7
Рыбацкая деревня, Приречная область
- Чёртов Дамир ведёт сюда войско! Нам нужно уходить! - сбившийся шёпот Айки полощет по ушам. - Вель, завязывай!
Вельмира только отмахивается. Пусть хоть сам Вацлав несётся сюда на крыльях смерти - она не уйдёт. Она не бросит раненых детей под горящими завалами.
Пока она вчера резвилась на приёме, Чистые заметили сущников во главе со Стефаном. Стоит ли говорить о том, что едва восстановленная деревня снова подверглась налёту? А точнее сказать - охоте? Совершенно нет. Поэтому сейчас Вельмира по собственной воле находилась в эпицентре настоящей бойни. До утра перевес был на стороне Стефана. Пока информация о бое не дошла до замка, пока один из Птиц Стефана (так они называли сущников-разведчиков) не принёс весть: «Идёт Чистильщик». Конечно же, Дамир. Всегда он!
И первая мысль Вельмиры - разорвать его в клочья. Его - легко танцующего на празднике. И, наверняка, так же легко убивающего. Вторая мысль - ни за что не бросить пострадавших. А третья - ничем не выдать своего присутствия здесь. С последним Вель справлялась успешно - две чёрные косы и половину лица скрывал тёмно-серый капюшон. Другую половину лица - разбойническая повязка. Правда, сейчас она оказалась слегка приспущенной ниже носа - воздуха катастрофически не хватало, от жара вокруг было тяжко сосредоточиться хоть на чём-либо. Обувь, брюки и укороченный тёплый кафтан - всё в цвет чёрного плаща, без каких-либо нашивок и опознавательных знаков. На левом бедре, в кожаной портупее, зацеплен нож; в правом и левом сапогах - несколько кинжалов. Она готова ко встрече с любым из солдат молодого князя. Но не с ним самим...
- Нужно перенести оставшихся в дальнюю палатку, - упрямо заявляет Вельмира.
В такие моменты она особенно радовалась собственной слепоте, потому что ей казалось: лицо Айки выглядит более, чем живописно (и, собственно говоря, так оно и было).
- Ты надышалась что ли?! Я найду целителей, они позаботятся о них! А кто позаботится о тебе, если Чистильщик заметит нас? Думаешь, он убьёт прямо здесь? Он оттащит тебя в замок, выставит на всеобщее обозрение, твоя тайна вскроется, глупая твоя голова!
- Если ты будешь так орать, то последнее произойдёт гораздо раньше!
Вельмира аккуратно подхватывает тоненькую девчушку в полусознательном состоянии.
- Мамочка?... - от хлипкого голоска сердце Вельмиры пропускает несколько ударов.
Вельмира только один раз слышала от Драгана, что произошло той ночью, когда он нашёл её. Он говорил тихо, скупясь на красочные речевые обороты. По делу. Но Вель чувствовала его боль, волнение, видела, как рябит силуэт, как батюшка сдерживал себя из последних сил. Ей было интересно - плакала ли она, будучи младенцем или граничила между Явью, Правью и Навью, как девчушка в её руках? Сердце батюшки также дрожало, когда он смотрел на неё? Или он не смел позволять себе чувств? Нет, он не рассказывал ей ничего такого. Сравнивать было не с чем, да и незачем. Драган боялся, что узнай Вельмира, кем ему нужно быть - отвернётся, сбежит... возненавидит в конце концов. Но тогда она, стойко выслушав историю батюшки, молча подошла к нему, крепко обняла и уткнулась носом в грудь. Ей было неважно, кем он являлся для Вацлава, что он - вынужденный убийца сущников, что он - зло. Его раскаяние затопляло Вельмиру, разве она могла отвернуться от того, кто делал всё ради её защиты? Пусть он шёл тёмным путём - он шёл на свет. Для Вельмиры это было важнее. Поэтому сейчас, держа в руках практически невесомое тельце, Вель не могла подвести батюшку. Она была его светом. Она должна принести спокойствие и мир сущникам, своей семье. Она должна сделать всё от неё зависящее, чтобы правление Великоземских кончилось.
- И почему только Драган отпустил тебя сюда?
- Здесь Стефан, - пожимает плечами Вель.
- Тот самый, который пытается держать оборону?
- Ты помогаешь или ноешь?
