Северный путь

Вскоре вернулся Финист, неся за лапки три тучных куропатки.

– Далеко от волшебного озера отойти не удалось, словно здесь что-то держит. Но на лугу я наткнулся на этих жирных цыпочек. Девушки-красавицы, не ощипите их, чтобы Ждан не обижался?

Дугава потупилась.

– Идём, я научу, – шепнула ей на ухо Герда.

– А потом, если мы со Жданом не закончим, покажи Герде, как медитировать. Это полезно и без способностей, – добавил Финист.

Девушки устроились на поваленном дереве у костра и принялись за работу. Парни отправились на берег озера. С вершины холма их было хорошо видно.

– Ждан слабенький ветроплав, – объяснила Дугава. – Может передвигать предметы по воздуху, не касаясь их. А вот левитировать себя у него не получается.

Рядом находился высокий пригорок, с которого можно было спрыгнуть в воду, не боясь разбиться. Если у Ждана появится чувство полёта, хотя бы короткое, то будет легче воспроизвести его в форме левитации. Но ученик до ужаса боялся высоты даже в эти несчастные десять футов. Пришлось силой тащить его наверх и скидывать в воду. Правда, толку от этого было мало: во время падения Ждан лишь взмахнул руками и неразборчиво выругался.

Разочарованно вздохнув, Финист потянул перепачканного в водорослях и тине ученика обратно на пригорок. Это повторялось ещё несколько раз, пока Ждан не замедлил падение у самой воды и через мгновение рухнул в озеро, подняв тучу брызг.

– А ты? – обратилась Герда к Дугаве.

– Я морочь. Создаю иллюзии из воды. А Финист звероуст. Понимает язык зверей и птиц. Тоже не особо сильный и ценный дар, но Финист очень ловко им пользуется. Говорят, прямым даром стихии земли, как у него, овладеть проще всего. Звериное чутьё подсказывает всё, что нужно. К тому же, опыта у Финиста больше нашего, знаний. Его обучал настоящий наставник Сумеречников. Да и офицеры из Компании сказали, что однажды он сможет обернуться. Мы со Жданом поспорили, какой у него тотем. Он согласен с офицерами, что это хорёк или суслик, а я считаю, что благородный олень, – Дугава горделиво вскинула голову.

Герда покосилась на Финиста. Зачем же он врёт? Даже офицеров из Компании обманул...

– Мне кажется, он больше похож на птицу.

Тоже посмотрев на него, подруга задумчиво хмыкнула.

– Ну а ты? Каким бы даром хотела обладать ты?

Герда ответила мечтательно:

– Всеми сразу! Летать, создавать иллюзии, понимать зверей и птиц, за одно мгновение перемещаться на дальние расстояния, предвидеть будущее, вызывать души умерших, лечить прикосновением...

– А ты, оказывается, жадная! – засмеялась Дугава. – А если выбрать что-то одно?

– Я бы хотела читать мысли, – крепко задумавшись, выдала Герда. – Знать, кому можно доверять, а от кого лучше держаться подальше. Как повести себя, чтобы не обидеть. Да просто... понимать, от чего близким радостно или грустно, когда они не хотят облекать свои чувства в слова.

– Я хоть и не встречала ни одного мыслечтеца, но мне кажется, тебе очень подходит, – подмигнула подруга.

После того, как они ощипали куропаток, обдали их кипятком и приладили коптиться над костром, Дугава принялась учить Герду медитировать. Лучше всего это получалось, когда они штопали прохудившуюся одежду. Подруга бросила взгляд на неровные стежки на рубашке сиротки и покачала головой:

– Готовишь ты хорошо, а шьёшь, как парень.

Та зарделась.

– Рукоделие – не моё. Мама говорила, что мне не хватает усидчивости, но когда я подрасту, всё получится. Я выросла, а шить аккуратно так и не научилась.

– Ты мало тренировалась.

