Крылья

Субин дрожала всем телом. Она чувствовала на себе лишь руки Чана, теплые и крепкие, больше ничего. Он был ее спасательным тросом, без него она не пережила бы этого ужаса.
— Что мне теперь делать?
— Ничего, Субин.
— Ты прав, — мрачно проговорила она. — Надо только дождаться, пока отомрут все остальные части моего тела.
Чан еще крепче прижал Субин к себе и погладил ее волосы. Она приникла к его груди, борясь со слезами и пытаясь дышать ровнее.
— Нет, — прошептал Чан ей на ухо. — Ты не умрешь.
Он потерся о нее щекой, и кончиком носа провел вдоль скулы. Субин перестала плакать, сосредоточившись на своих ощущениях. Кожа Чана была такой теплой по сравнению с ее кожей, всегда холодной!.. Мягкие губы скользнули по ее лбу, и спина тут же покрылась мурашками. Веки открылись по собственной воле, и все мысли исчезли в океане его глаз.
Чан едва ощутимо коснулся ее губ, и Субин захлестнула невероятная волна тепла — такое она испытывала впервые.
Она не пошевелилась, и Чан поцеловал ее уверенней. В мгновение ока он стал частью бушующего внутри Субин шторма: она обвила его руками и притянула к себе — ближе, крепче, стараясь вобрать его чудесное тепло. Сколько длился их поцелуй — секунды, минуты или часы, — Субин не знала: время исчезло, пока Чан прижимал ее к себе и окутывал своим нежным теплом.
Наконец он отпрянул, жадно глотая воздух, и Субин спохватилась: «Что я натворила?»
— Прости меня, — шепнул он. — Я не хотел...
— Шшш... — Она приложила пальцы к его губам. — Все хорошо.
Субин не отпустила Чана, и тогда он робко склонился к ней с новым поцелуем.
В последнюю секунду она покачала головой.
— Не знаю, настоящее это чувство, или я просто паникую, или... — Субин умолкла. — Я не могу, Чан. Столько всего происходит.
Он медленно отстранился и долго молчал, а потом едва слышно проговорил:
— Тогда я подожду.
Субин подняла с пола свой рюкзак и зачем-то сказала:
— Я домой.
Чан проводил ее взглядом.
У входа в комнату она разок обернулась и закрыла за собой дверь.
На уроке биологии Субин заняла свое обычное место, однако учебники не выложила. Она сидела прямо, как доска, и внимательно прислушивалась к шагам Чана, но все равно испуганно вздрогнула, когда он бросил на парту рюкзак. Усилием воли подняв глаза, Субин увидела на его лице не настороженность, а широкую улыбку и яркий румянец.
— Я вчера кое-что почитал, — сказал он, не поздоровавшись, — и у меня есть пара теорий.
«Теорий?» Субин не очень-то хотела их знать.
Вернее, совсем не хотела, раз у него такое лицо.
Чан открыл какую-то книжку и протянул ей.
— Венерина мухоловка? Ты умеешь польстить девушке.
Субин хотела оттолкнуть книгу, но он положил на нее обе руки.
— Нет, я же не говорю, что ты — венерина мухоловка. Прочти о ее рационе.
— Это плотоядное растение, Чан.
— В общем, да, но прочти почему. — Он указал пальцем на параграф, подчеркнутый зеленым фломастером. — Мухоловки растут на неплодородных почвах — с невысоким содержанием азота, как правило. Мух они едят, потому что в телах насекомых много азота, но нет жира и холестерина. Дело не в мясе, а в том, какие питательные вещества им необходимы. — Чан перевернул страницу. Вот, здесь говорится, чем кормить домашнюю венерину мухоловку. Многие скармливают ей кусочки котлет и стейков, потому что думают, как ты: «А, да это же плотоядное растение!» На самом деле мясо ее убивает — в нем много жира и холестерина.
Субин в ужасе уставилась на фотографию.
— Я не секу, — выдавила она.
— Питательные вещества. Ты ведь не пьешь молоко, верно?
— Нет.
— Почему?
— Меня от него тошнит.
— Верно! Потому что в нем содержится жир и холестерин. А что ты пьешь?
— Воду, содовую... — Субин задумалась. — Сироп от маминых персиков. И все вроде бы.
— Вода и сахар. В вазу с цветами часто кладут сахар, чтобы они дольше стояли. Цветы его просто обожают.
Теория Чана была слишком логичной. У Субин разболелась голова.
— Так почему я мух не ем? — язвительно спросила она, потирая виски.
— Наверное, они слишком маленькие. Лучше подумай о том, что ты ешь. Только фрукты и овощи. Растения, выросшие из земли и впитавшие оттуда все необходимые вещества. Ты получала бы их сама, будь у тебя корни.
Субин молчала, пока учитель Пак призывал класс к тишине.
— Так ты по-прежнему думаешь, что я — растение? — прошептала она.
— Чрезвычайно высокоразвитое растение, да, — ответил Чан.
— Ужас.
— Не знаю. — Он широко улыбнулся. — По-моему, клево!
— Конечно, ты же ботаник. А я всего лишь девчонка, которая не хочет, чтобы на нее пялились в спортзале.
— Ну и что, — не унимался Чан. — Все равно классно.
Она фыркнула и привлекла этим внимание учителя Пака. Тот сердито подбоченился и сказал:
— Субин, Чан! Может, поделитесь шуткой с одноклассниками?
— Нет, сэр, — ответил Чан. — Но спасибо, что предложили.
Все захохотали, а учитель Пак скорчил недовольную гримасу. Субин откинулась на спинку стула и ухмыльнулась.
«Один ноль в пользу Чана», — подумала она.

