Вряд ли Компания его отпустит, но мечтать никто не запретит.

Герда увлеклась настолько, что даже не слышала, как они с Финистом ругались в коридоре. Восемь лет прошло, а она совсем не изменилась. Морти подошёл вплотную. На её лице застыла счастливая улыбка. Ни демонов, ни опасности поблизости не ощущалось, да и за оружие хвататься не хотелось. Чутьё настырно доказывало, за умиротворённой картиной нет никакого обмана, как нет и не может быть в маленькой вилии ничего враждебного. Не от неё он должен защищаться, а её защищать. Но пренебрегать подозрениями не стоило – в прошлый раз беспечность обошлась ему слишком дорого.

Перед глазами вставали пугающие воспоминания. Осколки зеркала. Алеющее пятно на снегу. Быстро остывающее тело, пронзённое проклятым клинком. Видения затмевали разум и мешали мыслить здраво. Та трагедия не должна повториться, только не с вилией.

Морти закашлялся. Герда уронила книгу на колени и испуганно воззрилась на него.

– Извините, я увлеклась! – она перевела взгляд на шаткое построение из книг рядом с собой, подскочила и затараторила: – Я сейчас же всё уберу!

Положив руку ей на плечо, Охотник усадил её обратно.

– Ничего страшного. Все книги в этой комнате в твоём распоряжении. А если захочешь такую, какой здесь нет, я выпишу из Дюарля. Через месяц придёт с кораблём.

– Что вы, я не смогу злоупотреблять вашим гостеприимством, – смутилась Герда. – Главное, чтобы у остальных всё было хорошо.

– Ждан с Дугавой завтра утром пройдут испытания, а Майли и Вожык будут учиться пользоваться даром, чтобы не вредить себе. Не беспокойся за них, – ответил Морти.

Она облегчённо выдохнула.

– Тебе тоже это предстоит.

– Но у меня ведь нет дара.

– Конечно, есть. Сегодня ты с помощью него отклонила огнешар Вожыка.

Герда рассмеялась.

– Вы что-то путаете. Пламя прошло мимо. Вожык же не целился.

– Нет. Огонь летел в тебя, и ты его отвернула. Точнее твой дар – отражение, предельная разновидность мыслечтения. Ты и раньше им пользовалась. Финист говорит, что с помощью отражения ты проникла в иллюзию Дугавы и обратила призраков против некроманта. Полагаю, были и другие случаи, потому что когда я откопал тебя из сугроба, ты была истощена до предела.

– А почему Финист меня не предупредил?

– Не захотел пугать. Правда, он не учёл, что в обществе одарённых твои способности быстро разовьются и станут опасными.

– А вы? Почему не сказали вы?

– Способности девочек обычно скрытые. У тебя они начали частично проявляться только после сильных потрясений: смерти отца, нападения Вальдемара... – как же трудно говорить об этом, пускай и полуправду, без неблаговидных подробностей. – Я решил, что когда ты повзрослеешь, твой отец объяснит лучше. Он тоже знал. Он родился пропущенным, неодарённым, в семье Сумеречников. Когда его родители уходили на войну, то не взяли его с собой в надежде, что никто не обратит внимания на обычного мальчика, и он выживет.

– Почему... почему он тоже ничего не сказал? Почему все скрывали от меня это? – не веря, повторяла Герда.

– Боялся. Это тяжело. Мой отец надорвался и потерял дар ещё в детстве, поэтому его тоже не тронули. Моя мать, сестра и брат родились неодарёнными и ничего не знали, способностями оказался проклят только я. Когда случались выплески, когда я видел Горний мир демонов и духов, отец вынуждал меня всё скрывать и притворяться обычным. Из-за его страха я считал себя подкидышем – ребёнком демонов. Когда мы были в столице и случайно попали на суд колдунов, я подбежал к Белому Палачу и спросил: «Заслужил ли я смерть?» Помню, как перекосило его невозможно благородное лицо, как испугался отец. Если бы не заступничество высокопоставленного покровителя, нас бы точно отправили на костёр. Только после этого отец сознался, что всё это время боялся не моих способностей, а того, что меня могут из-за них казнить, как казнили его отца, моего деда.

Герда смотрела на него во все глаза, ошеломлённая его признанием.

– А как же... Я помню, как вы хотели вернуться домой к своей семье. Вам удалось?

Он печально качнул головой:

– Я опоздал. Их убили во время смуты, когда Лучезарные свергли короля. Поэтому... лучше и вовсе не иметь к Сумеречникам никакого отношения.

