Крылья

Субин посмотрела в зеркало на свою голую спину. Между лопатками белела почти незаметная тонкая линия, похожая на старый шрам.

Она вздохнула и надела майку. Так-то лучше!

Вчера Субин практически поверила, что она — фея. Сегодня эта мысль казалась неправдоподобной, как сказка. Субин тщательно осмотрела свое лицо, наполовину ожидая, что оно тоже изменилось.

— Я фея, — прошептала она.

Отражение не ответило.

Глупости! Субин не чувствовала себя феей и вообще никаких перемен не ощущала. Она — обыкновенная, нормальная девушка. Но факт оставался фактом, и нормальной ее жизнь теперь не назовешь...

Надо поговорить с Доёном. Субин на цыпочках спустилась по лестнице, взяла телефон и набрала Чана. Только услышав его хриплый голос, она вспомнила, который час.

— Что такое?

Поздно вешать трубку — он уже проснулся.

— Привет. Слушай, извини, я не подумала...

— Ты почему не спишь? Сейчас шесть утра, — сонно проговорил Чан.

— Э-э... солнце встало.

Он фыркнул.

— Ах да, точно.

Субин покосилась на приоткрытую дверь в родительскую спальню и зашла в кладовку.

— Чан, ты меня не прикроешь? — полушепотом спросила она.

— В смысле?

— Можно, я скажу родителям, что иду к тебе?

Чан встревожился.

— А куда ты собралась?

— Мне надо поговорить с Доёном. Или хотя бы попытаться.

— Поедешь в свой старый дом? Как ты туда доберешься?

— На автобусе. По воскресеньям туда наверняка что-то ходит...

— До Пёльсу— да, а потом?

— Попрошу водителя прицепить к автобусу велик. Там минут десять езды, если не меньше.

Чан вздохнул.

— Жаль, у меня пока нет прав.

Субин рассмеялась. Он часто на это жаловался.

— Потерпи еще две недели, Чан.

— Я не о самих правах. Мне хочется поехать с тобой.

— Нельзя. Если я буду не одна, он может не выйти. Ему не понравилось, что я рассказала тебе про цветок.

— Он знает?

Субин намотала на руку телефонный шнур.

— Ну да, он спросил, кому я говорила, вот я и ляпнула, не подумав. Знаешь, Доён такой необычный... умеет уговаривать. Ему не соврешь.

— Мне это не по душе, Субин. Вдруг он опасен?

— Ты сам всю неделю твердил, что Доён прав. Он сказал, мы с ним одинаковые. Если все остальное правда, то и это тоже, разве нет?

— А Ильхэ? Вдруг он там?

— Бумаги еще не подписаны. Земля пока наша.

— Точно?

— Да, мама вчера говорила.

Чан вздохнул и замолчал.

— Пожалуйста... Мне надо поехать. Я должна все разузнать.

— Хорошо. Одно условие: вернешься домой и все мне расскажешь.

— Как получится.

— То есть?

— Я не знаю, что он мне скажет. Вдруг это какая-нибудь важная тайна и ее нельзя разглашать?

— Ладно, расскажешь все, кроме страшной фейской тайны, если она вообще есть. По рукам?

— По рукам.

— Субин.

— Да?

— Береги себя. Будь очень, очень осторожна.

Привязав велосипед к деревцу, Субин закинула на плечо рюкзак и прошла мимо пустого дома. На краю леса она замешкалась, не зная, какую тропу выбрать. В конце концов она решила пойти туда, где Доён нашел ее в прошлый раз.

Подойдя к валуну у ручья, Субин оглянулась. Здесь она всегда чувствовала себя спокойной и счастливой; в какой-то миг Субин даже решила не думать больше о Доёне — ей захотелось посидеть часок на берегу и вернуться домой, а не трепать себе лишний раз нервы.

Потом она все же собрала волю в кулак, перевела дух и закричала: «Доён!» Ее голос не отозвался эхом, а будто бы впитался в деревья, отчего Субин вдруг почувствовала себя крошечной.

— Доён! — уже тише повторила она. — Ты еще тут? Нам надо поговорить.

Субин посмотрела кругом, стараясь ничего не упустить из виду.