В субботу Субин опять пришла к нему «делать уроки». Чан показал найденную в Интернете статью о том, как листья растений поглощают углекислый газ и вырабатывают кислород.
— А ты? — спросил он.
Субин сидела на кровати у западного окна, где ее лепестки могли вбирать солнечный свет. Поэтому — и по многим другим причинам — Субин так любила «заниматься» у Чана после школы. Он даже предпринял храбрую попытку не пялиться на цветок, хотя время от времени все же косился на Субин.
«Интересно, на лепестки или на мой голый живот?» — думала она.
И все равно не возражала.
— Ну, листьев у меня нет... кроме этих крошечных, под лепестками. Пока нет.
— По-моему, кожа тоже считается.
— Почему? Она что, начинает зеленеть? — спросила Субин и тут же умолкла.
Ей вспомнился Доён. Она не хотела о нем думать — слишком тревожные это были мысли. И вообще, нечестно думать о Доёне рядом с Чаном. Субин вспоминала о нем ночью, перед сном.
— Не все листья зеленые, — продолжал Чан, ничего не замечая. — Как правило, они составляют большую часть наружной поверхности, поэтому я и решил, что твои листья — это кожа. Возможно, именно ею ты поглощаешь углекислый газ. — Он покраснел. — Ты ведь любишь носить открытые майки даже в холодную погоду.
Субин помешала «Спрайт» соломинкой.
— Тогда зачем я дышу? Я ведь дышу.
— А это обязательно?
— Что значит «обязательно»?! Конечно!
— Мне кажется, нет. Или, по крайней мере, ты можешь вдыхать гораздо реже, чем мы. Насколько ты умеешь задерживать дыхание?
Лорел пожала плечами.
— Надолго вроде.
— Ну же, вспоминай. Ты ведь плавала в бассейне и должна знать. Хотя бы примерно, — добавил он, когда Субин покачала головой.
— Я просто всплываю, когда под водой надоедает. Надолго не ныряю. В ванной только мочу волосы, и все.
Чан широко улыбнулся и взглянул на часы.
— Хочешь, проведем эксперимент?
Субин несколько секунд смотрела на него, затем отодвинула банку с содовой и пихнула Чана в грудь.
— Надоело мне быть подопытным кроликом! Давай сперва проверим, насколько ты задержишь дыхание.
— Хорошо, а потом ты.
— Заметано.
Чан сделал несколько глубоких вдохов, Субин сказала: «Давай!» — и он откинулся на спинку стула, набрав полные легкие воздуха. Через пятьдесят две секунды, красный как рак, он резко выдохнул, и настала очередь Субин.
— Только не смейся, — предупредила она. — Ты наверняка меня сделаешь.
— Сомневаюсь. — Чан ухмыльнулся, уверенный в своей правоте.
Субин вдохнула поглубже и откинулась на подушки. Тихо пикнул таймер.
Секунды шли, и ухмылка Чана начала ее раздражать. Субин отвернулась к окну и стала наблюдать за птицей: та пролетела по синему небу и скрылась за холмом.
Больше смотреть было не на что, и Субин сосредоточилась на ощущениях в груди. Они были неприятные. Подождав еще несколько секунд, она решила, что больше не хочет их терпеть, и выдохнула.
— Ну, каков вердикт?
Чан посмотрел на свои часы.
— Ты выдохнула, потому что больше не могла терпеть?
— Потому что не хотела.
— Это разные вещи. Ты смогла бы продержаться дольше?
— Наверно, но мне стало нехорошо.
— Насколько дольше?
— Не знаю... — Субин заволновалась. — Сколько я не дышала?
— Три минуты двадцать восемь секунд.
Сообразив, что это значит, Субин вскочила:
— Ты нарочно поддался?
— Нет. Ты только что подтвердила мою теорию.
Она взглянула на свою руку.
— Значит, это и впрямь лист?
Чан взял ее ладонь и приставил к своей.
