11
Приём в честь праздника Громницы[1],
Поместье Великого Князя Чёрных Земель
- А твоя невеста действительно самая красивая из всех собравшихся здесь, - Зоран так небрежно бросает фразу, словно говорит её каждый день, час, секунду своей жизни.
Дамир резко поворачивает голову в ту сторону, куда смотрит лучший друг. Наверное, даже резче, чем следовало, что вызывает лёгкий смех Зорана, который тот сразу же прячет в кубке с вином.
Вельмира идёт под руку с Драганом. Вернее сказать, плывёт (иначе как объяснить настолько идеальную походку?). Клюквенный бархатный кафтан (такой же, какой должен был быть на Дамире, и который он отказался надевать) обнимал тонкую талию, а затем расходился по пышной юбке вниз. Кремовые воланы игриво выглядывали из-под бархата, словно дразня любого, кто посмотрит на них. На груди сверкали бронзовые застёжки (и хоть бы одна замяла край кафтана!), посаженные на тошнотворно-идеальном расстоянии.
Дамир осмеливается поднять глаза выше, зная, что за ним никто, кроме Зорана, не наблюдает.
Он слегка прикусывает щёки изнутри. Девушка выглядит не просто воинственно - кричаще. Чёрные ресницы кажутся длиннее и в разы темнее. Пухловатые бордовые губы изгибаются в приветственной улыбке каждый раз, когда Вельмире и Драгану кланяются. Угольные волосы подвиты и подколоты заколками с ягодками клюквы с двух сторон.
Она бессовестно приковывает к себе внимание. И, что хуже, знает об этом, наслаждаясь каждым комплиментом, поклоном, полувздохом. Дамир не удерживает досадного выдоха.
- Что, Дамирушка, пытаешься найти контраргументы? - не замолкает Зоран.
- Пытаюсь представить: с зашитым ртом ты всё равно будешь делать попытки ездить мне по ушам?
- А нечего такие большие уши отращивать, тогда и ездить по ним никто не будет.
- Зоран.
- Да-да?
- Заткнись. И ещё раз скажешь что-то о ней - я не побоюсь разбить бутылку о твою пустую голову, - Дамир ловко подхватывает кубок с подноса проходящего мимо слуги.
- Я всего лишь констатирую факты, - обиженно зыркает на друга Зоран.
- Констатируй их про себя. И без тебя тошно.
- Да, ладно тебе. Подойди к девчонке. Поздоровайся. Отвесь комплимент со своей фирменной улыбочкой. Поговори с ней, в конце концов. Или ты снова будешь разыгрывать спектакль под названием: «Сто с лишним оттенков мудачества Дамира»? - из голоса Зорана пропадают весёлые нотки, замещая их серьёзностью.
Дамир молчит. Долго. Настолько, что кажется Зоран уже махнул на него рукой и пошёл флиртовать с какой-нибудь девицей из Тринадцати Градских семей. Дамир был бы не просто рад такому развитию событий - несказанно счастлив. Да, и что он мог ответить на поставленный вопрос? Когда хотя бы одна мысль касалась черноволосой девицы - он сразу терял все крохи самообладания, которое так кропотливо выстраивал. С тех пор, как приговор отца опустился на плечи: у него было много времени, чтобы подумать, принять, смириться. И всё это почти получилось. Пока он снова не увидел её. Пока все доводы, уговоры, моления - не осыпались под носки собственных ботинок. И вот он снова стоял, как полный дурак, почти не моргая и не дыша, до конца не понимая, как вести себя с ней. Только одно твердил про себя, пока это не превратилось в аксиому: «Ей не место в его замке». Никогда не было. Никогда не будет. Кому угодно, но не ей - высокомерной, чопорной, насмешливой Вельмире. И сегодня он сделает всё, чтобы она передумала.
- Я не хочу жениться на ней, - практически бесшумно говорит Дамир.
Зоран понимающе усмехается, а затем в знак поддержки хлопает по плечу.
- Знаю. Но и не жениться ты не сможешь. Уже нет.
Звучит, как приговор. Боги, лучше бы его убили - тогда, в той несчастной деревне.
- Знаю, - Дамир сглатывает вязкую слюну.
А она - не замечая его, продолжает дарить улыбки, высокопарные фразы и поклоны. Она - часть этого мира. Неотъемлемая. И в то же время какой-то инородная. Дамиру казалось: именно так должна выглядеть каждая из дочерей Тринадцати. Чтобы от их грации не хотелось отрывать глаз, чтобы в движениях сквозила не пластмассовая учтивость, а настоящая, живая. Наверное, поэтому она так нравилась всем вокруг. Наверное, поэтому он постоянно мысленно возвращался к ней в самые неожиданные моменты своей жизни. Нравилось ли ему это? Однозначно, нет.
- Поэтому, будь солдатом, соберись и выполни очередной приказ.
- Я не могу.
- Можешь. Всегда мог. И в этот раз тоже.
