Глава 38
Полуночные требования
КОГДА ВЕРА, НАКОНЕЦ, перевернулась, забрав с собой руку и ногу, которые обвивали меня, я рискнула и убежала. Но тогда я являюсь собой, я пинаю твердую деревянную тумбочку прямо рядом с кроватью и хлопаю здоровой рукой по губам, сдерживая очень неженское извержение ругательств, пока я прыгаю по темной спальне.
Как только боль утихла, я, прихрамывая, выхожу из спальни, стараясь не издавать больше звуков, пока медленно спускаюсь вниз. Полуночные пристрастия не были чем-то необычным, а наличие мини-холодильника в общежитии - чертовски благословение. Я даже не могу сосчитать по пальцам обеих рук, сколько раз Чейз просыпался посреди ночи, включал свою лампу и видел, как я набиваю щеки орео, как чёртова белка.
Дэвид нашёл чёрную шину на липучке где-то в своем волшебном запасе медицинских предметов, и я надела её на руку после нескольких часов обледенения мешком с горохом. Мама копила горох, когда я была маленькой, и не потому, что я так чертовски любила горох. Это было потому, что моя неуклюжая задница всегда болела, и он использовался, чтобы охладить опухоль.
Наконец я добираюсь до кухни и рывком открываю огромную дверцу морозильной камеры, временно ослепляя белым флуоресцентным светом. После того, как мои глаза привыкают, я точно замечаю, чего я жажду, и прижимаю это к груди; Мороженое с шоколадной помадкой. Я улыбаюсь про себя, закрывая дверь бедром и стягивая пластиковую крышку. Когда я медленно поворачиваюсь, мои глаза замечают темную фигуру, стоящую напротив кухни.
- Иисус Христос! - выкрикиваю я проклятия, шипя себе под нос, пока фигура хихикает и идёт островному блоку, кладя обе ладони на мраморную поверхность. - Ты тайный ниндзя или что-то в этом роде? Ты всегда появляешься в самых неподходящих местах.
Чейз смеётся, когда лунный свет, проникающий через окно, освещает его тело без рубашки; если честно, один из моих любимых его образов. Я открываю затяжку, доставая две ложки с того места, где они лежали отдельно от ножей и вилок.
Я подношу их к нему, и он кивает: - Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя так, словно я демон из гребаного ада.
- Не так ли? - Я задыхаюсь от шока, садясь на тумбочку, прижимая руку к груди, а Чейз улыбается мне, - Я в шоке!
Чейз медленно обходит островной блок, останавливаясь рядом со мной, когда я вручаю ему ложку и начинаю кушать. Он кладет ложку на остров, полностью игнорируя самую прекрасную вещь в мире, которая сейчас лежала у меня на коленях, и вместо этого нежно берет меня за руку; раненую.
- Блять, Джонс. - Он смеётся, глядя на мою руку. Затем он поднимает её и прикасается губами к коже моих обнаженных пальцев. Я чуть не проглотила чертову ложку. - Мне действительно нужно научить тебя бить.
Это всегда выводит меня из себя тем, как Чейз может быть таким безжалостным, ударив какого-нибудь чувака в заброшенном боксерском зале в одну секунду, а в следующую быть таким мягким, что моё сердце взорвется, как фейерверк в канун Нового года.
- Ну, меня никто не учил, когда я была маленькой. - Я пожимаю плечами и опускаю руку на колени. Чейз берёт ложку, зачерпывает мороженое, прислоняется спиной к островному блоку рядом со мной.
- Если ты не заметил, мой папа не так часто бывает рядом.
Чейз мычит: - Ты мало говоришь о нём.
- Потому что рассказывать особо нечего. Он мудак, - усмехаюсь я, сердито пихая мороженое себе в рот. - Он собирает вещи и уходит в тот день, когда моей матери поставили диагноз. Ты понимаешь, насколько это дерьмово? Я ничего не слышала о нём четыре года, а потом мы узнали, что он миллионер и живёт на широкую ногу в Вегасе.
Я смотрю вверх, мои глаза встречаются с его напряженным взглядом, и моё сердце пропускает так много ударов, что я предположила, что была близка к сердечному приступу. Его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня, так много эмоций крутится в этих ореховых глубинах. Я фыркаю и отвожу взгляд.
- Как бы то ни было, мне насрать. - Я смеюсь про себя, потому что это лучше, чем плакать из-за этого, - Он не хочет, чтобы я была в его жизни, я не хочу, чтобы он был в моей, кого это, черт возьми, волнует.
- Поверь мне, я знаю, что отцы могут быть самыми ебаными придурками, - ухмыляется Чейз, скрещивая руки на груди, и я использую всю каплю самоконтроля в своем теле, чтобы не пялиться на его накачанные бицепсы, связки мышц, которые напрягались под его гладкой золотистой кожей: - Честно говоря, я никогда не знал его по-настоящему. Мне было четыре года, когда он ушёл.
Я молчу и позволяю ему продолжать, осторожно, чтобы не облажаться, как это обычно делает мой большой рот.
- Моя мама снова вышла замуж примерно через три года... за отца Люка, - объясняет Чейз, в конце заявления его глаза мелькают у меня на глазах. Блять. Это имеет так много смысла сейчас. - И если ты думаешь, что хуже уже быть не может, то ты чертовски ошибаешься. Он был ещё хуже, чем мой отец. А когда он был пьян... Блять.
Я протягиваю руку вперёд, кладя руку ему на плечо: - Чейз..
- По крайней мере, у него хватило человеческой порядочности не впутывать в это мою младшую сестру. - Он смотрит в пол, и я слышу гнев и боль в его голосе, несмотря на садистскую улыбку, растянувшуюся на его лице. - Я не пойду на его гребаного члена сына. София сильно влюбилась в этого сукина сына, и он знал это. Он чертовски хорошо знал.
София. Его младшая сестра.
- Он также знал, что я не позволю ему, блять, тронуть её пальцем, поэтому он убедил её сбежать с ним, - продолжает Чейз, пока я сижу, впитывая всё это. Это была борьба, но я старалась. - Мы поймали их перед тем, как они уехали из штата на транзитном автобусе по пути в Айдахо. Черт, Джонс, он такой гребаный манипулятор, поэтому я так беспокоился, что он собирается что-то с тобой сделать.
- Эй, Эверетт, я сама справлюсь, ты же знаешь.
- Я знаю, Джонс, но ты не знаешь Люка так, как знаю его я. И, черт возьми, я никогда раньше так не беспокоился о твоем очаровательном упрямце. - Чейзу удается изобразить легкую улыбку - настоящую улыбку, когда он смотрит на меня. В тот момент моё обожаемое упрямство почувствовало себя крайне глупо. - Моя мама была слишком пьяна, чтобы обращать на это внимание. Она напивалась до тех пор, пока едва могла открыть глаза.
- Чейз, - тихо говорю я, когда он поворачивается ко мне лицом. Было странно произносить его имя, но мне понравилось.
- Что... Что ты сделал, чтобы попасть в Колдуэллу?
- Ты, наверное, слышали всякую чушь в школе. Что я состою в какой-то банде, что я в мафии, что я кого-то убил, что я серийный убийца.
- О, и мой гребаный фаворит, что я ограбил дом престарелых и забрал только их металлическую посуду. - Чейз ухмыляется, и я не могу не хихикать над его последней фразой. - Я сражался, или почему я ввязался в драку, потому что хотел защитить свою мать и сестру от отца Люка, Виктора.
Чейз нежно берет мою здоровую руку, скользя своими пальцами в мои, когда переплетенные руки лежат на верхней части моего правого бедра. Я слегка сжимаю его руку, надеясь, что он понимает, что он не одинок и никогда не будет одинок.
- Воспоминания о той ночи немного размыты, но я помню, что только что был на вечеринке у моего друга и, вернувшись домой, увидел Виктора, стоящего рядом с моей матерью с разбитой пивной бутылкой в руке. Повсюду было стекло и кровь, а моя мама лежала на полу, чёрт возьми, без сознания, - объясняет Чейз, и я затаила дыхание в предвкушении. Хотя это было бесполезно. Я уже соединила точки. - Я не уверен, было ли это из-за алкоголя в моём организме или из-за четырех гребаных лет психического и физического насилия, но я просто... сорвался.
Эта возможность неоднократно проносилась в моем мозгу, но каждый раз я отбрасывала её, веря в лучшее.
- Это было похоже на то, как будто выключатель выключился, и когда я пришёл в себя, он был мёртв, а я был весь в его крови, - продолжает Чейз, и он смотрит на наши переплетенные руки, как будто он был шокирован тем, что я всё ещё держусь. Его глаза мелькают в моих, спрашивая, знаю ли я, что держу руку убийцы.
Я была орошо осведомлена. И ни за что не отпускала.
- В отчетах говорится, что он был неузнаваем. Я избил его так жестоко, что он даже больше не выглядел как человек. - Его голос сорвался, и я хотел только обнять его прямо здесь и сейчас, - Мне было всего двенадцать в то время и я провёл год в заключении для несовершеннолетних, прежде чем был переведен в Колдуэллу благодаря отцу моей матери. Но я имею в виду, где, черт возьми, он был раньше, верно?
Я слышала о дедушке Чейза раньше. Он владеет крупной архитектурной компанией в Сиэтле и зарабатывает кучу денег.
- Мама находится в каком-то долбаном реабилитационном центре на севере, а София живёт с нашей тётей во Флориде. Я ни разу не видел, не разговаривал и не связывался с ними обеими с тех пор, как приехал в Колдуэллу, - рассказывает мне Чейз, и моё сердце разрывается для него. Я никогда не думаоа, что это может быть так плохо. - Но, как ты сказала, кого это, черт возьми, волнует. Все уходят, потому что мы из тех людей, которых нужно оставить.
- Иди сюда. - Я дергаю его за руку, а он не двигается. Я бросаю на него более пристальный взгляд, когда он закатывает глаза и встает передо мной и между моими ногами, свисающими с края прилавка. Я кладу мороженое на бок и протягиваю руку, обхватив лицо Чейза обеими руками:
- Надеюсь, ты понимаешь, что твоё прошлое говорит о том, кто ты есть сейчас. Оно не определяет, кто ты есть.
Его карие глаза отводят от моих глаз взгляд, пока он молчит.
- Посмотри на меня, - мягко требую я, когда его взгляд медленно поднимается, - Ты облажался. Поздравляю. Я тоже. Может, не так плохо, но это, блять, не имеет значения. У тебя есть хорошие друзья, которые заботятся о тебе. Я имею в виду, есть только небольшой список людей, которые на самом деле нравятся Леви в этом мире, и ты наверху. Когда Ной делает что-то глупое, ты сразу же оказываешься там, чтобы помочь ему. Ты защищаешь Пенн, когда над ней издеваются в классе из-за того, что она пьет. Ты заставляешь Веру смеяться и чувствовать себя причастной ко всему.
- Джонс..
Я качаю головой, когда Чейз протягивает руку, чтобы убрать меня. - Нет, не оставляй на меня всё это, Эверетт. Твою мать защищал сын, когда она больше всего в этом нуждалась. Твою сестру спас её старший брат. А мне, мне нравится, когда я рядом с тобой, Чейз.
- Ты хороша в этом, Джонс. - Чейз смеется про себя.
- Что?
- Заставить людей чувствовать себя более важными, чем они есть на самом деле, - Чейз мягко улыбается мне, и мне кажется, что я слышу, как моё сердце разбивается надвое.
- Ты важен для меня, Эверетт.
И с этими словами я притягиваю его к себе и прижимаюсь губами к его. Его рот медленно прикасается к моему, пока я провожу руками от его челюсти к его широким плечам. Его рука мягко обхватывает мою челюсть, и он мягко надавливает, наклоняя моё лицо вверх. Я чувствую его язык на своей нижней губе и открываю рот, позволяя нашим языкам исследовать друг друга.
Затем темп увеличивается. Волнение и адреналин пробегают по моему телу, а моя кожа сияет, как фейерверки на новый год. Наши рты сталкиваются вместе, как и наши тела. Руки Чейза скользят под мою рубашку, обхватывая мою талию, и я чувствую, как его длинные пальцы касаются кожи моей спины, чувственно двигаясь вверх и вниз. Я притягиваю его ближе, и мои ноги обвивают его торс.
Медленно и не прерывая контакта, он опускает меня на спину. Я слышу, как мороженое и ложки ударяются о твердые деревянные половицы. Это был чертов феномен. Меня не заботило ни мороженое, ни что-либо ещё, если уж на то пошло. Меня волновали только Чейз и наши губы, слившиеся вместе. То, что должно было произойти, было проблемой будущего, Хейден. Жаль, не жаль.
Подол моей выцветшей синей майки упирался в нижнюю часть моих сисек, весь мой живот был выставлен напоказ, и если бы он поднялся ещё выше, я бы определенно показала их Чейзв. Не то чтобы он был против. Тепло его кожи на моей было сногсшибательным, и я не могла насытиться.
Губы Чейза перемещаются от моих к моей челюсти, а затем он хватается за мою шею. Мне было интересно, чувствует ли он мой неустойчивый пульс, оставляя легкие поцелуи вверх и вниз по моему горлу. Я откидываю голову назад, и тихий стон срывается с моих губ.
Дерьмо. Я никогда не слышала, чтобы такой звук вырывался из моего рта. Ну, может быть, когда я наслаждаюсь действительно вкусным чизкейком, но... это, чёрт возьми, не то время, Хейден.
Используя свою здоровую руку, я возвращаю его рот к своему, и мои глаза встречаются с его глазами на долю секунды. О, черт возьми. Почему он должен так на меня смотреть? Почему он должен вызывать во мне столько сбивающих с толку эмоций? Почему ?
К счастью, наши рты были слишком заняты в данный момент, чтобы отвечать на эти вопросы. Вместо этого я бросаюсь в пылающий огонь, которым является Чейз Эверетт, ни секунды не думая. Я была счастлива. Вот и всё.
Затем включается свет.
Звук, издаваемый переключателем, когда его щелкали, громко эхом разносился по кухне, даже перекрывая наше тяжелое дыхание. Мои глаза распахиваются, когда я мгновенно отталкиваю Чейза от себя. Он, спотыкаясь, идет обратно к холодильнику, а я так быстро вскакиваю, что чуть не падаю с кухонной скамьи.
Ной стоял через комнату, его рука всё ещё была на выключателе, и он таращился на нас с открытым ртом. Я тяжело дышала, глядя на Чейза краем глаза и замечая, как он вытирает рот тыльной стороной ладони. Я слегка хмурюсь, не понимая, почему он прижимается лбом к навесному шкафчику рядом со мной.
- Ребята, вас тоже тянет к полуночи? - спрашивает Ной сквозь неловкое молчание, улыбаясь и небрежно подходя к нам. - Какое совпадение!
Ной проходит мимо нас и открывает одну из массивных металлических дверей холодильника. Чейз тоже смотрит на меня и улыбается, забавляясь всем этим, в то время как я, без сомнения, была гребаным помидором. Как он всегда так спокоен в худших и вызывающих тревогу сценариях?
Ной оборачивается с одной коробкой виноградного сока в руке и усмехается, прежде чем его голубые глаза опускаются до земли: - Послушайте, я не ученый, но я почти уверен, что мороженое должно быть у вас во рту, а не на полу.
Медленно мой взгляд опускается на пол, где на стояла упаковеа с мороженым, и растаявшее содержимое растекалось.
- Вот дерьмо! - тихо восклицаю я, спрыгивая с островного блока и приседая, поднимая пластиковый контейнер и ставя его обратно на столешницу. Затем я молча подхожу к большой белой керамической кухонной раковине.
- Итак, что вы, две ночные совы, делаете здесь? - легкомысленно спрашивает Ной всезнающим умным тоном, пока я смачиваю маленькую тряпку в раковине. Я сердито смотрю на него, возвращаясь к беспорядку, разбросанному по полу.
- Мне хотелось чего-нибудь сладкого.
Чейз согласно мычит: - Мне тоже.
- Что-нибудь сладкое, да? - размышляет Ной, когда я смотрю на него самым равнодушным взглядом , и он двигает бровями. Затем он вздыхает: - Ну, это всё, ради чего я пришёл так что аревуар.
Затем он выскальзывает из кухни и останавливается, чтобы обернуться. Он ухмыляется и подмигивает.
- О, и я сохраню твой маленький секрет. Пожалуйста!
Я закатываю глаза, когда он быстро уходит. Я поворачиваю голову и вытираю последние остатки мороженого, прежде чем идти обратно к раковине. Я смотрю на Чейза, замечая, что он всё ещё стоит у столешницы.
- Возможно, тебе тоже стоит подняться, - сообщаю я ему, когда он молча кивает. Я вздыхаю и кладу руку на бедро: - Что не так?
- Ничего.
Я нажимаю: - Эверетт?
- Хорошо, хочешь знать? - Чейз спрашивает, прежде чем отступить назад, и я опускаю глаза с его лица. Большая выпуклость в его спортивных штанах была неизбежна. - Я надеюсь, ты знаешь, что это твоя вина.
- Что? Ничего не поделаешь, что я такая сексуальная. - Я пожимаю плечами, перебрасывая волосы через плечо.
- Спокойной ночи. - Я улыбаюсь ему перед тем, как выйти из кухни. Затем я делаю паузу и оглядываюсь через плечо. Он прислонился к островному блоку, обеими ладонями прижался к столешнице и, словно чувствуя на себе мой взгляд, поднимает на меня взгляд. Я киваю: - И спасибо, Эверетт.
Мне не нужно было уточнять, за что я его благодарю. Мы оба знали.
- Спокойной ночи, Джонс.
На часах 2 часа ночи, и вы сами понимаете, что тут будут ошибки.
Как вам глава?
Комментарии и голоса.