— Смотри, если приглядеться, наши руки даже выглядят по-разному. Видишь? — Он показал на вены, которые змеились по его руке. — Конечно, у мальчиков вены всегда заметнее, однако под такой светлой кожей, как у тебя, они были бы видны. Значит, их нет.
Субин рассмотрела свою руку и спросила:
— Когда ты это заметил?
Чан пожал плечами.
— Когда пытался измерить твой пульс, но ты была так напугана, что я решил подождать. К тому же сначала я хотел тебя обследовать...
— Ну... спасибо. — Субин долго молчала, борясь с роящимися в голове мыслями. Увы, она вновь и вновь приходила к одному выводу. — Стало быть, я все-таки растение?
Чан поднял глаза и мрачно кивнул.
— Похоже на то.
Субин почему-то расплакалась. Новость была ожидаемая, но раньше ей не хотелось в это верить, а теперь никуда не денешься... Ею овладели противоречивые чувства: страх, облегчение, потрясение и странная печаль.
Чан сел рядом на кровать. Не говоря ни слова, он прислонился к изголовью и привлек Субин к себе. Как хорошо было вновь оказаться в его надежных объятиях! Время от времени Чан гладил ее по рукам, стараясь не задевать лепестки.
Субин слушала ровное биение его сердца — оно напоминало ей, что в этом мире еще осталось что-то нормальное. Надежное.
Тепло его тела проникало в нее и согревало не хуже солнца. Удивительно! Субин улыбнулась и покрепче прижалась к Чану.
— Что будешь делать в субботу? — спросил он.
— Не знаю. А ты?
— Зависит от тебя. Я все думаю о том, что сказал Доён.
Она приподняла голову.
— Не хочу об этом говорить.
— Почему? Он ведь был прав, ты — растение. Может, ты и впрямь... фея.
— Как у тебя язык поворачивается говорить такое рядом с микроскопом, Чан? Он ведь услышит! — пошутила Субин, стараясь разрядить обстановку, — Смотри, вот поймет, что его хозяин верит в сказки, — работать перестанет!
— Моя подруга — растение. Чем не сказка? — на полном серьезе ответил Чан.
Субин вздохнула, но снова положила голову ему на грудь.
— В детстве все девочки мечтают быть принцессами, феями, русалками или еще кем. Особенно девочки, которые не видели свою настоящую маму. Годам к шести эти мечты проходят. А уж в шестнадцать так вообще никто не думает! — Она упрямо стиснула зубы. — Фей не бывает.
— Может, и нет, но тебе необязательно быть настоящей феей.
— В смысле?
Чан взглянул на ее цветок.
— В субботу у нас бал-маскарад. Ты могла бы одеться феей и попробовать себя в новой роли. Немного свыкнуться с образом, прежде чем признать, что он — настоящий. Почувствовать вкус.
— Как? Приделать крылья и нарядиться в смешное платье?
— По-моему, крылья у тебя уже есть...
До Субин медленно дошло, что он имеет в виду, и она изумленно уставилась на Чана.
— Предлагаешь пойти прямо так и выставить цветок напоказ?! Да ты спятил!
— Только послушай! — Чан сел прямее. — Я все придумал. Можно украсить твои лепестки мишурой. Если обмотать ее вокруг цветка и завязать на плечах, никому и в голову не придет, что он настоящий. Обалденный костюм получится.
— Непохоже на костюм. Уж слишком красивый.
Чан пожал плечами.
— Обычно мы верим людям на слово. — Он широко улыбнулся. — И потом, вряд ли кто-нибудь посмотрит на тебя и подумает: «Хмм, сдается мне, эта девчонка — растение».
И то правда. Субин вспомнила голубое вечернее платье с блестками, которое надевала прошлым летом на свадьбу маминой сестры.
— Я подумаю, — пообещала она.