Вилия поджала губы.

– Но вы никогда обычным не были. Какое будущее ждало меня, не обладай я даром? Спас бы меня Финист или мне пришлось бы прозябать в нищете и просить милостыню у подонков вроде Вальдемара? Нет! Благодаря дару у меня есть друзья, благодаря дару вы взяли меня в свой дом, благодаря дару я видела многие чудеса, какие обычным даже не снились, – она воинственно вскинулась. – Даже если меня сожгут, от дара я не откажусь никогда!

Морти тяжело вздохнул и отвёл взгляд.

– Избавиться от дара ещё ни у кого не получалось. Можно надорваться, как мой отец, но полностью закрыться от Горнего мира не выйдет. Так что не переживай, я всё тебе покажу.

– Вы будете меня учить? – смутилась Герда.

– Если я тебя не устраиваю, можно найти другого наставника, – пожал плечами Охотник.

В конце концов, чего он ждал, бросив её на восемь лет?

– Нет! Просто это так неожиданно. Дар и... вы. Ещё пару часов назад я была уверена, что не найду места в вашем мире. Мне страшно, что всё это окажется сном.

Кошмаром, скорее.

Морти взял её за руки. Ладошки остались такими же трогательно хрупкими, как в детстве. От нежной кожи исходило тепло. Аура сильно истончилась, но мерцала ровным бледно-голубым светом, как у всех мыслечтецов. Даже пристально приглядываясь и дотошно изучая, никаких следов чужого влияния он не наблюдал.

Тонкие паутинки мыслесвязей тянулись к Морти, словно Герда неосознанно жаждала прочитать если не мысли, то хотя бы его эмоции. Серебристые нити ударялись об плотную оболочку ветроплава и не могли проникнуть вглубь.

С мыслечтецами работать ещё не доводилось, да и вряд ли большинство офицеров Компании могло похвастать таким опытом. Теоретически считывать эмоции окружающих для мыслечтецов необходимо, чтобы верно оценивать людей и обстановку. Обучать Герду будет сложно, впрочем, проблемы нужно решать по мере их поступления.

– Не спеши радоваться. Есть ещё одна побочная сторона твоего дара. Способности сильно воздействуют на носителей. Никто не знает, влияют ли они на характер или характер влияет на них, но... у каждого дара есть слабости.

– У огнежара – страх, у мертвошёпта – истерики, у мороча – легкомыслие, у ветроплава – самонадеянность, у оборотня – несдержанность, – задумавшись, перечислила вилия.

– Не так прямолинейно, но близко, – кивнул Морти. – Слабость мыслечтецов – одержимость. Они более других склонны загораться навязчивыми идеями и подвержены влиянию извне.

– Финист говорил об этом, но я не думала...

– Помнишь Предвестника Мрака?

– С которым вы сражались в Волынцах? Конечно! Недавно Мрак вернулся и поразил Ягиню, хозяйку Дикой Пущи. Это она убила моего отца. Нам еле удалось спастись. Оба раза Мрак охотился на меня. Получается, что это из-за моего дара? Мрак снова попытается захватить меня? Как же от этого защититься?

– Сохранять ясный ум, не поддаваться на соблазны, держаться друзей, которые одёрнут от пропасти. Но сейчас меня заботит другое. Финист говорил, что за тобой следует призрачная аура. Это может быть осколок Мрака – угольный спрут, который присасывается к сердцу и управляет человеческим телом. Так люди и превращаются в Предвестников. Либо это может быть другой не менее опасный демон. В любом случае, нужно проверить.

Герда уставилась на него огромными от испуга глазами:

– А вы, вы тоже чувствуете эту... вторую ауру и мою одержимость?

– Нет, но я наблюдаю за тобой совсем недолго. Лучше расскажи, что сама чувствуешь. Будь предельно честной. От этого зависит твоя жизнь. Ощущала ли ты, что не управляешь своим телом и смотришь на него со стороны?

– В Будескайске, когда в меня вселился призрак, – вилия поёжилась. – Когда вы меня нашли, первые мгновения мне казалось, что я смотрю на нас обоих сверху. Когда я была в плену у Ягини, она пыталась меня зачаровать...

– Это всё не то. А случались ли у тебя провалы в памяти? Может, непонятно откуда появлялись синяки и раны?

Герда покачала головой.

– Только из-за обмороков.

– Хорошо! А что насчёт невидимого кота?