- Зоран, это же... она. Почему не Любица? Почему не любая из Тринадцати?
Дамир всё ещё смотрит не на кого-то из Тринадцати. На неё. Сердце глухо ударяется о грудную клетку в тот самый момент, когда Идан целует белоснежную кисть. Она улыбается в ответ, а затем звонко смеётся. Вероятно, братец пошутил (что за чушь? Идан никогда не умел шутить). Только Вельмира не выглядит как та, кто смеётся из жалости. Скорее, с осторожностью. О, конечно, ведь ей наверняка придётся объясниться с Иданом о том, почему она выбрала не того брата.
- Думаешь, Идан сегодня психанёт? - напряжённо произносит Зоран, внимательно осматривая парочку друзей.
- Духу не хватит, - едко усмехается Дамир. - Это же Идан.
- Зато у него хватает духу приобнять её за талию у всех на виду.
- Никто всё равно не знает о помолвке.
- Узнают сегодня.
Дамир с усилием отводит взгляд от Вельмиры и Идана, поворачиваясь к другу. Он-то, дурак, думал, что будет намного легче; что увидев её - он сможет принять новую реальность, переступить через себя и свои принципы, границы. Не смог. Стоял, как последний придурок, и пялился на неё, словно громом поражённый. А самое идиотское во всей сложившейся ситуации - теперь он даже не может выцепить ту же Любицу для своих целей. С губ срывается истеричный смех. Да пошло оно всё к бесам!
- Мне птичка на хвосте принесла, что я сегодня твой противник на боях, - Зоран говорит очень тихо, чтобы никто не услышал. - Якобы Вацлав решил нас так своеобразно наказать за твою недавнюю «ошибку».
- Гадство.
- Тебе нужно победить.
- А тебе - не поддаваться. Вацлав сразу поймёт. Тем более, когда я не до конца восстановился.
- Съездим пару раз друг другу по морде, ты победишь, потом напьёмся. Как тебе предложение?
- Мечта, - усмехается Дамир.
Он снова обводит взглядом зал, конечно, не пытаясь найти клюквенный кафтан. Яркого цвета нет среди толпы. Легче от этого не становится. Ни разу.
- Ваша светлость, Вас ожидает Великий Князь.
Дамир переводит взгляд на слугу, затем на Зорана, который пожимает плечами, а затем, недовольно поджав губы, идёт в сторону Князя. И всё бы ничего, если бы на половине пути, в дальней нише, он снова не заметил клюквенный кафтан. Гадство. Вот же гадство.
И всё по новой: тысяча и одна мысль вокруг Вельмиры Загряжской-Сирин. Одна хуже другой. Тошно. Душно. Хочется вынырнуть и вздохнуть полной грудью. Не получается. Реальность, поглотившая несколько дней назад, отказывалась отпускать, а он отчаянно искал план действия, пытался разработать структуру работы. Пока что всё сводилось к детскому поведению, как тогда, на Зимнем Солнцевороте. Дамир ничего не мог поделать с собой. Вообще ничего.
Вельмира тоже ничего не могла с собой поделать, то и дело сильно сжимая пальцы в кулачках. Благо, из-за пышной юбки никто не мог этого заметить.
Сегодня Вельмира боялась трёх вещей: 1) заговорить с Иданом (наверное, это было в разряде самых страшных); 2) услышать, как Вацлав объявляет о помолвке (почему-то это вызывало необъяснимую дрожь в душе, словно она совершает ошибку немыслимых размеров); и 3) заговорить с Дамиром (в конце концов, когда-то же он удостоит её парой ласковых слов, Вельмире казалось, что сегодня это просто неизбежно). Именно эти три события должны были с точностью игры музыкантов Вацлава произойти сегодня, без возможности избежать хотя бы какое-то из них. Если зимняя гроза и ожидалась в небесах, то явно она бы разразилась три раза.
Конечно, стоило даже поблагодарить (ужас какой!) Вацлава за то, что сегодня он не посмел нарушить древний уклад и не созвал на приём всех от мала до велика. По сравнению с Зимним Солнцеворотом - было в разы тише. Музыканты играли ненавязчивые мелодии, игрищ предусматривалось всего несколько: кулачные бои да мешочки. Столы, хотя и ломились от яств, но это скорее было показателем богатства Вацлава, а не необходимостью праздника.
И вот сейчас напротив неё стоял Страх №1. Идан Великоземский. Наверное, будь она зрячей - она бы попросту не перенесла его разочарованного взгляда и предательства, скопившегося в трещинках на губах. Но разве она виновата? Разве она давала хотя бы призрачную надежду на их отношения?
То, как он нелепо пошутил, когда здоровался с батюшкой. То, с каким холодом коснулся губами тыльной стороны ладони...
Вельмира с трепетом ожидала от него слов. Но он молчал. И молчание настолько оглушило, что весь мир позади её спины перестал существовать.
- Идан... - голос слишком тих, но он слышит, тяжело вздыхая в ответ. - Пожалуйста, не спрашивай меня об очевидных вещах...