Айка, недовольно фыркнув и мысленно послав подругу на все четыре стороны, хватает за руку маленького мальчишку, справляясь у него: может ли он идти. Получив утвердительный кивок, она задаёт тот же вопрос девочке. Трое ребят - последние. Теперь нужно обогнуть практически всю деревню, а это порядка пяти вёрст!
Айка вчера практически накричала на Вельмиру, когда та, вернувшись с приёма, изъявила желание сразу сорваться обратно к Стефану. Взвинченная, она приводила с сотню аргументов Драгану и Златоцвете, чтобы те прислушались и отпустили. За последним дело не стояло. Домашние, взяв под контроль страхи и раздав с десяток наставлений Айке, отпустили. А вот мнение Айки Вельмира и не подумала спросить! И девушку это не просто бесило, вымораживало! Иногда, в своей попытке помочь всему белому свету, Вель просто с налёта перепрыгивала все границы разумного.
И вот - очередная граница безбожно взята. Вельмира, несмотря на упрёки Айки и крик Стефана (когда он увидел их обеих), наравне со всеми сущниками (разве что прикрыв лицо) продолжила помощь. К раннему утру усталость легла на плечи, отсутствие сна и холод давали о себе знать - да, отнюдь не так проводили время молодёжь в Солнцеворот. Далеко не так. Когда они покидали замок - все пили и веселились. Это только злило Вель.
С рассветными лучами их заметили Чистые. Они подорвали несколько лачуг, в числе которых был и небольшой домик-лечебница с маленькими сущниками. Уже несколько часов подряд, без остановки на передышку, Айка и Вельмира переводили (или переносили) ребят на другую сторону деревни, в укрытие, сооружённое в лесу. Девушки старались двигаться максимально бесшумно, пока крики солдат, звуки взрывов и стали оглушали и до смерти пугали каждого, кто находился в эпицентре бури. Пока что Стефану, вместе со своей армией, удавалось отстаивать границу рыбацкой деревни. И они наверняка бы отбились от Чистых, если бы не весть о скачущем с подкреплением Чистильщике. О Дамире, чёрт бы его подрал, Великоземском.
Вельмира лёгким движением пальцев поправляет повязку на лице, кивая Айке, мол, сделай тоже самое. Та на секунду отпускает руку мальчонки, выполняя приказ, а затем снова крепко обхватывает ладонь.
- Идём быстро, тем же путём, - тихо произносит Вельмира, оборачиваясь на разваленную хижину.
Она внимательно оглядывает её, пытаясь найти хоть что-то, отдалённо напоминающее голубые силуэты. Боится не заметить. Не спасти. Кивнув самой себе и покрепче обхватив девчушку, пропускает вперёд Айку. Три силуэта сразу же вырисовываются перед глазами. Чуть ниже - тропка с подтёкшими сугробами. Вельмира искренне благодарит богиню Морану за снежную зиму. Чем больше воды в любом агрегатном состоянии - тем легче ориентироваться. Но Вельмира никогда не искала лёгких путей. Она училась жить с полностью отключенным зрением, готовилась к моменту, когда магия окончательно покинет тело. Да, вода во многом помогала ей, но больше не являлась предметом первой важности, чтобы не собрать углы по комнате или ударить кого-нибудь в пах. Вель полностью полагалась на свои чувства. Лучшими друзьями стали слух, нюх, ощущения. Вельмира готовилась к самому ужасному исходу жизни. Наверное, поэтому страх был не властен над ней.
- Вниз! - шепчет Айка.
Дважды повторять не нужно, Вельмира тут же садится, опираясь спиной на что-то деревянное. Скорее всего - забор. Переговариваться не смеют, кажется, даже никто из них не дышит. Вель аккуратно прикладывает два пальца к шее девчушки, проверяя пульс. Слабый. Но есть. Едва прикрывает глаза, даря себе темноту и секундное расслабление.
Тяжёлые шаги слышатся с другой стороны забора.
- И чего им не сидится по своим норам? - грубый голос солдата Вацлава доносится до Вель. - Праздничное утро. Могли бы поклоняться своей Моране всю ночь или, не знаю, трахаться, плодя грязь.
- Чтобы мы потом ещё пол жизни угрохали на войну с ними? - второй голос в разы старше. - Князь надеется к женитьбе Дамира истребить всю погань.
- Даю руку на отсечение, Дамиру будет скучно без грязи. Они у него с детства вместо игрушек.
- Пусть щенят топит, или чем он там занимается в свободное время? Найдёт себе развлечение. Во, вон ту лачугу надо подорвать. Отвлечём внимание до прибытия наших. Я слышал, что Предводитель Грязи не силён в битве без стратегии.
Слабый стон срывается с губ маленькой девчушки на руках Вельмиры. Айка впивается в неё взглядом полного страха. Вель медленно покачивает головой, а затем аккуратно, стараясь двигаться бесшумно, укладывает малышку на снег.
- Слышал? - голос всё ближе.
- Да.
- Разве все сейчас не к югу от окраин?
- Может, зверь какой? Настоящий, в смысле.
«Будь здесь», - шепчет Вельмира, а в следующую секунду, пригнувшись, проползает вдоль забора до расщелины. Она несколько раз стучит кулачком в дерево, а затем вытаскивает из голенища метательный кинжал.
- Кажется, у нас добыча, а не простой зверь, - она слышит в голосе улыбку.
- Иди сюда, мы не кусаемся, - фыркает второй.
Наконец, один из них появляется в поле видимости Вельмиры. Она удерживает себя от пафосного ответа в роде: «Зато я кусаюсь», оставив такую привилегию Великоземскому. Почему-то ей казалось, он способен на такой пафос. Но она не он. А потому Вельмира молча прицелившись, отпускает кинжал в свободный полёт до шеи солдата.
- Какого...
Звук падающего тела говорит о том, что нужно покидать укрытие. Ловко вынырнув в расщелину, Вельмира по привычке сканирует местность. Тело солдата лежит недалеко от неё. Второй силуэт стоит поодаль, вытянув руки вперёд. Догадаться не сложно, что он держит: меч. Не сдерживает самодовольной улыбки, благо, что лица не видно. Только сияющие болотной ряской глаза.
- Привет, - вкладывает в единственное слово столько томной нежности, что ей в пору захлебнуться. - Я случайно ранила твоего друга. Мне не жаль. А тебе?
Солдат, как заколдованный, опускает руки. Да, умница, делай всё так, как скажет Вельмира.
- Сними маску и капюшон, девка.
- Будет лучше, если ты сам придумаешь мою внешность, - Вельмира делает несколько шагов к лежащему солдату.
Она грациозно приседает над ним, ловко вытаскивая клинок из шеи. Поднимается, обтирая лезвие о рукав. Укладывает пальчик на середину рукояти - прямо к той части, где располагался аккуратный шарик с водой. Набор индивидуальных кинжалов - подарок Драгана. Каждый из них выполнен из дриадской стали. На лезвии выгравирован хвост русалки. Рукоять - элегантной переплетённой формы с углублением под небольшой прозрачный шарик, содержащий в себе воду.
- Может, я длинноногая голубоглазая блондинка? - Вельмира медленно подходит к солдату. - Нет-нет, не стоит поднимать на меня меч, тебе не нравятся блондинки? Ладно. Хорошо. Пусть будет зеленоглазая рыжая. Что? И она не по нраву? Странно, мне казалось, вы - чистые - любители клише.
- Мы - Чистые - терпеть не можем такую грязь, как ты, - огрызается солдат, но даже это выходит у него чересчур... сладко.
Так он точно не планировал. Он планировал снести ей голову, но тогда почему он послушно стоит, и почему сил хватает только на сжатие рукояти меча?
- Не можешь понять, что я с тобой делаю и кто я? - Вельмира, словно лоснящаяся кошка, прикладывает голову к его плечу. - Ты всё равно мне не поверишь.
- А ты сразись со мной без своих магических выкрутасов. Или слабо?
- Нет-нет-нет, - сладко протягивает Вельмира, касаясь кончиком стали его шеи. - Видишь ли, у меня нет на это времени. Да и тебя уже заждался друг.
Лезвие легко скользит поперёк сонной артерии. Меч выпадает из рук солдата. Он хватается за горло, а в следующую минуту падает на снег. Вельмира вытирает лезвие, попутно оглядываясь по сторонам. Чисто. Она вправляет клинок на своё место, а затем отправляется в «укрытие» Айки и детей.
- Ты в порядке? - с ходу шепчет подруга, на что Вельмира только утвердительно кивает, снова подхватывая маленькую девчушку на руки.
Нет. Она не в порядке. Больше всего Вельмира не любила эту версию себя. Жестокую. Способную на убийства. И хуже всего - она чувствовала, как ярость мешается с русальей кровью. Как последняя питается гневом, радуется смертям и на корню разрушает те устои, которые Вельмира взращивала в себе с детства. Она боялась этой дороги. Боялась однажды стать той русалкой, которая способна одним взглядом убить жертву просто так. Ради собственного удовлетворения.
