8
А вот и я. Можете набить этого автора тапками за то, что он снова пропал...
Поэтому я нарисовала для вас небольшой подарочек, считаю, что они идеально вписываются именно в эту мою историю💜💙
https://www.tumblr.com/sieng/754832399062417408?source=share
______________________________________
— Цзян Чен? Что ты тут делаешь? — Вэй Ин сделал шаг к нему, но Ваньинь отступил назад в глубь домика. — Цзян Чен, к тебе вернулась память?
Цзян Ваньинь неосознанно сделал ещё шаг назад, в какой-то непонятной панике всматриваясь одновременно в знакомые и незнакомые черты этого человека. В груди начало колоть, он начал лихорадочно оглядываться, не зная куда себя деть. За спиной "недовэйусяня" маячил Хангуан-цзюнь. Тот с некой опаской смотрел на него. Цзян Чен схватился за голову, он не слышал, что говорит ему этот человек, в ушах звенело. Но мужчина нашёл в себе ещё немного сил, чтобы забежать в комнату, где был Сичень. Ну точнее он думал, что забежал. На самом деле Ваньинь еле дополз по стенке.
Лань Сичень как раз сидел на кровати, давая лекарю себя перевязать. На шорох он поднял голову, замечая бледного Цзян Чена. Брови Нефрита обеспокоенно нахмурились. Он, не обращая внимания на протесты лекаря, поднялся с кровати. Спина сразу же отдала резкой болью, но Сичень наплевав на это, подошел к отчего-то испуганному Цзян Чену. Подойдя ближе, он понял, что мужчину потряхивает.
— Ваньинь? — он протянул руку, касаясь пальцами запястья мужчины, подходя ближе.
Цзян Чен же вздрогнул от прикосновений холодных пальцев казалось к его разгорячённой коже. Он поднял взгляд, смотря прямо в ореховые глаза Сиченя, которые давали ему спокойствие, пускай там и было полно волнение за него. Ваньинь сделал пару глубоких вдохов и выдохов и хрипло проговорил:
— Там... Там, я не могу понять, но там... Я не знаю кто это, но такое чувство, что передо мной Вэй Усянь. Сичень, я что, сошёл с ума?
— Вэй Усянь? — Лань Сичень пробормотал себе под нос его имя, не понимая как он здесь оказался, ведь его здесь ещё быть не должно.
— Это я позвал господина Вэя. — Вмешался в разговор лекарь. — Я подумал, что он сможет помочь, ведь Цзэу-цзюнь получил удар от тёмной энергии.
— Что ты сделал?! — Лекарь аж подскочил от неожиданности. Сичень впервые поднял голос. Обычно он был со всеми мягок, даже когда был раздражен. Но сейчас злость кипела в его душе. Он всем в ордене запретил даже упоминать имя Вэй Усяня при Цзян Чене, но его так нагло ослушались, да ещё посмели позвать господина Вэя прямо под нос Цзян Ваньиня.
— Я подумал, что так буд-дет лучше.
Лань Сичень смерил его пронзительно-холодным взглядом. Бедный лекарь вжал голову в плечи, открывая рот, в попытках оправдаться, но их прервали:
— Цзэу-цзюнь, что здесь происходит?
Лань Хуань даже головы не поднял на Вэй Усяня. Всё его внимание было обращено к Цзян Чену. Тот, кажется, ещё больше побледнел, вцепившись мёртвой хваткой в него. Свободная рука его схватилась за голову. Лань Сичень помрачнел, подняв взгляд на вошедших.
— Господин Вэй, а сейчас не могли бы вы не надолго выйти, пожалуйста.
— Брат. — Его окликнул обеспокоенный голос Лань Чжаня.
— Всё потом Ванцзи, прошу, оставьте нас одних. — голос Сиченя смягчился, но взгляд так и остался холодным. Сейчас он очень походил на брата.
Видя в каком расположении духа прибывает Цзэу-цзюнь, все присутствующие в комнате начали уходить, лишь Лань Чжань продолжал смотреть на Лань Сиченя, не двигаясь с места. Но и того под руку скоро увёл Вэй Ин.
Цзян Чен, который до этого всё это время молча стоял, почти не дыша, расслабил пальцы, прекращая сжимать и оставлять лунки от коротких ногтей на руке Сиченя.
— Цзян Чен, давай присядем. — Лань мягко потянул за локоть растерянного мужчину, садясь вместе с ним на кровать.