– Шквала? Он появился через год после того, как мы расстались. Я думала, что выдумала его, чтобы не тосковать. Он замечательный друг: всегда выслушивал, давал полезные советы, помогал выпутываться из неприятностей. Но потом... я поняла, что и другие могут его видеть. Ягиня, к примеру, называла его кузеном. Иногда Шквал говорил что-то Финисту, но тот то ли не замечал, то ли не запоминал. Сумасшедший внук вёльвы тоже с ним разговаривал. А в пещере под Спасительным хребтом, когда кот стоял у зеркала, то внутри отражался мужчина в овальной белой маске с тремя красными царапинами наискосок. Иногда... иногда я видела сны о нём. Даже срывала с него маску... под ней было ваше лицо... Такое, каким я запомнила его в детстве.

Морти бродил взглядом по комнате, перебирая роившиеся в голове догадки. Тревожные и невероятные, хуже ли они казавшегося уже обыденным осколка Мрака?

– А при мне ты его не видела?

– Нет. Перед нападением ненниров Шквал сказал... сказал, что служит Хозяину масок, который управляет всеми нами. Шквал должен был уйти, потому что дальше его хозяин сам позаботится обо мне. А потом... потом вы нашли меня на плато. С тех пор я его не видела.

– Что ж, значит, твоего Шквала видят те, кто тесно связан с Горним миром. Вероятно, кот и есть тот самый демон.

Может, это Безликий. Морти же просил защитить Герду, когда был в долине Агарти. Кажется, тогда он создал огненного кота.

– Шквал брал на себя вину за все смерти. Но... он всегда защищал меня и никогда ничего не требовал. Ну, кроме как... вести себя разумно. Говорил, чтобы я поступала, как сама желаю. Даже с вами... он предупреждал, что будет трудно, совсем не так, как я представляла.

Её глаза блестели, голос дрожал, а щёки наливались румянцем. Похоже, она очень переживала за доброе имя своего друга.

– Иногда демоны принимают причудливые формы и играют с нашим разумом. Очень сложно догадаться, чего они добиваются. Твой Шквал может и не быть демоном, но обязательно нужно проверить.

– Я... я сделаю, что скажете. Не хочу думать о нём плохо. Это он закрыл меня от ненниров, я больше чем уверена.

– Тем лучше – твоя решимость поможет. Я изучу твою спину и если что-то замечу, то попытаюсь это извлечь. Может быть больно, очень, но тебе нельзя ни шевелиться, ни кричать, иначе все усилия пропадут впустую. Ты поняла?

Герда кивнула и принялась раздеваться. Морти отвёл взгляд: слишком томительно она спускала с худеньких плеч рукава рубашки. Когда он повернулся, вилия стояла к нему спиной, нагая до пояса. Кожа почти просвечивала, голова покорно склонилась набок, из-под коротких волос выглядывала тонкая шея, от худобы выпирали хребет и рёбра. Болезненно хрупкая тростинка. Кажется, тронешь её грубыми ручищами, и переломится. Полная противоположность его стальной силы, она завораживала и очаровывала. Хотелось укрыть её и спрятать. Ото всех. От себя в первую очередь.

Морти нервно сглотнул. Так нельзя. Подобное малодушие уже стоило жизни его невесте, милой Юки. Больше у него нет права на ошибку.

Он положил одну руку возле левой лопатки Герды, а другую под грудь с той же стороны и закрыл глаза. Последнее не требовалось, но её вид отвлекал. Пальцы покалывало от накапливаемой энергии. Кожа нагрелась, стала почти обжигающей. Не ощущая сопротивления, облачённые воздушным покровом ладони проникали в плоть, словно в податливую глину.

Ничто не тревожило чутьё, перед мысленным взором сверкала всё та же спокойная аура одарённой. Прозрачно-девственная, ещё не распустившийся, но уже созревший бутон с густым ароматом шиповника. Но ведь осколок Мрака внутри Белого Палача Морти видел даже на расстоянии, демона внутри Юки чувствовал, пускай и запрещал себе об этом думать.

Нужно забраться глубже, в самую суть.

Что-то едва заметно затрепыхалось. Тоже пусто. Ещё глубже. Почему нет сопротивления? На внутренних слоях оно обязано присутствовать, чтобы человек мог выжить. Трепыхание усилилось. Вот оно – нежное и уязвимое сердце. Рядом до рези на плотно смежённых веках сверкала струна. Голубовато-льдистый свет, странно похожий на его собственный, манил, словно там был ответ, который Морти искал всю жизнь.