- Очевидных?! - уж лучше бы он кричал во весь голос, но никак не шептал. Вельмиру практически сносит с ног от того количества боли, которая зиждется в нём. - Мне вот ни черта не очевидно, Вель! Замуж за Дамира! Да, ты что головой ударилась?!
Вельмира бегло облизывает губы, крепко сжимая одну руку в другой. В Идане говорит обида. Детская. Горячая. Ей кажется, что она слышит, как внутри него хрусталём осыпается душа. Причинять ему боль - последнее, что она желала на этом свете.
- Идан, послушай...
- Он, ведь, даже не нравится тебе! Не ты ли говорила, что Дамир - напыщенный индюк? Что он - безвольная марионетка Вацлава? Убийца! Да, ты же... ты презирала его! А сейчас...
- Дамир - отличный вариант...
- Вариант! - горько усмехается Идан. - А кто тогда я? А?
Ком встаёт поперёк горла. Вздохнуть крайне тяжело. Хочется расстегнуть кафтан, освободиться от лишней одежды, которая внезапно стянулась жгутом на рёбрах.
- Ты - мой лучший друг, - губы еле шевелятся.
Вель сразу подкусывает нижнюю губу зубами. Предательская дрожь не утихает.
- Подумать только! - в сердцах восклицает Идан. - Да, я флиртовал с тобой последние... сколько? Последние лет пять?! Я думал - ладно, она не готова, она не замечает. Я боялся разрушить то, что имел. Боялся признаться тебе! А потом заново, шаг за шагом, пытался выстроить путь к твоему сердцу, чтобы одним прекрасным днём ты выразила интерес к Дамиру?! К моему треклятому брату?!
Нет никаких сил слушать его. Она знала, что будет вот так: больно, тяжело, физически непереносимо, да только... не знала, что в реальности все чувства умножатся на десять, если не на сто.
- Вель... я прошу тебя... Умоляю, скажи, что всё это шутка. Что... - он осекается, не силясь продолжить.
Отходит на шаг назад, то ли осознавая, что в приступе боли признался ей в чувствах, то ли боясь, что всё-таки разрушил то, что так трепетно берёг все эти годы. Их дружбу.
- Я действительно хочу выйти замуж за Дамира, - тихо, твёрдо, холодно. Она звучит, как настоящая княжна. - Кажется, что всё презрение, которое я испытывала к нему лишь... - боги, что за ахинею она пытается ему скормить? - Лишь способ подавления чувств. Он нравится мне. И нравился. Я боялась сказать тебе, а потому... лгала.
На самом деле, милый Идан, я продолжаю лгать тебе. А сказать вообще честно, то вся наша дружба построена на огромной лжи. Но я не могу отпустить тебя. Ты дорог мне, Идан. Дорог, как друг. Как брат. Пожалуйста, не отворачивайся от меня...
- Пожалуйста, не отворачивайся от меня... - последнее Вель не стесняется сказать вслух. Поднимает голову, стараясь будто заглянуть в глаза.
Идан смотрит на неё с ужасом. Отвернуться? От неё? Больше никогда не слышать её смеха, не обсуждать картины и приёмы? Он не сможет сделать это, даже если Дамир прикажет.
- Прости меня... - Идан хотел бы уложить руки под её скулы, погладить большими пальцами фарфоровую кожу, но вместо этого лишь укладывает руки на предплечья, слабо сжимая их. - Я не должен был... вываливать всё это на тебя и, тем более, обвинять. Я просто...
- Такой, - робко улыбается Вельмира, чувствуя тепло ладоней. - И ты прости меня. За ложь. За...
- Нет, не извиняйся. Только не ты. И уж точно не передо мной.
Он с усилием отнимает руки, пряча их в карманы брюк. Плевать, что кафтан небрежно сминается. Плевать, каким его увидят подданные Вацлава. Плевать на всё.
- Я хотела тебе сказать сама. Ещё тогда... На дне Зимнего Солнцеворота. Я хотела начать год без лжи, но... испугалась.
Вельмира подкусывает щёку. Он поверит. Снова поверит. А она снова не сможет отмыться ото лжи: такой липкой и грязной, словно дёготь.
- Вельмира... Вель... Никогда не нужно бояться меня, ладно? Да, я иногда вспыльчив и резок на эмоции, но... я никогда не отвернусь от тебя. Даже, если ты выбрала такого идиота, как Дамир, - бесцветная попытка пошутить добивает.
Вельмира несколько раз кивает, сдерживая в сердце ноющую боль. Боги, если бы он только знал, кто она, зачем всё это делает. Он бы не стал поддерживать ту, кто хочет лишить эту семью всего. Нет, дети не должны отыгрываться за грехи родителей, она бы никогда и пальцем не тронула ни Идана, ни Есению, но им обоим дорог Дамир. Чтобы не говорил Идан, как бы не разбрасывался едкими высказываниями - он любил брата, уважал, скрипел зубами, но исполнял его просьбы, лишь бы защитить от гнева Вацлава. Вельмира же ненавидела его. Так же, как Вацлава. Как весь режим «чистых». Она не знала - сможет ли убить Дамира, если представиться возможность. Не потому что боялась погасить жизнь, потому что смерть - слишком лёгкая мера для таких, как он.
