Глава 12. Пятое колесо
Вскоре они добрались до городка Гульборг. Похолодало, небо затянуло тяжёлыми облаками. В самом разгаре была ярмарка в честь сезона сбора урожая. Людей у деревянных прилавков толпилось видимо-невидимо. Первым делом путники направились к торговцу лошадьми. Пока остальные глазели по сторонам, Финист удачно сбыл приметных жеребцов из Будескайска.
– Почему мы не продали книгу? Она ведь редкая и наверняка запрещённая. За неё заплатили бы не хуже, чем за моих коней! – причитала Майли.
– Потому что если бы мы показали рунную книгу перекупщику, нас бы сожгли на главной площади, – с раздражением объяснял наставник.
Герда угрюмо отмалчивалась, а Ждан с Дугавой старались не лезть.
– На чём же мне теперь ехать?
К ним подвели двух коренастых лошадок: бурого мерина с мощной шеей и кашлатую кобылу грязно-серой масти.
– Выбирай любую, – предложил Финист.
– Ты что, предлагаешь наследнице Будескайска ехать на этом?! – вознегодовала Майли.
Мерин приложил уши и шмякнул зубами по одежде, за что получил от рассерженной наследницы оплеуху.
– Тогда возвращайся в свои владения, – пожал плечами наставник.
– Мне просто жалко лошадей. От замка же больше ничего не осталось, – обиженно пробормотала она.
Бедняжка! Ведь Герда тоже потеряла отца, дом и ничего на память не захватила. А если бы Финист заставил её продать Яшку? Хотя кобыла сильно перепала и стала почти такая же мосластая, как Золотинка. Вряд ли бы за неё много дали. Герда провела ладонью по морде своей лошади. Яшка начала пихаться, требуя, чтоб её почесали.
– Если возражений больше нет, – продолжил Финист, – то пойдём устраиваться на ночлег. Я уже договорился, чтобы добрые люди пустили нас в свой хлев.
– Здесь же постоялый двор рядом. Зачем такие неудобства? – осторожно начал Ждан.
– У нас нет денег. Или вы хотите дождевую воду и талый снег есть на завтрак, обед и ужин?
– Но в хлеву... со свиньями, – простонала Майли.
Финист наградил её тяжёлым взглядом.
В хлеву оказалось не так уж плохо. Свиней тут не водилось, зато на полу лежала чистая солома. Ночью снова полил дождь. От мерного стука по крыше глаза закрывались сами собой. Кот свернулся клубком под боком и замурлыкал. Сон пришёл тихий и безмятежный, но посреди ночи разбудил голос Майли. Она тормошила лежавшего рядом Финиста.
– Отец! – едва не плача, запричитала наследница. – Он просит, чтобы я простила его и отпустила. Без этого он не может через реку переправиться. Но я не знаю, как это сделать. Он обзывает меня отцеубийцей и угрожает, что будет преследовать до конца жизни.
– Так отпусти и спи дальше, – нетерпеливо перебил Финист.
– Как?
Он сдавлено закряхтел.
– Скажи, что отпускаешь. Давай спать, у меня утром важное дело.
– Финист? – не унималась Майли. – Обними меня, пожалуйста.
Повисла долгая пауза. Герде бы тоже хотелось, чтобы её обняли. Словно прочитав мысли, кот укусил её за палец. Герда затаила дыхание. Зашелестела солома и, наконец, все затихли. Кот снова замурлыкал. Его хозяйка заснула так же быстро, как проснулась.
На заре Финист ушёл, не сказав никому ни слова. Ждан, Дугава и Майли вставать не собирались до самого обеда, а вот Герде надоело пялиться в потолок. Она проведала лошадей на коновязи: напоила и накормила их вдоволь. Исхудавшие животные чавкали и вылизывали овёс до последнего зёрнышка, не забывая заглянуть в кормушки к соседям.
После сиротка отправилась гулять по городу. На мостовой сверкали лужи, но уже не лило, и сквозь прорехи в облаках проглядывало холодное солнце. От одетых в старую ветхую одежду горожан Герда отличалась мало и не привлекала к себе внимания. Люди в дорогих камзолах из парчи и бархата встречались только на главной площади, где кроме ратуши из красного кирпича стояли дома побогаче. Чуть поодаль высился белый пресветловерческий храм. На его ступенях нищие с таким остервенением просили милостыню, что подходить было страшно.
Герда обогнула город со стороны неширокой, но бурной реки. Уже на подходе к хлеву обнаружился Финист. Он беседовал с двумя важными господами. Один из них – безусый юнец не старше Ждана – носил щегольской костюм из красно-коричневого бархата с длиннополой шляпой, украшенной пышным пером. Второй – почтенный мужчина с проседью в гладко зачёсанных назад каштановых волосах. Костюм из тёмно-зелёного сукна на нём выглядел куда строже.
Завидев сиротку, собеседники замолчали.
– Всё в порядке, это свои, – Финист помахал ей рукой.
– Жена? – понимающе подмигнул старший.
Она покраснела до корней волос.
– Сестра, – соврал оборотень.