В среду после школы Чан пошел на работу, а Субин наведалась в городскую библиотеку. Она подошла к столу справок, где библиотекарь пыталась разъяснить мальчику систему каталогов; тот явно ничего не понимал и не хотел понимать. Через пару минут он пожал плечами и ушел.
Огорченно вздохнув, библиотекарь повернулась к Субин.
— Да?
— Можно мне в Интернет?
Женщина улыбнулась, видимо обрадовавшись нормальному вопросу.
— Сядь вон за тот компьютер и введи номер читательского билета. У тебя будет час.
— Всего час?
Библиотекарь заговорщицки наклонилась к Субин.
— Пару месяцев назад пришлось ввести ограничение. Одна бабуля днями напролет играла в «Интернет-Червы»... Вот так оно и бывает: придет какой-нибудь ненормальный и остальным все испортит. Зато скорость у нас хорошая, — добавила она и отвернулась к книжкам, которые разбирала.
Субин вошла в кабинку, где стоял единственный подключенный к Интернету компьютер. В отличие от большой библиотеки, куда они с отцом ходили в Пёльсу, городская библиотека была размером с обычный дом. Один стеллаж с иллюстрированными книгами, один с художественной литературой, а остальное — сплошные справочники, да и тех немного.
Субин села за компьютер, ввела номер своего билета и, взглянув на часы, начала поиски.
Сорок пять минут спустя она перерыла десятки картинок с феями — они жили в цветах, носили платья из лепестков и пили чай из крошечных цветочных чашечек. Но нигде не говорилось о том, что феи — цветы. Или растения. «Отстой», — с досадой подумала Субин.
Она начала читать длинную статью в Википедии; через каждые два-три предложения ей приходилось ходить по ссылкам, в которых она ничего не понимала. Пока Субин осилила лишь несколько абзацев.
Горько вздохнув, она прищурилась и начала читать заново.
— Обожаю фей!
От неожиданности Субин чуть не свалилась со стула, услышав прямо над ухом звонкий голосок Дженни.
Та села рядом.
— Год назад я по ним с ума сходила, только о феях и думала. У меня про них книжек десять, наверное, и весь потолок в картинках. Я даже нашла брошюру, автор который убежден, что Ирландией управляет Благой двор. Идеи у него, конечно, надуманные, хотя пара веских доводов найдется.
Субин запоздало свернула страницу и вспомнила поговорку «как мертвому припарка».
— В Средние века, если случалось что-нибудь плохое, народ валил все на фей, — продолжала Дженни, не замечая гробового молчания Субин. — Конечно, хорошее тоже, так что все справедливо. Тем не менее. — Она широко улыбнулась. — А ты почему про них читаешь?
У Субин пересохло во рту. Она попробовала выдумать какое-нибудь объяснение, но в голове перемешалось множество противоречивых легенд о феях, и ничего толкового на ум не пришло.
— Э-э, я хотела сделать...
К счастью, Субин вовремя вспомнила, что Дженни ходит на уроки английского вместе с ней.
— В субботу я иду на маскарад, хочу нарядиться феей, — выпалила Субин. — Вот и решила побольше о них разузнать.
Дженни просияла.
— Клево! Я тоже хочу быть феей. Давай делать костюмы вместе?
Лучше не придумаешь.
— Если честно, Чан уже делает мне какие-то крылья. Говорит, сюрприз.
— О... — Дженни помедлила. — Ну ладно. Мне все равно лучше скооперироваться с Джиёном. — Она немного покраснела, — Он меня пригласил.
— Здорово!
— Он симпатичный, правда?
— Конечно.
— Ага. — Она на секунду растерялась. — Так ты пойдешь с Чаном?
Субин кивнула. Дженни улыбнулась.
— Из тебя выйдет отличная фея. Ты и сама похожа на фею, так что будет супер!
— Правда, похожа?
Дженни пожала плечами.
— По-моему, да. У тебя такие светлые волосы и кожа. Раньше люди считали, что феи — это ангелы, значит, они должны быть очень светлые и хрупкие.
«Хрупкие?» — опешив, подумала Субин.
— Ты будешь прекрасна, — сказала Дженни. — Я дождусь тебя у двери — хочу первой увидеть костюм!
— Договорились. — Субин выдавила из себя улыбку. Плохо, что теперь ей волей-неволей придется идти на бал. Но все лучше, чем сказать Дженни правду.
— А зачем ты пришла в библиотеку? — поинтересовалась подруга. — Дома нет Интернета?
— Диалап. — Субин закатила глаза.
— Да ладно? Разве такое еще бывает? Мой папа — компьютерщик, так он по всему дому провел беспроводную сеть. У нас высокоскоростной Интернет на шести компьютерах. Он умрет, если узнает, что у тебя до сих пор диал-ап. В следующий раз приходи ко мне. Интернета сколько хочешь, да и книжки есть.
Субин поневоле согласилась, хотя идти к Дженни за нужной информацией не могла. Слишком уж Дженни умная — быстро догадается, что к чему.
Было бы о чем догадываться! Нигде не говорилось, что феи — растения. Ближе всего были Дриады, древесные нимфы, но они не феи, а духи.
Уж кем-кем, а духом Субин не была.
— Мне пора. Надо собрать настоящий материал. — Дженни показала подруге учебник по истории. — Нам велено найти минимум три источника, кроме интернетных. Учитель Кан совсем отстала от жизни. Ну, до завтра?
— Ага, до завтра. — Субин помахала ей на прощание и хотела поискать еще кое-что, но время уже истекло.
Она вздохнула и собрала свои скудные записи. За новыми сведениями придется идти завтра. Субин бросила взгляд на стеллажи, за которыми только что видела веселые волны подруги.
Дома у Дженни было бы куда удобней.
Вот только удобство больше не стояло для Субин на первом месте.

———————
Субин:

Чан:

Дженни:

Джиён: