20.
*** Лиане 18 лет ***
Неделя. Еще неделя и меня выпишут. Как же я жду момента, когда смогу поесть вкусную домашнюю еду и поспать в своей мягкой постели. И как же я жду момента, когда смогу понежиться в теплой ванне, а не ополоснуться в этом старом душе с плесенью в углах. Вся эта больничная эстетика не для меня.
Я захожу в свою палату, и сердце сжимается из-за страха. Предчувствие било тревогу, заставляя раны неприятно ныть, невольно напоминая об ужасах. Я закрываю дверь в ванную комнату и иду по стеночке, в поиске выключателя. Я включаю свет, и комната наполняется белым светом. Я подхожу к своей постели и включаю ночник, вроде, никого. Страх еще где-то теплится внутри меня. Я устала постоянно чувствовать страх, панику и тревогу. Казалось, что они стали моими постоянными спутниками.
Я выключаю противный основной свет и укладываюсь в постель, укутываясь в одеяло, как в кокон. Я тянусь к ночнику, чтобы выключить и его, как меня хватают за ладонь. Я с ужасом отпрыгиваю и кричу. Кричу, чтобы меня услышали.
— Ли, Ли, это я, успокойся, — из-под кровати показывается знакомая макушка и голубые глаза, которые обеспокоенно смотрели на дверь.
— Ты что тут делаешь? Ты хочешь меня в могилу свести? — я тыкаю парня в бок, и тот хватается за то место, кривя лицо в гримасе боли, — о боже, прости. Очень больно? Я не хотела. Нет, то есть хотела проучить, но... О боже, — губы Стю медленно расползаются в улыбке, обнажая клыки.
— Успокойся, ты не попала в рану, — Мэйхер хватает меня за руки и тихо смеётся. Я расслабляюсь и тихо ворчу, что так нельзя делать, — прости, принцесса, все никак не могу отлипнуть от тебя. Хочу как можно больше проводить с тобой время. Хочу уже куда-нибудь сводить тебя.
— Когда ты стал таким романтиком? Никогда этого не замечала в тебе, — я скептически выгибаю бровь и смотрю на него так, будто не узнаю.
— Любовь творит чудеса, — парень укладывается на мою постель и хлопает себе по плечу, чтобы я легла. Я качаю головой в разные стороны на его слова и ложусь, обнимая парня за живот.
— Никогда так больше не говори, — Мэйхер смеется с моих слов, а я облегченно улыбаюсь, когда слышу его сердцебиение.
— Хорошо, принцесса, — Стю слегка приподнимается и убирает свое плечо из-под моей головы. Я поудобней укладываюсь на подушку и смотрю в голубые глаза. Парень нависает надо мной и нежно улыбается. Он наклоняется и оставляет легкий поцелуй в уголке губ, — иногда не верится, что я могу просто взять и поцеловать тебя. Раньше я только мог мечтать об этом.
— Ты не можешь целовать меня где захочешь, — я фыркаю и уворачиваюсь от его быстрых поцелуев, покрывающее мое лицо.
— Почему? — Стю перестаёт свое нападение и вопросительно выгибает бровь.
— Я не позволю поцеловать себя в общественном месте, — я накрываю губы напротив меня своей ладошкой, когда он уже намеревался поцеловать меня. Парень недовольно закатывает глаза и отстраняется, — слезь с меня. Мало ли медсестра зайдёт и увидит.
— Да ладно тебе, они уже проверили комнаты, — Мэйхер переплетает наши пальцы и быстро чмокает тыльную сторону моей ладони, — разве ты не хочешь меня поцеловать?
— Хочу, но нас уже несколько раз ругали за такие ночные обжимания, — я пожимаю плечами, не скрывая своего желания, — и я просто хочу тебя помучить.
— Ты мучаешь меня уже несколько лет, — я хмыкаю на его слова, а он пользуется случаем и накрывает мои губы своими. Проворный язык проникает в мой рот, исследуя. Я непроизвольно вздыхаю, когда руки парня перемещаются мне на бедра. Обвиваю шею парня, притягивая его ближе. Я чувствую, как он улыбается сквозь поцелуй. Он слегка кусает мою нижнюю губу, оттягивая. Стюарт отстраняется от меня и довольно улыбается, а я не могу сдержать разочарованного вздоха, — моя очередь тебя мучить.