– О! Тогда, быть может, она погостит в моём доме? Её отмоют, причешут, оденут, и выйдет настоящая красотка, а? – предложил молодой, пожирая её фигуру глазами. – За это я ещё с десяток золотых накину.
– Не советую, у неё болезнь, – бесстрастно ответил наставник и добавил что-то шёпотом.
Богатенький нахал выпучил глаза.
– Давайте вернёмся к нашим... вивернам, – нетерпеливо напомнил старший. – Нам нужны два яйца к завтрашнему утру.
– Два? – нахмурился Финист. – Вас и за одно в зад целовать будут.
– Но-но, не забывай, с кем говоришь, чернь! – взбесился старик. – Я сказал два, значит, два. И если кто-нибудь узнает о нашей просьбе, вместо награды будешь болтаться на виселице вместе с сестричкой.
Наставник поджал губы, с трудом сдерживаясь.
– Завтра утром, – напомнил старик и пошёл прочь.
Юнец криво ухмыльнулся и последовал за стариком.
– Я так похожа не гулящую? Грязная, в драных лохмотьях, с обстриженными волосами, – смущённо спросила Герда.
Финист заливисто рассмеялся.
– Ты молодая и незамужняя – этого более чем достаточно, чтобы привлекать внимание. Лохмотья можно снять, грязь отмыть, а волосы сами отрастут. Это не то, на что смотрят мужчины.
– На что тогда они смотрят?
Захлебнувшись смехом, оборотень покраснел и прижал её к себе.
– Ни на что! Не переживай – я тебя в обиду не дам.
Герда не выдержала и улыбнулась.
– Что там с вивернами?
– Дельце подвернулось. Без денег мы либо околеем, либо умрём от голода.
Ей не нравился его легкомысленный тон, особенно когда речь шла о всяких ужасах.
– Но виверны опасны! Они как драконы, только не такие хитрые, но очень-очень ядовитые. Где ты собираешься их искать?
– Вот ты мне и скажи.
– Виверны гнездятся под землёй, как змеи. В пещерах, например, – припомнила Герда «Сказания Севера». – Но сейчас не время для выведения потомства. Осенью они, наоборот, засыпают. Зачем этим господам их яйца?
– Чтобы в рыцарский орден приняли. Доказательство силы и мужества, – покривился Финист. – Молодые Сумеречники для посвящения приносили трофеи со своей первой Охоты на демонов. Кундцы им подражают.
– Но если не защищать людей и не освобождать земли, то охота лишается смысла. Становится убийством ради убийства.
Наставник устало вздохнул:
– Даже Сумеречники не были идеальными. Вспомни отца Майли. Что уж говорить о подражателях.
Сиротка насупилась. Хотелось верить, что в людях есть что-то хорошее. Что они способны на подвиг.
– Мы ведь про виверн говорили, – напомнил Финист. – Какого размера их яйца?
Герда задумчиво пожевала губами.
– Если взрослые виверны достигают десяти ярдов в длину, тогда яйцо должно быть не меньше фута.
– Ужас! Вот, держи, – Финист вложил в ладонь сиротки несколько медяков. – Купи еды и возвращайся, а то ребята уже беспокоятся, куда мы пропали. А я поищу телегу и гнездо.
Он коснулся губами её виска. Жаль, она не могла ответить на его чувства. Поняв без слов, наставник зашагал вверх по улице. Герда отправилась искать еду подешевле.
Ждан встретил её на улице. Дугава терпеливо ждала в хлеву, а Майли куда-то запропастилась.
– Давайте поедим сами, а то с голоду умрём, пока все соберутся, – алчно загорелись глаза Ждана, когда он нашёл в корзинке жареные колбаски. – Нам же больше достанется!
Девушки засмеялись. Герда разделила еду на пять частей и две отложила для отсутствовавших Майли и Финиста. Ждан бурчал, что опаздывающих надо проучить, оставив их без обеда, но девушки его не поддержали. Поев, они снова завалились спать, укрывшись соломой. Усталость не отпускала. Да и кто знает, когда им удастся отдохнуть под крышей?
Майли, запыхавшаяся и испуганная, примчалась через несколько часов. Отвечать на расспросы она отказалась и принялась есть с мрачным видом. Герда спряталась за книжку, в которую не могла вчитаться, потому что переживала за Финиста. Рассказывать о его затее она не решилась – ни к чему лишний раз волновать ребят.
Наставник явился с сумерками. Настроение у него было приподнятое: шагал бодро и насвистывал песенку, волоча за собой разбитую телегу. Оставив добычу у хлева, он вынул из-за пазухи свёрток с тёплыми пирожками. Все тут же оживились.
– Хозяева разрешили остаться на пару дней, – объявил Финист, раздавая пирожки товарищам. – Это как нельзя кстати. Впереди сложный переход до границы с Лапией.
– Но там-то с ночлегом станет проще? В Лапии ведь не преследуют таких, как мы, – с надеждой спросил Ждан.
Наставник горько усмехнулся:
– На тёплую встречу я бы не рассчитывал. Живут они бедно, да и кто чужаков привечает?
– К тому же Червоточина рядом, – заметила Герда. – Демоны кишмя кишат, такие, какие нам и не снились.
– Разве может быть хуже?! – испугалась Дугава.