Ей рассказывали о бабушке, о маме. О том, какие это были русалки. О том, почему их слушались и почему им подчинялись. Их главным качеством был контроль - в правлении или над самими собой. Они контролировали бурлящую кровь, они обходились строго и жестоко с теми, кто пытался отнять власть; кто считал, что людей можно сводить с ума и убивать ради смеха.
Первым убийством Вельмира не гордилась. Её стошнило ровно в ту минуту, когда солдат Вацлава рухнул к ногам. Это была шестнадцатая весна. Она проводила много времени с кланом Стефана. Последний экспериментировал с травами для мази, постоянно пробуя что-то новое, а заодно помогал ей в отточке боя и контроле гнева. В тот день дождь лил стеной. И Вельмира с замиранием сердца ждала, когда он закончится, чтобы отправиться домой. Одной. Без сопровождения Айки. В этом была особенная сладость. Будто она, наконец, самодостаточна.
Тот вечер одарил её этой самой самодостаточностью сполна. Солдат Вацлава появился сразу, стоило ей сделать двадцать шагов. Он окликнул её. Поставил на прицел меча, сообщив, что доставит в замок Князя. Её и весь лагерь Восставших. Она не хотела убивать. Вот только выбора уже не было: либо он, либо жизнь тех, кто помогает сущникам.
Либо он.
Либо вся её жизнь.
Либо...
Он. Она выбрала его. Не рассчитала собственной магии. Выплеснула больше, чем того хотела. Полностью лишила себя зрения и контроля. Солдат сам вложил в её руки меч, практически не осознавая, что происходит. А затем напоролся горлом. Кровь брызнула изо рта и шеи прямо на её кожу. Вельмира благодарила всех богов за то, что не видит его лица. Но... она слышала. Слышала хрипы и бульканья, как лезвие протыкает глотку, как солдат падает перед ней на колени, а потом заваливается на бок. А следом - она склоняется пополам, выблёвывая лёгкие.
Она всё рассказала батюшке. Без утайки. Сказала и то, как пришла в себя и почувствовала удовлетворённое дребезжание в крови. Почувствовала, что такое власть над чьей-то жизнью. Что ей нравилось это и одновременно с тем снова хотелось проблеваться. Батюшка слушал с понимающим выражением лица, ни разу не прерывая. Велел принести молока с мёдом, а затем просидел с ней до самого утра, чутко охраняя сон.
Через неделю он подарил набор клинков, сказав: «Ты всегда будешь нести отпечаток их смертей в своей душе. Но никогда не подставляй им свою спину для удара. Ты - единственное, что есть у нас с матушкой. И мы поддержим любой твой выбор». И тогда она выбрала: ни в коем случае больше не потерять контроль над собой. Не поддаваться злости и ярости, всегда обдумывать последующий шаг и... быть аккуратной и незаметной, как дуновение ветра, как шелест крыльев бабочки, как речная волна. Она выбрала во чтобы то ни стало помочь каждому, кто искренне нуждается в помощи и не презирает расы.
Поэтому сейчас она не была в порядке. Она отняла очередную жизнь. И очередной отпечаток оставил след в душе. Иногда Вельмира искренне завидовала Дамиру Великоземскому. Он с гордостью (и на каждом углу) орал, что убивает сущников. В том числе - детей. Таких маленьких и слабых, которых Вель потом несёт на руках до ближайшей лачуги.
- Хвала богине Моране, мы остались живы, - выдыхает Айка, когда дверь лачуги закрывается за спиной Вельмиры.
- Хватит причитать, - хмыкает она, укладывая девчонку на сено. - Дай ей воды.
Вельмира садится рядом, опираясь затылком о деревянную стенку. За ней - крики, хаос, боль, звук скрещенных мечей. А здесь - тишина, сопение, стоны. И там, и здесь - сплошной кошмар. Вельмира стягивает с головы капюшон и повязку, растирая кулачками глаза. Магия слабо пульсирует, оповещая, что для восстановления нужна мазь. Неизвестно, сколько здесь нужно продержаться, но она сделает всё, лишь бы спасти эту долбанную лачугу на окраине деревни.
Волчий вой разносится по окрестности. Так ярко и протяжно, что Вель дёргается.
