Часть 15
Сознание Чонгука помутилось на секунду от мощного потока запаха, ударившего в нос. Он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел...
... куклы...
Их было много, десятки, возможно, целая сотня — одинаковые куклы-мальчики с черными волосами, одетые по-разному, но одинаково причесанные и с абсолютно одинаковыми лицами. Множество одинаковых кукольных лиц, десятки пар одинаковых черных кукольных глаз смотрели куда-то мимо Чонгука совершенно равнодушно.
Он обернулся к Тэхену, и в горле у него пересохло. По лицу Тэхена стекали крупные слезы, оставляя после себя на щеках блестящие дорожки.
— Ты коллекционируешь кукол? — смущенно спросил Юнги, глядя на него.
Тэхен обнял себя за плечи и сжался. Он выглядел как человек, которого раздели на глазах у огромной толпы и который не знал, куда спрятаться.
— Тэхенни – дизайнер кукольной одежды, — пояснил Намджун, мягко обнимая его за плечи. — Но предпочитает это не афишировать, а именно — держать в строгой тайне. Уверен, что они сохранят твою тайну, Тэ, пожалуйста, постарайся дышать глубже. Где твои таблетки?
Тэхен продолжал молча стоять, костяшки пальцев, которыми он вцепился в свои плечи, уже даже не побелели, а посинели.
— Скажи мне, — произнес молчавший все это время Чонгук, — что это за запах? Здесь сильно пахнет. Чем? Такое чувство, что я знаю этот запах очень хорошо, хотя кажется, что никогда до этого не слышал. У меня просто все нутро переворачивается от этого запаха...
Тэхен молчал, уставившись взглядом в деревянные половицы.
Намджун взял его за руку, аккуратно отцепил пальцы от рукава и внимательно проверил пульс. Затем вышел из комнаты и сразу же вернулся с таблеткой и стаканом воды.
— Как будто запах шампуня или жидкого мыла, — пожал плечами Юнги. — Что-то такое. Не то чтобы совсем уж необычный запах...
— Нет, - покачал головой Чонгук. — Мыла и чего-то еще... так пахнет что-то влажное, но я не могу сообразить...
— Я мыл его волосы, — прошептал Тэхен и покраснел. — Они не успели высохнуть. Я не успел... я не смог... позаботиться о нем...
На последнем слове его голос сорвался, и он разрыдался.
И Чонгук и сам не понял, как рывком оказался возле него и прижал его к себе с силой, буквально впаивая в свое тело.
— Все в порядке, — забормотал он Тэхену в макушку, — они высохнут. Они в безопасности, там тепло и сухо, они быстро высохнут... Мы сейчас закроем дверь, и их больше никто не увидит. Пойдем, ты сам закроешь дверь на ключ. Я больше никого не пущу туда, хочешь? Я забаррикадирую дверь стулом и больше никому не позволю их увидеть.
— Не «их», — мягко поправил его Намджун, доставая из сумки на плече шприц и два каких-то пузырька, — а «его». Это все — одна и та же кукла, просто их много.
Он взял Тэхена за руку и вывел из комнаты, приговаривая очень тихо, что «сейчас придется сделать укол, и ты немного поспишь».
— Это все — одна и та же кукла, — повторил за ним Юнги. — И она, так-то, дохуя похожа на тебя, Чонгук.
— Я это и сам заметил, хен, - кивнул Чонгук, входя в помещение чердака. — Смотри, вот такой клетчатый комбинезон, как на этой, был у меня в детстве. У меня даже фото есть... И от всего этого у меня буквально мороз по шкуре. И почему мне так знаком этот запах? Господи, все больше и больше мне кажется, что моя жизнь перестает мне принадлежать.
Он посмотрел на Юнги такими больными глазами, что у того в горле дрогнул ком.
— Слушай, — он похлопал друга по плечу, — мы со всем этим дерьмом разберемся, ладно? Ты, главное, не нервничай, ладно? Ты как себя чувствуешь?
— Да нормально, — отмахнулся Чонгук, — Важнее, как себя чувствует себя Тэхен.
Намджун сделал укол и уложил Тэхена на кровать в комнате с камином.
— Он сейчас уснет, но ненадолго, обычно минут на тридцать-сорок. Мы можем пока выпить чаю.
— Скажи, Намджун-хен, — шепотом спросил у него Чонгук, наблюдая за тем, как веки Тэхена тяжелеют, медленно закрываясь, а длинные ресницы мягко ложатся на золотистую кожу. — Почему он скрывает свою... свое... увлечение или профессию, хобби... почему? Что в этом такого?
— Откуда взялось это увлечение, сам Тэхен не может объяснить, это откуда-то из детства, но причину ее он и сам не помнит. Из всего, что мне удалось узнать у его бабушки, когда она была еще жива, могу рассказать следующее.
Намджун вздохнул, сделал глоток чаю и начал рассказ.
— В детстве Тэхен после какой-то травмы долго лежал в больнице, тяжело восстанавливался, кажется, речь шла о множественных переломах — то ли это была авария, то ли еще что-то, бабушка и сама не знала. Или не хотела рассказывать. После того, как его выписали из больницы, мать с отцом забрали его из старой школы и привезли жить к бабушке в Дэгу. Поэтому мне кажется, что причина была какая-то иная, связанная со школой или его кругом общения. После реабилитации обнаружились и серьезные психические нарушения: он сидел дома, отказывался общаться с кем бы то ни было, пришлось даже перевести его на домашнее обучение. Он почти не разговаривал даже с бабушкой, и только однажды обратился к ней с просьбой купить ему куклу. Бабушка рассказывала, что его мать, когда привезла ребенка, строго-настрого запретила именно это — покупать ему куклы. Бабушка еще тогда посмеялась: зачем мальчику куклы? И не думала, что когда-нибудь он о таком попросит. Но вот попросил. Бабушка сначала отказалась, сославшись на запрет матери, но он так расстроился, что совсем перестал есть, так что пришлось купить. Он хотел именно такую куклу: куклу мальчика с черными волосами. Он нашел в интернете подходящую, и бабушке пришлось съездить за ней аж в Сеул. Потом она стала замечать в комнате на полу лоскутки ткани. Оказалось, что Тэхен порезал свою одежду и неумело смастерил кукле наряд. Бабушка дала ему нитки, иголки, ножницы, купила немного ткани. Научила основам шитья, и это стало его увлечением. Ребенок стал улыбаться, они много разговаривали, обсуждали разные выкройки и фасоны, и старушку эта перемена очень радовала. Однажды одна из соседок увидела у них дома куклу в одежде, сшитой Тэхеном. Охала, ахала и предложила небольшие деньги – захотела купить в подарок внучке. Тэхен согласился продать одежду, но куклу оставил себе. Вскоре пришла еще одна соседка, потом еще, а потом у Тэхена появился этот небольшой заработок. Он скопил суму, достаточную для покупки швейной машинки, и очень был рад покупке. Но вместе с прибылью пришли и сплетни: во дворе узнали, и местные дети стали дразнить Тэхена за то, что мальчишка играет в куклы. Он не мог даже выйти на балкон: насмешки летели в окно вместе с камнями и палками. И бабушка, посоветовавшись с родителями Тэхена, приняла решение переехать с ним куда-нибудь в уединенное место, чтобы оградить своего странного больного внука от осуждения толпы. В этом доме когда-то жила ее сестра, она давно умерла, а домик так и стоял пустым. Бабушка устроилась работать в местную младшую школу, постепенно и Тэхен стал в школу ходить, но ни с кем не дружил, а свое увлечение старался держать в строжайшей тайне.
Тэхен, словно вторя словам Намджуна, порывисто вздохнул во сне.
— Он скоро проснется, — кивнул Намджун и продолжил рассказ. — Потом случилась беда, родители Тэхена погибли, оставив после себя небольшое наследство, но денег хватало только на самое необходимое. И Тэхен задумался о том, чтобы продавать свои изделия через интернет. Поначалу доходов это приносило мало, а потом на его кукольную одежду обратили внимание производители игрушек, и посыпались заказы. Он, конечно, контактировал с ними исключительно под псевдонимом, но однажды ему все-таки пришлось выбраться в Сеул: запрос на выставку коллекции его работ содержал такие финансовые предложения, что отказываться было глупо. Тэхен свою личность раскрывать не собирался, но ему было интересно посмотреть на реакцию людей, поэтому мы с ним поехали в эту галерею и недолго побыли там, послушали отзывы критиков, порадовались. Тэхен был очень горд собой, но все время тревожился, что кто-то узнает, поймет, кто он такой, поэтому мы ушли очень быстро.
— Дизайнер кукольной одежды? — Юнги тронул Чонгука за рукав, — Мы как-то озвучивали одну такую выставку... дизайнера кукольной одежды... Хосок тогда удивлялся, что есть, оказывается, и такая профессия...
— А какой у Тэхена псевдоним? — поинтересовался Чонгук.
— Ви.
— Подожди-ка... Ви? Того дизайнера звали Ви... — Юнги охнул, они с Чонгуком переглянулись, — Чонгуку тогда был крупный заказ на музыкальное живое сопровождение, и мы... Тебе еще тогда стало плохо, помнишь? Мы репетировали в зале выставки, и ты потерял сознание... Это было на верхнем этаже Лотте-тауэра...
— Именно там проходила первая выставка Тэхена, — кивнул Намджун.
***
На поляне у трейлера Чонгука Хосок тем временем развил бурную деятельность: он успел натаскать Сокджину хвороста со всей поляны, столько, что хватило бы зажарить целиком целый оркестр, если бы оркестр на это, конечно, согласился, успел сфоткаться с Чимином на фоне всех сосен в округе, взгромоздиться на высокий обломок скалы и почти навернуться оттуда, успел развесить вокруг поляны гирлянду из лампочек, — в общем, как мог развлекал Чимина, который в присутствии Сокджина вел себя непривычно скромно и смущенно.
— Ты чего это такой притихший? — поинтересовался Сокджин, перемешивая мясо в маринаде. — Не замерз? У меня есть запасная куртка в машине.
— Нет, — Чимин мотнул головой и слегка покраснел. — Но я хотел спросить, если позволишь... А что ты, именно ты думаешь обо всей этой истории? Твой парень вынужден уехать в лес и находиться в постоянно близости от совершенного чужого мужчины, и ты даже не имеешь возможности находиться здесь постоянно...
Сокджин усмехнулся.
— Я слишком много читал историй о любви со всей этой мутью про предназначение, чтобы понимать, что если в жизни Чонгука сложилась подобная ситуация, то мое мнение будет кого-то интересовать в последнюю очередь, — сказал он как-то приглушенно, — но я люблю его, мы многое пережили вместе...
— Вот именно поэтому я и спрашиваю, — поддакнул Чимин.
Хосок пронесся по поляне мимо них, растягивая шнур переноски, и Сокджин проводил его улыбающимся взглядом. Он помолчал, вытер руки салфеткой, а потом подошел к Чимину и присел рядом на раскладной стул.
— Буду ли я бороться за него, если судьба сложится так, что он влюбится в Тэхена, — ты об этом хотел спросить, не так ли? — мягко уточнил он, кладя ладонь Чимину на плечо. — Если честно, мысли об этом не дают мне спать по ночам. Возможно, мне удается хорошо это скрывать, но в моем мусорном ведре столько разбитых в припадке ревности стаканов и тарелок, что скоро в моем доме не из чего будет есть. Я помню последний спокойный и счастливый день в моей жизни и готов процитировать тебе его по минутам: это было до того, как я узнал о существовании Тэхена. Вот, примерно, что я думаю по поводу всей этой ситуации.
Чимин замер. Он внезапно увидел в глазах этого красивого парня такую бездну отчаяния, что линию роста ресниц в его глазах полоснуло горячими подступающими слезами.
— Но! — Сокджин продолжил, немного откинувшись на спинку раскладного стула, — Я трижды видел, как Чонгук умирает на моих глазах. Думаю, ты как никто понимаешь, что мне пришлось испытать и пережить. Трижды я держал его за руку, и мое сердце, кажется, переставало биться вместе с его. Трижды я клялся, что готов сделать что угодно, лишь бы он продолжал жить. И сейчас я могу сказать то же самое. Я готов сделать что угодно. Чонгук когда-то вытащил меня из очень нехорошего периода моей жизни. Возможно, когда-нибудь ты услышишь эту историю, но в ней нет ничего романтичного, поверь, одна лишь готовность человека помочь, чего бы это ему ни стоило. Теперь настала моя очередь. И если для этого мне придется отказаться от Чонгука, я готов это сделать... буду готов... мне кажется... мне очень хочется верить в то, что я смогу... В конце концов, долг платежом красен.
Чимин улыбнулся.
— Если все сложится так, и ты будешь свободен, — проговорил он с хитрой улыбкой, — дай мне знать, хорошо?
— Зачем? — также хитро и понимающе улыбнулся Сокджин.
— Я позову тебя на свидание.
— Мне кажется, они там уже очень долго, — проорал с другого конца поляны Хосок. — Возможно, стоит пойти за ними? Их нет уже четыре часа, а я проголодался. Что можно делать там четыре часа, вот скажите?
И в этот самый момент на тропинке послышался хруст ломающихся под ногами веток.
— Ну наконец-то, — развел руками Хосок. — Смотрите-ка, вам удалось уговорить нашего затворника присоединиться к пикнику!
На поляну один за другим вышли Юнги, Чонгук, Намджун и Тэхен. У Тэхена, правда, вид был немного сонный, но при виде освещенной гирляндой поляны он улыбнулся, и Чонгук, заметив краем глаза эту улыбку, улыбнулся тоже.
— Чимини, — позвал он. — Иди-ка сюда! Посмотри, Тэхен решил к нам присоединиться. Посмотри-ка внимательно, узнаешь? Это тот самый Тэхен?
Чимин поднялся со своего кресла и сделал несколько шагов поближе.
Тэхен стоял, опустив руки, и внимательно смотрел в лицо Чимина. В его глазах не мелькнуло никакого узнавания, лишь вежливая полуулыбка немного осветила его лицо.
Чимин сделал еще несколько шагов и всмотрелся в лицо стоящего парня.
— Да, — сказал он холодно, — это тот самый Тэхен. Тот самый. И к этому «тому самому» Тэхену у меня есть пара вопросов.
И он, замахнувшись, влепил Тэхену звонкую пощечину.