Герда пожала плечами. Если им так не везло в относительно спокойной Кундии, то как их встретит полудикая Лапия?
– Зато в спину никто дышать не будет, – подбодрил учеников наставник. – Ужинайте без меня. А то я прошлой ночью не выспался, и этой вряд ли сомкну глаза надолго.
Майли посмотрела на него с тоской. Ей хотелось внимания, но он даже не пересекался с ней взглядом. Небрежность – признак того, как он волнуется перед охотой на яйца. Но это его тайна, у Герды нет права её выдавать.
Финист устроился в тёмном углу сарая. Когда он перестал ворочаться, Майли легла рядом и обняла его за плечи. Герда, Дугава и Ждан ещё долго болтали вполголоса.
***
Лунный свет сочился через маленькое окно у самой крыши. Стараясь не шелестеть соломой, Финист оделся и направился к двери. Чуткая Герда всё же проснулась и шмыгнула за ним на улицу.
– С тобой пойду! – заявила она.
– Тебя не переубедить, верно? Умеешь телегой управлять?
Сиротка слабо улыбнулась.
– Да что тут уметь?
– Хорошо. Покараулишь её, пока я яйца заберу.
В часе пути от города по северной дороге местность становилась гористой и подземные пещеры встречались достаточно часто. Вчера оборотень обнаружил там гнездо с кладкой из трёх яиц. Похоже, жизнь виверн протекала совсем не так, как у их более мелких безногих сородичей.
Герда спрятала телегу за перелеском, поодаль от змеиного логова. Финист отправился на разведку. Соваться в гнездо, пока мамаша высиживала яйца, не стоило.
Поразительно, что виверна так ревностно оберегала своё потомство. Змеи ведь не курицы-наседки и нередко бросают кладку на произвол судьбы. Но эта гигантская гадина, не переставая, вила кольца вокруг невылупившихся детёнышей. Оставалось надеяться, что она скоро проголодается и отправится на охоту. О том, что змеи могут днями обходиться без пищи, лучше не думать.
Ждать пришлось долго. Только когда первый луч солнца пробежал по земле, виверна встала на кривые ножки, расправила перепончатые крылья и, разбежавшись, взмыла в воздух. От мощных хлопков поднялся ветер. Финист вжался в сосновый ствол. С такой гадиной лучше лицом к лицу не встречаться. А как она разъярится, когда не досчитается двух яиц! Вот если бы их было с дюжину, она бы вряд ли заметила пропажу. Хотя кто знает, что творится в головах демонов?
Звери и птицы охотно делились переживаниями и радостями, помогали и сами обращались за помощью, но демоны... Демоны создания иной природы. То, что управляло ими, было настолько чужеродно и враждебно, что от соприкосновения с ними разум Финиста расщеплялся на осколки.
Он переставал чувствовать себя человеком и даже птицей. Оба облика казались пустыми оболочками. Никакого Финиста на самом деле не существовало. Он подлинный был чем-то неизведанным, не демоном даже. Его жизнь и стремления настолько отличались от серой обыденности, что не получалось облечь туманные образы в слова. Это сводило с ума, но Финист слишком крепко стоял на земле, чтобы поддаваться на колдовство. Если, конечно, это колдовство, а не безумие.
Как только виверна скрылась из виду, оборотень подхватил одно из яиц. Оно весило не меньше десяти фунтов. Скорлупа оказалась очень скользкой – яйцо норовило выскочить из рук. Если возьмёт два – точно разобьёт. Добежав до телеги, Финист взвалил первое на солому и помчался обратно. Герда принялась устраивать его так, чтобы при езде не разбилось.
Когда он возвращался со вторым яйцом, по земле скользнула крылатая тень. Гадина прилетела слишком рано. Страшно подумать, что она сделает с похитителями своих деток, если они не уберутся вовремя.
Мерин уже рыл землю копытом. Герда с трудом его удерживала.
– Гони! – закричал Финист, укладывая второе яйцо рядом с первым.
Конь рванул вперёд, не дожидаясь команды. Телега застучала по ухабам.
– Быстрее!
Послышалось грозное шипение. Что-то загремело, на это раз не телега. На поляне перед пещерой повалились деревья.
Конь припустил быстрее, показывая невиданную для деревенских обозников прыть. Телега громыхала так, что казалось, по небу в колеснице несётся неистовый бог южного ветра.
– Тише! – Герда дёргала за поводья, но мерин закусил удила и скакал так, что задние копыта мелькали у её лица.
– Не останавливай его! – попытался отобрать поводья Финист, но пришлось придержать яйца. – А то виверна нагонит!
– Мы разобьёмся! Колесо вихляет! – закричала Герда.
Поводья жгли ладони, но она продолжала тянуть изо всех сил.
Колесо попало в глубокую выбоину. Раздался жуткий треск.
– Держи поклажу! – только успел скомандовать Финист.
Телега накренилась набок и опрокинулась. Они упали на землю, обхватив руками драгоценный груз. Отломанное колесо поскакало вниз по дороге. Конь с остатками телеги помчался в противоположную сторону, подгоняемый оглушительным стуком.
Финист поднялся первым.
– Ты в порядке?