- Чистильщик здесь, - практически могильным шёпотом выдаёт Айка, ловя вопросительное выражение лица подруги. - Это Далтон воет.
- Тот Далтон с которым ты как-то бегала на свидание? - зачем-то уточняет Вельмира.
- Да. Стоит сказать, что на отвратнейшее свидание, - не сдерживает смешка Айка. То ли от того, что именно они обсуждают в момент тревоги, то ли у неё просто сдали нервы. - Как думаешь, мы выживем сегодня?
Вельмира окидывает взглядом детей. Кто-то сопит, кто-то прижимается друг к другу, кто-то находится на грани сознательного с бессознательным.
- Я не знаю, - честно отвечает Вельмира. - Но, если нет. Если Дамир сожжёт всех нас... Я ни о чём не жалею. Ни о чём, Айка. А, если выживем, то дай Далтону ещё один шанс.
- Да иди ты! - Айка подкусывает трясущуюся губу, когда слышит, что звуков стало в разы больше.
Людские выкрики перемешались с рычанием сущников. Уже стало не ясно кто, где и как далеко. Осталось уповать только на то, что в этой дрянной лачуге, с другого конца деревни, практически в лесу - безопасно. Что Генерал Чистильщик не дойдёт сюда, что...
Слышатся шаркающие шаги. Айка молниеносно окидывает каждого из ребят взглядом, прижимая указательный палец к губам. Её понимают без слов, замолкая. Гробовое молчание накрывает лачугу. На секунду Вельмире кажется, что она заживо погребена в склепе.
- Послушай меня, Ай... - едва слышно говорит девушка, накидывая капюшон.
- Даже не думай! - шикает на неё подруга. - Не смей, слышишь?
- Их двое. Я справлюсь.
- Ты не знаешь, сколько их там! Может, двое, а может и целый отряд!
Стук в дверь. Сердце Вельмиры подскакивает.
- Есть кто?! - грубый голос раздаётся со всех сторон.
- Быть точнее, есть ли твари? - второй гогочет.
Первый подхватывает смех. Их либо двое, либо остальные сдержанны.
Вельмира с лёгкостью поднимается на ноги.
- Сидите тихо. Я уведу их в лес.
- Давай лучше я...
Второй стук сильнее прежнего. Входная дверь трясётся.
- Хорош, Дан. Давай через окно. Хотя, и идиоту понятно, что тут пусто.
- Дамир велел проверить каждую сторону и дом, вдали от линии огня. Так что - вперёд через окно.
Чёртов Дамир!
«Я люблю тебя», - произносит Вельмира одними губами, отчего Айка закрывает рот ладонью.
Вель открывает дверь на небольшую щёлочку, в которую возможно протиснуться только ей, никак не солдатам.
Двое. Перед ней стоят двое. Хвала всем богам! Дриадская сталь обжигает кожу сквозь ткани одежды.
- И кто же у нас тут? - неприятно ухмыляется солдат.
Вельмира стягивает чёрную повязку ниже подбородка, позволяя стоящим напротив увидеть очертания лица.
- Слепая девушка. Всего лишь, - пожимает плечами Вельмира, пряча руки за спиной.
- А дриадская сталь на твоей ноге - подарок от лесных феечек? - фыркает второй.
Солдаты расслаблены. Знают, что смогут скрутить её в один момент. А во второй - лишить жизни. Что же. Пусть будет так.
- Досталась от отца. - И ведь не лжёт. - Он был уверен, что сталь, закалённая дриадами - отличается особенной заточкой.
- Это так. Но для пущей уверенности - мы проверим на тебе.
Вельмира едва заметно усмехается. Обманный манёвр. Вот, что она сделает. Лёгкий шаг влево, чтобы два силуэта сместились в её сторону. Шаг назад, чтобы они сделали шаг на неё. Резкий разворот вправо - их секундное удивление. Но этого достаточно, чтобы сорваться на бег, прямиком по тонкой тропе, в гущу леса.
- Стой, дрянь!
Чёрта с два. Она бежит так быстро, что лёгкие горят. Совершенно не замечая сухих ветвей. Всё, что её интересует - силуэт заснеженной тропинки, ведущий в никуда. Спустя десять минут лёгкие воспламеняются, но она не сбивается с пути. Лишь подворачивает ногу, но бежит.