Ваньинь послушно сел. В голове творился бардак. Отрывки каких-то непонятных воспоминаний начали всплывать в памяти. Ему казалось, что этого не могло быть на самом деле, что это лишь его дурной сон. Воспоминание были такими разными, от хороших до плохих. А самое главное, что они нахлынули разом и ему казалось, что из этого всего он ничего и не запомнил. Шум в ушах только ухудшал ситуацию, а через мгновение перед глазами потемнело. Но буквально через несколько секунд он вновь чётко увидел лицо Лань Сиченя. Мужчина ему что-то говорил, но Ваньинь пока этого услышать не мог. Шум в ушах продолжался, хоть и понемногу становился тише. Резко мотнув головой, Цзян Чен с силой ударил по щекам, приводя себя в чувства.
— А-Чен! — Лань Сичень быстро перехватил чужие руки, убирая их от лица. — Это было делать не обязательно. — Лань недовольно покачал головой, продолжая держать мужчину за руки. Вся эта ситуация его порядком вымотала, да и раны на его спине, кажется, вновь открылись, от чего сидеть становилось намного сложнее. Но он держался ради Цзян Чена, которому сейчас было намного тяжелее, чем ему. Он начал осознавать, что его любимый чувствует себя так из-за него. Что именно из-за него начались все переживания Ваньиня. — Прости.
— Ты опять начал извиняться. — Хмыкнул Цзян Чен, зачесав растрепанные волосы назад. Он вообще сейчас выглядел весь взъерошенным, ещё глава ордена называется.
— Прости... То есть, ох. — Лань вздохнул, помассировав переносицу.
Цзян Чен прыснул со смеху в кулак. Всё скопленное за несколько дней напряжение, начало выливаться через смех. Пусть у него в груди и смешались страх, переживания и шок, он сейчас смеялся. У него ещё было столько вопросов к Сиченю, столько всего непонятного, столько ещё неясных пробелов, но он смеялся.
— Ваньнинь, милый, иди сюда. — Лань Сичень поджал губы, притягивая к себе в объятия.
Плечи мужчины тряслись, смех всё не утихал. Сичень почувствовал, как его плечо становится влажным. Смех превратился в безвучный плач.
— Лань Хуань, это же был Вэй Усянь, да? Он воскрес? Как? — Выдохнул мужчина, пряча лицо в изгиб шеи Ланя. — Что между нами произошло? Что натворил Цзинь Гуаньяо? Почему ты ушёл в уединение?
— Я тебе всё обязательно расскажу, Цзян Чен. Но только нужно для начала успокоиться. — Лань обнял чуть крепче, словно пытался спрятать мужчину от всего мира. Его уже совсем ничего не заботило: ни отдающая острой болью спина, ни волнующийся брат за дверью с господином Вэем и даже свой собственный орден его сейчас не волновал.
Но Цзян Чен не намерен был пускать долго слёзы. А вот из тёплых и таких родных объятий Лань Сиченя выходить не хотелось. Мужчина помнил, что Лань сильно ранен, поэтому поспешил отстраниться, но не смог отказать себе в том, чтобы взять Сиченя за руку. Цзян Чен бережно сжал её, переплетая пальцы. Поглаживая чужие костяшки большим пальцем, он восстановил дыхание, а сердце перестало биться так, словно хотело сломать грудную клетку. Кажется, Лань и правда действовал на него успокаивающе.
— Расскажешь, но позже. Сейчас важнее всего ты и твоё здоровье. — Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Цзян Чен взял себя в руки. Последние слова он произнёс тише. — И этого «недовэйусяня» надо позвать с твоим братом, лекарь сказал, что он может помочь.
— «Недовэйусяня»? — Лань Сичень хмыкнул, улыбаясь. До этого момента он почти не дышал, наблюдая, как рука Цзян Чена, сжимает его.
— Не знаю как объяснить, но... — Цзян Чен покачал головой. — Назовём это предчувствием, но это точно Вэй Усянь.
— Так оно и есть. — Сичень кивнул. — Но, Цзян Чен, ты уверен, что готов сейчас с ним пойти на контакт? — Лань Сичень смотрел внимательным взглядом на Ваньиня, всё ещё переживая за его недавнюю истерику, которой сейчас как не бывало.