Герда с кряхтением встала и, осмотрев своё яйцо, грустно сообщила:
– Скорлупа треснула.
– К демонам скорлупу. Голова не треснула?
– Нет. Уже утро. До города всего ничего осталось. Отнеси яйца рыцарям, а я коня с телегой поищу.
– Ты уверена, что всё в порядке?
– Да, иди.
Кровь капала с её разбитого лба на лицо, но раз сама сказала... Финист потащил под мышками оба яйца, покряхтывая от натуги.
Заказчики дожидались на узкой тёмной улочке на окраине. Осмотрев товар, они едва заметно ухмыльнулись.
Старший сказал:
– Одно яйцо треснуло. Мы заплатим только половину.
– Что? – разозлился оборотень. – Да там царапина едва заметная. Вы знаете, как мы рисковали, чтобы эти яйца достать? Моя сестра чуть не погибла!
– Приведи её ко мне, тогда я отдам вторую половину, – предложил юнец.
Вот бы придушить обоих!
– Ладно, вот вам целое яйцо. Давайте половину суммы.
– За одно только четверть, – продолжал торговаться старший.
– Что? – глаза Финиста полыхнули от ярости. – Да я сейчас оба разобью!
– Тише! Держи свои деньги. И проваливай, а не то мы капитану рыцарей пожалуемся – он живо на тебя управу найдёт!
Оборотень пересчитал монеты и понёс треснувшее яйцо в сарай.
***
Единственным досадным обстоятельством в прошлой жизни Майли было то, что воспитанниц Эгольского монастыря не отпускали одних в город. Говорили, что на беззащитную девицу могут напасть лихие люди и никакие молитвы не спасут. Впрочем, не спасли они ни от разбойников в Докулайской долине, ни от лишившегося рассудка отца. Неужели в городе будет страшнее?
Нужно обязательно восполнить это упущение, раз уж привилегий знати Майли лишилась. Герда же бродит по улицам одна и ничего не боится, хотя даже не одарена. Так чем наследница хуже? Вот пойдёт и докажет всем, в первую очередь себе, что может прожить самостоятельно, а не таскаться хвостиком за злым колдуном, который её ни в медьку не ставит.
Первое время всё шло хорошо: ласково светило осеннее солнце, люди улыбались приветливо. Зря её пугали. В ярмарочной сутолоке никто даже не пытался ей угрожать.
– Госпожа Майли! – послышался знакомый голос.
Она удивлённо обернулась. К ней спешил дядюшка Айло в мешковатом коричневом балахоне, подпоясанном верёвкой. Его ни с кем не спутаешь. Раньше он работал в Будескайске лекарем, как прежде его отец – северянин-оленевод со смешным именем Юле. После смерти матери Майли Айло разругался с лордом Кшимска и переселился в Гульборг. Теперь он жил скромно, но возвращаться в замок не желал, как выяснилось, к лучшему.
От своего отца Айло унаследовал необычную внешность: невысокий рост, сухое телосложение, плоское круглое лицо с узкими раскосыми глазами, тонкие губы, выдубленную желтоватую кожу и жёсткий ёжик бывших когда-то угольно-чёрными волос. С детства он запомнился мудрой добротой: баловал хозяйскую дочку и кормил собственноручно приготовленными необычными сластями, вроде варёного сахара с пряностями.
– Как отец поживает? – радушно поинтересовался Айло.
– Умер. Вот еду... с похорон.
Глядя на её одежду, он вряд ли ей поверил.
– Его убили? Кто? – встревожился лекарь.
Майли не знала. Казалось, это сделал он сам, поддавшись Мраку, что таился на дне его души.
– Несчастный случай.
– Жаль. Несмотря на наши разногласия, вы оба мне как родные. Заходите в гости, помянем его добрым словом. Мне есть, что вам рассказать. И про отца, и про вас тоже...
А вдруг дядюшка Айло поймёт, что она вовсе не добрая пресветловерка, а злая колдунья?
– Нет времени. Простите! Меня ждут.
Наследница убежала, слишком напуганная, чтобы отчётливо думать.
Вот тебе и безопасная прогулка в город. Непонятно, что хуже, столкнуться с бандитами или старыми друзьями-пресветловерцами. И как Герда, не обладая даром, может так легко и беззаботно общаться с колдунами? И не боится при этом выглядеть злом в глазах других людей. Своих. Или она своими считает Финиста и его учеников, а не добрых пресветловерцев?
У Майли так непринуждённо не получалось. Как она ни старалась, всё время чувствовала себя не в своей тарелке.
Ночь она проворочалась, только под утро пригрелась под боком у Финиста и заснула, прямо как кошка. А он взял и ушёл. Да ещё не один, а со своей ненаглядной сироткой! После этого находиться в вонючем хлеву стало невмоготу. Уж лучше столкнуться с разбойниками, терпеть страх и презрение дядюшки Айло, даже гореть на костре и предстать перед справедливым судом Пресветлого, чем так мучиться!
Она запахнулась в тёплый плащ и снова отправилась на прогулку одна. В поисках неприятностей ноги понесли её дальше от людей, за городские ворота. В голове роились мысли, сбивали и не давали покоя. Умом наследница понимала, что должна горевать по отцу, трястись от ужаса из-за всего приключившегося и открывшейся правды, но все чувства вытеснили ревность и злость.
