Муза

Я дошел до улицы Флуд.

Холодный ветер, казалось, пронизывал меня насквозь. Час был слишком поздний для такси; на улицах двигались только тени и я. Я кутался в пальто и шел против порывистого ветра, пока не смог идти дальше. Я не хотел идти дальше.

Что меня ждало? Крошечная комната с разбитым окном. Без камина. Никакого тепла. Черные стены и горячая плита.

И пустая кровать.

Я остановилась и, щурясь от ветра, вернулась к зданию Амбри. К комфорту, теплу и ему.
"Настоящий демон?"

На этот вопрос я не мог ответить. Но то, что заставило меня обернуться, было именно тем, о чем говорил Амбри. Любопытство. Творчество. Вдохновение. Его человеческая красота будоражила мою кровь, как ни один мужчина за долгое время, но его "демоническая" форма была как наркотик, которого мне хотелось еще больше. Рисовать или писать его, не ради так называемых богатств, которые он обещал, а потому что мое искусство умирало, а теперь возрождалось в нем.

А если он убьет тебя?

Я вздрогнул, вспомнив мост. Черная вода. Меня до глубины души пугало то, что я там побывал, но жизнь без огня моего ремесла сама по себе была своего рода смертью. Без него я был никем. Что, честно говоря, мне было терять?

В вестибюле Джером все еще работал на стойке регистрации. Консьержу, наверное, было под восемьдесят, но он стоял на своем посту прямо. Он кивнул мне и снял трубку телефона.

"Он вернулся". Пауза. "Очень хорошо, сэр".

Джером положил трубку и жестом указал на лифт. Я направился к ним, но затем остановился.

"Джером, меня зовут Коул Мэтисон. Я живу в дерьмовой квартире в Уайтчепеле. Моя хозяйка - мисс Томас. Моя лучшая подруга - Люси Деннингс. Она живет в Нью-Йорке".

Он приподнял одну белую бровь.

"Просто на случай, если "Нераскрытые тайны" придут брать у вас интервью".

"Прошу прощения?"

"Неважно", - пробормотал я и направился к лифту. "За копейки и все такое".

У двери Амбри я постучал, подумал о том, чтобы повернуть обратно, постучал снова.

"Войдите", - прозвучал слабый ответ.

Я вошел внутрь и увидел, что он переоделся в черную шелковую пижаму - халат поверх брюк, свободно завязанный, открывающий вид на его грудь, когда он лежал на диване.

Вот ублюдок.

Он одарил меня высокомерной, торжествующей улыбкой. "Я бы сказал, что говорил тебе об этом, но у меня лучшие манеры".

Я заставил себя смотреть ему в глаза и никуда больше. "Прежде чем... что-то произойдет, нам нужны некоторые основные правила".

"Если ты настаиваешь. Вино? Бренди?"

"Нет, спасибо. Это и так достаточно сюрреалистично".

Амбри томно отодвинулась от дивана и налил хрустальный бокал, полный янтарной жидкости. "Как я уже говорил, мне это ничего не дает, но я люблю поддерживать видимость".

"Быть человеком?"

"Что-то вроде этого".
Он вернулся на свое место и указал мне на кресло у камина. Я опустился в него и не сводил глаз с Амбри, словно он был пантерой, готовой наброситься.

"Тебе не нужно пить?" спросил я.

"Или есть. Или спать."

"Что ты делаешь всю ночь?"

"Трахаюсь".

Мое лицо мгновенно покраснело. "Ты... что?"

Он усмехнулся моему дискомфорту, покручивая ликер в своем бокале. "Прежде чем ты завалишь меня тысячей вопросов, расскажи мне, что ты знаешь о моем роде".

"Ну, не так уж много, учитывая, что до сегодняшнего вечера я не верил, что такие, как вы, существуют". Я провела рукой по волосам. "Я, конечно, слышала о Люцифере. Или это Сат...?"

"А-а-а-а", - сказала Амбри, подняв руку. "Давай не будем произносить слово на букву "С". Так будет безопаснее. Для тебя".

У меня пересохло в горле, и я встал со стула, чтобы пройтись по комнате. "Ладно, слушай, я не знаю, что я должен думать обо всем этом или что должно произойти дальше. Я собираюсь написать твой портрет, но при этом изобразить тебя демоном?"

