23
Перспектива Мираль
Ночь прошла невыносимо тяжело. Боль сдавливала грудь, не давая нормально дышать. Казалось, будто Маркус собственными руками вонзил нож в мое сердце и с каждым словом проворачивал его глубже. Как он смеет? Как смеет говорить со мной так, будто я ему никто, и как будто я не его жена? Как смеет разрушать меня изнутри, а потом вести себя так, будто ничего не произошло, будто любит меня? Он говорит, что любит меня, но так легко наговорить о том, что если он умрёт, я найду себе легко другого.
Я сжимаю пальцы в кулаки, ногти впиваются в ладони. Гнев и обида кипят во мне, но сильнее всего — разочарование. Я люблю его.
Эта мысль разъедает меня изнутри. Люблю настолько сильно, что даже после всего не могу просто отвернуться и уйти. Но любви недостаточно. Ему нужна покорность, слепая преданность. А я... Я не умею быть слабой. Если бы мама была жива, может, она меня этому научила, а так... я не умею такой быть.
Сквозь занавески пробивается серый рассвет. В комнате стоит напряжённая тишина, прерываемая лишь моим сбивчивым дыханием. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Я не усну. Я не успокоюсь. Я не смогу избавиться от этого чувства, пока не увижу его.
Накинув халат, направляюсь в его спальню. Меня слегка потряхивает — от усталости, от пережитых эмоций, от чего-то неуловимого, что не даёт покоя. Осторожно приоткрываю дверь и заглядываю внутрь. Он спит...
Темные волосы растрепаны, лицо расслаблено. Грудь медленно поднимается и опускается. На простынях следы крови, но перевязка держится — рана не открылась.
Я тихо подхожу к кровати и сажусь на её край, стараясь не потревожить его сон. Во сне он кажется другим. Без ледяного взгляда, без привычного напряжения в плечах — просто мужчина, которого жизнь научила быть жестоким. Я наблюдаю за ним, ловя себя на том, что хочется коснуться, поправить непослушную прядь, провести пальцами по скуле. Но я не делаю этого.
Стоит мне нарушить это хрупкое спокойствие — и он снова станет тем самым Маркусом, перед которым дрожит весь мир. Минуты тянутся бесконечно. Я не знаю, сколько времени прошло, но вскоре дверь резко открывается.
— Мираль-ханым... — раздается голос охранника. Я даже не вздрагиваю.
— Тихо, Лиам, говори.
— К вам пришли четверо мужчин, представились Явузом Каятаном, Денизом и Асланом Остюрг. — я медленно поднимаю голову. Я знала, что они придут. Это было лишь вопросом времени.
— И с ними... — Охранник запинается. — Мурад Каятан.
Сын Явуза. Его правая рука. Я не удивлена.
Последний раз смотрю на Маркуса, затем плавно встаю и направляюсь к выходу. Меня распирает любопытство. Я прекрасно понимаю, зачем они здесь. Сейчас Явуз, Дениз и Аслан будут убеждать меня вернуться в Турцию и занять место во главе мафии. Они будут говорить, что это мой долг, моя судьба, но я хочу совсем другого. Я хочу вернуть свой дом, свою честь, свое имя. Я хочу быть рядом с любимым человеком, а не погрязнуть в этой грязи, в бесконечной войне, в крови, которая навсегда останется на руках.
Да, в гневе можно сказать многое. Можно кричать о мести, о власти, о возмездии. Но когда ярость утихает, остаются только тишина и сердце, которое жаждет не битвы, а покоя. Любви. Тех, о ком хочется заботиться.
Я говорю охране, что спущусь через пять минут, и направляюсь в гардеробную. В воздухе отчетливо витает запах его духов. Я делаю глубокий вдох, и на мгновение мне кажется, что Маркус стоит рядом, обнимает меня, шепчет на ухо что-то нежное... Но это всего лишь иллюзия. Мой любимый спит. И только спящим он бывает по-настоящему спокойным.
Вот отредактированный и дополненный текст:
Меня распирает любопытство. Я прекрасно понимаю, что они пришли с намерением убедить меня вернуться в Турцию, возглавить мафию — но я не хочу этого. Всё, что мне нужно, это быть рядом с любимым человеком, вернуть свой родной дом, честь и имя. Я не хочу заниматься этой грязью. Всё, что я говорила раньше, было сказано в гневе, но моя душа жаждет другого — спокойствия, любви и людей, о которых я могла бы заботиться.
Я тихо говорю охране, что спущусь через пять минут, и направляюсь в гардеробную. В воздухе витает отчётливый запах его духов. Моя одежда пропиталась этим ароматом, и на мгновение мне кажется, что Маркус нежно обнимает меня. Но это всего лишь иллюзия. Он спит. Спящий он всегда спокойный и умиротворённый.
Спускаюсь по лестнице и вижу этих четырёх мужчин, стоящих, как орлы на скалах. Несмотря на то, что я их знаю, мне они кажутся чужими, как будто я их вижу впервые. Смотрю на нашу охрану, давая твёрдую команду:
— Лиам, отмените все дневные встречи хозяина на сегодня, в офисе мы появимся ближе к вечеру.
Охрана кивает и удаляется из гостиной. Я ощущаю на себе взгляды мужчин, особенно Мурада, который пристально следит за каждым моим движением.