Он коснулся струны краешком указательного пальца. Обожгло морозом, вспышка ослепила. Охотник снова переместился в сон о маленькой вилии. Он опоздал, чтобы спасти её от хищных щупалец Мрака. Умирающее чудо – она лежала у него на коленях. Он воткнул пальцы в собственную грудь так же, как делал наяву. В руках появилась искра, из которой он вытянул ту самую струну, запустил ладонь в грудину вилии и соединил ею белой и красное.

Понятно, что белое – ускользающая душа, красное – умирающая плоть. Но что за свет помог связать их вместе и удержать жизнь в обречённом на гибель существе?

«Остановись! Ты же её сломаешь!» – грозный голос Безликого вернул Морти в библиотеку.

Он до боли закусил губу, удерживая сосредоточенье, пока не вышел из её плоти так же плавно. Сдавленно захрипев, Герда упала на колени и закашлялась.

– Ты в порядке? – испугался Охотник.

С его пальцев капала кровь, не призрачная – настоящая. Он поспешил стереть её платком и опустился на пол рядом с Гердой. Её плечи судорожно вздымались, сипя, она с трудом заглатывала воздух.

Очень плохое начало. Чтобы чему-то научиться, нужно доверять наставнику. А кто станет доверять после такого?

Пуская прозрачные волны ветроплава, Морти прижал вилию к себе – она слишком ослабла, чтобы сопротивляться. Ладони касались мокрой кожи на животе. Чем меньше препятствий стояло между ними, тем сильнее взаимодействовали их ауры, словно стремились слиться в одно. Прохудившаяся оболочка жадно впитывала его силы, будто мстила за то, что он так грубо порвал.

Герда напряглась и мелко задрожала – видимо, пришла в себя достаточно, чтобы почувствовать его близость. Пугливые девицы – как же с ними сложно.

Плавно разжав руки, он отодвинулся.

– Жива?

Она повернула голову в профиль, ошалело разглядывая его.

Кажется, его губы забыли, как улыбаться ласково и тепло – мышцы на лице заныли от усилия. Да и вряд ли получилось достаточно искренне.

– Я одержима? – судорожно выдохнула Герда.

Только если тем же демоном, что и он.

– Нет, в тебе нет ни Мрака, ни других подселенцев и их чар. Прости, что переусердствовал.

– Шквал не демон? – спросила она, когда совладала с дыханием. – Тогда кто?

– Сильный порыв ветра, – ответил Морти первое, что пришло в голову, и отвернулся, чтобы не смущать.

Герда одевалась нарочито медленно, педантично расправляя все складки и застёгивая каждую пуговицу.

– Только аккуратно, может кружиться голова, – когда она закончила, предупредил он и усадил её в кресло.

Его и самого мутило, по лбу тёк пот и капал на глаза, хотя дыхание благодаря тренировкам восстанавливалось очень быстро.

– Кот говорил, что его настоящее имя слишком сложное. Шквал по смыслу ближе всего, – вспомнила Герда.

– Кажется, я понял, о чём ты, – Морти снял с шеи увесистую связку ключей и отпер нижний ящик стеллажа.

Там лежала книга в потрёпанной кожаной обложке с окованными серебряными скобами углами.

– Взгляни, это твой кот? – Охотник вручил книгу Герде.

На обложке были вытеснены изображения кота, ворона, сокола и совы. У троих глаза были закрыты, казалось, они спят. Только ворон следил за Гердой агатовым глазом.

– Это же условное изображение. Тут и Сокол ясно солнышко есть, – Герда провела пальцем по рисунку.

Щёки немного порозовели – хороший знак.

– Это символы старых богов, Братьев-Ветров, сыновей Небесного Повелителя. Сокол – южный ветер, покровительствует тем, кто не боится рисковать ради благих дел, и дарует удачу. Кот – западный ветер, который сеет семена бурь и ураганов. Шквал. Если Хозяйка Леса была дочерью Повелительницы Земли Калтащ, то они и правда кузены.

– Зачем я могла понадобиться богу? – недоумевала Герда. – Хотя... Ягиня тоже хотела передать мне свою силу.

– Иногда они используют людей для своих целей. Попробуй открыть, – осторожно предложил Морти.

Вилия поднатужилась, запыхтела, а потом подняла на него обиженный взгляд:

– Она же склеена.

– Нет. Я думаю, символы на обложке – замки. Чтобы открыть книгу, надо чтобы все символы проснулись. Мой друг, который связан с воронами, пробудил одного. Ворон – символ северного ветра, покровительствует житейской мудрости и дружеской верности. Я подумал, что ты договоришься с котом.

Герда повертела книжку в руках, внимательно изучая обложку.

– Если идти посолонь, то следующим должен проснуться сокол. Попросите Финиста. И Ягиня, и Шквал говорили, что он обладает необычайной силой. Если получится, вам останется только найти сову.

– Да, точно. Здорово соображаешь! – не поскупился на похвалу Морти.

Заливаясь пунцовой краской, вилия отвела взгляд.

Охотник забрал у неё книгу и спрятал обратно в шкаф, а вместо неё достал альбом с рисунками.

– Вот, взгляни, может этого ты узнаешь.

Она внимательно вгляделась в чернильный портрет мужчины, чьё лицо было закрыто овальной маской с тремя царапинами как от когтей.

– Да! Вы тоже его видели? – она принялась изучать остальные рисунки.

– Это он и есть, западный ветер, Безликий.

– Хозяин масок? – предположила Герда. – Интересно, какое у него настоящее имя. Ведь всё это – клички.

– Возможно, если мы это узнаем, то разгадаем его тайну, – задумчиво ответил Морти.

– Ох, сколько здесь демонов! Один причудливей другого. Я помню, вы рисовали их для сестры.

– Да... если хочешь, пускай они теперь будут твоими, – разрешил он, видя, каким воодушевлением блестят её глаза.

Герда прижала альбом к груди и счастливо улыбнулась.

– Так значит, Шквал хороший?

– Я этого не говорил. Мы не знаем, чего он хочет. В конце концов даже боги могут обращаться в демонов по щелчку пальцев. Вспомни Ягиню.

– Да, она вначале покровительствовала отцу, а потом убила, – тоскливо вздохнула вилия. – Но Шквал не такой, он...

– Просто будь осторожна. Не стоит доверять подозрительным существам.

– И вам тоже?

Тут она попала в точку, учитывая, что он едва её не убил. Да и не сказал всего. Такого, чего не знал даже Финист.

– Что с вами? Я же пошутила!

Морти слабо улыбнулся:

– Поздно уже. Я засыпаю на ходу. Прости! Давай продолжим, когда начнутся занятия. Главное мы выяснили: никакая опасность тебе не угрожает. Так что можешь спокойно идти спать.

Он помог ей подняться. Она с трудом переставляла ноги и зевала на ходу.

Первым из двери показался Морти. Карауливший в коридоре Финист прижал его к стене:

– Как она? Жива?

Герда вышла следом и удивлённо покосилась на них. Оборотень отпустил его и повернулся к ней.

– Она не одержима. Можешь быть спокоен.

– Хвала удаче! Я боялся, что он убьёт тебя! – оборотень крепко обнял вилию.

Поверх его плеча она недоверчиво смотрела на Морти:

– Убьёт?

Охотник зажмурился, собираясь с силами.

– Идёмте, я покажу ваши комнаты. Эглаборг уже всё подготовил. Сегодня был трудный день, а завтра будет не легче.

Им пришлось последовать за ним наверх.

– Спальня Герды за крайней дверью справа, мужская спальня для тебя, Ждана и Вожыка – предпоследняя слева.

Финист недовольно поморщился.

– Приятных вам снов, – пожелал Морти и скрылся в своей комнате прежде, чем Герда успела ухватить его за рукав.

Обошлось без неудобных вопросов – придумывать оправдания никаких сил не осталось. Привалившись к стене, Охотник с облегчением выдохнул.

Из коридора ещё доносились голоса.

– Точно всё хорошо? Мы можем сбежать вместе, только скажи. Я всё устрою! – с охотой предлагал Финист.

Герда то ли подбирала слова, то ли раздумывала.

– Ты, конечно, мой лучший друг и много для меня сделал. Но обладать даром, обучаться и быть частью Горнего мира – моя мечта. Я не готова от неё отказаться.

– Ты не понимаешь... Компания – нехорошее место, особенно для тебя. Конечно, ты очарована своей детской влюблённостью, но Морти... Он не честен с тобой. Он может вести себя галантно, говорить красиво, но на самом деле он использует тебя. И хорошо если только на благо одарённых, а не для своей выгоды.

– Какая же ему, богатому, успешному и всесильному, польза от необученной дочки лесника? Неужели мой дар настолько ценный?