"Именно это и должно произойти дальше". Амбри наклонил голову. "Ты всегда такой невротик?"

Я рассмеялся. "Да, потому что это происходит каждый день. Демоны просто существуют, показываются людям и нанимают их, чтобы..."

"Ты снова это делаешь, Коул Мэтисон. Перемудрил. И ты еще не обработал свои раны". Он кивнул на миску с водой и тряпку, все еще стоявшие на полу.

Я опустился обратно в кресло. "Половина меня чувствует, что меня эпически обманули, а другая половина..."

"Хочет большего?" Амбри ухмыльнулся. У него был целый арсенал этих маленьких улыбок - самые высокомерные, но все они были сексуальными. "Конечно, хочешь. Вот почему ты вернулся. Я так влияю на всех, ну, практически на всех".
"Потому что ты... сексуальный демон?"

Он рассмеялся, богатым и горловым смехом, и я предположил, что ответ был утвердительным, учитывая реакцию моего тела. Как будто голос Амбри распространялся по волнам, которые спускались прямо по позвоночнику к моему паху и танцевали вдоль каждого нервного окончания, которое вдруг призывало прикоснуться к нему.

"Такого я еще не слышал", - сказал он. "Нет, я не сексуальный демон. И не инкуб, как мы уже обсуждали ранее. Полагаю, вы знакомы с семью смертными грехами?"

Я кивнул.

"Я - демон похоти и обжорства. Я разжигаю эти грехи в людях и заставляю их отказываться от всего остального. Они становятся рабами своих собственных потребностей".

"Похоть и обжорство...? Подожди, семь смертных грехов существуют?"

"Конечно, они реальны. Иначе мой род был бы безработным".
"Совершение этих грехов может отправить тебя в настоящий ад?"

"Нет никакого ада. И рая тоже нет. Не так, как вы себе это представляете. Есть только Другая Сторона. Демоны обитают в одном царстве, а ангелы - в другом. Ты можешь называть эти сферы раем или адом, но это не реальные места".

Я потерла глаза. "Я не... это не имеет смысла".

"Конечно, не имеет. Человеческий разум не может постичь Другую сторону. Люди возвращаются на нее после смерти и остаются там до следующей жизни, после чего она забывается. Память стирается. Новый старт и все такое". Он изучал мое недоуменное выражение лица. "Не напрягайся, дорогой. Другая сторона бросает вызов времени, воображению и правилам физической вселенной. Твой человеческий мозг, с его ограничениями и недостатками, не в состоянии постичь это".

Я покачал головой, пытаясь осознать все это. "Подождите, подождите, ангелы существуют на самом деле? И мы живем не одну жизнь?".

"Действительно. Любовь, сострадание, мудрость, искусство - это слишком много, чтобы исследовать за одну жизнь. Поэтому ты возвращаешься снова и снова, чтобы учиться. Чтобы страдать. Чтобы сделать еще один шаг к тому, что вы называете просветлением". Он закатил глаза и допил свой напиток. "Учитывая положение вещей, мне не нужно говорить тебе, как часто это происходит".

"Но вы же не живете жизнь за жизнью, не так ли?"

"Нет". Он поставил свой пустой стакан на стол перед собой. "Я вышел из этого утомительного цикла".

"Как... как ты стал демоном?"

Это то, что не скажешь каждый день.

Амбри изогнул бровь. "Это очень личный вопрос, Коул Мэтисон. Я почувствовал, что человеческое существование больше не может мне ничего предложить".

"Так ты отвернулся от жизни?"

"Сначала она отвернулась от меня", - с внезапной яростью воскликнул он.

Наступило короткое молчание, в котором единственным звуком было стук моего сердца в груди. Его гнев казался непостоянным, но под ним скрывался постоянный ток боли. Словно живая струна, проходящая через него и подпитывающая его.

Амбри разгладил выражение лица и безмятежно улыбнулся. "Час уже поздний. Тебе нужно поспать. У меня есть комната для гостей. Утром мы сможем обсудить детали, приобрести твои припасы и тому подобное".

"Я не знаю, смогу ли я заснуть", - сказал я. "У меня миллион вопросов и..."

"И?"

