Глава 4
Медленно, будто пробираясь сквозь густой туман, сознание возвращалось к Джесси. Сначала — лишь гулкие отголоски голосов, приглушённый свет за веками, тяжесть в теле. Потом — резкая пульсация в плече, будто сердце переселилось туда. Это и разбудило её окончательно.
Она с трудом открыла глаза. Потолок. Знакомый. Белёные доски, трещины, в которых пляшут солнечные лучи. Ферма. Жива.
— Ты проснулась, — раздался рядом голос Хершела, спокойный, чуть усталый.
Он сидел рядом, у изножья, в руках держал бинты. Его пальцы ловко, но осторожно проверяли её плечо. Джесси повернула голову, зашипела от боли, но промолчала.
— Швы выдержали, — пробормотал Хершел больше себе. — На этот раз.
Джесси посмотрела на него, глаза чуть влажные, но взгляд уверенный.
— Простите, — хрипло прошептала она. — Я снова вам мешаю… Я не хотела. Просто... хотела помочь.
Хершел откинулся назад, выпрямился, стянул перчатки.
— В следующий раз просто говори, а не терпи боль, — строго сказал он. — Ты — не бессмертная. А если продолжишь так гробить себя — и полезной быть не сможешь.
Он не кричал. Но в его голосе слышался укор — не злость, а забота, суровая, тихая, почти отцовская.
Джесси едва кивнула, опустив глаза. На душе стало тяжело — как от детского проступка, за который не ругали, а просто огорчились.
Хершел встал, поправил стул.
— Отдыхай. Попробуй поспать. Через пару часов я загляну снова.
Он шагнул к двери, остановился, бросил через плечо:
— И не вздумай лезть на крышу. Ни во сне, ни наяву.
Дверь мягко закрылась.
Комната снова наполнилась тишиной. Джесси медленно повернула голову к окну, где солнце пробивалось сквозь тонкую занавеску. Она выдохнула, тяжело, но спокойно. В горле стоял ком. Ей вдруг захотелось плакать, но она не позволила себе ни слезы.
"Глупая ты, Джесси. Надо было просто сказать…"
Но теперь хотя бы было понятно одно: она ещё здесь. Она нужна. И значит — ещё не всё потеряно.
Немного раньше, тем же утром, перед тем как Глен и Мегги собрались в дорогу за припасами, Лори поймала Глена у крыльца. Она нервно озиралась, сжимая руки.
— Глен, — тихо позвала она.
Он остановился, обернулся, немного удивлённый её тоном. Лори подошла ближе, понизив голос почти до шепота.
— Мне нужно... чтобы ты кое-что привёз из города.
— Что именно? — Глен по привычке уже потянулся за блокнотом.
— Тест... на беременность, — сказала Лори и потупила взгляд.
На несколько секунд между ними повисло неловкое, тяжелое молчание. Глен застыл. Словно слова Лори ударили по нему не звуком, а весом. Он посмотрел на неё, не сразу веря в услышанное, но потом понял, что это не шутка.
— Хорошо, — глухо сказал он, сжав губы. Он не спрашивал. Не осуждал. Просто молча кивнул.
Но когда он повернулся к Мегги и они пошли в сторону конюшни, его лицо стало мрачным. Все знали — пусть вслух никто не говорил, — что до появления Рика Лори и Шейн были вместе. Глен чувствовал, как внутри поднимается что-то похожее на злость, тревогу, тревожная смесь. Он не хотел этого знать. Но теперь знал. И ему пришлось нести эту просьбу — как и многое другое.
Он вздохнул и ускорил шаг, догоняя Мегги, которая весело что-то рассказывала про старый книжный магазин в городе. Глен кивнул ей, делая вид, что слушает, но мысли были далеко — между аптечными полками, тестами и Лориным взглядом, полным страха и вины.
***
Джесси лежала в постели, редкое тепло под одеялом дарило уставшему телу передышку. Она позволила себе роскошь не вскакивать, не бежать, не спасать — просто быть. Хершел ничего не говорил, не выгонял, и она наивно подумала, что всё успокоилось. Что можно выдохнуть.
ГРОХОТ. ВЫСТРЕЛ.
Её глаза мгновенно распахнулись. За первым последовали другие — глухие, тревожные.
— Чёрт… — прошептала она, сжимая простыню.
"Дура, полная дура…" — корила себя Джесси, уже натягивая кофту на плечи. Ты ведь знала. С самого начала знала. И молчала.