- Нам нужно идти, - голос срывается, и Вельмира старается взять себя в руки, лишь бы не показать накатившего раскаяния.
- Да, - кивает Идан.
Он заглядывает за её спину, понимая, что сейчас будут приветственные слова Вацлава, а, значит, он должен занять своё место.
Вельмира уже разворачивается, чтобы выйти из импровизированного укрытия, как пальцы Идана окольцовывают запястье, удерживая на месте.
- Вель, прости меня ещё раз. Я повёл себя недостойно. Я обещаю разобраться со своим сердцем. Прошу, позволь мне быть тебе хотя бы другом. Я не буду просить большего. Я не посмею скомпрометировать твою честь. Только позволь мне быть рядом.
Вельмира от неожиданности хлопает глазами. Настойчивый, серьёзный голос вовсе не походит на Идана. Но это он. Его интонации, его иногда невпопад растянутые гласные звуки. Его безысходность, окутывающая её сердце колючими шипами. Шаг - и они намертво воткнутся в кусок несчастной мышцы.
- Я бы не смогла, если бы ты сделал вид, что меня не существует, - очередная наглая ложь.
Она бы смогла. Другой вопрос - насколько бы боль парализовала её?
Идан, удовлетворённый ответом, ярко улыбается, смотря на то, как Вельмира отворачивается и идёт прямиком в руки Драгана Загряжского-Сирин.
- Пусть сегодня нам благоволят раскаты грома! - звучный голос Вацлава проносится по тронному залу. - Я рад, что очередной праздник мы проводим вместе с Вами - Тринадцатью градскими семьями! Ваша верность моему дому всегда была примером для многих на Континентах!
Гости, как один, кланяются семье Великоземских, и среди них - ярко-клюквенный кафтан Вельмиры. Дамир старается смотреть куда угодно, но чёртов цвет всё равно рябит перед глазами, а стоит зацепиться за него, как он уже изучает спокойное лицо с кроткой улыбкой. Дамир поворачивает голову на брата. Тот смотрит туда же.
- Что, проблемы с любовью всей жизни? - он клянётся, что не собирался кидать это тихое и ядовитое замечание. Всё сработало само собой. Как всегда.
- Это не твоё дело, Дамир, - холодно отзывается Идан.
- Теперь всё, что касается неё - моё дело, - да, чёрт возьми, а самодовольный тон откуда взялся?
- Надеюсь, ты счастлив.
- Аж сверкаю. Ведь, я больше не буду слышать твоих вздохов по ней, - его усмешка бьёт точно по самолюбию Идана.
Брат резко поворачивает голову, но Дамир коротким кивком приказывает смотреть вперёд. Нужно прекращать задирать Идана. И молодой князь знает об этом. Знает, что ещё немного, и невинные шутки с лёгкостью обратятся в почву для ссор - реальных, измораживающих, не заканчивающихся уставшим: «отвали» или «это не твоё дело».
- Сегодня наступает время Великого Перелома! - монотонно продолжает разглагольствовать Вацлав. - Время, когда власть тёмной богини Нави - Мары уходит на убыль! Время, когда всем её тварям отведено меньше кромешной темноты, а значит, время, когда мы сможем истреблять их с новыми силами! Да, поможет нам в этом Громовержец Перун! Да, пускай мы услышим сегодня первые раскаты грома!
Резкие хлопки, больше похожие на слабые раскаты природного явления - осыпают залу.
- Дамир, не обижай её, - тихо произносит Идан. - Пожалуйста. Я знаю, ты считаешь её пустой и так далее по списку, но Вель... Она не такая, правда. И, если ты не полюбишь её, то хотя бы относись с уважением.
- Давай ты оставишь свои нравоучения при себе?
- Ты, ведь, нравишься ей.
- Кто?! - Дамир аж передёргивает плечами от неожиданности. - Я?!
- Ну, не я же, - хмыкает Идан, и в его тихом шёпоте слышится столько безысходности, что на несколько мгновений Дамиру даже становится стыдно. - Она сама сказала мне. Поверь, Вельмира бы не пошла за тебя замуж просто так.
Взгляд Дамира снова застывает на той, кто с невероятным почтением и увлечённостью ловила каждое слово Вацлава.
- И, конечно, следуя традиции праздника, - Вацлав повышает голос, из-за чего братья сразу замолкают, - победитель и победительница игрищ совершат танец торжества Силы, благодаря которому все чистые получит защиту. И, дорогие гости, в конце праздника Вас ждёт долгожданное объявление. Веселитесь! Отдыхайте! И помните - победа всегда будет за Чистыми!