"Какая-то часть меня все еще сомневается, что все это реально. В последнее время я чувствую себя полным дерьмом. Откуда мне знать, что у меня не психическое расстройство? Или что ты не накачал меня наркотиками?".

"Обычно все кажется более сюрреалистичным или сомнительным в темноте ночи. Поспи, и при ярком свете утра ты поймешь, что все это вполне реально, и что твоя судьба скоро изменится к лучшему".

"Это еще кое-что, о чем нам нужно поговорить", - сказал я. "Демоны обычно не любят менять чью-то судьбу к лучшему, если не получат что-то взамен".

Амбри закатил глаза. "И вдруг он эксперт".

"Что ты получишь за помощь мне? Кроме портрета".

"Разве этого не достаточно?"

Прежде чем я успел ответить, Амбри вскочил с дивана, взял тряпку из миски у ножки моего кресла, обмакнул ее в воду и поднес к моей щеке.

Я отпрянула назад. "Что ты делаешь?"

"Я не могу вести с тобой серьезный разговор, пока ты весь в кровавой грязи. А теперь не шевелись".

Он взял мой подбородок в руку и провел влажной тряпкой по моему лбу. Я осознавал эти действия лишь периферийно; все мое существо было пропитано его близостью. Его глаза были как драгоценные камни - невозможно представить их черными и полными ужаса. Его лицо... Господи Иисусе, у меня перехватило дыхание от его совершенства.
"Я знаю, что ты делаешь", - пролепетал я. "Ты пытаешься соблазнить меня. Или использовать свои... способности".

"Мои силы", - промурлыкал он. "Мне это нравится".

Я подавил стон, мое тело жаждало его. Но я проигнорировал это и стал копать глубже, изучая его, ища, что скрывается под этой сексуальной силой, которая хотела разгадать меня. Амбри был безбожно красив. В буквальном смысле. Но в точеных углах его челюсти и скул была какая-то мягкость. Глубина в его глазах и боль, скрывающаяся за острым умом и легкой ухмылкой.

С усилием я оттолкнул его руку. "Если это произойдет, мне нужна правда".

Он вздохнул. "Твое любопытство, Коул Мэтисон, станет для меня смертью".

"Скажи мне. Почему достаточно портрета?"

Он колебался еще мгновение, затем вернулся к работе, осторожно вытирая грязь и кровь с моего лица, говоря при этом.

"В 1736 году мой отец, Тимоти, женился на моей матери, Кэтрин. У них родилась дочь, Джейн. Они все там, в учебниках истории, все ветви семейного древа учтены, кроме одной. В 1762 году, когда моей матери было сорок восемь лет - древний возраст по меркам того времени - она родила сына".

Дыхание Амбри было сладким от привкуса бренди, когда он провел тканью по моей щеке и нежно прикоснулся ею к порезанной губе.

"Я был, как сейчас говорят, "счастливой случайностью", хотя мои пожилые родители так не считали. Для них я был чем-то второстепенным. Зануда, который высасывал их энергию. Как только появилась возможность, они отослали меня. Вычеркнули меня. Обрезали ветку, так сказать".

"Они так и не написали твой портрет".

"Я кажусь мелочным, когда ты так говоришь, Коул Мэтисон", - сказал Амбри с сухой улыбкой. Он промокнул салфеткой бровь, его глаза потемнели. "Были и другие... обстоятельства. Соль на рану, можно сказать. Так что да, того, что ты меня разжалобил, достаточно".

"Ты не говоришь правду. Не всю", - мягко сказал я, и он напрягся, его взгляд метнулся ко мне. "То, что сделали твои родители, было дерьмово, но этого было недостаточно, чтобы заставить тебя обратиться к... темной стороне. Почему они отослали тебя?"

Он напрягся. "Ты услышал достаточно для одного дня".

Он опустил тряпку в воду и начал отходить, но я схватил его за руку.

"Подожди."

Амбри посмотрел на мою руку, сжимающую его руку, затем на меня. Его сине-зеленые глаза были полны глубины и человечности, но ранее той ночью они были черными. Двойные бездны, наполненные огнем. Бледная, бескровная кожа и крылья...

"Покажи мне снова", - прошептал я. "Твою истинную форму. Дай мне увидеть. Прямо сейчас, пока я здесь, а не в страхе и отчаянии. Покажи мне, чтобы я знал, что это реально".