— Хорошо, — я приподнимаюсь на локтях и целую его в подбородок, потом спускаюсь к шее и слегка прикусываю ее, но не сильно, чтобы не оставить следов. Захотел поиграть, Стю? Значит мы поиграем. Я слегка толкаю Мэйхера, и он послушно садится на кровать, а я на его ноги. Я покрываю шею влажными поцелуями, иногда покусывая нежную кожицу.
— Принцесса, что ты творишь? — возбужденный голос приятно ласкал слух, и я решаюсь пойти немного дальше в своей маленькой шалости. Я провожу указательным пальцем неуловимым движением по груди парня и спускаюсь ниже. Мышцы напрягаются, и довольная улыбка непроизвольно отражается на моем лице, наблюдая, как голубые глаза опасно блестят. Я запускаю руку под растянутую спальную майку и касаюсь резинки пижамных штанов. Мэйхер запускает ладонь мне в волосы и тянется, чтобы поцеловать меня. Но я, наигравшись, убираю руку с живота и уклоняюсь от манящих губ. Я хихикаю, когда слышу недовольный вздох, — где ты научилась так дразнить?
— Не знаю. Может, это опыт из моей прошлой жизни? — я пожимаю плечами ложусь на подушку и улыбаюсь, довольная собой, — завидую Билли.
— Почему? — мой парень укладывается рядом со мной и играет с моими волосами.
— Он сейчас дома, съел вкусную еду и, наверняка, нежится на удобной кровати, — Стю понимающе кивает.
— Нас скоро тоже выписывают, так что не долго нам мучиться, — Мэйхер целует меня сначала в щёчку, а потом все же дорывается и до губ. Но я и не пытаюсь увернуться, я уже наигралась.
— Я уже устала ругаться, — медсестра облокачивается о дверной косяк и устало вздыхает, — ох уж эти подростки и их пубертатный период. Сказать что ли вашим родителям, чтобы после выписки этого не было.
— Спокойной ночи, принцесса, — Стю бегло целует в область виска, вскакивает с кровати и скрывается за дверью, напоследок бросив довольную ухмылку.
— Простите.
***
Сегодня я, наконец-то, покидаю это место, меня выписывают. Уже сегодня вечером я смогу вкусно поесть и выспаться. Я окидываю быстрым взглядом палату, оценивая пожитки, которые надо собрать. Я и не успела понять, как столько вещей здесь оказалось. Конечно, мама и папа что-то привозили, а что-то увозили. Стю выписывают завтра, поэтому парень сейчас грустно осматривает мои вещи. Понять причину такого настроения, к сожалению, не могу. Ведь уже завтра мы могли бы увидеться.
— Ты еще не собралась? — женщина заходит в комнату и отталкивает меня от сумки, быстро убирая туда сложенную одежду, — я записала какие лекарства будут нужны и отправила твоего отца в аптеку. Стю, а ты как себя чувствуешь?
— Отлично, — Мэйхер пожимает плечами, — Ли, увидимся на неделе?
— Конечно, — я киваю и переношу остатки гардероба на кровать, чтобы мама их убрала, — надо еще с Билли увидеться. Да и с Сидни и Татум поговорить. Они так и не заходили, — я замечаю, как женщина слегка вздрагивает и сжимает губы. Я знаю это выражение лица, оно значило, что от меня что-то скрывают. И скорее всего это была не самая приятная новость. Но и лицо моего парня было каким-то озадаченным. Стю тоже что-то скрывал, и мне было не совсем понятно почему. Что ж, ладно, поговорю об этом чуть позже.
— Все, пошли. Пока, Стю, — Флорес машет рукой на прощание и выходит за дверь, оставляя нам немного времени. Я делаю неуверенный шаг к нему. Странное чувство теплилось где-то внутри меня, будто бы мы не скоро увидимся. Или вообще больше не увидимся.
— До встречи, — я оставляю легкий поцелуй на мужских губах, но его это не устроило. Стюарт сразу углубляет поцелуй, проникая своим языком мне в рот. Он будто бы не мог насытиться.