— Сичень, если он и правда сможет помочь, то да. — Цзян Ваньинь решительно поднялся на ноги и хотел было уже уйти, но остановился. Оглядел Ланя, цокнув недовольно. Он только сейчас заметил, что мужчина полуголый. Покачав головой, взял белую мантию Сиченя и накрыл ей его плечи, запахнув на груди. — Так-то лучше.
С этими словами он вышел из домика. Лань Сичень же провожал его удивлённым взглядом, а затем хмыкнул. Ему подумалось, что несмотря на свою потерю памяти, Ваньинь так и остался слишком ревнивым.
Цзян Чен остановился у самой двери, в нерешительности смотря на неё. Пусть внешне он сейчас был спокоен, но внутри бушевала буря. Сделав пару вдохов и выдохов, он стремительно вышел за порог, не давая себе и шанса на отступление.
Как только он вышел из дверей на него сразу же обратила внимание пара серых глаз. Они смотрели на него с такой тоской и одновременно с волнением, что Цзян Чен не выдержал и отвёл взгляд. Он подошел ближе, остонавливаясь на расстоянии вытянутой руки, нервно прокручивая Цзыдянь на пальце, пытаясь начать разговор.
— Что с братом? — На удивление, первым заговорил вовсе не Вэй Ин, а обеспокоенный увиденным Лань Чжань.
— Проклятие. — Всё, что мог сейчас выдавить из себя Цзян Ваньинь, помассировав переносицу. — Лекарь сказал, что он может помочь. — Мужчина кивнул в сторону Вэй Усяня.
Вэй Ин неловко повёл плечами, посмотрев за спину Цзян Чена. Конечно, он поможет Цзэу-цзюню, иначе и быть не может. В первую очередь для личного спокойствия Лань Чжаня, который стоял чуть впереди и прикрывал его. Он мягко обхватил чужое запястье, делая шаг навстречу брату.
— Ну что ж, посмотрим что случилось с Цзэу-цзюнем. — Он, потирая руки, вошел в комнату, где Лань Сичень успел себя немного привести в порядок и теперь сидел с прямой спиной на постели.
Цзян Чен недовольно фыркнул из-за того, что Лань не соблюдает постельный режим. Его тихое возмущение не скрылось от глаз Сиченя, он тепло ему улыбнулся, прежде чем вежливо кивнуть Вэй Ину.
Сам Вэй Усянь никак на это не среагировал, поскольку был очень взволнован внезапной встречей с братом и тем, как Цзян Чен на него отреагировал. Всё его тело было напряжено, он спиной чувствовал, как затылок прожигает настороженный взгляд Ваньиня. Словно сделай Вэй Ин хоть одно резкое движение и Цзыдянь затянется на его шее. Вэй Усянь мотнул головой, отгоняя мысли и принимаясь за осмотр главы ордена Лань.
Цзян Чен стоял чуть поодаль, чтобы не мешать, но не спускал взгляд с «недовэйусяня». Да, именно так, его разум отказывался воспринимать этого человека по другому, хоть он и понимал кто перед ним. Цзян Ваньинь решил для себя, что пока не восстановит свою память, он может наступить себе на горло и довериться этому человеку. Ведь дело косается самого Сиченя. Начало приходить понимание, что ради него он готов был пойти на всё. В голове невольно начала всплывать та встреча, с которой всё и началось. Лань Сичень был тогда взволнован и очень болезненно выглядил. В тот момент сердце Цзян Чена кольнуло, но он не предал этому значение, ведь абсолютно ничего не помнил. Но сейчас, обдумывая это всё заново, Ваньинь начал осознавать, что даже потеря памяти не повлияла на чувства к Лань Хуаню. Да, пока эти мысли ещё были совсем несмелые и робкие, но с каждым днем они крепнут. С каждой улыбкой или лёгким касанием Сиченя, чувства становятся сильнее.
Лёгкое шуршание ткани оповестило, что к нему приблизился другой Лань. Ванцзи встал рядом и тихо заговорил:
— Брат серьёзно ранен. Как так вышло?
— В лесу мы столкнулись с темной ци. Она была уничтожена, но, видимо, Сичень принял на себя весь откат в виде проклятия. — Цзян Чен поджал губы, только сейчас понимая, что это проклятие они могли разделить, но Лань Сичень тогда прикрыл его собой, получая сильный урон, которого мог бы избежать, если бы они его приняли на двоих.
— Брат о вас очень заботится, глава Цзян. — Брови Лань Чжаня чуть нахмурились. Он явно не одобрял всей этой заботы.