Она выскочила за дверь, торопливо обулась, каждый шаг отдавался болью в зажившем плече. Но она не замедлялась. Направлялась туда, куда должна была пойти ещё давно — к сараю.
Когда добралась, было уже поздно.
Дверь сарая распахнута. Тела ходячих валялись на земле, испуская пар в холодном воздухе. Шейн стоял, тяжело дыша, с пустым безумием в глазах. Он кричал, на Рика, на всех:
— Ты не понимаешь, Рик! Мы здесь умираем, потому что ты слаб!
Мэгги и Бет держали Хершела, что сидел на земле, словно рухнувший под тяжестью не только увиденного, но и своего бессилия. Его губы дрожали. Он поднялся медленно, жестко оттолкнув руки дочерей.
— Убирайтесь с моей земли. Все. Немедленно.
Слова резанули воздух, как нож. Все замерли.
Джесси стояла в стороне, как будто вне сцены. Она видела тела мертвецов, открытый сарай… и внутренне знала: вот оно, началось. Всё, что она пыталась отсрочить — рухнуло. Хершел уйдёт в город. Бет… Бет попытается…
" Чёрт…"— только и смогла она подумать.
Рик обернулся. Он заметил её. Сердце сжалось — он боялся. Боялся увидеть в её взгляде то, чего больше всего не хотел — разочарование. Он чувствовал, что подвёл. Что это его вина. Что, может быть, она сейчас, как и Хершел, прогонит его взглядом.
Но Джесси не смотрела на него. Совсем. Её глаза были где-то в прошлом. Или в будущем. Она была полностью погружена в собственные мысли и не заметила, как он смотрит на неё.
Она просто повернулась и ушла, не сказав ни слова.
А Рик остался.
И почувствовал, как в груди болезненно сжалось сердце.
"Почему это больно? Почему так тяжело дышать, когда она уходит, даже не взглянув на меня?"
Он даже не заметил, как сжал кулаки. Голова пульсировала от звуков крика Шейна, от взгляда Хершела, от её молчания.
"Я всё сделал правильно. Я пытался… я…"
Но ни одна мысль не давала покоя. Потому что в её молчании было что-то страшнее, чем гнев — равнодушие.
И это ранило сильнее, чем любой выстрел.
Вечер опускался на ферму мягким золотым светом. Джесси стояла у старого пикапа, тихо склонив голову, одной рукой касаясь капота. В кармане лежали ключи — те самые, что она заранее выпросила у Дейла, "на всякий случай."
Она знала, сейчас это произойдёт.
И действительно — хлопнула дверь дома, и на крыльцо выскочила Мэгги. Она почти сразу заплакала, всхлипывая сквозь панику:
— Он… он ушёл в город… Бет… она закрылась в ванной… папа… папа не вернётся…
Джесси уже двигалась к ней, не торопясь, уверенно. Обняла Мэгги, крепко, молча. Не говорила, что "всё будет хорошо". Только выслушала. Позволила девочке выговориться.
— В город, да? — тихо переспросила Джесси, отстраняясь.
Мэгги кивнула, всхлипывая:
— Бар… на трассе. Там они часто закупались. Я… я думаю, он туда…
— Поняла. Я привезу его, — сказала Джесси спокойно, обнимая её на прощание.
Именно в этот момент подошёл Рик. Его лицо — как всегда, в напряжении, глаза оценивающе метались между Мэгги и Джесси.
— Что случилось? — спросил он, всматриваясь в расплаканную Мэгги.
Но Джесси уже разворачивалась. Из кармана вытащила ключи и уверенно направилась к пикапу.
— Куда ты? — спросил Рик строго, шагнув за ней.
— За Хершелом. Я его верну, — сказала Джесси спокойно, не оборачиваясь. — Ты тут нужен, Рик.
Она остановилась на секунду, посмотрела прямо на него. В её глазах не было вызова, страха или упрёка. Только усталость, решимость и… нежность?
Сердце Рика дернулось.
"Почему взгляд этой женщины пробирает меня до костей?.."
Он посмотрел в её глаза и уже знал — не отпустит её одну.
— Нет. Я с тобой. Поехали, — сказал он твёрдо, обойдя машину и садясь на пассажирское место.
Джесси сжала губы, тяжело выдохнула и подумала: "Блядь, Рик… ты должен был остаться. Я не хочу, чтобы ты ехал. Но ты слишком упрям, и я это знала."
Она села за руль, завела мотор. Двигатель заурчал.
— Пристегнись, шериф, — бросила она сквозь зубы.