— Пока, принцесса, — парень мимолетно целует меня в щечку и отпускает. Я кидаю недоверчивый взгляд на Стю и выхожу из комнаты, замечая через дверную щель, как он задумывается и закусывает нижнюю губу.
Я глубоко вздыхаю и спускаюсь на первый этаж, где меня уже ждала мама. Через большие стеклянные двери можно разглядеть большое количество людей. Скорее всего это репортеры, которые жаждали разузнать подробности случившегося. Женщина сжимает мою ладонь и уверенной походкой ведёт меня у выходу. Она кидает презрительные взгляды на журналистов, будто бы они были мушками, мешающими ей жить. Но эти стервятники обступают нас со всех сторон, не давая и шанса нам уйти.
Камеры и микрофоны маячат перед нашими лицами, а голоса смешиваются в один неразборчивый шум. Флорес отпихивает репортёров, чтобы могли пройти и вот уже на горизонте была заметна наша машина. Но из ниоткуда появляется элегантная женщина. Серые глаза блестят заинтересованностью, а ярко накрашенные губы натянуты в дежурной приветливой улыбке.
— Как твоё состояние, Лиана? — Гейл протягивает мне микрофон и дожидается моего ответа, слегка склонив голову набок. Но уголки губ слегка подрагивают, когда понимает, что не дождется от меня ответа. Мама недовольно цокает и, наверняка, у нее на языке так и крутятся слова, что Гейл это вообще не волнует. Флорес уже собирается уйти от репортера, как следующий вопрос выбивает меня из колеи, — как ты относишься к тому, что одному из убийц удалось скрыться? Не боишься за свою жизнь? Что намерена сделать?
— Что? — кажется, в этот момент земля ушла из-под моих ног. Кажется, что в этот момент то спокойствие, которое было у меня весь этот месяц, просто пропало. Все от меня скрывали очень важную информацию. Никто не хотел мне рассказывать, что в любой момент за мной могут прийти и убить меня. Женщина тянет меня в сторону отца, но я не двигаюсь. Я вырываюсь из крепкой хватки и хватаю Уэзерс за грудки жилетки винного оттенка до побелевших костяшек, — что ты сказала?
— Так ты не знала, что один сумел скрыться? — нервная улыбка выдает небольшое волнение девушки. Как так вообще вышло? Я же слышала выстрелы. Неужели, они не смогли даже ранить его? И почему никто мне ничего не сказал? — мы могли бы как-нибудь встретиться и рассказать друг другу вещи, которые нам интересны за чашечкой кофе. Я много что узнала, благодаря знакомому, — Гейл хищно оскаливается и мягко опускает холодные ладони на мои, чтобы ослабить хватку на своей, наверняка, дорогой и брендовой одежде.
— Никаких разговоров! Лиана пошли, — мама хватает меня за ладонь и тащит меня подальше от единственного шанса узнать подробности. Вряд ли мама мне расскажет все детали. Особенно, учитывая то, что она все это время скрывала от меня такую шокирующую новость.
Я прихожу в себя только, когда дверца машины захлопывается. Я смотрю в окно и оглядываю довольную журналистку, которая скрестила руки на груди и слегка постукивала накрашенными ноготками по руке. Мы трогаемся с места и толпа пропадает с поля моего зрения. Я перевожу взгляд на своих родителей и не могу найти слов, чтобы описать свое негодование. Да какое, нахуй, негодование? Я чертовски зла. Да я в бешенстве.
— Какого черта? И когда я должна была узнать об этом? Когда он бы пришел за мной? — я шикаю на своих родителей, которые нервно ерзают на своих сиденьях. Казалось, еще чуть-чуть и из носа пойдет дым, как у огнедышащих драконов.
— Он бы тебя не нашёл, — отец сжимает челюсть с такой силой, что я чудом расслышала, что он прошипел. Мужчина отбивает пальцем только ему понятный ритм из-за нервов. Я уже было собралась возразить ему. Сказать, что он, вообще-то, знает где мы живём, но он перебивает меня, — мы все дома расскажем.