— Это вам явно не мне нужно говорить. — Со стальными нотками в голосе сказал Цзян Ваньинь. Да, он и сам прекрасно понимал, что Лань Сичень слишком сильно о нем заботится, совсем забывая про себя. Это его тоже не радовало, но об этом рассуждать нужно точно не Лань Ванцзи, который сам носится за Вэй Усянем, словно курица-наседка.
Цзян Чен вздрогнул. Откуда он это помнит? Мужчина тихо выдохнул, помассировав переносицу. Воспоминания начали медленно к нему возвращаться и это добивало. Он прижал ладонь к тому месту, где было золотое ядро. Теперь он смотрел на спину Вэй Ина с сожалением.
Тот к тому времени уже осмотрел Лань Сиченя и с задумчивым выражением лица повернулся к ним.
— Я не уверен. Не хочу обнадёживать раньше времени. Мне нужно осмотреть место проклятия.
Цзян Ваньинь перевел напряженный взгляд на бледное лицо Лань Сиченя, затем на другого Ланя, который, на удивление, не мог скрыть своего волнения за брата. Мужчина поджал губы, ему категорически не нравилось то, что он задумал.
— Я провожу Вэй Усяня в то место, а вы Хангуан-цзюнь останьтесь с Лань Сиченем. — На него уставились сразу три шокированных пар глаз. Мужчина нервно дёрнул бровью.
— Не думаю, что это хорошая идея. — Отозвался Лань Ванцзи.
Цзян Чен закатил глаза, опустившись на край постели Лань Сиченя. Ему было намного спокойнее говорить, когда он чувствовал возле себя этого Ланя:
— Уж поверьте, я это говорю не с целью, чтобы остаться с ним наедине и убить. — Ваньинь скрестил руки на груди. — И я вижу, как вы разрываетесь между Лань Сиченем и Вэй Ином. — Хмыкнув, мужчина опустил взгляд вниз, почувствовав, как незаметно для остальных Лань сжал его запястье. Он чуть склонил голову в кивке, уверяя Сиченя, что всё в порядке.
Все сомнения Вэй Усянь прекратил сам:
— Цзян Чен прав, тебе лучше остаться с Цзэу-цзюнем, Лань Чжань. — Вэй Ин подошёл к двери, улыбнувшись Второму Нефриту. — Мы быстро.
Цзян Чен тоже поднялся, собираясь уходить:
— Верну целым и невредимым. — Мужчина ухмыльнулся, смотря прямо в золотые глаза, словно издеваясь над собеседником.
Ванцзи отвернулся, что он обычно не делает, когда разговаривает с человеком, даже с самым неприятным. Но Цзян Ваньиня он стерпеть не смог.
Цзян Чен же даже криво улыбнулся, радуясь, что смог вывести из себя непоколебимого Второго Нефрита. Лань Сичень на это всё лишь покачал головой, словно уже смирившись с тем, что эти двоя никогда не смогут поладить.
Цзян Ваньинь вышез из домика лекаря, дожидаясь Вэй Ина. Тот надолго не задержался. Быстро поцеловав своего Ланя в щёку, он выбежал следом. Повисло очень неловкое молчание. Никто не решался заговорить первым, да и желания, честно говоря, не было. Цзян Чен тяжело вздохнул, уже вынимая Саньду из ножен, но так и застыл с мечом на весу от громкого:
— Дядя! — к нему подбежала Цзинь Лин, нарушая сразу несколько правил
Гусу. Парнишка только недавно прибыл в орден. Он частенько сюда носился, что Цзян Чен не очень-то одобрял, но племянника понимал. Ему душно в собственном ордене, поэтому пока Ваньинь молчал. С управлением ордена мальчишка справляется.
— А-Лин. — Цзян Чен опустил руку с клинком, приветствуя племянника. Тот ярко улыбался, явно соскучился. Этот факт не мог не греть душу. Но его лицо быстро переменилось, когда он увидел рядом с Ваньинем и Вэй Ина.
— Дядя, почему ты вместе с Мо Сюаньюем?
Мужчина не удержавшись закатил глаза. Вот ведь паршивец, до последнего скрывает всё от своего дяди. А ведь мог бы давно всё уже рассказать и жил бы Цзян Чен не тужил.
— Да вот, решил с Вэй Усянем прогуляться, такой хороший день. — Хмыкнул, скрестив руки на груди и покосился на Вэй Ина. Тот улыбнулся немного нервно Цзинь Лину и приветливо помахал рукой.