Она не успевает ничего понять, как сваливается лицом в сугроб. Ногу саднит. Секундой позже ощущает сталь в бедре. Чёрт... Чёрт! Остаётся надеяться, что она убежала достаточно далеко, что Айка и дети в безопасности, что...
- А ты точно слепая? - кряхтит над ней солдат, а затем больно сжимает пальцами скулы.
Капюшон падает с лица.
- У меня мираж что ли? - непонимающе усмехается второй солдат. - Гилан, это что, госпожа Загряжская-Сирин? Дочь Драгана?
Сердце Вельмиры гулко бьётся о рёбра.
- И в правду! - гортанно смеётся первый, словно его товарищ рассказал ему наивеселейший анекдот. - Как же ты тут оказалась, красавица?
Вельмира шипит от боли, когда один из них проворачивает клинок в бедре. Она до крови прикусывает щёку, а затем делает попытку ударить навалившегося на неё солдата клинком.
- Тише-тише, не рыпайся, госпожа. И тогда мы доставим тебя в более-менее пристойном виде ко двору.
- Язычок проглотила? Так я сейчас найду, - грубые пальцы поворачивают её голову в сторону, а затем она ощущает на губах мокрый поцелуй. - Всегда мечтал трахнуть первую красавицу Чёрных земель. А тут такой подарок.
Вельмира резко отворачивает голову, а затем плюёт в лицо солдата.
- Я не слышу ответа, что ты тут забыла? - она снова чувствует давление от ножа в бедре. Боль застилает собой всё. - Одна из них?!
- Да, - Вельмира не знает откуда у неё появляются силы на дерзкую улыбку. - Я одна из них, - гнев вспыхивает красными пятнами под веками. - Когда-нибудь трахал сущницу?
Гогот солдат липко облепляет тело. Вельмира чувствует, как руки одного из них расстёгивают кафтан.
- Оставим её себе, а, Дан? К чему докладывать Дамиру, кого мы нашли?
- А Драган?
- Твой батюшка знает, какое отрепье растит в семье?
- Нет, не знает, - Вельмира не сопротивляется, наоборот, сама помогает снять кафтан, оставаясь в тонкой чёрной водолазке. - А ещё он не знает, как это отрепье умеет ублажать мужчин.
- Гилан, её глаза...
- Смотри в них, Гилан. Только в них. Ты хочешь поцеловать меня, Гилан? А ты, Дан?
Оба мужчины замирают над ней, их хватка ослабевает настолько, что Вельмира свободно вытаскивает из сапога пару клинков.
- Ну, же, я дам вам всё, что вы захотите и даже больше. Буду только вашей. Только для ваших желаний и прихотей. Наклонись, Гилан.
Солдат повинуется. Вельмира видит слабое очертание силуэта, а затем проводит языком по скуле. Копоть, соль и отвращение к себе скапливаются на кончике языка.
Ещё один приказ - и она потеряет зрение. Очутится в черноте. Вельмира отсчитывает до трёх, крепко сжимая в ладонях клинки и поднося их к шеям солдат. Сейчас. Сейчас она окунётся в черноту. В которой будет надеяться только на появление Стефана.
- Я буду покладиста. Буду повиноваться и...
Продолжить она не может. Страшный рык, доносящийся из-за спин мужчин, отвлекает. Мгновение, и на силуэт перед ней оказывается меньше. Второй солдат, сразу же вышедший из-под гипнотизирующего голоса русалки, выбивает из её руки один клинок, выворачивает вторую руку и прикладывает клинок к шее.
- Мне плевать, что я умру, но ты уйдёшь со мно...
Очертание огромного силуэта сносит солдата с Вельмиры. Она отчётливо слышит, как хрустят шейные позвонки. Волчий рык вызывает мурашки. Щурится, изо всех сил стараясь рассмотреть поблёкший голубой цвет и быстро пульсирующий сгусток в грудине. Не понимает, кто перед ней. Похоже на волка. Огромного волка. Но не может рассмотреть силуэт во всех красках. Сил нет. В глазах мешанина из светло-голубых пятен и черноты. Рука ноет. Нога горит. Несмотря на это, старается нащупать в снегу клинок. Чёрт, куда его вышвырнул этот идиот?
На резкое движение рукой - волк рычит. Это точно не волчонок Далтон. Тот бы с ходу обратился и уже, как две минуты, нёс её в сторону Стефана. Но, если Далтона здесь нет, то...
- Ты - сущник?