Хорошо, что Финист ничего не знает. Или он всё-таки сложил два и два? Скажет ей про Лучезарных?

– Да просто... – оборотень замялся. – У меня нехорошее предчувствие. Я же Сокол ясно солнышко – чутьё никогда меня не подводило.

– Но ты был настроен против Морти, даже когда не знал, что он – тот, кто спас меня в детстве. Он не такой, как другие офицеры Компании. Дай ему шанс. Возможно, Морти сделает жизнь лучше не только для меня, но и для твоих учеников и даже для тебя самого.

– Вот ещё! Не нужно мне от этого высокомерного авалорца никаких подачек!

О, похоже, Финист взял неверный тон.

Послышался её разочарованный вздох и торопливые шаги. Дверь хлопнула так громко, что с потолка посыпалась пыль. Надо будет предупредить Герду, что дверь может слететь с петель – они там проржавели. Давно уже следовало их поменять, но руки не доходили.

Звуки стихли. Морти отлип от стены и приблизился к завешенному полотном зеркалу. Предстоял последний, самый неприятный разговор, но только он мог пролить свет на происходящее. Охотник запалил свечу, отдёрнул полотно и вгляделся в зеркальную поверхность.

«Поговори со мной! Я знаю, это твоих рук дело», – позвал он.

Пламя свечи дрогнуло. В зеркале показался высокий мужчина в холщовом балахоне. Его лицо скрывала белая овальная маска с тремя красными царапинами, как от когтей, наискосок. Точь-в-точь такой, каким его опознала Герда.

Значит, Хозяин масок, Безликий бог, младший сын Небесного повелителя, неистовый Западный ветер. Тот, кто назойливым призраком присутствовал в голове Морти вот уже восемь лет. Догадка посетила его, ещё когда Финист упомянул тяжёлую ауру, похожую на его собственную. Она всегда таилась на грани разума зыбкой тенью. От неё нельзя избавиться, как и от тени.

Но если бесплотный собеседник может общаться с другими людьми, то он вполне реален.

«Чем ты недоволен на сей раз? Не понравился мой подарок? Ты ведь едва его не сломал! – горько усмехнулся Безликий и передразнил Эглаборга: – Глупо, ой, как глупо».

«Мы живые люди, а не игрушки, которыми можно вертеть, как хочется, – огрызнулся Морти. – К тому же, твои подарки ничего хорошего не приносят. Кот Шквал – одна из твоих масок?»

«Моё воплощение в Дольнем мире. Я могу расщепляться, чтобы присутствовать в нескольких местах одновременно. Для Герды я выбрал добродушного пушистого зверька. Может, если бы я и с тобой надевал эту маску, ты не питал бы ко мне такого предубеждения?»

Пламя свечи снова мигнуло. Вместо мужчины в зеркале отразился тощий рыжий кот с белой мордой, будто на неё налепили маску. Только глаза остались такими же пронзительно синими.

«Чего ты хочешь?» – сдался Морти.

«Вообще-то это я сбился с ног, исполняя твои желания, – фыркнул Безликий с притворной обидой в голосе. – Ты беспокоился, чтобы Герду не поглотил Мрак, и я в образе Шквала защитил её. Ты пожелал снова её увидеть, и я привёл её к тебе. Она вернёт тебе то, что ты давно утратил – жажду жизни. Просто прими мой подарок и не повторяй моих ошибок».

«Как с тобой связан Финист? Это он должен открыть второй замок на книге?»

«Попроси его, и увидишь. В мире людей власть моих воплощений слаба, поэтому я отыскал для Герды надёжного провожатого. Финист неплохой парень... когда не напивается вдрызг и не таскается за каждой встреченной юбкой», – не слишком уверенно сказал Безликий.

«Он посчитал тебя демоном и оказался близок к истине. Мы все одержимы тобой. Твои марионетки. Ты дёргаешь за нитки, и мы делаем то, что тебе нужно».

«Ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Что нужно нам всем и тебе самому более прочих».

Кот в последний раз сверкнул на Морти глазами, угрожая, и исчез. На его месте осталось измождённое отражение самого Охотника.

Что ж, с одной стороны, неплохо, что он сможет присматривать за Гердой, а с другой, из-за него она станет мишенью, уже стала – для Безликого. Почему бог так хочет, чтобы Морти сблизился с ней? Чтобы окончательно лишить воли? Придётся быть очень осмотрительным.