Победитель и победительница. Долгожданное объявление. Идан хмурится, смотря то на Вельмиру, то на брата. Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не понять, о ком именно между строк говорит Великий Князь. Дамир собирается участвовать в боях.
Идан не успевает опомниться, как видит удаляющуюся спину Дамира. Приходится пару раз извиниться перед теми, на кого он случайно налетел, в попытке догнать брата. Волнение перекрывает лёгкие. Дамир не восстановился до конца от произошедшего в рыбацкой деревне, от пыток Вацлава. И он собирался участвовать в состязаниях?! Наверняка Вацлав подобрал ему на бой кого-то, кто отличается здоровьем и силой!
- Только не говори мне, что ты участвуешь в боях! - Идан ровняется с братом, заставляя его остановиться.
Дамир медленно оборачивается, высокомерно оглядываясь по сторонам.
- У тебя какие-то проблемы и с этим? - с ходу даёт понять: дело решено, и он не собирается объясняться. По крайней мере - здесь.
- Да! Я хочу видеть своего брата живым!
- Да, ладно. Пару минут назад ты готов был мне голову свернуть из-за своей ненаглядной.
- Ты когда-нибудь прекратишь вести себя, как законченный идиот?
Хотел бы он знать. Только в этом весь характер Дамира, и он не мог ничего сделать с собой. Стоило Идану начать отчитывать его - старшего брата - сразу воспринимал в штыки. Стоило Идану посмотреть на Вельмиру - тут же реагировал, отпуская язвительные замечания и задиристые шутки. Стоило Идану начать учить жизни - в мгновение закрывался. Дамир считал себя старшим. Тем, кто отчитывает, смотрит, учит. Тем, кто защищает. И хотя Идан часто оказывался прав - в силу строптивого характера Дамир не признавал этого. По крайней мере, при всех.
- Брось, Идан, за это ты меня и любишь, - хмыкает Дамир.
- За это я хочу тебе врезать, - покачивает головой Идан. - Будь аккуратнее.
- А ты постарайся не быть таким чувствительным. Хотя бы сегодня.
И как бы не казалось, что ядовитая и острая фраза должна послужить предлогом для взрыва Идана - это было не так. Идан спокойно кивает, наблюдая за тем, как Дамир движется к выходу из тронного зала. Прямиком в княжеские сады, где сегодня воздвигнута импровизированная арена для боёв.
Драться с Зораном - с одной стороны даже хорошо. Он знает, куда бить. Знает, как бить. Знает, как уворачиваться. И определённо точно знает, что сделать, чтобы Князь был счастлив. С другой стороны - Дамир трезво оценивал силу лучшего друга, понимая, что выстоять перед ним долго - не сможет. А если учесть, что бой с Зораном Вацлав, наверняка, припас на сладкое и до него - будут лучшие солдаты, которые постараются выслужиться перед Великим Князем и хорошенько потрепать Дамира, то целью становилось элементарно выстоять до конца. Тело всё ещё восстанавливалось от ран. Бои на морозе всяко не входили в планы. Он должен выйти победителем. Ради себя. И в каком-то смысле ради брата и его ненаглядной Вельмиры. В конечном итоге, именно он - Дамир Великоземский - должен стоять под руку с Вельмирой Загряжской-Сирин. И никто более.
И пока Дамир, а вместе с ним - большая часть юношей и мужчин готовились к боям. Девушки, в числе которых была и Вельмира, расположились в небольшой застеклённой нише, откуда открывался потрясающий вид на княжеские сады и, конечно, на сооружённую площадку. Вокруг пахло воском, травами, пряными яблоками и медовыми ароматами. На каждой полочке, тумбе, столе - стояло множество горящих свечей - обязательного атрибута праздника. Свечи для праздника готовились задолго до использования, преимущественно в них добавляли зверобой. Считалось, что трава способна убить внутреннюю сущность, а Чистому - не дать озвереть. Вельмира знала по себе - всё это полнейший бред. Но, как и другие дочери Тринадцати Градских, не только находилась в эпицентре свечей, но и готовилась к громничным гаданиям, за которые уже четвёртый год подряд отвечала Здебора Докудовская.
На коленях Вельмиры сидела маленькая княжна Есения Великоземская. Почему она так любила Вельмиру - для последней до сих пор оставалось загадкой. Возможно, что девочке не хватало материнской ласки, а возможно ей просто внешне нравилась девушка. Вель была совершенно не против такой дружбы, тем более, зная, насколько тяжело маленькой девочке расти в замке такого отца, как Вацлав.
- Вель, а ты тоже будешь гадать на любовь? - тихо, чтобы её не услышали остальные девушки, спрашивает Еся.
- Сегодня - да, - улыбается в ответ девушка, поглаживая девчушку по мягким пушащимся во все стороны волосам.
- Но зачем, если ты уже знаешь, что твоим мужем станет Дамир? - непонимающе оборачивается Есения на Вельмиру. Конечно, эта маленькая пройдоха всё знала.
- Гадают лишь для развлечения. Только дурачки верят в то, что предсказанное сбывается.