В ответ - снова рык. Настороженный. Будто и он опасается её. Боги храни её! Что она может сделать ему, будучи последней русалкой? Разве что расцеловать!
- Скажи, вокруг только мы?
Фырканье. Ну, конечно, они вдвоём. Кажется, даже лес затих. Чудно, но звуков сражения не слышно.
- Ты Белый Волк, да? - сердце тяжело стучит. Вельмира аккуратно возвращает здоровую руку к себе, неуклюже стараясь натянуть кафтан. Конечно, да! Стал бы обычный зверь разговаривать с ней! - Прости, я не могу предстать перед тобой в таком виде, тебе придётся подождать, пока я оденусь.
Волк урчит, словно она позабавила его своей фразой. Вель слышит, как он нетерпеливо треплет ухом. Надо же, какой своенравный.
- Не можешь обратиться, да? - Вельмира понимающе поджимает губы, с небольшим шипением застёгивая пуговицы.
Как только с последней покончено - она подтягивается на одной руке в сидячее положение, а затем накидывает на голову капюшон, но не скрывает глаза.
- Я тоже не могу. Сказать откровенно честно, я даже почти не вижу тебя. Так что можешь не переживать. Нет, в другой день я бы увидела хотя бы весь твой легендарный силуэт. Но я истратила почти всю магию и... почти натурально ослепла. Будь спокоен, я никому о тебе не скажу.
Волк вопросительно фыркает, вынуждая Вельмиру пояснить:
- Было бы в разы легче, обратись ты в сущника, - не зло бросает она. - Ну, или хотя бы найди ты мой клинок. Он от батюшки и очень дорог мне.
Вельмира слышит, как снег скрипит под лапами. И ей кажется, что увидь она его в другой день - испугалась бы. По звуку - это не лапа, а целая лапища.
Здоровой руки аккуратно касается рукоять кинжала, а ещё - по коже скользит мокрый нос. Мимолётно. Но она успевает почувствовать холод. Или это от снега?
Волк недовольно урчит. Конечно, она так и не пояснила ему.
- В младенчестве солдаты Князя почти выжгли мне глаза. Если бы не магия матушки и моя остаточная - я бы не видела ничего вообще, но мне повезло, если можно так сказать. Моему зрению доступно любое очертание, в котором содержится вода.
Рык не пугает Вельмиру, лишь вызывает улыбку. Конечно, он не доверяет ей. Но, если бы не сомневался в словах, то помог бы? И более того - пододвинул бы клинок? Он сохранил ей жизнь, значит, ей ничего не стоит частично открыть ему тайну о себе. Он должен поверить.
- Меня зовут Вельмира. И я сущница, которая не может обратиться в свою суть, так же как ты не можешь принять человеческий облик. Ты спас последнюю русалку, Белый Волк. И я в неоплатном долгу перед тобой.
На секунду Вельмире кажется, что Волк исчез - настолько тихо становится. Даже прерывистого дыхания не слышно. Вель крутит головой по сторонам, но нет - Волк сидит на своём месте, как вкопанный. Не ожидал от неё открытости? Или того, что она так примет его? А, может, он в курсе, кто такая Вельмира Загряжская-Сирин? Или пытается понять, насколько сильно ему не повезло встретить её - последнюю русалку?
- Кстати, мы все твои поклонники, - искренне улыбается она и тут же шипит от боли.
Чёртов клинок в бедре!
Слышит, как Волк подходит ближе, а затем утыкается лбом в колено. Боги, его голова просто огромна! Или это Вельмира сжалась до размера маленького камешка?
Боль утихает. Вель, сильно хмурясь, резким движением вытаскивает клинок и выкидывает его в сугроб. Затем нащупывает край плаща и оттягивает в сторону Волка.
- Поможешь?
Она уверенна, что Волк поймёт её. И он понимает. Подцепляет зубами край плаща, пока Вельмира крепко держит середину. Хруст ткани разносится по лесу. Вельмира приподнимает ногу, протаскивая ткань. Волк подхватывает кусок с другой стороны, помогая крепко завязать импровизированный бинт.
- Ты... Ты забрал боль себе? - тихо спрашивает Вельмира, чувствуя в ответ лёгкое прикосновение лапы к колену. - Не нужно было.
Недовольный рык заставляет Вельмиру засмеяться. Будто он говорит: «И это твоё «спасибо?».
- Спасибо, - Вельмира протягивает тыльную сторону ладони.