Рик усмехнулся, неуверенно, как будто они ехали не на поиски старика в мертвый город, а просто в магазин за молоком. Но внутри у него уже всё кипело.
"Почему я не могу оставить её одну? Почему чувствую, что должен быть рядом… даже если весь ад поднимется на дорогу?"
Машина тронулась, покидая ферму, унося их в сгущающиеся сумерки — туда, где ждали ответы, пули и, возможно, смерть.
Они притормозили у обшарпанного бара — здание казалось почти мертвым, словно вымершее. Пыльная вывеска скрипела на ветру, и только шорох шин по гравию нарушал гнетущую тишину.
Рик вышел первым. Он огляделся, держа руку у пистолета, и почти сразу зашел внутрь, исчезнув за дверью. Джесси осталась снаружи, настороженно вглядываясь в пустынную улицу. Тишина была ненормальной. Слишком тихо.
— Не нравится мне это, — подумала она, пальцами ощупывая ремень — без пистолета. — Дура. Думала — просто забрать старика, и всё?
Она поджала губы, вдохнула глубже и шагнула в бар, захлопнув за собой дверь. Затхлый запах алкоголя и сигарет ударил в лицо. Комната была тускло освещена. Рик стоял у стойки, Хершел сидел, не обращая на них внимания, и тихо пил. Тишина между мужчинами натянулась, как трос.
Джесси не подошла к ним. Она сразу направилась к деревянному столу у стены. Подняла его с одного края, стараясь не стонать от боли, и с усилием начала двигать к входной двери.
— Что ты делаешь? — спросил Рик, бросив взгляд через плечо. Его голос был ровным, но с ноткой раздражения.
— Слишком тихо. Нет ходячих. Не верю в такое. Нужно обезопасить себя, — ответила Джесси, даже не глядя на него, продолжая тянуть стол. Он оказался тяжелее, чем она ожидала. От резкого движения плечо пронзило болью, и она резко опустила голову, стиснув зубы.
— Джесси… не нужно, — мягко сказал Рик, делая шаг к ней.
Она подняла на него взгляд — злой, упрямый, с болью в глубине глаз:
— Нужно. Либо помоги, либо я сама. — её голос был грубым, почти сорвался на крик.
Рик нахмурился. На секунду между ними повисло напряжение, но потом он молча подошёл и помог передвинуть стол к двери. Вместе они сдвинули его, закрыв вход. Джесси тяжело выдохнула и кивнула ему, не говоря "спасибо" — она была слишком на взводе.
— А теперь, шериф, иди решай конфликт, — коротко сказала она, отходя к окну, уставившись наружу. Она встала так, чтобы видеть улицу, сквозь трещины в запылённом стекле.
Рик взглянул на неё. В её спине было столько напряжения, будто она была готова схватить первое, что под руку попадётся, и обороняться. Он снова нахмурился, но ничего не сказал — направился к Хершелу.
Джесси осталась одна у окна. Без оружия. Без уверенности, что снаружи безопасно.
"Пистолета нет… идиотка. Надо было у Шейна попросить. Я умею стрелять, и что с того, если мне нечем?.." — мысленно ругала себя она, прижимаясь к холодному стеклу.
Глаза скользили по пустынной улице, по крышам, по теням. Каждый силуэт мог быть угрозой. Каждый звук — шагом. Она дышала неглубоко, мышцы дрожали от напряжения.
Рик, краем глаза, время от времени поглядывал на неё — на эту упрямую, раненую женщину, которая ставила свою жизнь между опасностью и другими. Он не мог понять, почему его так тянет к ней. Не мог объяснить, почему каждый её жест будто впечатывался в его память.
"Она не отступает. Даже сломанная. Даже без оружия. Это… пугает. И восхищает," — думал он, пока говорил с Хершелом, пытаясь убедить его вернуться.
А Джесси не слышала слов — она слышала улицу. Слышала тишину. Слышала возможную смерть, что подкрадывается по следам.
И в её сердце была только одна мысль: "Никто больше не должен умереть. Ни он. Ни Хершел. Ни я."
Джесси стояла у окна, глядя в темнеющий переулок, когда вдруг что-то шевельнулось у границы видимости — пара фигур, быстро и уверенно приближающихся к бару. Она поняла сразу. Это не ходячие. Это люди. Тони и Дэйв. Она видела, как один из них вглядывался, явно ища вход.
Её сердце рванулось вверх, адреналин ударил в виски. Всё внутри холодело. Они пришли, как она и предвидела. И она знала: нельзя, чтобы они зашли. Ни при каких условиях.
