21.
*** Лиане 18 лет ***
Серые облака затягивают небо, не оставляя и шанса пробиться лучику солнца. Когда мы покидали территорию больницы, погода была солнечной и довольно приятной для прогулок. Но сейчас казалось, что сильный ветер мог повалить на землю даже мощные деревья. В машине царит тишина, давящая на меня с неимоверной силой. Гнетущие мысли о выжившем убийце заставляет голову болеть. А осознание, которое все никак не покидает мою голову, что в любой момент моя жизнь может оказаться на волоске от смерти, напоминает пульсирующей болью о затягивающихся ранах.
Я откидываюсь на спинку заднего сиденья и кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Но мои родители упорно продолжают смотреть куда угодно, но не на меня. Интересно, что сейчас делает Роман. Куда он ушел и что сделал с ранением, которое нанесла я. Я ёрзаю на месте, когда в поле зрения появляется знакомая улица, а позже и дом. Здесь я не была с той ночи, когда Фред напал на меня. Честно говоря, только сейчас поняла как на самом деле не хочу сюда возвращаться. Теперь это место ассоциируется не с уютным гнездышком, а с местом, где чуть не потеряла свою жизнь.
Машина останавливается напротив среднего размера домика, и мои поджилки предательски начинают дрожать. Никогда бы не подумала, что это место будет вызывать у меня такое чувство. Чувство страха. Сейчас, наверное, я бы не отказалась вернуться обратно в больницу и съесть ту отвратительную кашу. Отец открывает мою дверцу и помогает вылезти. Ледяной ветер обдувает меня, заставляя покрываться мурашками. Мужчина перехватывает у матери сумку и твёрдой походкой шагает в дом. Женщина берет меня за ладонь и сжимает ее, ободряюще улыбаясь.
Мы заходим в прихожую, и моему взору открывается довольно-таки странный вид. Фотографий, которые украшали всю гостиную, не было. Дом казался пустым. Безжизненным. Будто здесь больше нет жильцов. Я непонимающе хлопаю глазами и не могу понять, что происходит. Проходит пару секунд, когда до меня доходит. Переезд.
— Мы переезжаем в другой дом? — я заламываю пальцы, чувствуя, как начинаю нервничать.
— Если быть точнее, в другой город, — папа подходит ко мне и приобнимает за плечи, в знак поддержки. Кажется, что из-за шока парализовало все тело. Кажется, что ноги прилипли к дорогому паркету. Что ж, я явно не это мечтала услышать, когда вернусь домой. Но шок быстро проходит, и на смену приходит другая смесь эмоций. Злость, грусть и отчаяние. Не могу вспомнить, когда в последний раз так злилась на своих родителей.
— Что? — я отбрасываю руку, покоящуюся на моих плечах, и отступаю от родителей. Хочу плакать, все метать и крушить. Хочу просто обнять Стю и спрятаться от всего этого. Стю! О боже. Это значит, что мы больше никогда с ним не увидимся. Это значит, что наши отношения закончатся, толком не успев и начаться. А Билли? Я не смогу без его вечно усталых глаз, без его поддержки. А как же Сид и Татум? Как же я буду без милой улыбки Прескотт и закатывающихся глаз Райли? А Рэнди? Я так и не навестила его могилу.
— Ты должна понимать, что мы не можем оставаться здесь дальше, — мама делает нерешительный шаг ко мне, а я чувствую себя загнанным в угол зверьком, — это опасно для тебя. За тобой могут вернуться, — еще один шаг, и одинокая слеза скатывается по моей щеке, — пожалуйста, подумай о себе. О нас. Мы хотим тебя обезопасить.
— Билеты куплены сегодня на вечер, — отец делает решительный шаг, и тепло окутывает меня. Родной запах сандала наполняет мои легкие, и я делаю глубокий вдох, пытаясь уловить еле заметные сладковато-пряные нотки. За меня уже все давно решили, я уже не могу что-либо изменить, — у тебя есть время на душ и сборы.
— Угу, — я киваю и всхлипываю, позволяя слезам стекать, — а я могу хотя бы попрощаться с друзьями?