Вельмира не верила ни одному гаданию Чистых. Другое дело - клан Гиблых. Айка ни раз порывалась предсказать Вельмире будущее, и вот тогда она действительно боялась, а Айка отмахивалась, убеждая подругу в том, что предсказанное всегда зыбко и изменяемо.
- Дамир так же говорит, - пожимает плечами девчушка, поворачивая голову в сторону окна. - Что если он не победит сегодня?
- Победит, - лица Вель касается умилительная улыбка.
Малышка беспокоилась за старшего брата. За того, кого действительно боялись во всех Чёрных землях.
- Он не выздоровел, - упрямится девчушка. - Он заболел около двух недель назад. И до сих пор болен. Он каждый вечер приходит ко мне, почитать книжку, и каждый раз, когда я обнимаю его - я слышу, как он хрипит от боли. Он думает, я не слышу. Но я слышу... Просто молчу... Потому что он должен думать, что ему удаётся быть сильным. Он же - Дамир - великий воин!
Вельмира едва ли успевает закрыть рот от удивления, чтобы не привлечь лишнего внимания неподалёку смеющихся девушек. Дамир читает книги для младшей сестры?! Дамир и «читает»?! Они об одном и том же Дамире?
- А... чем он болел? - аккуратно интересуется Вельмира.
Приглушённый смех девушек заставляет её слегка дёрнуть плечами.
- Не знаю, - девчушка прячет ладошки в длинной юбке. - Он не сказал. Он часто болеет, но я никогда не заражаюсь от него!
Только сейчас Вель понимает, чем именно «болен» Дамир уже две недели. Вероятно, он восстанавливался от легендарных пыток, которые устроил ему Вацлав. Вельмира подкусывает щёку изнутри. Как он собирается побеждать, если по слухам на его теле нет живого места? Или он, в отместку отцу, собрался провалить игрища?
- Вельмира! Твоя очередь, - нежный голос, принадлежащий Любице, вырывает из мыслей. - Ну-ка, маленькая княжна, подвинься, - обращается светловолосая к девочке, чтобы та пересела с коленей на тахту.
Любица ставит прямиком перед Вельмирой небольшую мисочку с водой, параллельно откидывая с плеча блондинистую косу. Затем аккуратно передаёт в руки свечу. Пламя вытягивается на несколько сантиметров вверх, отчего Есения опасливо прижимается к боку Вельмиры. Вель чувствует, как тепло от свечи нежно обдаёт подушечки пальцев. Признаться, она всегда опасалась огня. То, что она не могла увидеть. То, что могло причинить реальную боль.
- В ночь на Громницу, свеча, покажи мне суженого, - тихий шёпот срывается с губ в то же время, как воск со свечи падает в воду.
Вельмира отставляет свечу на стол, ощущая, как все девушки скопились вокруг неё Есении и Любицы.
- Что за разводы такие странные? - недовольно хмыкает Людмила Вадбальская - средняя дочь семейства.
- Может, мне ещё не время выбирать суженого? - аккуратно улыбается Вельмира, заметно расслабляясь.
- Скучная ты, Вель! - фыркает Здебора. - Дайте мне, теперь моя очередь!
- Не рвись так, Дамира ты там всё равно не увидишь, - насмехается над ней старшая сестра - Берислава.
- Не завидуй, Ерис! - отмахивается младшая.
- Вель, - тихий голосок Еси снова касается слуха Вельмиры.
Вместо ответа - девушка снова усаживает малышку на колени и чуть склоняет к ней голову.
- А мне кажется, что у тебя в миске рисунок паутинки... или клочка кошачьей шерсти. Очень похоже!
- Я же говорила, что гадания - лишь глупости, - смеётся в ответ Вельмира, прижимая девчонку поближе к себе.
- Девочки! Смотрите! Бои начались! - вскрикивает Млада Мерга.
Девушки, желая посмотреть на реального Дамира, а не на невнятный силуэт в чашке Здеборы, подскакивают ближе к окну. Пользуясь случаем, Вельмира, наоборот, оборачивается туда - где должен быть центр зала, а точнее - приготовления к увеселительной игре на интуицию - «Мешочки». Там суетились люди, но Вель пока не могла разобрать - есть ли в мешочке с драгоценностями обещанный водяной шарик. Пока что для сущницы всё было одинаково тускло. Неужели Айка не смогла?
- Вель, смотри! Дамир победил! - взвизгивает Есения, заставляя Вельмиру резко повернуть голову к окну.
- Видишь, а ты боялась! - Вельмира разглаживает юбку молодой княжны, надеясь, что девочка не спросит какой-нибудь детали, которую нужно обязательно увидеть.
- Но впереди ещё два боя.
