9
Замок Князя Вацлава, Столица
- Как ты посмел сдать этой падали нашу деревню?!
«Да, пошёл ты!», - первое, что хочет ответить Дамир, до боли прикусывая щёку. Хотя, что есть боль в его состоянии на сегодня?
«Твой сын, кстати, кровью истекает. Как мило, что ты обратил внимание», - следующая мысль обжигает височные доли. Казалось бы, за столько лет уже можно зазубрить простую истину: Вацлаву плевать на родных детей, но зачем-то Дамир постоянно пытался увидеть обратное.
Его утеплённый кафтан больше напоминал кровавую тряпку. Четыре огромных ярко-алых полосы тянулись с правой стороны грудной клетки до левой тазобедренной кости. Дамир чувствовал, как кровь насквозь промочила штаны, как тонкие горячие капли катились до щиколоток. Нужно просто вытерпеть несчастные полчаса, а дальше... Чёрт его знает, что будет дальше. Дамиру плевать. Он слишком устал. Иногда ему казалось, что тяжелее, чем в данный момент быть уже не может, но каждый раз жизнь опускала его всё ниже по мерной линии, хитро скалясь и отвечая: «Может».
«Падаль здесь только ты!», - благо, и это молодой князь держит за плотно-сомкнутыми губами.
Он слегка поворачивает голову, мазнув взглядом по побелевшему Зорану (естественно, Вацлав и сейчас устраивал показательное шоу). Когда лучший друг увидел впечатляющий «подарок» от Белого Волка - его стошнило. Его - Зорана Береглеза, матёрого солдата Вацлава - вывернуло как мальчишку при первом убийстве. Видят, боги, после своей эмоциональности он (на глазах у всего отряда) всеми силами уговаривал Дамира принять помощь: сначала отправиться к лекарям; затем принять хоть что-то из средств неотложной помощи, но Дамир был бы не Дамиром, если бы согласился. Наверное, день, когда этот упёртый и подающий надежды молодой князь согласиться - можно будет приравнять к великому празднеству.
- Молчишь? - хмыкает Вацлав. - Правильно. Такие жалкие, как ты, должны молчать.
Желваки заходят за скулы. Дамир чувствует, как градус в крови мгновенно повышается. Вот бы увидеть голову Вацлава, катящейся по полю битвы. О, тогда бы Дамир не молчал. Он бы смеялся до хрипоты, до трещин на коже и голосовых связках. Сбылось бы самое заветное желание: он был бы свободен!
Дамир проводит языком по верхнему ряду зубов, надавливая на идеально-ровные резцы. Ничего. Всё это, ровным счётом, ничего не значит. А он сейчас - действительно жалок. Стоит из последних сил, терпит режущую боль, истекает собственной кровью. В голове уже давно образовался пустой вакуум. Несколько минут назад начало шуметь в ушах. По расчётам - скоро начнёт отключаться зрение. А там и до обморока не далеко. Боги всевластные, лишь бы не на глазах этого ублюдка. Лишь бы не видеть его лицо, наполненное отвращением к собственному сыну на грани жизни и смерти.
Кстати, ожидаемой смерти есть только один плюс - не придётся жениться на Вельмире Загряжской-Сирин.
Дамир едва заметно ухмыляется. Чудно, что именно она посетила мысли сейчас. В данный чёртов момент. Будто другой минуты найти не могла?! (Ну, конечно, он обвиняет её за свои же мысли). Боги, о чём он вообще? Полоумный идиот. Конечно, не могла! Эта девица по-настоящему вездесущая! Он не удивится, если именно она будет залечивать раны в лазарете или войдёт сюда, прямо в тронный зал Великого Князя, чтобы защитить его - жалкого, избитого парнишку, от лап разгневанного отца и наобещать последнему, что сила её любви излечит настолько, что уже завтра все сущники будут мертвы!
- Поглядите, он ещё и ухмыляется!
Грохочет Вацлав, а затем не скупится на обзывательства, отчитывания и отборную ругань, в связи с потерей рыбацкой деревни (нет, серьёзно, что он вцепился в эти пару домов с ничтожными сущниками?).
- Я виноват, - с трудом произносит Дамир, не замечая, как сильно округляются глаза Зорана.
Береглез, кажется, и вовсе забывает, где он находится, ошарашенно открывая рот. Благо, быстро закрывает, осознав, что вокруг полно таких же «жалких» солдат, на глазах у которых их генерал сейчас и получал наказание.
- Да, мой сын, это так, - кажется, интонация Вацлава меняется на более снисходительную, если такая в его арсенале вообще существует.
- Белая тварь чуть не разодрала меня, - не оправдание, констатация факта.
- Зоран, - Вацлав с лёгкостью находит офицера в строю. - Почему тебя не было рядом?
Зоран успевает только сделать шаг из строя, как Дамир, одновременно с ним, подходит ближе к Вацлаву, удивляя всех тем, что он вообще ещё не грохнулся в обморок от кровопотери.
