Глава 17. Те, кто зовут
В ту ночь дождь не шёл — но из тёмных стен, казалось, капала вода.
Дом медленно стирал границу между тем, что было, и тем, что должно было стать.
Нэйт сидел на полу возле пишущей машинки, вцепившись в очередной напечатанный лист.
Пальцы дрожали. Письма на бумаге жили собственной жизнью, изгибались, словно стараясь сорваться с неё и шептать в ухо.
Он хотел уйти. Всё внутри кричало — беги, пока ещё можно.
Но ноги словно приросли к полу.
И он знал: если уйдёт сейчас, дом всё равно найдёт его.
Где-то внизу хлопнула дверь.
Нэйт вздрогнул.
Шаги, тяжёлые, неритмичные, начали подниматься по лестнице.
Он замер, вцепившись в край стола.
Шаги остановились на площадке. Тишина затянулась, растягивая время в липкую пленку страха.
И тогда голос.
— Нэйт?
Он не поверил своим ушам.
— Нэйтан, ты там? Это я. Кэм.
На секунду мир пошатнулся. Звук его имени — реальный, живой — казался невозможным в этом затхлом, гниющем пространстве.
Он медленно поднялся, ощущая, как всё тело налито свинцом.
— Кэм? — прохрипел он.
— Да, мать твою, открой дверь!
Нэйт бросился вниз, спотыкаясь на каждой ступеньке. Стены дрожали, но он не обращал внимания — впервые за долгое время в груди вспыхнула настоящая надежда.
Когда он распахнул входную дверь, порыв ветра ударил ему в лицо.
На пороге стоял Кэм.
Настоящий.
Тот же — и не тот.
На его лице сквозили месяцы усталости: глаза подёрнутые тенью, небритая щетина, пальто промокло до нитки, будто он шёл сквозь ливень, которого не было.
И всё же он улыбнулся — той самой лёгкой, почти наглой улыбкой, которую Нэйт помнил наизусть.
— Долго ты, брат, — выдохнул Кэм.
Нэйт растерянно шагнул назад, впуская его.
Как только Кэм переступил порог, дом будто вздохнул. Слышно было, как где-то на втором этаже лопнула лампочка.
— Как ты... как ты меня нашёл? — спросил Нэйт.
Кэм огляделся, губы скривились в полуулыбке.
— Искал тебя. Долго. Нашёл письмо. Она его оставила... Эли.
Имя было произнесено так, будто оно могло ранить.
У Нэйта перед глазами промелькнули образы: тетради, разорванные страницы, шёпоты в пустых комнатах.
— Ты знаешь, что случилось с ней? — спросил он. Голос предательски дрожал.
Кэм медленно кивнул.
— Часть. Не всё. — Он сунул руку во внутренний карман пальто и достал сложенный пополам старый конверт.
На нём — размытой чернилами рукой — было выведено:
"Тому, кто остался."
Нэйт взял конверт, чувствуя, как его ладонь покрывается потом.
Внутри был один лист. Короткое письмо. Почерк был её — дрожащий, измученный:
> "Если ты читаешь это, я уже там, где нет дверей.
Дом забрал меня, потому что я слушала. Ты не слушай.
Не открывай окна. Не отвечай на зов.
Помни: дом кормится словами."
Нэйт поднял глаза на Кэма.
— Ты знал?..
— Я подозревал, — тихо ответил тот. — Но не хотел верить.
Они стояли в холле, окружённые дыханием старых стен, тяжестью темноты.
— Почему ты пришёл? — наконец спросил Нэйт.
Кэм опустил взгляд.
— Потому что ты остался один.
— Я справлялся.
— Нет, — сухо ответил Кэм. — Ты тонул. И я тоже.
Машинка наверху снова ожила — резкий, истеричный стук клавиш сотряс воздух. Оба вздрогнули.
— Что это? — спросил Кэм, настороженно всматриваясь вверх.
— Дом... — прошептал Нэйт. — Он пишет за меня.
Кэм резко повернулся к нему:
— Тогда надо заканчивать игру. Пока не поздно.
И вдруг, в тусклом свете холла, Нэйт увидел на стенах шевелящиеся тени. Они скользили за спиной Кэма, удлинялись, изгибались, тянулись к ним, как длинные чёрные пальцы.
Дом слушал. Дом ждал.
— Надо найти её, — сказал Нэйт, сжав кулаки.
— Найти кого?
— Эли.
Кэм посмотрел на него так, будто сомневался в его рассудке. Но только на мгновение.
Потом кивнул.
— Где начнём?
И дом — огромный, древний, проснувшийся — слегка склонился над ними.