— Merhabalar beyler. Sizi bu kadar erken bana getiren nedir? (Здравствуйте, господа. Что вас привело ко мне в такую рань?) — я даю всем понять, что пора садиться. В это время домработница приносит пять чашек кофе.
— Мираль, девочка, мы безумно рады, что ты жива, это как благословение Аллаха в наше время, — с явным восторгом говорит Дениз. — Чем ты занималась все эти годы? Как ты оказалась под крылом самого Дьявола?
— Это долгая история, Дениз, но я очень благодарна Адаму Касту за то, что он ворвался в мою жизнь и радикально её изменил, — на моём лице появляется холодная, но довольная улыбка. И ведь правда, если бы не господин Адам, я бы даже не познакомилась с его сыном и не побывала бы на могиле своих родителей.
— Значит, Адам Каст знал, что ты жива? Шакал, и даже не удосужился сообщить нам, что наследница мафии Кара жива, — рычит Мурад, его взгляд пронизывает меня, а я отвечаю спокойным тоном.
— Мурад, не смей так говорить об этом человеке! Он друг моего покойного отца, он человек, который когда-то любил и ценил мою мать, и несмотря на всё это, он помогал моему отцу. Ты не имеешь права так говорить о старших, господине Каст, — мои слова звучат твёрдо, а взгляд я направляю в самое сердце Мурада. Если бы мой взгляд был оружием, он бы уже был мёртв.
— Мара, дочка, ты говоришь так, как твой отец. Эмир, земля ему будет пухом, всегда говорил, что ты очень похожа на него, хотя внешне ты полная копия Азу. Скажи, дочка, ты готова возглавить мафию? Что ты вообще собираешься с этим делать? — Явуз слегка озадачен моим молчанием, задаёт этот вопрос, а я замешкаюсь с ответом.
— Явуз, для меня прежде всего цель — отомстить Илмазу Шахину и добиться, чтобы суд назначил ему наказание. Я уверена, что сенат даст мне право расправиться с ним, закон Вендетты должен восторжествовать. Именно поэтому я так спокойна. И есть человек, который будет защищать меня. И если кто-то попытается мне навредить, он умрёт самой жестокой смертью от руки Маркуса Каста.
— Ты правильно подметил, брат. Эта девушка под крылом Дьявола, не стоит с ней шутить, — Аслан, допив кофе, встаёт с дивана. В этот момент я слышу знакомый тяжёлый шаг, и все внимание переключается на Маркуса, который появляется на лестнице.
— Ты бы сел на место, Аслан, то ненароком моя охрана убьёт тебя, и им за это ничего не будет. Зачем вы сюда пришли? Спросить о том, что будет с судьбой мафии Кара? Или увидеть вблизи эту девушку? — Маркус спускается по лестнице, его шаги звучат тяжело, как у льва, готового напасть.
— Miral, canım, her şey yolunda mı? (Мираль, душа моя, всё в порядке?)
— Да, дорогой, у нас гости с утра пораньше, — отвечаю я, несмотря на его недовольство, его голос звучит так нежно, как бальзам на мою израненную душу.
— Господа, если вы хотите поговорить о мафии, все разговоры состоятся сегодня вечером в офисе Каст. Мафия Кара обретёт свою былую славу и мощь, но только от её наследницы зависит, когда это случится. Не сомневайтесь, она будет ею управлять, ведь она справится с этим лучше любого из вас, — Маркус выглядит спокойным, но его слова наполнены властной уверенностью.
— Маркус, ты решаешь всё за эту прекрасную женщину? Не слишком много берёшь на себя? — с явным недовольством говорит Мурад.
— Каятан, эта прекрасная женщина принадлежит мне, и я знаю её лучше, чем кто-либо из вас, — Маркус говорит это так, как будто он абсолютно уверен в своём праве. — Чего распелся, как соловей? Или уже нацелился на неё? Нет, не стоит. Иначе твои мозги окажутся на стене, а твой труп в канаве.
По моему телу проходят мурашки, я не могу сказать ни слова. Я вижу, как Явуз напрягается, молчаливые Дениз и Аслан в шоке, а Мурад кипит от злости.
— Дорогой, не нервничай, пожалуйста, швы разойдутся, у меня нет желания с утра пораньше браться за иглы с нитками, — пытаюсь немного успокоить Маркуса, но, похоже, мне это не удаётся.
— Посмотрим, кто и чьи мозги будет со стены убирать, Каст, — твёрдо рычит Мурад.
— Мурад, прекрати! Не забывай, что мы в их доме! Как ты смеешь приходить сюда и угрожать хозяевам? Не забывай, кто перед тобой стоит, это твоя хозяйка, она такого не потерпит, — Явуз, наконец, пытается вразумить сына, но его слова звучат без всякого успеха.
— Папа, я же не хозяйке это говорю, а этому самоуверенному типу, который рядом с ней стоит, — отвечает Мурад, явно не осознавая всей серьёзности ситуации.
— Мурад, этот, как ты выразился, "тип", мой мужчина. Ты не посмеешь ему угрожать. Иначе можешь быть свободен. Попрошу вас всех покинуть этот дом. Мы увидимся вечером в офисе, там и договорим, — Маркус остаётся спокойным, но его тон не оставляет места для возражений.
Маркус садится, довольно наблюдая за мной, а я отвечаю ему взглядом, полным недовольства и противоречивых эмоций.