В монастыре приучали к кротости, смирению и скромности. Майли всегда была примерной и даже не подозревала в себе подобной тёмной стороны. Впрочем, даже это теперь волновало мало. Куда больше занимала маленькая тихоня Герда. Странная она, для деревенской простушки «без дара» – тем более. Может, только притворяется такой? Но зачем? Чтобы окрутить Финиста?
Ну уж, нет! Пускай и дальше по бросившему её Охотнику сохнет. Майли всегда сопутствовал успех, она получала то, чего хотела. Она самая красивая, умная и благовоспитанная. И без боя не сдастся! Финист увидит, оценит и поймёт, раз уж теперь они странствуют вместе. Ему не сбежать! И плевать на разбойников, колдунов, пресветловерцев – на всех плевать!
Смутное ощущение встревожило наследницу в роще. Такое случалось иногда, но Майли не слишком прислушивалась. Однако сейчас её настолько неодолимо влекло к осине близ дороги, что она не смогла сопротивляться.
Послышался сдавленный стон. Ох, да это же сиротка! Сидит, привалившись спиной к стволу, голова разбита, в лице ни кровинки, ладони содраны.
– Герда? – позвала Майли. – Что стряслось? Где Финист?
Та с трудом разлепила веки и посмотрела осоловелыми глазами.
– Пошёл яйца относить. Нужно... – язык еле ворочался. – Нужно найти лошадь с телегой.
Она начала крениться назад, явно пребывая на грани обморока.
Майли схватила её за плечи и шлёпнула по щекам:
– Какая лошадь? Какие яйца? Ты на ногах не стоишь.
Надо что-то делать. Если Герда здесь умрёт, то обвинят во всём её, и о Финисте можно будет забыть. Даже не так. Её бросят на улице совсем одну. На растерзание разбойников, колдунов и пресветловерцев. Нет-нет-нет!
Нужен лекарь. Дядюшка Айло. Звал в гости? Звал! Вот она и совершит визит вежливости. Лекарь добрый и чуткий, он не откажет.
Наследница положила руку сиротки на плечо и потащила за собой.
Покрытую сухим дёрном землянку на отшибе обнаружить можно было, только если знать, где искать. Майли тронула неприметную дверцу – оказалось не заперто. Наследница подтолкнула Герду за порог.
Внутри царил сырой полумрак, тускло чадил маленький очаг посреди единственной комнаты. Трещали смолистые поленья. Висевшее под потолком разнотравье источало пряный аромат. Айло за круглым столом толок в ступе семена.
– Вы приглашали, и вот... Помогите! – Майли заговорила приторно, как делала всегда, когда о чём-то просила. – Девушка из моей свиты ударилась головой. Худо ей, тошнит и постоянно в обморок падает.
– Клади сюда, сейчас посмотрю, – Айло указал на застеленную соломенным тюфяком лавку.
Наследница сделала, что было велено. Лекарь склонился над Гердой и принялся пристально изучать.
– Зрачки на свет реагируют – хорошо. Выпей это, – он подсунул ей дурманный отвар. – Пей до дна. Хочешь спать? Закрывай глаза и спи. Вот так.
– Майли... телега, – пробормотала сиротка.
– Спи, найду я твою телегу, – раздражённо ответила та.
– Ступайте, – обратился лекарь к Майли. – Она сильно расшиблась. Придётся попотеть, чтобы поставить её на ноги.
Наследница пошла искать пропажу. Повезло, что мерин, освободившись от людей, отправился щипать траву на лугу за городской оградой. На его шее всё ещё висел хомут, а сзади болтались остатки телеги.
Майли обошла коня спереди. Он изогнул шею и прижал уши, приняв угрожающий вид. От подлой скотины можно ждать чего угодно. Наследница достала из-за пояса хворостину, чтобы отбиваться. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, ожидая, кто сдастся первым. В конце концов мерин вернулся к пожухлой траве. Майли взяла его за поводья и повела к землянке дядюшки Айло.
Герда ещё спала. Лекарь вытягивал из горевшей на тумбочке толстой свечки огненные нити. Пальцы, словно паучьи лапки, заплетали их в сеть и пеленали больную в мерцающий кокон. Это... тоже колдовство?! Милостивый Пресветлый, сколько же Майли не замечала!
Лицо Айло обычно гладкое стянуло тревожными морщинами. Узкие глаза превратились в тонкие щёлки и сверкали раскалёнными углями.
Услышав шаги, он обернулся. Мерцающая сеть вспыхнула и опала янтарными искрами. Герда задышала ровнее, на щеках появился румянец.
– Кто эта девушка? – требовательно спросил он.
Майли повела плечами, не зная, что ответить.
– Отец рассказал о вашем наследии? – Айло занёс руки над её головой. – Да вы и сами должны были почувствовать.
– Что я ведьма? Этот... как его... мертвошёпт. А она совершенно обычная... неодарённая, – наследница с трудом припомнила слово, которым путники называли остальных людей.