Два боя... Что такое эти «два боя» в сравнении с теми, в которых участвовал Дамир? Так, детское развлечение. Что такое эти «два боя» в противовес тому же сражению в рыбацкой деревне? Пыль. Даже, если Дамир и ранен - никто не посмеет победить его по одной простой причине - он Дамир. Хотела бы Вельмира увидеть его «во всех красках», эмоциях и реакциях, но ей приходилось довольствоваться лишь силуэтом - чётким, ловким... опасным. Он двигался так, словно ни одна рана не сковывала движений, не приносила боль. Будто сам он был болью.
Очередной всплеск аплодисментов - кто победил - гадать не приходится. Особенно, когда маленькая Есения так яростно хлопает в ладоши и весело смеётся. Проходит несколько минут, и девочка замирает каменным изваянием, заставляя Вельмиру напрячься. Победил не Дамир? Его ранили? Почему малышка чуть ли не прекратила дышать?
- Еся... - Вельмира уже хочет спросить, как маленькие ручки девочки окольцовывают шею Вельмиры, а сама она, прячет голову, уткнувшись в шею.
Вель настороженно укладывает руки на тонкую спинку, ощущая, как та дрожит под ладонями.
- Там Зоран, - сбивчиво шепчет девочка.
Вельмира хмурится. Дамир окончил битву? Так, он проиграл? Быть не может! Но почему тогда... Она неосознанно ахает, когда слышит такую же реакцию у девушек. Дамир будет биться с Зораном. Лучший с лучшим. Не в шутку, не ради игры, по-настоящему. По приказу Вацлава.
- Тихо-тихо, милая. Всё будет хорошо.
- Кто-то из них пострадает! Я не хочу смотреть!
- Да, они оба будут ранены, - Вельмира чувствует, как малышка крепче вжимается в неё. - Но и Зоран, и Дамир знают, как сделать так, чтобы это не причинило им боли.
На секунду малышка перестаёт дрожать, отнимая голову от шеи.
- Правда? - слёзы на тёмных ресницах мерцают россыпью камней, но Вельмира не видит этого, смотря ровно перед собой.
Лгать ещё и ребёнку - выше собственных сил. Но, кажется, ложь - неотъемлемая часть жизни. Вскрик Любицы и то, как малышка снова в страхе прижимается всем телом, говорит только об одном: Зоран ранил Дамира. Вельмира аккуратно касается губами светловолосой макушки маленькой княжны.
- Правда, - сердце сжимается. - Только мы должны хранить это в секрете.
- Тебе Дамир об этом сказал? - почти неслышно шепчет девочка.
- Да, - губ Вельмиры касается сочувственная улыбка. - Мне сказал это Дамир.
По правде, если бы они разговаривали друг с другом, то Дамир наверняка послал бы её куда подальше.
Воцарившаяся тишина не предвещает ничего хорошего.
- С ним всё хорошо? - дрожащий голос маленькой княжны звучит слишком громко.
И только Вельмира хочет успокоить малышку, как железный звон скрещенных мечей теряется в раскате грома. В мгновение всё наполняется жизнью: выкрики, свисты, яростные хлопки в ладоши, металл, бьющийся о металл. Воинственный крик то ли Зорана, то ли Дамира, а затем - толпа заворожённо-скандирующая: «Дамир»!
Правда, тот, кому адресованы хвалебные оды не обращает на них и малейшего внимания. Он оборачивается на Вацлава, чтобы тот запечатлел новый образ сына на сегодня: дерзкая улыбка, пот, градом стекающий по лицу, распахнутый кафтан из-под которого выглядывает изрезанная белая рубаха. На ней гроздьями рябины растекались алые пятна: от новых ли ран или от старых - ответ знал только Дамир.
Он отвешивает Вацлаву шутливый поклон, за который любой другой незамедлительно получил бы с десяток ударов кошкой по спине. Затем разворачивается к лежащему на снегу другу и спокойно протягивает руку, чтобы тот поднялся. Дамир плевать хотел на гневный взгляд Великого Князя, на очередные ахи-вздохи, прокатившиеся в толпе, на то, что этот поступок наверняка повлечёт за собой наказание в отличие от поклона.
- Предложение напиться ещё в силе? - кривовато улыбается Дамир, когда лучший друг принимает помощь.
- За твой счёт, - хрипит Зоран.
Пока они покидают бойницу, глашатаи объявляют о том, что через несколько минут начнутся игрища у девушек. Дамир хватает с подноса слуги кубок с вином, сходу осушает, возвращает на место и берёт новый.
- Решил надраться раньше времени? - хмыкает Зоран, на ходу застёгивая кафтан.
Он недовольно глядит на молодого князя, который не удосужился застегнуться. Если в таком виде он будет смотреть на игрища девушек, то Князь точно не погладит по голове. Вероятно, именно этого Дамир и добивался.
- Подержи, - фыркает вместо ответа Дамир, вручая кубок другу.
Он запахивает кафтан, ловко застёгивая его. На самом деле, нужно бы дойти до покоев. Раны следует обработать, а от рубашки и вовсе избавиться. Но Дамира это не интересует. А вот выстроившиеся девушки, среди которых мерцал ненавистный кафтан - ещё как.