Амбри колебался мгновение, а потом я смотрел, как мое сердце выбивает ровный, тяжелый ритм в груди, когда цвет исчезает с его кожи. Крылья появились за его спиной, как тени, но это были его глаза... Его прекрасные глаза почернели до небытия. Бездна тени. Я продолжала смотреть, чувствуя, как меня засасывает внутрь. В этой бесконечной темноте я почувствовал огонь.

Дым и пепел.

Боль и ужас.

Я не мог отвести взгляд. Моя рука поднялась и коснулась кончиками пальцев фарфорово-белой кожи Амбри, и он оказался горячим на ощупь, а не холодным и безжизненным. Я обхватил его челюсть, когда эти черные-пречерные глаза расширились от удивления. Его рот слегка приоткрылся, и мой большой палец провел по его нижней губе. И все же я еще глубже погрузилась в его взгляд. Я чувствовал запах дыма и жар пламени, лижущего...

"Что это?"

Мой собственный шепчущий голос звучал далеко и смешивался с другими. Далекие крики толпы и гораздо более близкие, умоляющие крики человека. Амбри. И еще один... Кто-то, что-то злое. Существо чистой злобы, обещавшее ему все.

Амбри отпрянул назад и вернулся к своей человеческой форме. Я моргнул, выныривая из ужаса и душевной боли в настоящее.

"Совет: не смотри слишком долго в глаза демона, Коул Мэтисон. Только если тебе дорог твой рассудок".

"Что я видел?"

Он не ответил, но поднялся и встал возле огня. "Ты найдешь свободную комнату в конце коридора, первая дверь слева".

Я поднялся на ноги. "Что ты собираешься делать?"

"Сидеть у твоей кровати и смотреть, как ты спишь". Он насмехался над моим выражением лица. "У меня есть работа. Люди ждут, когда я выверну их наизнанку от желания". Он отошел к окну, затем повернулся и поднял на меня бровь. "Если только ты не хочешь, чтобы я остался, чтобы ты и я...".

Я кашлянул, по моему лицу разлился жар. "Нет, нет. Это одно из моих правил, вообще-то. Главное правило. Мы с тобой не собираемся...".

"Развлекаться?"

"Да. Я не очень хорошо отношусь к случайным связям, и это только все усложнит. Не говоря уже о том, что ты демон".
"Ты так говоришь, как будто это плохо".

Я бросил на него взгляд.

"Хорошо. Но если ты передумаешь..."

"Не передумаю", - сказал я. "И больше никакой черной магии на мне. Мы деловые партнеры. Вот и все."

Он нахмурился, что выглядело как искреннее замешательство, затем кивнул. "Ну? Ты собираешься стоять и смотреть, как я принимаю свой аникорпус?"

"Что?"

"Аникорпус. Животная форма, которую демоны принимают на Этой Стороне".

"Жуки."
Святое дерьмо, это реально. Все это реально.

Он ухмыльнулся. "Думаю, для одной ночи с тебя достаточно волнений. Кыш. Пойдем с тобой в постель".

Я кивнул, внезапно почувствовав, что час уже поздний; должно быть, было около трех часов ночи. Я пошел по коридору роскошной квартиры, которая казалась старинной. Не затхлой или обшарпанной, а именно древней. Как в доме с привидениями, стены которого пропитаны историей. Но мысль о том, что Амбри может выйти, чтобы прикоснуться к другим людям... Целовать и трахать их, заставлять их кончать, как он заставлял меня...

"Прекрати", - пробормотал я. "Ты не можешь ревновать. Ты только что сказал ему, что ничего не может случиться. Будь реалистом".

Тем не менее, боль в животе не проходила.

Я нашел свободную спальню, похожую на элегантную комнату в гостинице, которую я никогда не мог себе позволить, и лег лицом на подушки. Я чуть не застонал от приятных ощущений. Матрас, который не был жесткой плитой, шелк на моей щеке, как ласка.

Вопреки всему, я обнаружил, что задремал.

И что еще более невероятно, впервые за несколько месяцев хор противных шепотков, твердивших мне, что я никуда не гожусь, бездарен, безнадежен... Все они умолкли.

И это, подумал я, погружаясь в дремоту, почти стоило того, чтобы продать душу дьяволу.