Облегчённо вздохнув, Айло опустил руки. Что бы он ни искал, этого там не оказалось.
– Нет, она одарена ничуть не меньше, чем мы с тобой. Она мыслечтец. Её дар только-только раскрывается. Возможно, поэтому Лучезарные ещё не забрали её.
– Чтобы сжечь на костре?
– Нет, жгут таких, как мы с вами. А такими, как она, Голубые Капюшоны пополняют свои ряды.
– Что вы такое говорите! – всполошилась Майли. – Получается, что власть над пресветловерцами захватили колдуны?!
– Нет, без этих «колдунов» пресветловерцы бы не победили и не получили никакой власти. Все мыслечтецы предатели, которые безжалостно убивают своих друзей. Братьев по оружию. Нас.
– А... а кто вы? – растерялась наследница.
– Целитель, – он снова повернулся к Герде и обвёл её тело напряжёнными до дрожи пальцами. – Я сделал всё, что мог. Прошу, заберите её. Мой вам совет – оставьте её у стен ближайшего монастыря и бегите. Лучезарным не так нужны неопытные мертвошёпты, как мыслечтецы, которых можно завербовать. Не связывайтесь с ними. Это они свели вашего отца с ума.
– Не понимаю...
– Уходите. Не привлекайте войну в мой тихий дом! – Целитель подал ей набитую травами подушку и флягу с мутно-коричневым зельем. – Это поможет ей поправиться.
Майли благодарно кивнула, разбудила Герду и потащила на улицу. Она еле переставляла ноги. Рядом с телегой уже дожидался помятый и осунувшийся Финист. Увидев сиротку, он подхватил её на руки, Майли поволокла присмиревшего мерина.
Добравшись до хлева, наставник уложил Герду на солому и укрыл плащом.
– Это под голову, – Майли протянула ему подушку и флягу. – А это она должна выпить.
– Подушка с целебными травами? Зелье от головной боли? Где ты их взяла? – подозрительно прищурился Финист.
– Знакомый дал, – задумчиво ответила наследница. – Надо поговорить.
Наставник смерил её тяжёлым взглядом.
– Это срочно? Нужно найти Ждана с Дугавой. Я их за Гердой послал, но боюсь, они заблудились.
– Срочно, – в тон ему ответила Майли.
Глотнув лечебного зелья, сиротка всхлипнула и снова уснула. Наследница с Финистом вышли на улицу.
– Я отвела Герду к лекарю, который раньше служил у отца. Выяснилось, что он тоже колдун-целитель, – без обиняков начала наследница.
Наставник саркастично фыркнул, показывая, что не удивлён.
– Он рассказал мне кое-что любопытное. А сам не хочешь ничем поделиться? – продолжила она.
Финист сложил руки на груди, глядя на неё исподлобья. Догадался или нет? А, к колдунам намёки!
– Он сказал, что у Герды тоже есть дар – мыслечтение. Лучезарные разыскивают таких, как она, чтобы пополнять ими свои ряды.
Удивлённым наставник не выглядел, но недовольства стало чуть больше.
– Ты... ты ведь всё знал с самого начала? – обличила его Майли.
– Это ещё ничего не значит. Дар Герды не опаснее твоего или моего. Она слушает меня и не станет употреблять его во зло.
– Остальные знают? Хотя бы сама Герда знает?
– Им это ни к чему, – Финист угрожающе надвинулся на неё.
– Получается, – Майли приложила ладонь ко рту. – Она просто наивная глупышка, а ты и впрямь главный лжец. Ты хоть соображаешь, как сильно мы рискуем? Нужно отвести Герду в храм, там о ней позаботятся. Это будет милосерднее, честнее и безопаснее для всех.
– Я её не оставлю. Если что-то не нравится, проваливай. Но если скажешь хоть кому-нибудь, я сверну твою тонкую шейку. Я не благородный рыцарь, ясно?! – рявкнул он так, что наследница в испуге отпрянула. Финист выставил ладони, напряг пальцы и показал, как будет её душить: – И лучше не лезь ко мне под руки!
***
Герда снова летала над мёртвым городом. Видения кружились в бешеном хороводе, то сливаясь, то выплавляясь друг из друга. Всадник скакал по заснеженной пустыне. Чёрная туча порождала новых Предвестников. Охотник и Лучезарный то сражались спина к спине, то друг против друга. Разум не выдерживал такой осады. Хоть бы пришло успокоение!
А вот и кот, тут как тут, плутишка! Шерсть горела, как факел, нет, даже как путеводная звезда в наконечнике стрелы Небесного Охотника. Он и вывел к безмятежной тьме – сну без сновидений.
Когда Герда открыла глаза, рядом сидели Дугава со Жданом и Майли чуть поодаль.
– Всё в порядке? Напугала же ты нас. Снова! – воскликнул ученик.
– Простите, – слабо ответила она. – А где?..
Все трое переглянулись.
– Пошёл уладить одно дельце.
– Какое? – возникло нехорошее предчувствие.
Ребята дружно замялись.
– В окрестностях появилась разъярённая виверна, – начал издалека Ждан. – Скот перебила, на людей нападает. Рыцари обвинили Финиста: сказали, что он яйцо из её кладки украл. Тут его и нашли. Ума не приложим, зачем оно ему понадобилось. Финист заявил: «Вы же рыцари, справляйтесь сами! Это Пресветлый вас проверяет». Рыцари такие молнии глазами пускали, что едва солому не подпалили. С обвинения они отстали, а Финисту даже денег пообещали, если он виверну одолеет.
– Что?! Он сражается с виверной один? – переполошилась Герда. – Надо ему помочь!
– Он сказал, что справится, – неуверенно заметила Дугава.
Сиротка попыталась встать, но жуткая головная боль не позволила.
– Лежи, – прикрикнула на неё Майли. – Напомогалась уже.
– В кои-то веки я с ними согласен, – послышался голос кота. Он незамеченным лежал у головы Герды пушистым клубком. – Удача Сокола ясно солнышка его выручит. Даже если виверна его проглотит, он попадёт ей не в то горло, и она умрёт от удушья.
– Злюка! – упрекнула его Герда.
Стоявшая рядом Майли сделала круглые глаза:
– Это ты мне?
– Нет. Спасибо, что помогла.
Дугава со Жданом удивлённо переглянулись.
– Не напоминай, – буркнула наследница и ушла в другой угол.
– Давайте лучше решим, что делать с яйцом, – попыталась разрядить обстановку подруга.
– Поджарим яичницу, – съязвил ученик.
– Может, из него вылупится вивернёнок. Мы его вырастим, приручим, и у нас будет собственная виверна для защиты. Больше никто не посмеет нас обидеть! – пустилась в мечтания Дугава.
– Без магии матери вивернёнок уже умер. А яйца у них ядовитые, как и они сами. Так что вряд ли блюдо выйдет съедобным, – развенчала надежды друзей Герда. – К тому же, это яйцо Финиста. Пусть сам решает, что с ним делать.
Она отвернулась к стенке и снова уснула.
***
Из всех авантюр, в которых Финисту доводилась участвовать, эта оказалась самой безрассудной. Виверна не на шутку разъярилась, даже последнего детёныша бросила, что означало его верную смерть. Все помыслы гадины занимала месть гнусным людишкам, посягнувшим на её детушек. Виверна разорвала всю скотину, которую селяне не успели спрятать в сараях, разорила несколько стоявших на отшибе ферм, проглотила пару пастухов и бродяг, а теперь угрожала городу.
Конечно, рыцари прекрасно знали, кому понадобились её яйца, чтобы вступить в орден. Как знали и то, что господский сынишка не станет марать руки, да и отец (или это был покровитель?) не позволил бы, чтобы он рисковал головой, усмиряя разъярённую тварь. Посему сомнительную миссию свалили на того, кого не жалко было пустить в расход, кто не мог ответить и у кого имелся хотя бы маленький шанс справиться.
Если Финист не убьёт тварь, живыми его учеников из Гульборга не выпустят. И плевать, что это несправедливо, нечестно и трусливо – полная противоположность тому, чем кичились доблестные рыцари.
Ну, и ладно. Хоть денег ещё дадут. Так куда лучше, чем выпрашивать жалкие гроши у скряг из Компании и выслушивать их оскорбления. Тем более, в этот раз Финист взял с собой верную Золотинку, а не трусливого обозника.
Во времена Сумеречников зареченские лошади выводились для войны. Горячие и бесстрашные, они готовы были скакать, пока не упадут мёртвыми от стрелы или разрыва сердца. Их выносливость и живучесть делали зареченских рыцарей непобедимыми на поле брани. Но большая часть лошадей погибла во время Войны за веру.
Золотинка была последним жеребёнком из табуна Ясеньки. Её мать пала вскоре после рождения кобылки, и Финист выкармливал малышку козьим молоком. Чтобы понимать её, даже дар не требовался. Она читала мысли хозяина, он чувствовал её, как часть себя.
Всю дорогу до столкновения с виверной кобыла заглядывала в его глаза. Не лишился ли он последнего разума? И вот она испуганно всхрапнула и остановилась. Кто-то ломился через густой подлесок. Кто-то большой и очень-очень злой. Виверна!
На все безобразия гадине понадобилось меньше дня. Как же трудно будет её сразить! Только бы не думать. Не представлять, как тварь проглотит его целиком вместе с лошадью, как мышцы её желудка раздавят его кости, как ядовитая слюна прожжёт плоть, как...
Нет, полагаться можно только на чутьё, удачу Сокола ясно солнышка или что там обычно помогало героям в сказках Герды. И будь что будет!
Шипение раздалось совсем рядом. Золотинка попятилась.
– Иди сюда, змейка. Цыпа-цыпа-цыпа, – поманил Финист мелькнувшую за кустами тень.
Смеркалось. Ночью по лесу носиться не с руки, но им с кобылой не привыкать. Оборотень провёл рукой по мохнатой шее – заросла на зиму. Холода, должно быть, суровые предстоят.
– Иди сюда, тварь, смелее. Это я! Я похитил твоих детёнышей! – выкрикнул Финист.
Нервы натянулись до предела. Ещё чуть-чуть и он помчится обратно, не дождавшись врага. Тогда все усилия пропадут втуне.
В полумраке мелькнули светящиеся жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Золотинка напряглась, готовая сорваться с места. Оборотень закрыл глаза и начал считать про себя. Когда дошёл до десяти, со всех сил сжал конские бока – кобыла понеслась так, что только ветер в ушах свистел.
Треск деревьев и гул нарастал. Виверна не могла взлететь – на это Финист и рассчитывал. Тропа оказалась слишком узкой, а достать его с неба не получалось из-за густых крон сосен и елей. Единственный шанс – ломиться сквозь лес. Но вот тропа закончилась. Впереди показалась скала с узкой щелью, куда конному не пройти. Оборотень соскочил на ходу. Золотинка свернула с тропы и спряталась в чаще.
– Эгей, давай сюда, змеюка неповоротливая! – позвал Финист, размахивая руками.
Послышалось шипение. Снова сверкнули глаза, в темноте вырисовались очертания зубастой пасти, с которой капала жёлтая, напитанная ядом слюна.
– Ближе-ближе, – манил оборотень.
Виверна замерла и уставилась в его глаза, учуяв хищника. Видно, оборотней ей встречать не доводилось. Когда она бросилась вперёд, человек исчез с тихим хлопком и клубом дыма. В морду виверне кинулся сокол и ударил острым клювом в глаз. Хлынула кровь, грозное шипение переросло в визг. Сокол нырнул в щель. Гадина устремилась за ним, но голова застряла между каменными тисками.
Финист снова обратился в человека. Посреди камней лежал меч, оставленный здесь загодя. Подхватив его, оборотень в несколько ударов перерубил твари позвоночник. Она завизжала ещё пуще.
– Прости! Я понимаю твою ярость из-за погибших детёнышей, но сейчас либо ты, либо я.
Ещё несколькими ударами Финист отсёк твари голову, прекратив её мучения. Переведя дух, он принялся искать одежду. Из чащи вернулась Золотинка и, обойдя змеиную тушу, подобралась к хозяину. Тот потрепал её за шею, спрятал голову виверны в мешок и двинулся в обратный путь.
В хлев он вернулся уже под утро, изнурённый и грязный. Первой на скрип открываемой двери поднялась Майли и, счастливо выкрикнув его имя, повисла у него на шее. Странная она: то злится, то отчитывает, то вот так наскакивает. Поди её разбери!
– Я так боялась, что ты не вернёшься, – всхлипывала наследница. – И последним, что я тебе сказала, будут упрёки. Прости меня, прости, прости!
– Да всё в порядке. Герда, ты как? – отстраняя Майли, спросил Финист.
– Лучше. Завтра смогу ехать, – ответила она, поднимаясь с соломы.
К её лицу вернулась краска, выразительные серые снова сверкали, как жемчужины.
– Да ну, куда торопиться? Мне и Золотинке тоже нужен отдых после ночных приключений, – усмехнулся оборотень и устроился спать рядом, не обращая на недовольство наследницы внимания.
С рассветом Ждан с Дугавой потащили её за едой на рынок, на силу уговорив дать Финисту выспаться. Как только дверь за ними захлопнулась, наставник перекатился к Герде и принялся перебирать её волосы.
– Что ты делаешь? – смеясь от щекотки, спросила она.
– Проверяю твою голову. Прости, что бросил тебя в таком состоянии.
– Ты не виноват. Я сама сказала, что всё в порядке.
– Я видел, что ты врёшь, но мне важнее были деньги. Это неправильно. Никакое золото не стоит твоей жизни.
Герда слабо улыбнулась. Финист провёл пальцем по её губам.
– Вижу, одно яйцо рыцари не взяли, – сказала она, отстраняясь.
– Они нарочно попросили достать два, чтобы если одно разобьётся, заплатить меньше. Но не вышло. Ещё и за виверну раскошелились. Видела бы ты их глаза, когда я швырнул им её голову.
Герда рассмеялась, но улыбка растаяла, когда она снова словила на себе его томный взгляд.
– Яйцо кое на что сгодится.
Выкатив его во двор, Герда разбила скорлупу. Оттуда выпал мёртвый детёныш виверны с морщинистой прозрачной кожей, перемазанной в зелёной слизи. Рядом лежал красный камушек, похожий на рубин, но очень мутный. Герда вылила на него ведро воды и обернула в тряпку. Он поменял цвет на прозрачно-голубой.
– Вирбез. Он очищал яйцо от яда, чтобы детёныш мог питаться. Это сильнейшее противоядие. А ещё он меняет цвет в зависимости от того, в какое зелье попадает. Держи, он твой.
Герда протянула его следовавшему за ней Финисту.
– Ты его нашла, так забирай себе, – пожал плечами он.
Понятно же, что она отвлекала оборотня, не принимая его чувств. Эх, Охотник-Охотник, Финист бы с удовольствием набил его самодовольную рожу, если бы они встретились лицом к лицу. Задурил бедняжке голову, бросил, а она до сих пор мучается!
– Но ведь это ты раздобыл яйцо, – настаивала Герда, не позволяя ему даже ревновать и злиться.
На углу улицы уже показались ребята с покупками. Финист забрал камень, чтобы не выяснять отношения при остальных.