В центре зала для каждой из пятерых стоят постаменты с мешочками. Суть игры - проще не придумать. Побеждает та, чья интуиция сильнее. Кто быстрее угадает в каком из мешочков спрятаны драгоценности: камни, золото, серебро - объявится победителем.
- Ты куда? - удивлённо вскидывает брови Зоран, когда Дамир делает несколько уверенных шагов в сторону постаментов.
- Хочу ещё вина, - озорно дёргает бровью молодой князь, кивая слуге, стоящему на противоположной стороне, рядом с постаментом.
- Возьми здесь, - Зоран кивает в сторону такого же слуги.
- А я хочу там, - по-детски заявляет Дамир, отчего отпечаток удивления на лице Зорана становится настолько красочным, что пара молодых девиц хихикает.
Более того, Зоран искренне не понимал, как его лучший друг, который мог легко вынести несколько бутылок вина вдруг потерял голову от... одного кубка?! Зоран сначала смотрит на Вацлава, который уже восседал на троне, наблюдая за тем, как девушек выставляют в десяти шагах от постаментов. Затем в поле его зрения попадает Вельмира, занимавшее место прямо напротив Вацлава. Чёрт подери этого Дамира! Он собирается не только вывести из себя Князя, но и в очередной раз разыграть спектакль перед Вельмирой!
Не успевает Зоран и рта открыть, как видит, что Дамир за время его мозговой деятельности, приблизился к первому постаменту, споткнувшись рядом с ним и повалив на пол.
- В-великодушное п-простите, - слегка посмеиваясь тихо выдаёт он, имитируя (это Зоран знал наверняка) речь в лоскуты пьяного человека.
Вацлав медленно поднимается с трона, не сказав ни слова. Но тот гнев, с которым он смотрел на преемника - заставил замереть всех вокруг. Князь кивает страже, чтобы те вывели сына и привели в порядок.
Дамир ровняется с постаментом, напротив которого стоит Вельмира. Он нахально улыбается ей, собираясь отвесить такой же ироничный поклон, как и Князю несколькими минутами ранее.
- Ой, придурок! - слетает тихий шёпот с губ Зорана.
Двое гвардейцев появляются по сторонам от Дамира, но когда один из них пытается предложить молодому князю опору, последний дёргает рукой, попутно спотыкаясь. Одной рукой ему успешно удаётся удержать постамент, но содержимое кубка проливается на один из мешочков.
- Боги, как неловко! - если его чудом и разбирает кто, так явно не та, кому он адресует слова. - Руки! - шипит Дамир, когда гвардеец совершает попытку коснуться его. - Я сам.
Дамир поправляет постамент с мешочками, раскаянно кланяется, а затем меняет опустевший кубок на полный. На глазах у всех выпивает одним глотком.
- За победу сильнейшей! - он слышит голос Вацлава. - Именно это имеет в виду мой опьяневший от победы сын Дамир!
Дамир искренне улыбается, жизнерадостно кивая. Наигранная искренность сразу же подкупает всех его почитателей. Гости хватают кубки, повторяя первую фразу Князя. Слуги тут же возвращают крайний постамент в былой вид.
Дамир, пошатываясь, в сопровождении гвардейцев, продвигается к выходу, внимательно слушая скучнейшую речь о том, что победительница сегодняшнего дня будет несказанно награждена и отмечена Богами. Много слов, фальши и скрытый гнев в голосе отца - он чувствует кожей.
- И победительницей сегодняшних игрищ становится...
Громогласный голос Вацлава долетает до Дамира, когда слуги открывают перед ним двери, а верные «сопровождающие» делают попытку помочь, в момент очередного спотыкания.
- ... Вельмира Загряжская-Сирин!
Дамир закатывает глаза. Двери за его спиной закрываются.
- Дальше я сам, - Дамир резко крутанувшись, разворачивается к гвардейцам.
Те с перепугу делают шаг назад.
- Но Вы... - делает попытку оспорить решение молодого князя один из них.
- Не в состоянии? Пьян? - ироничный смешок слетает с губ молодого князя. - Выветрилось, пока шли, - беспечно пожимает плечами он, а затем заговорщицки подмигнув, разворачивается к Западной части замка.
- Но Великий Князь... - вторая попытка ещё безуспешней первой.
- Не попадайтесь ему на глаза, если хотите избежать наказания, - кидает Дамир, не удосужившись развернуться. - И мне. Если хотите жить.
Хотелось бы Дамиру уйти насовсем и не возвращаться. Но меньше, чем через полчаса, он должен снова стоять в зале. В ядовито-клюквенном кафтане. Под ручку с девицей Загряжской-Сирин.
Гадство.
[1] Громница - архаичный славянский праздник, входящий в Кологод, праздник, который связан с Огнём, Светом и Грозой. Громница начинается 2 февраля. Этот праздник - знак того, что в природе наступило время Великого Перелома, время, когда власть тёмной богини Нави - Мары над миром Яви пошла на убыль.