— На это нет времени. У тебя часа три на сборы, а потом едем в аэропорт, — кажется, после этих слов у меня в сердце образовывается дыра. Я больше никогда их не увижу. Никогда не обниму и не почувствую их тепло и запах, — тебя стоит поспешить, — тепло рассеивается так же быстро, как и мои несбыточные мечты и желания.
— Мы можем хотя бы на минутку заехать к Рэнди? — я поднимаю умоляющий взгляд на своих родителей и надеюсь услышать положительный ответ.
— На минутку, если не будем опаздывать, — папа быстро сдаётся, и я натягиваю улыбку на лицо. Несомненно, это разрешение немного обрадовало меня. Хотя бы смогу попрощаться с ним. Думаю, это первый и последний раз, когда я посещу его памятник.
Я не понимаю, как поднимаюсь к себе, как принимаю душ в холодной воде. Не помню, как закидываю остатки вещей в чемодан. Видимо, большая часть моих вещей уже перевезли в наш новый «дом». Я окидываю беглым взглядом свою комнату, и сердце болезненно сжимается от нахлынувших воспоминаний.
— Ты собралась? — мама заходит в мою комнату без стука и довольно кивает, когда замечает закрытый чемодан, — прости, но у нас не было другого выбора. Это был самый оптимальный, — женщина замечает мою грусть и обнимает меня, пытаясь приободрить. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, что, возможно, так будет лучше. Возможно, в другом месте я буду в безопасности. Но что станет с моими друзьями? Хотя, я уверена, что они все поймут. Но как я буду жить без них. Никогда у меня не было таких прекрасных друзей. Кажется, что и не будет.
— Я все понимаю, мам, — всхлип, полный тоски, вырывается из моей груди, и Лили, обнимающая меня, вздрагивает, — но мне так плохо от осознания, что я больше не увижу их.
— Все наладиться, Ли, — нежные поглаживания по спине слегка успокаивают меня, — у тебя еще будут друзья. Да и в колледж тебе уже совсем скоро поступать. Ваши дороги, так или иначе, разошлись бы.
— Мы планировали поступить в один, — я утыкаюсь в изгиб шеи и шмыгаю носом. Запах ванили приятно щекотал ноздри и давал некое чувство безопасности. Может мы и правда сможем встретиться в колледже? Может, они решат поступить туда, куда мы и планировали?
— Как бы я не хотела, чтобы это все было так, но тебе не стоит строить ложные надежды, — мама остраняется от меня, и грустная улыбка на ее губах заставляет почувствовать отчаяние. Но она права, возможно, мы больше никогда не увидимся, — поехали? Мы же еще должны заскочить к Рэнди.
— Ага, — я слабо киваю и плетусь за женщиной следом. Лили что-то говорит моему отцу, и тот скрывается на втором этаже. Видимо, пошёл за моим чемоданом. Я окидываю гостиную печальным взглядом и, несомненно, сейчас чувствую боль, которая не сравнится с ножевыми ранениями. Сейчас мне было в разы больнее и поганее на душе.
— Поехали? А то можем не успеть на кладбище, — отец спускается по лестнице, таща два чемодана. Я заторможенно киваю и выхожу на улицу первой.
Холодной ветер обдувает лицо, играя с длинными волосами. Я осматриваю улицу, а перед глазами мелькают моменты из детства. Как мы бежали по тротуару в сторону парка. Как играли. Как Стю нес меня на плече. Я хмыкаю и закрываю глаза, пытаясь прийти в чувства. Мы всей семьей садимся в машину и едем в сторону кладбища.
Дорога не занимает много времени, поэтому минут через десять я уже стою перед памятником. «Рэнди Микс» выведено на граните аккуратным почерком. Ноги подкашиваются, когда чувство вины начинает душить меня, и я падаю на сырую землю, ударившись коленями.
— Прости меня, — я смахиваю влагу с щек и ежусь, когда ветер больно бьет по лицу, — я так виновата перед тобой и твоей семьей. А сейчас, когда из-за меня ты погиб, я уезжаю и бросаю всех здесь. Наверное, это единственный раз, когда я пришла к тебе. Прости и прощай.
