Глава 10. За дверью
Утро в доме наступало не сразу.
Сквозь закопчённые окна просачивался тусклый, серый свет — не настоящий рассвет, а его пародия.
Нэйт сидел на кухне, вцепившись в чашку холодного кофе, вслушиваясь в скрип старых балок, в неясные шорохи за стенами.
Дом был жив.
Он дышал, тихо и тяжело, вместе с Нэйтом.
Вчерашние находки — фрагменты дневника, выцветшие заметки — лежали перед ним, разбросанные, как карты Таро, предсказывающие всё худшее.
Ему казалось: если собрать их все, если сложить правильно, он узнает то, чего знать не должен.
Он поднялся.
Осторожно проверил подоконники в других комнатах — прикасался к влажному дереву, заглядывал за рамы, искал между щелей.
Под одним из покосившихся окон в дальней спальне он нащупал новый обрывок бумаги.
Тонкий лист, словно кусок мертвой кожи.
На нём едва различимые строки:
"Они смотрят.
Дом слышит.
Нельзя говорить вслух..."
Нэйт замер, вслушиваясь в тишину.
За стеной что-то едва уловимо скреблось.
Крысы, — сказал он себе. — Просто крысы.
Он свернул листок, убрал в папку к остальным.
Когда прозвучал стук в дверь, сердце на мгновение остановилось.
Три тяжёлых удара.
Как будто кто-то бил не рукой, а чем-то большим, глухим.
На пороге стояла женщина.
Невысокая, с прямой спиной, как у тех, кто всю жизнь несёт невидимую тяжесть.
Седые волосы, туго стянутые в узел. Кардиган, когда-то белый, теперь выгоревший до цвета пепла.
Но больше всего поразили глаза — тускло-серые, выцветшие, как застывшая вода.
— Вы тот... кто снимает дом Мэрроу? — спросила она. Голос был сиплым, словно чужим.
Нэйт кивнул, с трудом сглотнув.
— Я миссис Деверо. Живу через дорогу, — продолжила женщина. — Вам стоит быть осторожнее.
Она на мгновение отвела взгляд в сторону дома — будто сам дом мог услышать её.
— Этот дом... — губы её дрогнули, — ...любит тех, кто остаётся слишком долго.
Её рука дрожала, когда она протянула свёрток, завернутый в старую газету.
— Почтальон принёс это. Нашли в кладовке... Должно было прийти ещё тому, кто жил здесь до вас.
Прежде чем Нэйт успел задать вопрос, миссис Деверо уже спускалась с крыльца, её шаги были бесшумны на мокрой земле.
Её тень будто растаяла в утреннем тумане.
Нэйт остался стоять один, сжимая свёрток.
Из глубины сада донёсся лёгкий шорох.
Как будто что-то большое и тяжёлое скользнуло по земле.
Он поспешил захлопнуть дверь и повернуть замок.
Коробка, обёрнутая газетой, пахла сыростью и временем.
Разворачивая её, он чувствовал, как по спине медленно ползёт холод.
Внутри — тонкий, пожелтевший конверт.
Чернила почти стёрлись, но имя было ещё различимо:
"Нэйтану Хейсу. Лично в руки."
Пальцы у него дрожали, когда он вскрыл конверт.
Внутри — письмо, написанное тонким, дрожащим почерком, будто автор спешил и боялся.
"Если ты читаешь это письмо, значит, ты всё ещё там.
Дом не отпускает просто так.
Стены помнят.
Пол шепчет.
Окна плачут."
Внизу страницы — что-то, похожее на подпись, но чернила размазались в грязное тёмное пятно.
Снаружи ветер завыл, забарабанил в окна, захлестнул дом, словно пытаясь его раскачать.
Нэйт сжал письмо в руках.
Всё внутри кричало, чтобы он бежал.
Но ноги не слушались.
Он понял: дом знает, что он здесь.
И теперь его здесь держат.
Навсегда.