- Это моя вина, - тише обычного говорит Дамир, ощущая, что совершенно точно теряет связь с реальностью. Пожалуйста, только не сейчас. Пожалуйста.
- Кто бы в этом сомневался, - практически про себя бурчит Вацлав.
- Может, Дамир, уже соизволит объяснить, почему такая простая операция была спущена этой падали под хвост?
- Я оказался слишком самодоволен.
- Как и всегда.
- Да, Великий Князь.
- Ты уверен, что не хочешь выслушать аргументы Зорана по этому поводу?
Дамир слегка косится в сторону лучшего друга, отчаянно понимая: последний двоится в глазах. С одной стороны, это, конечно, не плохо. Если казнят одного, второй останется жить. А с другой - в голове молодого Великоземского начинала твориться сплошная сумятица (хотя, кого мы пытаемся обмануть? там всегда бес голову раздерёт).
- Нет, Великий Князь. Офицер Зоран Береглез выполнял мои приказы. Одним из которых было: пустить все силы на убийство сущников. Я до сих пор твёрд в своём приказе. Моя рана - лишь моя промашка. В следующий раз я буду осмотрительнее и снесу голову этой лохматой твари. Клянусь кровью чистого, Великий Князь, - Дамир склоняет голову так низко, что в глазах окончательно темнеет.
Нет, он не может упасть в обморок прямо сейчас. Тогда Вацлав точно спустит с него кожу и положит вместо шкуры Белого Волка. Разницы никто не заметит: белая шкура или его волосы. Иронично.
- Одной лишь клятвы недостаточно, сын мой. То, что сделали ты и твой отряд - непозволительная ошибка, за которую наказание понесёшь только ты, - Вацлав с особым наслаждением оглядывает оттенки испуга на лицах солдат. - Подайте соль.
Множество глаз устремляются на Дамира. Наказание за провинности у Вацлава слыло обычным делом. Наказания собственных сыновей - повседневностью. Правда, Дамир очень редко попадал под разгорячённую руку отца. Но и у блестящего генерала случались промашки. Большинство солдат считали, что это наказание за то, что он не выстоял в схватке с Белым Волком и не убил его, меньшинство действительно думали, что дело только в не отбитой деревеньке.
Дамир медленно выдыхает, с трудом наблюдая, как слуги Вацлава подходят всё ближе. Нужно лишь пережить. Без лишних движений и мыслей.
«Где ты, чёртова Вельмира?! Самое время ворваться сюда со своими горящими зелёными глазами!», - почти безумная мысль сверкает яркой вспышкой, да так, что он пугается и оступается. Чувствует прикосновение слуг Князя к плечам.
- Коснётесь меня - и я отрублю ваши руки, - глухо рычит Дамир.
Они шарахаются от него, посылая растерянные взгляды Князю, на что последний легко взмахивает кистью, мол «делайте, как он говорит».
Дамир сцепляет руки в замок за спиной, широко расправляя плечи. Демонстрирует четыре длинные гноящиеся полосы, как ордена. Если максимально очистить разум от мыслей - всё пройдёт в разы быстрее. Подумаешь, адская боль. Не в первый, и далеко не в последний раз он чувствует её. В конце концов, чувствует, значит, жив, да?
Рану обжигает огнём. Мелкая соль небрежно рассыпается повсюду: от рваных краёв к скоплению крови и гноя. На шее вздуваются вены от напряжения. Он стискивает челюсти так сильно, что боится ненароком раскрошить зубы.
К бесам, демонам, чертям, в адское пекло такую жизнь! Соль снова осыпается. Грудь трясётся. Альвеолы лопаются из-за надрывного дыхания. Сильнее сцепляет руки за спиной, ощущая, как левое предплечье стягивает от боли. Хотя, может ему только кажется. Боль вспыхивает бесконтрольными вспышками, затмевая рассудок настолько, что Дамир перестаёт осознавать, где именно находится. Он с трудом переводит взгляд вправо, туда, где должен стоять Зоран. Где ещё несколько дней назад всё было украшено к празднеству. Болотно-зелёный огонёк мелькает перед глазами. И вдруг он видит ту, от кого бежал так быстро, насколько мог. Она внимательно всматривается в его глаза, отчаянно что-то выискивая там, а затем с какой-то ненормальной искренностью, до одури странной теплотой, улыбается. Не ему. Всегда не ему.
Дамир оступается. То ли от третьей порции соли. То ли от собственного видения. Он не может понять, что приносит наибольшую боль. Вполне возможно, что всё и сразу. Находясь где-то на грани с сознательным и бессознательным, он пытается отыскать то, благодаря чему всё ещё держится, но то и дело спотыкается о злосчастный несуществующий (или реальный?) взгляд.
Окружающий мир давно слился в один поток из шумов, восклицаний, голосов. Дамир даже не уверен, что всё ещё находится в тронном зале Вацлава. Он просто существовал, а где именно - не имело никакого значения.