— Рик, быстро, на пол! — резко, но тихо скомандовала она, отходя от окна.
Рик вздрогнул от её тона, уловив что-то в её голосе — опасность, решимость, безапелляционность. Он инстинктивно опустился за барную стойку, выхватывая пистолет, хотя всё ещё не понимал, что именно происходит.
Джесси метнулась к двери. Стол, который они сдвинули ранее, всё ещё перекрывал вход. Она опустилась на пол, забираясь под стол, прижимаясь к двери спиной. Уперлась в пол пятками, всем телом вжимаясь в мебель, пытаясь удержать баррикаду.
"Только бы не начали стрелять. Только бы не полезли в дверь... "— лихорадочно думала она, руки дрожали, но взгляд был острым, как лезвие. Страх — не повод отступать.
" Пусть забирают машину. Я оставила ключи в зажигании. Пусть думают, что мы глупые. Пусть берут и уходят. Только бы не зашли..."
Она чувствовала, как её плечо снова начинает ныть. Но не двигалась. Сдерживала боль. Сдерживала страх. Сдерживала их.
Снаружи послышались шаги. Тихие, осторожные. Кто-то толкнул дверь — стол дрогнул под её спиной. Джесси вцепилась руками в пол, вдавливаясь сильнее, удерживая барьер.
Тяжёлое дыхание рядом. Голос — глухой, раздражённый:
— Дверь заперта… Чёрт, там кто-то есть.
"Уходите. Просто уходите…" — мысленно молилась Джесси.
Она слышала, как один из них отходит. Затем — тишина. Ужасная, звенящая.
Рик переглядывался с ней из-за барной стойки. Он не видел её лица — только её ноги, вцепившиеся в пол, и тело, напряжённое как тетива.
" Она знала. Она их ждала. Она готовилась..." — мелькнула у него мысль.
И следом:" Господи, что бы я без неё делал."
Снаружи послышался звук мотора. Они забрали машину.
Джесси выдохнула. Осторожно ослабила давление, но не встала.
Ждала.
Пока не убедилась — они уехали.
Только тогда она подняла голову. Её лицо было бледным, губы — сжаты в тонкую линию. Но в глазах пылал огонь.
— Они ушли, — выдохнула она.
Рик оторвался от окна, взглянул на Джесси, которая всё ещё сидела у двери, вытирая пот со лба. Его голос был тихим, но твёрдым:
— Они забрали машину.
— Плевать, — отрезала Джесси, не поворачивая головы. В её голосе не было ни сомнения, ни сожаления. Только твёрдая решимость и усталость.
Рик нахмурился. То, что происходило, не укладывалось у него в голове — она действовала, как будто знала всё заранее. Не просто угадала — она ждала этих двоих. И была готова. Почти слишком готова.
— Откуда ты знала, что они придут? — спросил он, осторожно.
Джесси на секунду застыла. "Чёрт..."
слишком прямой вопрос, слишком явно. Сердце забилось чаще. В груди сжалось неприятно, словно её только что прижали к стенке. Нельзя сказать правду. Но и лгать слишком грубо — тоже нельзя.
Она обернулась через плечо и выдохнула спокойно, даже с лёгкой улыбкой:
— Работа.
— Что? — не понял Рик.
— Я пожарный, Рик. Нас учили видеть опасность до того, как она случится. Задымление, трещины в балках, поведение людей, паника — если ты не замечаешь этих признаков заранее, ты умираешь. Или ведёшь за собой других.
– Ты разве не так же? — добавила она, глядя прямо ему в глаза.
Рик задумался. Его брови сошлись. Он присел рядом с ней, опершись рукой о край стола.
— Видимо, теряю хватку, — признал он негромко, отводя взгляд.
Джесси чуть улыбнулась — и мягко, и немного с сожалением. Она знала, что сказала не всю правду. Но в то же время — она не солгала. Всё, что она сказала, было частью её сути.
— Ты не теряешь хватку, Рик. Просто иногда нужно смотреть на вещи с другого угла. Не только как шериф. А как человек.
Рик снова посмотрел на неё. В его взгляде читалось всё — усталость, благодарность, тревога... и непонимание, кто она на самом деле.
А Джесси уже отвела взгляд. Внутри у неё бурлило. Просто иди. Просто поговори с Хершелом. Забери его и уезжай обратно. Всё. Никаких объяснений, никаких вопросов. Всё слишком тонко держится.