— А, хорошо... — Пробормотал мальчишка, смотря себе под ноги, а затем его будто молотом по голове стукнуло. — Что ты сказал, дядя?!
Цзян Чен фыркнул, щёлкнув племянника по носу:
— Чтоб в следующий раз всё говорил, если я спрашиваю.
— Ай, дядя-я. — Обиженно протянул мальчишка, потирая нос.
Цзян Ваньинь ничего не ответил, молча встал на меч и тяжелым взглядом посмотрел на Вэй Ина, подмечая, что при нём нет меча и лететь ему не на чем.
— Вставай на Саньду. — С мрачным видом проговорил мужчина, стараясь не смотреть на брата.
— Дядя? — Цзинь Лин недоуменно смотрел на старших, проследил, как ловко запрыгнул на меч Вэй Ин, весело ему отсалютовав.
— Позже поговорим, А-Лин.
Мальчишка только и успел открыть рот, а Цзян Чен уже взмыл в небо, быстро становясь маленькой тёмной точкой среди облаков.
***
Как только глава ордена Цзян и Вэй Ин покинули домик, Лань Чжань метнулся к брату, приседая у изголовья кровати. Ему это было совершенно несвойственно, да даже, что он так спокойно отпустил Вэй Усяня с братом удивляло. Хотя, в душе Ванцзи из-за этого тоже очень волновался, но сейчас он просто разрывался. Видеть брата в таком состоянии было страшно. Теперь Лань Чжань понимал, как себя чувствовал Сичень, когда он был сильно ранен, а тот ухаживал за ним.
Лань Сичень, видя как взволнован Ванцзи, протянул руку, мягко погладив по щеке и тепло улыбнулся, пытаясь этими действиями его успокоить.
— Со мной всё хорошо, уже почти не болит.
Лань Чжань на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Брат понимал его без слов, все его чувства Сичень мог прочитать, как открытую книгу. Лань Ванцзи не одобрял выбор брата.
Первый Нефрит прекрасно понимал мысли Ванцзи. Грубый и вспыльчивый Цзян Ваньинь никак не подходил такому доброму и мягкому Лань Сиченю. Но Лань Чжань кое-что упускал. Сичень тоже изменился. Он уже не был слишким мягким и наивным, как раньше. Теперь Лань не старался замечать в людях только хорошие стороны и игнорировать плохие. Не изменилось лишь одно. Чувства к Цзян Чену. Они остались прежними. А-Чен его свет. Несмотря на то, что у него полно родственников, целый орден, единственное место, где ему всегда было тепло - это объятия Ваньиня. Эти мозолистые руки, что зарывались в его волосы, путая их, так успокаивали, забирали все печали. Он не мог отказаться от Цзян Ваньиня.
— Брат, ты слишком сильно собой рискуешь. — Тихо проговорил мужчина, не поднимая головы. — Цзян Ваньинь... Он этого не достоин.
— Лань Ванцзи, я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения на этот счёт. — Холодно проговорил мужчина. Он понимал, что брат за него просто очень переживает, но Ваньинь для него был темой, которую никто не смел затрагивать.
— Я понял, прими мои извинения. — Отозвался Лань Чжань, хотя и остался при своём мнении. Он довольно редко мог увидеть брата таким холодным, но сегодня это был уже второй раз. Про Цзян Ваньиня он больше не заговорит, хотя бы просто потому, что Сичень никогда не осуждал его выбор.
— Не стоит извиняться, А‐Чжань. — Сичень вновь потеплел, укрыв свои колени одеялом. Из-за проклятия его энергия циркулировала нестабильно, весь поток ци был направлен к ранам на спине, хотя это было почти бесполезно.
Лань Сичень старался не показывать, какую жуткую боль приносят эти три кровоточащие дырки в его спине. Это проклятие, словно пожирало Ланя изнутри, забирая все силы. Но самое смешное то, что передвигаться с этими ранениями можно было даже очень легко, но вот только потом сил могло совсем не остаться. Лань Хуань это понял, когда подскочил к перепуганному Цзян Чену. Потом накатила сильная усталость, ноги больше не слушались его. Это и в самом деле удручало. Меньше всего он хотел вновь становиться обузой для всех. Но Лань Сичень не жалел о своём поступке и никогда бы по-другому поступить не смог бы. Ваньинь цел и это самое главное.
Лань Ванцзи молча обошёл брата и уставился на его спину. Словно через слои ткани он мог бы хоть что-нибудь заметить. Пусть Лань Сичень и выглядил здоровым, но Лань Чжань заметил, как были напряжены его плечи. Брат терпел сильную боль.
— Брат, сколько времени у тебя ещё есть? — Тихо выдавил из себя вопрос мужчина.
— Месяц, Ванцзи, ещё месяц. После, я перестану двигаться вообще. — Печально произнёс Лань Сичень.
Ресницы Ванцзи дрогнули, он поднял взгляд на затылок брата. Сердце куда-то ухнуло. Осознание этих слов всё никак не могло до него дойти. Внезапный недуг брата казался просто невозможным. Не тогда, когда начало всё налаживаться. Сичень только недавно вышел из уединения. Он понемногу начал улыбаться, становиться прежним. А может ЛаньЧжаню так казалось и он не видел очевидного?
— Лань Чжань, — послышался спокойный голос брата. — Ты только не хорони меня раньше времени, хорошо? — Сичень повернул голову, улыбнувшись.
Лань Сиченю тоже было страшно. Он чувствовал каждой клеточкой своего тела, как проклятие начинает его быстро пожирать. Но он старался не отчаиваться. Только не сейчас. И не позволит это сделать Ванцзи.
— Да, брат. — Лань Чжань склонил голову в кивке, сжав пальцы до побелевших костяшек на рукаяти меча.
***
Цзян Чен нашёл быстро место проклятия. Оно было чёрным пятнов в зелёном лесу. С высоты птичьего полёта выглядело ужасающе. Мужчина поразился тому, что они с Сиченем вообще выжили. Трупов больше не было. На этом вызженном куске земли остался лишь маленький пенёк от некогда огромного дерева.
Ваньинь поджал губы, не понимая, как в этом пепелище этот человек сможет что-то понять. Он спикировал вниз, теперь это не составляло труда, поляна была просто огромной.
— Вот это дерево источало очень сильную тёмную энергию. По силе она ощущалась, как та... печать. Но это я смог быстро уничтожить. — Заговорил Цзян Чен, смотря на то, что осталось от дерева. — По всюду были трупы. Видимо, какая-то секта бездарных тёмных заклинателей. — Эти слова глава ордена Цзян просто выплюнул с непередаваемым отвращением.
— Кхм, понятно-о. — Неловко протянул Вэй Ин, подходя поближе к пню и кладя на него раскрытую ладонь и прикрывая глаза. Брови его нахмурились, выражение лица стало сосредоточенным. Он в таком положении сидел ещё десять минут, больше походя сейчас на неподвижную статую. А после резко отмер, отдёргивая руку. — Внутри этого дерева было больше сотни человеческих трупов.
— Как это вообще возможно? — Цзян Чен нахмурился, тоже подходя ближе.
— Поначалу в дереве был всего один труп, затаивший злобу, он втягивал случайно заблудившихся людей, пожирая их. Его сила росла. А после на него уже наткнулась кучка сектантов. Они понадеялись создать из дерева проклятый предмет, но переоценили себя, погибли сами, а после из-за их махинации вырвался мощный поток тёмной ци, что призвал множество тёмных тварей. Как-то так. — Вэй Ин задумчиво почесал затылок, осматривая выженный участок земли. — Возможно, по этому лесу гуляет еще множество мертвецов.
— Эту проблему я решу. — Отмахнулся Цзян Чен. — Что насчёт проклятия?
— Я не могу сказать точно, шансов мало. — Неуверенно начал Вэй Ин. — Я где-то читал об этом проклятие, но есть ли способ от него избавиться совсем не помню. Мне нужно поискать в библиотеке Гусу. Потом уже скажу, но лучше не обнадёживать себя.
Вэй Усянь заходил по полянке, продолжая уже задумчиво бормотать себе под нос, не замечая ничего вокруг. Парень полностью ушёл в свои мысли.
Цзян Чен же пошатнулся, смотря в одну точку перед собой. Шансов почти нет... Это он виноват. Это всё его вина! Если бы Цзян Чен тогда не сорвался, не поступил так необдуманно, то сейчас бы Сичень был цел. Этого бы ничего не было. Если бы он только не увязался с ним, с Лань Хуанем всё было бы в порядке. Лань Ванцзи прав, Сичень о нём слишком заботится. Совершенно о себе не думает. А Цзян Чен... Эгоист. Пользуется его добротой, его нежными чувствами к нему прошлому. А он ничего не помнит. Он делает Лань Сиченю из раза в раз больно пусть и ненамеренно. Так почему? Почему Сичень его так сильно любит? За что? Он грубый, злой, да просто ужасный человек!