Дышать больно. Каждое движение причиняет сильнейшую агонию. Всё закончилось? Или чувства настолько притупились, что уже безразлично? С его губ слетел хотя бы один звук? Он с трудом разжимает губы, будто их заклинило. Видимо, молчал. Хорошо.
Чувствует, как правого локтя аккуратно касаются чьи-то руки:
- Мы свободны, Дамир.
Голос Зорана доносится сквозь толщу воды. Дамир настороженно поднимает голову, чтобы посмотреть на Вацлава, но видит только смазанные пятна. Скорее всего, одно из таких пятен невероятно довольно собственным сыном. Тем, с каким достоинством он принял наказание. Чушь какая.
- Дамир, пойдём, - снова Зоран.
Он слегка тянет его за рукав, и Дамир подчиняется. Он, на затёкших ногах, делает шаг назад. Сильно закусив щёки изнутри, совершает сдержанный поклон всем телом, снова ощущая накатившую волну боли, а затем медленно поворачивается за Зораном.
Вероятно, Вацлав разрешил Береглезу сопровождать его. В противном случае, сам Зоран встретил бы только за дверьми зала. Главное, что он уходит на своих двоих.
Стоит тяжёлым дверям закрыться за их спинами, а им самим отойти на относительно-безопасное расстояние, Зоран снова говорит:
- Как ты?
Хочется истерически рассмеяться. Дамир до боли сжимает левую ладонь в кулак. Осознание приходит с задержкой: Зоран пытается удержать в реальности. Всего лишь не дать мозгу отключиться раньше времени.
- Жив, - Дамир не узнаёт собственного голоса. Охрипший, надломленный, мёртвый.
- Что с левой рукой?
Прежде чем ответить, Дамир окидывает взглядом, вышедший из-за угла патруль. Гвардейцы отдают честь и продолжают движение.
- Ничего.
- Тебе нужно восстановиться. И промыть раны.
Звуки всё больше ударяют по вискам, приходится сощуриться и собрать всю концентрацию в кулак, чтобы элементарно распознавать, что от него хочет друг.
- Промою. Восстановлюсь.
- Дамир, покои в другой стороне, - Зоран, в два лёгких шага, обходит друга, становясь к нему лицом. Этот идиот собрался разгуливать в таком виде по внутреннему двору замка?
Дамир ловит себя на мысли, что движется больше на инстинктах, нежели сам руководит собственным сознанием. Нет. В гробу он видел эти покои. Замок. Ему просто нужно уйти. Нужно скрыться. Ему просто...
- Нужно...
- Что? Покинуть замок, чтобы уединиться с проституткой? - Зоран существенно понижает голос. - Приведи себя в порядок и делай, что хочешь. А лучше - проспись в ближайшие несколько суток.
Дамир переводит взгляд за плечо друга - стражники отца внимательно наблюдают за ними. Естественно, после его промашки они теперь по всюду. Как ожидаемо.
- Ты прав. Не лучший вид для любовных утех.
- Люблю, когда ты благоразумен, - фыркает Зоран.
- Люблю, когда подо мной стонут, а не блюют.
По правде, сейчас вообще-то без разницы, что именно будут делать под ним, лишь бы не здесь. Лишь бы свалить подальше. Лишь бы доползти до...
До винтовой лестницы, Береглез движется на несколько шагов позади, чтобы Дамир не решил отключиться посередине пути и не нырнуть назад, разбив голову о гранитную кладку. Когда они доходят до покоев молодого князя, Зоран достаёт из внутреннего кармана кафтана небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью:
-Раствор для ран. Не будь идиотом, бери. А я пойду скажу Кнопке, чтобы она тебя сегодня не ждала. И позову лекаря.
Дамир опирается плечом на дверь, а затем внимательно смотрит на лучшего друга. И когда он только успевает думать сразу и обо всём?
- Нет, не надо. Я про Есю и лекаря. Я немного восстановлюсь и почитаю ей вечером, как обещал.
Зоран понимающе кивает и уже собирается уходить, как Дамир останавливает его:
- Я не собираюсь ночевать сегодня в этом аду, - признаётся он.
Обманывать почти что брата глупо и бессмысленно. В конце концов, только он знает обо всём, что тяготит сердце молодого князя.
- Я так и понял, - пожимает плечами Зоран. - Компанию составить?
- Ты слишком святой для проституток, - кривовато улыбается Дамир.
- Ну, хотя бы выпью, - копирует эмоцию Дамира.
- Договорились. А теперь - вали.
Всё-таки, пока рядом есть такой человек, как Зоран Береглез, то себя можно считать вполне счастливым. Дамир не знал, чем и почему заслужил такого брата, как он. Знал одно: Зоран думает ровно так же, а потому - с ним одинаково безопасно как напиться, так и вырезать целую деревню.