Я встаю обратно на ноги и отряхиваю землю с синих джинс. Я оглядываюсь назад и ловлю взгляд отца, нервно курящего у машины и периодически смотрящего на свои наручные часы. Я набираю побольше воздуха в легкие и возвращаюсь. Ну что ж, прощай, Вудсборо.
*** Лиане 18 лет, Май ***
Лучи весеннего солнца пробирались в комнату через открытые нараспашку окна, нагревая комнату еще больше. Весёлый смех каких-то ребят под окнами заставляет немного отвлечься от зазубривания конспектов. Я поворачиваю голову к окну, подставляя лицо лучикам.
Вдалеке красиво переливается разными оттенками голубого, синего и зелёного Тихий океан. Несомненно, мне нравится город, в который мы переехали. Мне нравилась круглогодичная теплая погода и океан. Сан-Диего встретил нас с распростертыми объятиями, сразу чаруя нас местным колоритом. Здесь было спокойно, не как в Вудсборо. Но друзей я так и не смогла завести. Да и не особо старалась, если быть честной.
Я потягиваюсь, разминая затекшие кости из-за долгого положения в одной позе. Домашний топик на тоненьких бретельках задирается, открывая взору пару белых рубцов. Некоторые были небольшими и тоненькими, а на некоторые были страшно смотреть. Мне повезло в том, что на икре осталась небольшая царапина, которую можно заметить если только разглядывать. Поэтому в такую жаркую погоду я могла без стеснения носить шорты и юбки. А вот остальные шрамы я стараюсь прятать. В глубине души я понимаю, что этого не надо стыдиться, но просто не могу их показать общественности.
Кот рыжего окраса запрыгивает мне на колени и настойчиво трется своим мокрым носиком в мой живот, выпрашивая ласки. Я умиляюще улыбаюсь, смотря на этого непоседу. Я дотрагиваюсь до мягкой шерстки Рэнди, и тот сразу же начинает мурчать, блаженно закрывая глаза. Когда мы только переехали сюда, я замкнулась в себе, особо не разговаривая даже с родителями. Поэтому мама и папа решили как-то приободрить меня и купили этого кота. Возможно, он совсем не похож внешне на моего друга, но я и минуты не раздумывала, когда выбирала имя.
Я натыкаюсь взглядом на фотографию. На этом фото мы стоим всей нашей дружной компанией. Мы беззаботно улыбаемся и ставим рожки друг другу. Я ностальгически улыбаюсь и беру рамку свободной рукой, второй продолжая поглаживать животное. Я не видела их около полугода, но каждый раз мое сердце больно сжимается, вспоминая нашу школьную жизнь и день, когда один из нас умер. Нос начинает щекотать, а глаза щипать. Я промаргиваюсь, не позволяя ни единой слезинки скатиться по щеке. Я и так слишком много плачу. Особенно перед сном.
Жалобное мяуканье пушистого друга выводит меня из грустных воспоминаний. Я заглядываю в недовольные янтарные глаза, которые с неким укором смотрят на меня. Даже кота уже раздражает мое бесконечное подавленное состояние. Я натянуто улыбаюсь, отставляя рамку на своё место, и полностью уделяю внимание Рэнди. Раздаётся стук в дверь, и я переключаю свое внимание с кота. В дверном проеме появляется голова матери.
— Пришло письмо с колледжа с ответом, — женщина заходит в комнату и кладет конверт на стол. Я трясущимися руками тянусь к нему и раскрываю. Мои губы расплываются в радостной улыбке, когда моему взору открывается содержание:
«Колледж «Ирвин-Вэлли» поздравляет Вас с поступлением на первый курс»
Как бы сильно я не тосковала, но жизнь продолжается. Возможно, когда-нибудь я ещё встречусь со своими друзьями. Может, они смогли поступить куда мы планировали? Или они уже забыли меня и продолжают жить, оставив меня, как приятное воспоминание?