— До...

— Привет. — Голос был приветливый, но почему-то неуверенный.

Субин обернулась и едва не врезалась ему в грудь. От испуга она зажала рот ладонями. Да, это был Доён, но выглядел он иначе: руки голые, а плечи и грудь укрыты чем-то вроде доспехов из коры и листьев. Из-за спины торчало длинное копье — каменный наконечник, острый как бритва. Доён был все так же прекрасен, однако от него исходила угроза, ощутимая, словно густой туман.

Юноша посмотрел на нее долгим взглядом, и Субин не смогла оторвать от него глаз, как ни пыталась. Уголок его рта приподнялся в улыбке, и он снял с себя доспехи — а с ними сбросил и зловещую ауру.

— Прости за мой наряд, — сказал он, пряча доспехи за дерево. — Сегодня здесь неспокойно.

Доён выпрямился и робко улыбнулся.

— Очень рад тебя видеть. Я боялся, ты больше не придешь.

Под доспехами у него была узкая чёрная рубашка с рукавами в три четверти и мешковатые штаны.

— Ты пришла одна. — Это был не вопрос.

— Откуда ты знаешь?

Доён рассмеялся, сверкнув глазами.

— Какой из меня страж, если я не знаю, сколько людей вторглось на мою землю?

— Страж?

— Ну да. — Доён повел ее по тропе к той же поляне, на которой они разговаривали в прошлый раз.

— И что ты охраняешь?

Он с улыбкой обернулся и тронул кончик ее носа.

— Нечто особенное.

— Я пришла... извиниться, — с запинкой проговорила Субин.

— За что? — не сбавляя шага, спросил Доён. «Он издевается или ему действительно было все равно?»

— В прошлый раз я вспылила. Столько всего навалилось, я была в ужасе, и твои слова просто стали последней каплей. Я не должна была так себя вести. Извини.

Доён сделал еще несколько шагов.

— И?...

— Что «и»? — не поняла Субин.

От пристального взгляда в его глаза ей сдавило грудь.

— Я сказал тебе правду, и теперь ты хочешь узнать больше. — Доён резко остановился. — Ты для этого пришла, верно? — Он прислонился к дереву и игриво посмотрел на нее.

Субин кивнула, не в силах выдавить ни слова. Никогда еще она не чувствовала себя так неловко. Почему рядом с Доёном у нее будто язык отнимается, а в голове такая каша? Он же, напротив, выглядит собранным и довольным.

Доён изящно опустился на землю, и Субин вдруг поняла, что они на месте. Он указал ей на траву в нескольких шагах от себя.

— Присаживайся, — Доён ухмыльнулся и погладил траву рядом с собой. — Конечно, можно и поближе.

Субин откашлялась и села напротив.

— Рановато пока? — Он сцепил руки за головой. — Ничего, времени у нас много. Смотрю, у тебя выпали лепестки.

Она кивнула.

— Вчера ночью.

— Рада?

— В целом — да.

— Хочешь разузнать про фей?

Субин смутило, что Доён видит ее насквозь, но ничего не попишешь — он был прав.

— Вряд ли я расскажу тебе много нового... ты двенадцать лет жила сама по себе и наверняка знаешь, что соленое тебе строго-настрого запрещено.

— Я пыталась найти какую-нибудь информацию...

Доён хихикнул.

— Смешно, правда?

— Что?

— Люди все перевирают.

— Да, я заметила. — Немного помедлив, Субин спросила: — А у тебя под одеждой точно нет... крыльев?

— Хочешь проверить? — Он взялся за нижний край футболки.

— Не надо, — быстро ответила она.

Доён посерьезнел.

— У фей не бывает крыльев, Субин. Лепестки у некоторых похожи на крылья — как цветы бывают похожи на бабочек, — и твой цветок здорово на них смахивал. Но это только цветок, как ты уже поняла.

— Почему же в легендах все по-другому?

— Ну, наверное, люди неверно истолковывают то, что видят.

— Нигде не написано, что феи — растения. А я перерыла массу источников, уж поверь.

— Людям нравится рассказывать истории про других людей — с крыльями, копытами или волшебными палочками, — а не про растения. Не про то, кем они никогда не смогут стать. — Доён пожал плечами. — Тем более внешне мы очень похожи — вот нас и принимают за своих.

— И все же в легендах нет ни капли правды. Крыльев у меня нет, магии тоже.

— Разве? — с ухмылкой спросил Доён.

Субин изумленно посмотрела на него.

— А что, есть?!

— Конечно.

— Да ладно?!

Ее волнение рассмешило Доёна.

— Значит, я могу колдовать? По-настоящему? Все не так научно, как говорит Чан?

Доён закатил глаза.

— Опять этот Чан!

— Он мой друг! — огрызнулась Субин. — Лучший друг.

— Не парень?

— Нет. То есть... нет.

Доён многозначительно посмотрел на нее.

— Место вакантно?

— Даже не подумаю отвечать! Несколько секунд он буравил ее взглядом так ревниво, словно Субин уже стала его девушкой, только еще не понимала этого.

— Расскажи про магию, — сменила она тему. — Ты умеешь летать?

— Нет, это тоже вымысел.

— А что умеешь?

— Разве тебе не интересней, что умеешь ты?

— Я тоже могу творить магию?

— Да, и очень сильную. Ты — Осенняя фея.

— То есть?

— Есть четыре вида фей: Весенние, Летние...

— Осенние и Зимние?

— Ага.

— Почему я — Осенняя?

— Ты родилась осенью. Поэтому и цветешь осенью.

— Не очень-то похоже на волшебство. Скорее, на науку.

— Верно. Не все в нашем мире волшебно. В сущности, феи вполне нормальны.

— И что в них волшебного?

— Ну, у каждой феи свое волшебство. — Лицо Доёна приняло благоговейное выражение. — Зимние феи — самые могущественные и редкие. В одном поколении их рождается две-три, часто меньше. Правителями становятся только они, потому что Зимние феи имеют власть над всеми растениями. По одному их слову взрослая сосна может согнуться пополам.

— Прямо всемогущие.

— Иногда мне тоже так кажется. Но, как правило, Зимние феи держат магию при себе и передают только из поколения в поколение. Говорят, величайший дар Зимних фей — умение хранить тайны.

— А что делают Осенние феи? — нетерпеливо спросила Субин.

— По силе они вторые после Зимних и тоже очень редкие. Осенние феи делают вещи.

— Какие?

— Разные, из растений: эликсиры, снадобья, припарки...

«Тоже мне волшебство», — подумала Субин.

— То есть я вроде повара? Смешиваю разные зелья?

Доён покачал головой.

— Ты не поняла. Важно не просто смешать ингредиенты, иначе это мог бы каждый. Осенние феи чувствуют, какое растение можно использовать во благо королевства. Дай мне хоть десять книг о зельях, я все равно не смогу приготовить средство от плесени. Это магия, пусть и очень практичная.

— Не похоже на магию, честно говоря.

— Ну и что? У каждой Осенней феи свой конек. Например, они могут напускать туман, чтобы сбить с толку или усыпить врага. От Осенних фей зависит наше выживание как вида. Они очень, очень важны.

— Клево... — протянула Субин, хотя слова Доёна не очень-то ее убедили. Не магия, а химия какая-то... Судя по тому, как плохо Субин давалась биология, фея из нее вышла бы никудышная.

— Что делают Летние феи?

Доён улыбнулся и заговорил прежним непринужденным тоном:

— Очень яркие и эффектные, как летние цветы, они создают миражи и устраивают потрясающие фейерверки. В общем, как раз то, что люди обычно называют магией.

Субин невольно подумала, что быть Летней феей куда интереснее, чем Осенней.

— Ты — Летняя фея?

— Нет. — Доён помедлил. — Всего лишь Весенняя.

— Почему «всего лишь»?

Он пожал плечами.

— Наша магия самая слабая, поэтому я и страж. Мой удел — физический труд. Особо не поколдуешь.

— И какой у тебя дар?

Доён отвел глаза.

— Я скажу, только пообещай не сердиться.

— Почему я могу рассердиться?

— В прошлый раз я проделал это с тобой.