Она поднялась на ноги, отряхивая штаны и стараясь не морщиться от боли в плече.
— Пошли, шериф, — сказала она спокойно. — У нас там дети. И ферма.
Рик поднялся вслед за ней, ещё раз взглянув на неё — чуть дольше, чем стоило бы.
Они шли по просёлочной дороге, утопая в тишине, которая звенела громче любого выстрела. Закат подкрадывался к горизонту, окрашивая небо тёплыми медными тонами. Хершел, Рик и Джесси — каждый молчал, каждый шаг давался им не телом, а мыслями.
Хершел шёл чуть впереди, опираясь на тяжёлые, цепкие раздумья. Его плечи были согнуты, не от возраста — от вины.
"Я оставил их… одних. Мегги и Бет. И если бы… если бы хоть что-то пошло не так…"
Он вспоминал смерть жены, собственную беспомощность, своё упрямство, эту ферму, которую он держал как храм надежды. Но теперь — всё рушилось.
"Я не защитил их. Я отпустил себя в жалость, в отчаяние. А девочки…"
Он стиснул зубы. Этот путь обратно не искупал вины, но, возможно, был первым шагом.
Рик шёл рядом с Джесси, будто случайно, будто просто совпадение… но не отставал ни на полшага.
Он не смотрел на неё напрямую. Только краем глаза, осторожно, будто приближался к краю, за которым не было дороги назад.
"Почему?"
Он сам не мог ответить. Лори — его жена. Мать его сына. Они прошли через ад. Но сейчас, когда он рядом с Джесси… всё внутри говорило — она как огонь в ночи: тёплая, сильная, живая.
И ещё страшнее было то, что она не смотрела на него так же.
Её взгляд был внимательным, решительным… но не мягким. Не влюблённым.
"Может, это и к лучшему,"— подумал Рик, чувствуя, как сжимается сердце. — "Может, так я не разрушу всё сразу."
Джесси — шла чуть позади, стараясь сохранять спокойствие. Но в голове всё кипело.
"Он жив. Шейн будет жив. И значит, всё не по плану. Не должно было быть так."
Она взглянула на спину Рика, и в этот момент ощутила боль — не физическую.
"Ты не выстрелишь. Это хорошо. Это значит — орда не придёт. Никто не умрёт. Может, я всё изменила. Хоть что-то…"
Но внутри бурлило напряжение. Всё шаткое. Всё может пойти не так. А она не может никому сказать правду.
"Нельзя. Нельзя. Это не мой мир. Я — ошибка во времени."
И всё же она чувствовала это. Его взгляды. Его тишину рядом.
И ей становилось страшно. Потому что… что если он полюбит меня? А что если я отвечу?
И вот трое людей шли по дороге — каждый один наедине с собой.
Один — с виной.
Второй — с чувством, которого не хотел признавать.
Третья — с тайной, которую не могла открыть.
И ни один не знал, что это молчание — самое честное, что у них есть.
Когда вдалеке показалась ферма, силуэты домов на фоне заходящего солнца, троица ускорила шаг. Стало ясно — они дома. Но с возвращением приходила и тревога.
Джесси с каждым шагом чувствовала, как сжимается грудь.
Сейчас... Сейчас начнётся.
Она знала — из дома выбежит Лори, крикнет имя Рика, скажет, что Шейн спас её, ведь она ушла искать мужа. Всё закрутится.
"Чёрт, Рик... Почему ты не остался? Всё же было иначе, раньше... я всё меняю или только путаю сильнее?"
И тогда, не подумав, Джесси обернулась к нему и сказала:
— Тебе лучше ускориться.
Рик нахмурился.
— Зачем?
В голове у Джесси мелькнуло:
"Вот и всё. Спалилась. Блестяще. Как говорил Дерил — дура на ровном месте."
Она быстро собралась и продолжила:
— Как зачем? Там Карл, Лори... твоя семья. Думаю, они переживают. Как и за Хершелом тоже... — она чуть замялась, а потом добавила с натянутой улыбкой: — По мне-то никто не переживает.
Она отвела взгляд, пряча дрожь.
"Ну, молодец. Сказала, выкрутилась. Надеюсь, он поверит. Просто глупая шутка, ничего больше."
Рик молчал. Он смотрел прямо вперёд, но сердце его сжалось.
"По мне никто не переживает"...
Глупая, сильная, упрямая.
"Я переживаю," — подумал он. "Я. Чёрт возьми, я думаю о тебе постоянно."