Цзян Чен не заслуживает Лань Сиченя. Из горла вырвался сдавленный крик. В руке материлизовался Цзыдянь. Фиолетовая молния очертила округу, чуть не задев голову озадаченного Вэй Ина, и разрубила близстоявшие деревья. Душу Ваньиня раздирала лютая ненависть к самому себе. Так всегда... Он всегда причиняет боль самым родным людям.
— Цзян Чен, ты... — Начал было говорить Вый Ин, но его прервали.
— Сичень. Это всё моя вина. Ты понимаешь! — Крикнул мужчина, не поднимая головы на Вэй Усяня. — Как я могу смотреть ему в глаза? Я причина всему этому.
— Я, конечно, не знаю, что между вами произошло, но как мне кажется, ты сейчас обесцениваешь поступок Цзэу-цзюня. — Вэй Ин легко пожал плечами, продолжая: — Это был его выбор так поступить. Да и знаешь, вам об этом следует поговорить или иначе между вами так и останется это недопонимание.
Цзян Чен резко дёрнулся в сторону Вэй Ина. С губ уже почти слетело: «Да что ты понимаешь!», но он замер, начиная обдумывать все сказанные слова. Поговорить. Цзян Чен никогда не умел правильно это делать. Он глянул исподлобья на Вэй Усяня. Верно, никогда не умел. Вон стоит напротив него подтверждение этому.
— О-о-о, неужели до главы ордена Цзян дошли мои слова? — Парень ухмыльнулся, скрестив руки на груди.
— Лучше заткнись. — Мрачно посоветовал Цзян Чен, поднимаясь на меч. — Залезай.
— Да-да, о великий Саньду Шэншоу. — Пробормотал себе под нос Вэй Ин, запрыгивая на меч.
Цзян Чен же на это закатил глаза и в отмеску рванул со всей скорости, да так, что Вэй Усянь чуть не свалился.
На весь лес разнеслось громогласное: Сво-о-олочь!
***
Они вернулись уже ближе к вечеру. К этому времени главу Лань переместили в его покои. О его недуге знали только брат, дядя и лекарь. Больше никому сообщать не стали, чтобы не разводить волнение раньше времени. Лань Сичень только недавно вышел из уединения, для всех это была большая радость. Цзэу-цзюня любили и все были опечалены тогда его решением.
Сейчас же ситуация была намного тяжелее. Лань Сичень не верил в чудо и на лучший исход не надеялся. Да, он успокоил брата, уверил дядю в том, что всё будет хорошо. Но себя ведь не обманешь... Сичень ненавидит это. Сейчас он лжёт всем, наплевав на правила своего же ордена. Он презирает себя за это, но и поступить по-другому не может.
Его мрачные мысли прервала скрипнувшая дверь. Лань повернул голову и увидел на пороге Цзян Чена, его лицо сразу озарилось нежной улыбкой. Мужчина осторожно заглянул за дверь, понял, что Сичень его заметил, а после уже окончательно зашёл, в неуверенности топчась на пороге. Он только прилетел. Вэй Ин сразу же ринулся в библиотеку, отказавшись от его помощи. Поэтому сейчас Ваньинь чувствовал себя бесполезным. Дел не было, первое что он сделал по прибытию, так это написал письмо в свой орден с приказом, чтобы около двадцати учеников прибыло в Гусу и помогло здешним адептам с зачисткой леса. Все дела его были сделаны. Теперь же он топтался в комнате Лань Сиченя.
Грудь неровно вздымалась, он чувствовал непередаваемую вину, боль и чувство потери, словно Сичень уже присмерти. Цзян Ваньинь нервно сглотнул и неровной поступью направился к кровати мужчины. Лань же в непонимании вскинул брови.
— Цзян Чен, что-то случилось?
Губы Ваньиня поджались и он опустился перед кроватью Ланя на колени. Руки его облокотились на чужую постель, он спрятал лицо в сгибе своего локтя, на Лань Хуаня взгляд он поднять не решился и еле из себя выдавил неразборчивое:
— Прости меня.