Глава 14. Тени в проёмах
Нэйт не помнил, как оказался наверху.
Последние минуты стерлись в вязкой, глухой тишине, где каждый звук — треск пола, хруст старого дерева — отзывался где-то в груди гулкой тяжестью.
Он стоял на лестничной площадке, где висело старое зеркало в облупленной раме. Треснутая поверхность ломала отражение: его собственный облик казался чужим — худым, искажённым, словно за стеклом стоял кто-то другой.
За его спиной шевельнулся воздух.
Дом словно жил своей жизнью, вдыхая и выдыхая через трещины в стенах, раскачивая занавески в запертых окнах. Сквозняки гуляли по коридорам, мягко касаясь кожи холодными ладонями.
В одной руке Нэйт сжимал обрывки дневника.
Семь страниц, рассыпанных по всему дому, словно чьи-то забытые мысли, выброшенные на растерзание времени. Он чувствовал, что их мало. Что за этими строками — что-то большее, не рассказанное, намеренно спрятанное.
Переворачивая листы, он заметил на одном обороте нечто странное: не чернила, а неглубокие процарапанные линии.
Он поднёс лист ближе к свету. Под правильным углом они сложились в слова:
"Под проёмом."
Проём.
Нэйт знал, о каком месте шла речь.
Комната на втором этаже, с выбитым потолком и провалившимся полом. Где ветер иногда стонал так, будто что-то — или кто-то — затаился в тени.
Он пошёл туда.
Шаг за шагом, держась ближе к стенам, где доски казались крепче. На каждом шаге дом вздыхал, словно следил за ним.
Когда он вошёл в комнату, его встретил запах сырости и старины.
Пыль плавала в воздухе тяжёлыми хлопьями.
Фонарь в его руке дрожал, выхватывая из темноты осколки разбитых предметов, тёмные пятна на стенах — то ли плесень, то ли нечто худшее.
На полу, возле обвалённого проёма, он увидел приподнятую доску.
Нэйт опустился на колени, прислушиваясь: тишина была настолько плотной, что он слышал собственное дыхание, стук сердца в висках.
Он осторожно просунул руку в узкую щель.
Пальцы нащупали что-то — свёрток, обёрнутый в промасленную ткань, тяжёлую и скользкую на ощупь.
Развернув его, он увидел ещё одну страницу дневника.
Старую, с пожелтевшими краями, на которой полустёртыми чернилами было выведено:
"Это не дом. Это он."
Из ткани выпал небольшой ключ.
Старинный, увесистый, с тусклым блеском металла. На ручке было выгравировано число:
«3».
Нэйт сидел на полу, сжимая ключ в ладони, чувствуя, как ледяной металл обжигает кожу.
Ему казалось, что комната наклонилась к нему.
Что тени вдоль стен сдвинулись.
Что за его спиной кто-то стоял, затаив дыхание.
Он резко обернулся — пусто.
Но ощущение чужого взгляда никуда не исчезло.
Собрав все найденные страницы в стопку, он поднялся.
В груди крепло странное, тяжёлое решение.
Он больше не собирался убегать.
Если дом играл с ним — он будет играть в ответ.
Если дом вел его куда-то — он дойдёт до конца.
В руке у него был ключ.
В голове — вопрос без ответа.
Дверь под номером "3". Где ты?
Дом вздохнул снова, глубже, как живое существо, только что проснувшееся ото сна.
И Нэйт сделал первый шаг навстречу тому, что его ожидало.