Глава 7. Голос за стеной
Нэйт проснулся на рассвете. В окне клубился серый туман, липкий и плотный, как вата, забивающая горло. Казалось, дом сам задерживал дыхание, прислушиваясь к каждому его движению.
Он сидел на кровати несколько минут, не двигаясь. Думал: в доме стало... тише. Но не в том смысле, как бывает ранним утром. Тишина здесь была другой — тяжёлой, будто пропитанной ожиданием.
На подоконнике всё ещё лежал второй лист дневника, тот самый, который он нашёл вчера вечером. Рядом с ним — старая перьевая ручка. Нэйт был уверен, что не оставлял её здесь.
Он поднялся и осторожно подошёл к окну. Капли влаги стекали по стеклу, но улицу за ними почти не было видно. Где-то вдали хлопнула створка — может, калитка, может, дверь на чердак. Или что-то ещё.
Нэйт собрал найденные части дневника в папку. Семь листов, разбросанных по дому, словно чьи-то мысли, оторванные от тела. Он задумался: если части были спрятаны так тщательно — значит, они что-то скрывают. Или наоборот — предупреждают.
Он поднялся на чердак, снова — туда, где впервые почувствовал дыхание этого места.
Ступени скрипели под ногами, каждая — как вздох.
Наверху было темно, воздух стоял тяжёлый, пыльный. Лампа на шнуре раскачивалась, словно кто-то тронул её за мгновение до его прихода.
Он начал медленно осматривать ящики и коробки. Руки работали машинально, но голова всё время возвращалась к дневнику. Что ещё могло быть спрятано? Какие ещё части пазла он не видел?
В дальнем углу чердака, за старым стеллажом, он нашёл старую дверь. Низкую, будто для кого-то очень маленького. Дверь была закрыта, но не заперта.
За ней оказался крошечный чулан. Голые доски. Пыль. И — полка, на которой лежала пачка бумаги.
Нэйт тронул листы. Они рассыпались в руках, рассыпались в пыль, едва он дотронулся. Только один обрывок остался целым — на нём были набраны печатные слова:
"Мы внутри. Теперь навсегда."
Он медленно отступил, чувствуя, как дрожит всё тело. В груди стучало бешено, в ушах стоял глухой звон.
И тогда он услышал.
Голос.
Из стены.
Из досок.
Из самого дома.
Тихий, сломанный, как сквозняк между старыми ставнями:
— Нэйт... оставайся...
Он выбежал из чулана, хлопнув дверью. Бросился вниз, через лестницу, споткнувшись о последние ступени.
Остановился только в гостиной, тяжело дыша, прижимая папку с листами к груди, словно она могла его защитить.
Дом снова стал тихим. Чересчур тихим.
Нэйт понимал: если он хочет узнать правду — придётся собрать всё. Все фрагменты. Все голоса. Все шорохи.
Он посмотрел на зеркало на лестнице.
В отражении — только он.
Но когда он отвернулся, в глубине стекла что-то медленно, почти незаметно двинулось за его спиной.