Но он ничего не сказал. Только не ускорился, хотя мог бы.
Он остался рядом, шаг в шаг.
Потому что именно рядом с ней ему сейчас нужно было быть.
Хершел, чуть впереди, ничего не комментировал. Он шёл, опираясь на решимость и усталость, но краем уха уловил этот короткий диалог.
Он ничего не сказал — не его дело. Но что-то в интонации Джесси зацепило.
Слишком спокойно она сказала. Как будто... не просто догадалась. Как будто знала.
Солнце почти село, ферма приближалась, и вместе с ней — напряжение.
Они шли трое, но каждый в этот момент чувствовал себя ужасно одиноким.
Ферма ожила криками — Лори вылетела из дома, волосы развевались, голос сорвался от напряжения:
— Рик! Рик!
Джесси остановилась на краю двора, сердце защемило от этой сцены, но она не стала вмешиваться.
"Вот и началось," — подумала она, отступая в тень, под раскидистое дерево.
Там стоял Дерил, опершись на арбалет, наблюдая за развернувшейся драмой с видом человека, которого не удивляет уже ничто.
— Привет, дикарь, — тихо сказала Джесси, морщась от крика Лори.
— Привет, дура, — хмыкнул Дерил, не отводя взгляда от сцены, где Рик стоял между Шейном и Лори, а ферма будто гудела от напряжения.
— Мы машины провтыкали, — добавила Джесси, чуть улыбаясь, словно обыденной вещи коснулась.
— Я заметил, — кивнул Дерил, усмехнувшись. — Весело у вас.
— Зато не сдохли, — засмеялась Джесси, на миг отвлекаясь от общего напряжения. Смех был тихий, немного уставший, но живой. Настоящий.
Они стояли рядом, почти плечом к плечу. Две усталые, упрямые души, нашедшие краткий покой в молчаливом понимании.
А Рик, стоя среди криков и обвинений, слушал, как Шейн вновь поднимает голос:
— Ты её бросил, Рик! Я спас её! Где ты был?!
Лори плакала, сжимала руки мужа, а он — он должен был слушать, отвечать, быть рядом.
Но его глаза метнулись через плечо.
На краю поляны, под деревом, Дерил и Джесси.
Они стояли спокойно. Джесси засмеялась. Дерил чуть улыбнулся. Между ними было что-то простое, непритязательное, лёгкое.
Слишком лёгкое. Слишком близкое.
И в груди Рика что-то резко сжалось.
"Чёрт. Почему я смотрю на неё? Лори — моя жена. Она чуть не умерла. Шейн спас её. Я виноват. Я должен был остаться."
Но даже в этот момент, в аду упрёков и вины, его мысли уходили к Джесси.
"Почему я думаю о ней? Почему меня жжёт изнутри, когда она улыбается ему, а не мне?"
Он отвернулся. От всех. От Лори, от Шейна. От собственного сердца.
"Я ужасный. Богом клянусь, я — ужасный человек, "— думал Рик, чувствуя, как ревность сливается с виной, и становится тошно.
Утро над фермой Гринов было на удивление тихим. После вчерашних криков, выстрелов, истерик и тяжёлых разговоров — тишина казалась почти странной, будто мир затаил дыхание, решая, что будет дальше.
Джесси стояла у края лагеря, обхватив себя руками. Ночь она не спала — совсем. Тело ныло, плечо покалывало, и голова будто звенела от усталости и напряжения.
"Не пойду в дом. Там и так хватает своих бед, "— подумала она, глядя на фермерский дом, где всё ещё не утихали последствия вчерашней драмы. Но где тогда поспать…
Она металась взглядом, ища выход, но всё вокруг казалось чужим.
"Кого попросить? Где просто прилечь, хоть ненадолго…"
И тут она заметила Дерила — тот стоял с Риком, что-то обсуждая, как обычно угрюмо, без лишних слов.
— Дикарь, — позвала она, голос уставший, но с привычной ухмылкой.
Дерил обернулся, оторвав взгляд от разговора.
— Чего тебе, дура? — буркнул он, как всегда беззлобно, но с усмешкой.
Рик автоматически тоже повернулся. Услышав её голос, его лицо напряглось, плечи застыли.
— А где ты обычно спишь? — спросила Джесси, проводя рукой по лбу.
Эта фраза ударила по Рику словно по оголённому нерву.
Он даже не сразу понял почему. Но сердце сжалось, будто она задала этот вопрос не просто так.
"Почему ты спрашиваешь это у него… почему не у меня? "— подумал он, нахмурившись.