Они задорно рассмеялись. Хандра потихоньку отступала. В обществе Дугавы Герда чувствовала себя раскованно, но мужчины все ещё вызывали смутное беспокойство.

К обеду Ждану удалось зависнуть в воздухе на пару минут и мягко опуститься на берег чуть дальше от пригорка.

– Не думала, что пользоваться даром так сложно, – удивилась Герда.

– Пользоваться не сложно, просто Ждан балбес и лентяй, – подмигнула Дугава, но заметив, что сиротка не улыбается, перешла на серьёзный лад. – Сложно, когда у тебя нет учителя и некому объяснить, что происходит. Кажется, что сходишь с ума, и все вокруг считают тебя угрозой.

О да, Герда порой чувствовала себя так же. Только для неё учителя не нашлось.

Вскоре занятия перенесли на пологий берег. Финист заставил Ждана подпрыгивать на месте, чтобы левитировать без падений. Оставив ученика заниматься самостоятельно, наставник вернулся к девушкам и проверил коптившихся на костре куропаток.

– Дугава, накопи в резерве как можно больше сил – вечером тебе предстоит нечто грандиозное. Можешь помедитировать на берегу озера. Его волшебство вдобавок к материнской стихии – думаю, у тебя всё получится.

– Что ты задумал? – прищурилась она.

– Нашёл способ вырваться из заколдованных руин и пройти границу незамеченными. Но без тебя ничего не выйдет. – Финист повернулся к Герде: – Настало время твоего урока.

– Но у меня нет дара.

– Дар тут не нужен, – наставник достал из своих вещей длинный шест и вручил ей. – Чтобы жить одной, ты должна уметь защищаться. Вот этому я и научу.

Герда поплелась на ровную площадку, которую он выбрал для занятий. Видимо, раньше здесь был внутренний дворик.

– Ноги шире и согни в коленях.

Чувствуя себя очень неловко, Герда сделала, что было велено.

– Зачем ты наклонилась? Стань прямо и не сутулься. Подними подбородок. Смотри перед собой. Чтобы не упускать противника из виду, надо перестать рассматривать собственные коленки. Распредели вес на каждую ногу одинаково.

Сиротка переминалась в поисках удобного положения.

– Теперь вытяни палку и замахнись.

Оружие со свистом рассекло воздух.

– Молодец! Хороший замах. Теперь налево, нет, точно так же, как в первый раз.

Хорошо бы понять, как она сделала это в первый раз.

– От плеча, это надо делать от плеча.

Герда замахнулась так, что хрустнул сустав.

– Ага, теперь снова направо. Направо у тебя лучше получается. Налево, ещё раз, теперь снова направо. Быстрее. Добавь ноги. Отступай и наступай. Один шаг вперёд, потом назад. Не забывай замахиваться.

Ох, как же это непросто!

– Не теряй равновесие. Оно должно быть в ногах. Стань ровно. Расправь плечи. Подбородок вверх. Всё время держи себя так, когда замахиваешься. Давай сначала. Направо, потом налево, вперёд-назад. А теперь снизу. Да не так! Выверни палку. Ты что, не можешь вывернуть палку? Сильнее. Ещё!

Финист так резко повернул её руки, что мышцы свело. Герда закусила нижнюю губу, чтобы не заскулить от боли. Встав сзади, наставник начал руководить её движениями. По спине пробежались мурашки, щёки и уши будто ошпарило. Зато страх ушёл почти полностью, ведь наставник не хотел её обидеть, наоборот, пытался помочь.

– Что с тобой? Не зажимайся, слышишь?! – вернул её к реальности голос Финиста. – Расслабься! Выдохни, наконец!

Он хлопнул её по спине. Герда закашлялась. Даже прикосновения больше не вызывали желания сжаться и спрятаться. Как Финисту это удалось? Помог дар Сумеречников?

– Легче?

Она промычала что-то невнятное.

– Громче!

– Да! – из последних сил ответила сиротка.

– Хорошо, тогда давай сначала, – наставник снова прижался к ней и начал показывать замахи снизу и сверху.

К концу тренировки под одеждой градом катился пот, ноги подкашивались, руки отваливались, а дышать было так тяжело, что казалось, грудь вот-вот лопнет.

– Ага, вот в чём проблема. Ты достаточно ловкая и шустрая, но выносливости не хватает. Завтра утром отправишься со мной на пробежку.

Нет, дело не в даре. Финист же благородный и надёжный. Ему нельзя не доверять!

– Почему ты врёшь ученикам насчёт своего дара? – спросила она шёпотом.

– Не все способности одинаково хороши. Моя – одна из худших, – ответил он печально.

– Почему? Сокол во всех сказках прогоняет печали, приносит удачу и солнечный свет.

– Сказки часто привирают.

– Но ты же победил Жупелу. Ягиня сказал, что ты обладаешь силой Южного ветра, – не унималась Герда.

– Безумная старуха! – засмеялся Финист. – Простое совпадение и ничего больше.

– И всё-таки? Я думала, всё зависит от того, как способности применять.

– Случается так, что один одарённый совершает нечто настолько плохое, что бросает тень на всех, кто обладает сходными способностями, на своих родственников и даже на тех, кому не посчастливилось находиться рядом. Очиститься от этого очень сложно, поэтому нужно помнить об ответственности перед всеми, кому придётся жить после.

– Мой отец учил, что нельзя судить людей по делам их предков. Это... это ведь не твоя вина, что ты родился таким!

– Но её след я всегда буду носить в душе. От этого никуда не денешься. Так что прошу, молчи о моём тотеме.

Сбросив сапоги, Герда уселась на берегу и опустила нывшие от усталости ноги в холодную воду.

– Я же говорил, всё устроится, – кот снова полез к ней на руки.

– Как ты узнал про Финиста? – спросила она.

– Увидел и узнал.

– Что за дурацкая привычка говорить загадками? – сиротка попыталась согнать наглеца с колен.

– Если бы я говорил прямо, было бы скучно, – махнул кот хвостом.

Порой он просто невозможен!

Вскоре Герда вернулась к костру.

– Я хочу умереть! – сказала она, падая на траву рядом с Дугавой.

– И не удивительно, – усмехнулась подруга. – Ждан выдержал ровно пять минут.

Они обернулись на старательно начищавшего сапоги и седло ученика. Тот скорчил страшную гримасу.

– А мне Финист даже не предлагал, – перевела на себя внимание подруга. – Теперь он от тебя не отстанет, а до Лапии путь не близкий.

– Так вы едете в Лапию? – напряглась Герда.

– Да, в вольные города. Там нет пресветловерцев, нет гонений. Там мы будем в безопасности.

Значит, кот не солгал. Финист и правда проведёт её... к Морти.

– Куда именно? У меня есть знакомый на краю Полночьгорья. Может, он пустит меня погостить... хотя бы ненадолго.

– Мы точно не знаем. Место назовут на Голубиной станции, когда мы пересечём границу с Лапией, – ответила Дугава. – Что за знакомый? Неужто тот самый Морти? Ты повторяла это имя во сне.

– Нет... не совсем, – попыталась отговориться Герда, но поняла, что на неё смотрит подошедший сзади Финист. – Морти – это Охотник на демонов. Он спас меня от пса Ужиного короля, когда мне было восемь. А потом сразил самую страшную тварь – Предвестника Мрака. На память Охотник оставил мне эту брошь, – Герда указала на приколотую к вороту рубахи веточку вереска.

– Какой герой! – с сомнением хмыкнул наставник.

– Герой! – подтвердила Герда. – Пару лет назад он погиб, защищая Золотой город от нашествия.

– Дюарль? Норикийскую столицу, где находится штаб Компании? – удивлённо вскинул брови Финист.

– Отец так сказал... – сиротка перевела взгляд на кота. – А в Полночьгорье... там живёт наш общий знакомый. Надеюсь, он расскажет о Морти больше.

– Хорошо, я проведу тебя, куда скажешь, как только мои ученики пройдут выпускные испытания, – смягчился наставник. – Всё равно больше меня нигде не ждут. А так хоть поверю в настоящего героя.

Герда счастливо кивнула.

Она вызвалась собрать хворост для костра. Ей нравилось бродить по развалинам и представлять, как раньше в них кипела жизнь, а уж руины таинственного замка Сумеречников вызывали в воображении целые картины. В одном месте на полу сохранился рисунок. Собрав хворост в подобие веника, Герда смела мусор и принялась разглядывать. В изображении угадывалась карта окрестностей, но от неё сохранилась лишь малая часть: лес, озеро и холмы за ними. Удалось разобрать несколько рун в названии «аль», «ве» и «ри». Сиротка перебрала в голове все варианты, что бы это могло значить, но ничего осмысленного не придумала и пошла обратно.

Финист с учениками уже собрались вокруг костра и приступили к трапезе. Герда решила их развеселить.

– Я, кажется, поняла, что здесь было раньше, – начала она издалека.

– Здесь был замок, глупая, – засмеялся Ждан.

Стараясь не обращать на него внимания, сиротка продолжила:

– Там кухня – видны остатки печных труб, рядом кладовка – она уровнем ниже, чтобы прохладу сохранять, дальше столовая, с той стороны помещения для слуг. Чуть дальше конюшня, кузня и ремесленные помещения. Оружейная вон там. Где та странная вертушка – маленькое домашнее святилище. На втором этаже спальни для хозяев и гостей, рабочие кабинеты, библиотека...

– Да ты словно всё своими глазами видела! – восхитилась Дугава.

Герда лукаво улыбнулась:

– О, если бы я была ясновидящей. А видите ту большую площадку с отполированным полом? Там наверняка проводились балы. Играл оркестр, рекой текло игристое вино и под звуки музыки кружили нарядные пары.

– Ох, и неспроста мы выбрали для ночёвки именно бальный зал! – в глазах Дугавы зажегся шальной огонёк.

– Неспроста, – ответил за Герду Финист. – Это место предназначено для ритуала. Сегодня ночью вы увидите истинное волшебство.

Девушки воодушевлённо переглянулась.

– Участвовать в нём будут все, даже Герда. Не отнекивайся, дар тут не нужен. А Дугаве выпало стать его владычицей. Так что подкрепись хорошенько – тебе понадобится много сил.

Они уткнулись в миски. От усталости походная еда показалась вкуснее самых изысканных яств, которые могли подавать господам замка во время пиров.

Вечерело. Солнце наполовину спряталось за горизонт, заревом подчёркивая контуры невысоких, покрытых свежей травой холмов. Издалека они казались удивительно симметричными, почти не отличимыми друг от друга, продолговатыми по форме, с пологими склонами с восточной стороны и крутыми, почти отвесными обрывами, с западной.

– Чудные. Как будто их так специально насыпали, – озадаченно пробормотал Ждан. – Если такая умная, скажи, что там было.

– Курганы-усыпальницы, – с готовностью ответила Герда. – Здесь хоронили знаменитых Сумеречников вместе со всем их скарбом, чтобы на Тихом берегу они ни в чём не нуждались. Отец говорил, что под курганами вырыт целый лабиринт ходов. Через них из замка можно было скрыться в случае осады.

– А что за скарб? Золото? Что может обеспечить жизнь, пусть даже загробную, лучше, чем золото? – начал сыпать вопросами Ждан.

– Думаю, они оставляли монеты, чтобы заплатить Паромщику за переправу на Тихий берег. И оружие, которое считалось душой воина.

Герда перевела взгляд на Финиста в поисках поддержки. Тот коротко кивнул.

– Так почему мы до сих пор не ищем клад? Деньги и оружие помогут нам куда лучше дурацких ритуалов! – ученик повернулся к наставнику.

– Это опасно. Часть ходов могла обвалиться. К тому же, это место дышит волшебством настолько, что заманило нас сюда и не выпускает. Не стоит беспокоить мертвецов понапрасну, – наотрез отказался тот.

– Нельзя осквернять могилы, – поддержала его Герда. – Вдруг там ловушки или охранник вроде Ягини? В сказках говорится, что клады просто так в руки не даются.

– Вы трусите! Скажи им, Дугава!

– Я ещё не тренировалась сегодня и хочу стать владычицей волшебства. Так что прости, – развела она руками.

– Если оспариваешь власть своего слабосильного наставника-суслика, можешь бросить ему вызов, – спокойно предложил Финист.

– Ты же знаешь, я не умею драться!

– Тогда слушайся! – закончил спор наставник.

Из воды выползал стылый туман, окрашенный в рыжий цвет заходящим солнцем. Зажигались первые звёзды. Ветер умолк, стихли птицы, лишь глухо трещали еловые дрова в костре. На небе показалась серебряная владычица ночи – луна, а потом скрылась за облаками.

Путники зябко ёжились, закутанные в шерстяные одеяла. Ждан обгладывал остатки мяса с птичьей ножки, Дугава палкой ворошила угли в костре, чтобы тот не погас. Герда в задумчивости смотрела туда, где остался её дом.

– Никогда не слышали о мавках, русалках, леших, берегинях и прочих духах? – взбодрил их зычный голос Финиста. – До появления Пресветлой веры они помогали людям, если те знали, как попросить. Но если ритуал нарушался опрометчивым поступком, то духи оборачивались против людей и забирали их в свой Горний мир навсегда. Положение у нас отчаянное, поэтому сегодня мы рискнём обратиться к ним. Дугава, тебе же приходилось бывать на балах в Стольном?

Та с охотой кивнула.

– Ты создашь иллюзию такого бала. Только вместо гостей к нам придут берегини, что живут в волшебном озере. Мы как хозяева будем развлекать их танцами.

– Только не я! У меня обе ноги левые! – замотал головой Ждан.

– У иллюзий вообще нет ног! Даже твой наставник-суслик умеет танцевать! – усовестил его Финист. – Танцуй, иначе будешь учиться драться.

Тот обнял себя руками и недовольно засопел. Герда, наоборот, ёрзала в предвкушении захватывающего зрелища.

Наставник вынул из вещей многоствольную тростниковую свирель и приложил к губам. Из инструмента полилась дивная мелодия, которая сплетала шум тополиных крон, скрип стволов, стрёкот кузнечиков, треск костра и плеск воды в единое целое. Отняв свирель от губ, Финист запел проникновенно и чисто, будто соловей, а не сокол:

Далеко – за широкими поймами,

За поросшей травой-тростником

далью -

песни.

Не пустые заупокойные,

А живительной тяжестью полные,

Оставляют печаль на потом.

Над травой туман, будто пар кудесится,

В росном мареве белым золотом

тень

мелькнёт.

Но не выйдет, не встретится.

Лишь нелепая жажда приблизится

Завивает мне душу жгутом.

Там, за дымною гладью озера,

Где пасётся табун кобылиц

белых -

тайна.

А дорога уж пройдена

Только разум души бездомной,

Моей, не покинет привычных границ. (*)

Так вот о каком волшебстве говорила Ягиня!

Над озером взметнулся хор голосов, настолько тонких и звонких, что их нельзя было спутать с людскими. Сотканные из белёсого тумана на берег друг за другом выходили девы в прозрачных, стекавших по тонким телам, рубашках. Длинные волосы распущены, головы украшены венками из кубышек и водяных лилий.

Берегини гуськом потянулись на холм. Их голоса становились громче, тела обретали плоть. Волки и филины вторили со стороны леса. Усилившийся южный ветер стенал в такт общей музыке.

Раскинув руки в стороны, Дугава закружилась. Из её рукавов вылетели крылатые человечки, напоминавшие болотные огоньки. Иллюзии приблизились к Финисту, грациозно поклонились, змейкой закружились над костром, невесомо приземлились на плечи Герды и истаяли. Она захлопала в ладоши от восторга. Подруга задорно ей подмигнула.

Берегинь становилось всё больше, будто двоилось в глазах. Какая настоящая – не разобрать. Иллюзии пытались подражать песне завыванием ветра. Выходило не слишком похоже на изысканную бальную мелодию, но всё равно лучше, чем танцевать под одну свирель.

Дугава снова взмахнула рукавами. По остаткам мозаичного пола вышагивали дамы в пышных платьях с открытыми плечами, мужчины в длинных камзолах и строгих узких бриджах. Разбившись по парам, они исполняли модные в высшем обществе размеренные танцы.

– Чего вы ждёте? Выбирайте себе партнёров! – воскликнула подруга и потащила Ждана к пухленькой девушке с высокой причёской.

Герда поклонилась своему кавалеру – статному красавцу с длинными закрученными усами. Он подхватил её в танце, движений которого она не знала и просто повторяла за остальными. Рядом веселились Ждан с Дугавой, представляя себя на приёме в королевском дворце: смеялись, подпрыгивали, сталкивались спинами, отвешивали до глупости галантные комплименты и делились сплетнями про выдуманных знакомых.

На мгновение показалось, что это взаправду. Но нет! Герды бы не вытерпела долго в притворном сахарном сиропе. Да и залихватские народные танцы нравились ей куда больше, чем тоскливые плавные кружения.

Музыка сменилась на более быструю. Призрачные пары понеслись по руинам, увлекая за собой настоящих людей.

Финист играл всё громче, музыка усложнялась, словно её исполнял целый оркестр. Наставник закружился на месте. Гибкие, пластичные движения напоминали изощрённый поединок, перетекали в резкие выпады. Финист делал кульбиты в воздухе. В лунном свете он напоминал гигантскую птицу с вьющимся по ветру плащом вместо крыльев.

Берегини запели ещё громче, взялись за руки и пошли хороводом вокруг Сокола, то приближаясь, то удаляясь от него.

Герда замерла, переводя дух. К ней подобрался кот. Огненная шерсть вспыхнула, и он вытянулся на задних лапах ростом с человека. Голову покрыла густая грива, сам плут нарядился в коричневый камзол с золотыми пряжками. Из строгих штанов торчал тонкий хвост с кисточкой на конце.

Кот протянул Герде пушистую лапу, приглашая на танец. Она засмеялась и обняла его. Шею защекотали пышные усы. Их пара понеслась по бальному залу следом за остальными.

Ждан поймал одну из берегинь и принялся о чём-то расспрашивать, но кот так уверенно кружил Герду, что вскоре она забыла обо всём, растворившись в мечтах. Они будто парили на Девятых небесах. Даже тоска по отцу и потерянному дому отступили перед этой восторженной мистерией.

Когда темноту пронзили первые лучи солнца, святочное пение сменилось прощальными трелями соловьёв. Берегини растаяли, а люди остались лежать кругом, соприкасаясь головами и раскинув руки в стороны.

Утро выдалось прохладное и зыбкое, словно илистое дно лесного озера. Остатки тумана облизали росные травы, окропили сырую землю и уползли обратно в низины.

Герда сняла сапоги и спустилась к берегу, чтобы набрать воды в котелок. Босые ноги стыли и покрывались гусиной кожей. От костра донёсся сдавленный стон. Сиротка поспешила обратно.

Финист метался по земле и подвывал. Герда коснулась его плеча. Он открыл глаза и, лихорадочно глотая ртом воздух, уставился на неё.

– Всё в порядке? – участливо поинтересовалась она.

Наставник засунул руку за спину и выдернул оттуда узловатую палку.

– Вот же, духи подшутили. Они всегда требуют плату за помощь, как правило, неприятную. Так что мы легко отделались. Теперь несколько дней нас даже Лучезарные замечать не будут, – донёсся тихий, похожий на шёпот ветра в едва-едва тронутой увяданием листве, голос Финиста. – Хорошо, что шкуру не продырявил.

Он слабо улыбнулся, делая вид, что ничего страшного не случилось, но не смог скрыть дрожи. Герда подняла с земли тёплый дорожный плащ и накинула ему на плечи.

– Тебе приснился кошмар. Расскажи, станет легче!

Она посмотрела на него так, как обычно смотрела на мать, когда чего-то очень хотела.

– Почудилось, что друг в спину ударил. У меня бывает, – признался наставник. – Слишком привык быть настороже, опасаться собственной тени.

Кот перебрался к огню и внимательно посмотрел на Финиста. На белой мордочке промелькнуло сочувствие, но кот тут же свернулся клубком и закрыл глаза, делая вид, что просто пригрелся.

Наставник подбросил дров и, прижав закоченевшую Герду к себе, поделился плащом.

– А оборачиваться не больно?

– В первый раз, говорят, нестерпимо больно. Будто сдирают кожу, перемалывают потроха, стирают в порошок кости и отливают из них новое тело. После оборотень долго мучается от боли и нападает на всех, кому не посчастливилось оказаться на пути. Разум обретает власть над зверем лишь со временем. Может быть очень много жертв, если не упрятать впервые обернувшегося подальше от людей. А я – другой, истинный оборотень, умею превращаться, сколько себя помню. Для меня это не больнее, чем переодеться. Но такой дар – редкость.

– Хотелось бы и мне обладать даром, хотя бы самым слабым, – взгрустнула Герда.

– Но он у тебя есть! – усмехнулся Финист, убирая непослушную прядку с её лица. – Ты умеешь вызывать людей на откровенность. Даже тех, кто к этому не расположен.

– Ты не понимаешь.

Она доверчиво склонила голову на его плечо. Взгляд набрёл на крепко спящую Дугаву. Видно иллюзия сильно её вымотала, хотя во время иступленного танца подруга не показывала усталости. Если у них в запасе несколько мирных дней, то пускай отдохнёт хорошенько.

– А где Ждан?! – спохватилась Герда.

Дремавший наставник тут же встрепенулся. Кот тоже подскочил.

– Может, его забрали берегини? Я видела, как он разговаривал с одной, – предположила сиротка.

– Нет, я бы почувствовал, – Финист опустился на колени и потянул воздух носом, как собака.

– Ждан пропал! – Герда тронула спящую Дугаву за плечо.

Та вздрогнула и испуганно уставилась на неё.

– Клад решил в одиночку искать, чтоб его! Когда найду, сам утоплю паршивца на дне озера! – заругался Финист, вычислив направление следов.

Он помчался к насыпи, а от неё к курганам.

– Должно быть, Ждан упросил берегиню показать ему проход, – поделилась своей догадкой сиротка, пока они с подругой бежали за Финистом.

Наставник остановился у самого большого кургана, где обрывался след, и поднял с земли камень. Тот оказался гладко сколот с обеих сторон и заточен на гранях наподобие тех, что использовали вместо ножей во времена, когда боги ещё не открыли людям тайну обработки бронзы и железа.

Финист прощупал землю, но, ничего не обнаружив, попятился, что-то высматривая. Герда с Дугавой едва не налетели на него. Наставник наклонился к пологому склону и дёрнул за скрюченный, наподобие змеи, корень. Земля ушла из-под ног, и все кубарем полетели в кромешную тьму.

(*) Стихи Яны Рунгерд