— В палатке. Вон там, — кивнул Дерил на палатку, стоявшую на отшибе, почти у самой кромки деревьев.
— Я могу там поспать? — тихо спросила Джесси. — Я очень устала… до этого спала в доме, но… сейчас там всё сложно. Не хочу лезть в их семейные дела. Вот и не знала, к кому обратиться…
Она говорила слабо, но пыталась улыбнуться, будто ничего страшного.
Рик слышал каждое слово, и с каждым новым — напрягался всё сильнее.
— Та мне похер, — пожал плечами Дерил. — Можешь спать там, когда хочешь.
Он снова отвернулся к Рику, словно разговор окончен.
А Рик — просто стоял.
Не двигался. Не отвечал.
Он смотрел на Джесси, и внутри будто что-то оборвалось.
"Почему не ко мне? Почему ты не подошла и не сказала: “Рик, я устала, могу у тебя поспать?” Я бы… я бы всё отдал, чтобы ты попросила меня."
Он чувствовал, как глупо звучат эти мысли, но ничего не мог с собой поделать.
Ревность колола острыми иглами. Не потому что она говорила с Дерилом — потому что она не говорила с ним.
"Ты не спала, ты бледная, уставшая, одна. И ты даже не подумала, что я мог бы помочь. А ведь я... переживаю. Слишком сильно."
Но Рик не произнёс ни слова. Только смотрел на неё, на её отдаляющуюся спину, и в груди разрасталось то самое чувство — глухая, болезненная тоска.
***
Солнце стояло уже высоко, воздух был сухой и тёплый, пахло сеном и гарью от вчерашнего костра. На фоне спокойного дня Джесси вынырнула из палатки Дерила, потягиваясь, как будто за ней не было долгих, выматывающих дней, боли и бессонных ночей.
Она зевнула, потянулась всем телом, расправляя плечи, и, не замечая, как на неё уже бросают взгляды, пошла в сторону людей. Улыбка играла на её лице: она впервые за долгое время хоть немного выспалась.
— Эй, дикарь! — окликнула она Дерила чуть громче, чем собиралась, привлекая к себе внимание окружающих.
— Твой болт мне следы на заднице оставил, — усмехнулась она, почти хохоча.
Дерил хмыкнул — он понял шутку сразу, кивнул чуть ухмыльнувшись и продолжил идти, как ни в чём не бывало.
А вот вся остальная ферма — замерла.
Полная тишина.
Кэрол, стоявшая с Эмми у ведра с водой, застыла, как статуя. Шейн нахмурился, а Ти-Дог даже перестал жевать сухарь. Глен подавился кофе. Лори отвернулась. В глазах Мэгги — недоверие, в глазах Бет — шок.
Джесси обернулась, увидела эти взгляды и нахмурилась.
— Вы чего? — недоумённо спросила она.
И тут до неё дошло.
— О Господи… нет, нет, нет! — выдохнула она, зажимая лицо рукой.
— Вы не о том думаете! Фу! Извращенцы! — рассмеялась она нервно, размахивая руками.
— Я имела в виду болты от арбалета! У него там в палатке на полу всё завалено — один, походу, под меня попал! — говорила она, быстро, торопливо, будто отмываясь от недоразумения.
Некоторые фыркнули. Кэрол отвернулась, но сдерживала улыбку. Эмми рассмеялась. Глен, покраснев, отпил кофе. Бет опустила глаза, а Мэгги переглянулась с отцом, который только вздохнул.
— Помоги мне, дикарь, — процедила Джесси, повернувшись к Дерилу закатывая глаза.
А Дерил только пожал плечами и, еле заметно улыбаясь, пошёл дальше, будто ни при чём.
А Рик всё это видел.
Сначала — как она выходит из палатки Дерила. Потом — как зовёт его, смеётся. Эти слова: "Твой болт на моей заднице…"
Ревность обожгла его изнутри, как вспышка.
Он стоял чуть в стороне, у машины, и просто не мог отвести от неё глаз.
"Ты шутишь с ним. Ты смеёшься. Ты выглядишь живой."
"С ним…"
"А я…"
Он вспомнил, как вчера смотрел на неё, на то, как она упрямо толкала стол в баре, как пряталась с ним от опасности, как сжалась от боли, но не остановилась.
И сейчас — она снова не с ним.
"Почему, Джесси? Почему не со мной?'
Он знал, что не имеет права думать об этом.
Что у него есть Лори. Карл.
Что всё сложно.
Но сердце…
Сердце — не слушается.
Он отвернулся, стараясь выровнять дыхание.
А мысли всё не отпускали:
"Я бы никогда не оставил тебя спать на болтах. Я бы сам постелил тебе подушку…
Я бы всё сделал, чтобы тебе было хорошо."
Но вслух он не сказал ничего.
Джесси бодро подошла к Хершелу, застала его на крыльце с чашкой травяного настоя.
— Что ещё нужно помочь? Я готова, — сказала она с лёгкой улыбкой, расправляя плечи, будто внутренне просилась в дело, чтобы не застревать в себе.
Хершел устало посмотрел на неё, как будто взвешивал в уме список и реальность.
— На сегодня ничего. Иди отдохни. — коротко ответил он и, не дожидаясь слов, зашёл в дом, мягко прикрыв за собой дверь.
Джесси пожала плечами: ну и ладно, — подумала она и направилась к Рику и Шейну, которые стояли чуть поодаль, у машины, обсуждая что-то тихо и напряжённо.
— Привет. У вас случайно нет пистолета для меня? — спросила Джесси, остановившись напротив них, руки на бёдрах.
— А то с ножом как-то такое себе постоянно ходить.
Шейн прищурился, смотря на неё с чуть ленивым интересом.
— Ты стрелять умеешь? — спросил он.
Джесси хохотнула.
— Я бывший пожарный. Лучше спроси, чего я не умею. Ну и как-то встречалась с копом… Он меня научил.
Шейн фыркнул.
"С копом, значит",— пронеслось у него в голове. Он бросил взгляд на Рика, а потом снова на Джесси.
— Ладно. Я как раз сегодня собирался вывезти народ на поле, пострелять, научить. Если докажешь, что умеешь — получишь пистолет. Постоянно. — ухмыльнулся он.
— О, супер! А когда едем? — живо отозвалась Джесси.
— Через полчаса.
— Да, босс. — сказала она в шутку и отдала ему небрежное "военное" приветствие, прежде чем пойти дальше — выяснить, не нужна ли кому помощь.
Рик молчал всё это время.
Слова Джесси эхом прокатились у него в голове:
"...встречалась с копом. Он меня научил."
И снова укол в сердце.
"Почему это так цепляет?"
Почему ему не плевать, что она спала в палатке у Дерила, задевает, что она встречалась с копом?
Потому что ты — коп.
Потому что ты хочешь быть тем копом, который научил её… всему.
Он наблюдал, как она уходит — легко, свободно, будто ничего не значит. Её волосы взлетели на ветру, спина прямая, шаг уверенный.
А он снова остался стоять.
Смотрел ей вслед, чувствуя, как она занимает в его голове всё больше места, вытесняя то, что вытеснять нельзя — семью, долг, Лори…
"Чёрт, Джесси… опять ты в моей голове."
Он сжал челюсть и молча отвернулся от Шейна, стараясь не смотреть в ту сторону, куда ушла она.
Но не смог.
Шейн стоял, глядя ей вслед, как и Рик. Но, в отличие от друга, он не отворачивался. Он наблюдал — внимательно, остро.
Он всё давно понял.
"Рик смотрит на Джесси не как просто на члена группы…"
"Он смотрит так, как когда-то смотрел на Лори…"
И это вызывало в Шейне не ревность — а удовлетворение.
"Вот и хорошо," — думал он, губы чуть искривились в мрачной ухмылке.
"Если он отвлечётся на Джесси… может, наконец, перестанет висеть у Лори на плече. Может, поймёт, что она уже не его. Что он опоздал."
Он медленно сжал кулак.
"Но Рик слишком правильный. Он будет загоняться. Сдыхать внутри. Молчать, смотреть, мучиться… но не изменит Лори. И уж точно не бросит Карла. Не тот он человек."
И всё же…
Он видел, как в глазах Рика зреет разлом.
Видел, как тот буквально тянется к Джесси глазами, как будто боится даже признаться себе в этом.
"Вот и сгниёшь внутри, брат. А Лори… Лори всё равно рано или поздно снова будет моей."
Шейн перевёл взгляд на дом, где скрылась Лори.
"Ты его теряешь, девочка. А я всё ещё рядом."
Он вдохнул глубоко, злясь сам на себя, на Рика, на этот дурацкий треугольник, на жизнь.
Но всё же, впервые за долгое время, чувствовал себя ближе к победе.
"Продолжай смотреть на Джесси, Рик. А я — на Лори."
"Каждому своё."