Чувствует, как он сначала обнюхивает руку, а затем склоняет большую голову так, чтобы её рука оказалась у него между ушами. Вельмира ощущает мягкую шерсть, изляпанную... кровью. Только сейчас осознание падает на плечи. Тишина вокруг - его заслуга.
- Наши победили? - тихо спрашивает она, чувствуя горделивое утробное рычание. - Прости, пожалуйста, но я очень хочу тебя обнять. Можно?
И не дожидаясь ответа, она подрывается вперёд, крепко обнимая шею Белого Волка левой рукой. Боги всемогущие, её не хватает, чтобы обнять его! Волк недовольно фыркает, опаляя горячим дыханием спину девушки.
Она зарывается носом в шерсть, ощущая гарь, пыль, кровь - чужую и, возможно, его. Плевать. Она обнимает его так, как никого и никогда в своей жизни. Боги, он спас деревню! Их! Её!
Волк терпеливо ждёт, пока прилив адреналина и сентиментальности в девушке кончится, снова недовольно фыркает, а Вельмира, в ответ, ещё крепче прижимается, прежде чем отпустить.
- Спасибо. Спасибо тебе! - она улыбается. Так ярко и живо, за всех сущников.
Он издаёт вопросительный рык. И Вель кажется, что спрашивает: «Так и будешь сидеть в сугробе?».
- Нет. Я потихоньку поднимусь и пойду обратно. На окраине деревни есть лачуга. В ней раненые дети. Мы эвакуировали их сразу после подрыва их избы. Мне нужно дойти туда.
Волк с готовностью поднимается на лапы, и Вель думает, что он исчезнет, но... Он подходит к ней с левой стороны, чтобы послужить опорой. Вельмира в замешательстве пытается дотянуться до спины, но... ей не хватает роста! И тогда он сгибает лапы, пока Вельмира не укладывает руку и не поднимается на ноги. Стоит отдать ему должное, боли в ноге нет. Но хромота никуда не девается.
- Когда ты уйдёшь - боль вернётся, да?
Волк положительно фырчит. А затем слегка толкает её в бок, мол, если ты поедешь на мне - будет легче.
- Ну, уж нет! - восклицает Вельмира. - Ты только вышел из бойни! Я в состоянии дойти до лачуги сама.
Недовольный рык доносится с его стороны, и тогда он просто продолжает плестись рядом. Изредка оглядывая её тонкую фигуру.
- Ты собрался довести меня до границы леса?
Сущник ничего не отвечает, ускоряя шаг.
- Не торопись, пожалуйста, - просит Вельмира, слегка касаясь шерсти кончиками пальцев.
Она вполне, и сама может дойти до Айки, но внимание сущника льстит. Боги! Она опирается на спину Белого Волка! Того, кого все считали сказкой... Предсмертным видением! И вот он, тот, кто плодит о себе легенду за легендой, смиренно замедляет ход, чтобы ей было легче успевать за ним. Сказка какая-то!
- Знаешь, Стефан был бы рад знакомству с тобой.
В ответ Волк издаёт вопросительное урчание.
- Стефан возглавляет восстание, - поясняет Вельмира. Волк издаёт удовлетворённый звук. - К его лагерю ты на днях привёл сущника. Стефан - целитель, в его жилах течёт кровь друидов. Если ты ранен, он сможет подлатать тебя.
Вельмире кажется, что, если бы не звериное обличие - сущник бы рассмеялся в голос, но он лишь насмешливо фыркает и трясёт головой из стороны в сторону.
- Зря ты отказываешься от помощи. Быть всегда одному... тяжкая ноша. А ты умудряешься сражаться и... выходить победителем.
Вель останавливается, перенося вес на левую ногу. Так чудно - хромать, но не чувствовать боли. Наверное, когда он уйдёт - мало не покажется. Она несколько раз пропускает шерсть сквозь длинные пальцы (ничего не может с собой сделать! он буквально мягкий!).
- Знаешь, если бы ты принял мою дружбу, то тебе уже не было бы так одиноко. И... возможно, я могла бы помогать тебе. Предупреждать о нападениях, посоветовать укрытия. Лечить в конце концов. Сама Морана столкнула нас!
В ответ Вельмире - тишина. Угнетающая. Даже раздражающая. Но уверенность в том, что он не уйдёт теплится где-то глубоко в сердце. Он не может! Просто не может уйти! Он настолько одинок в своём существовании, как она - в своей слепоте. Они могли быть весомым дополнением друг к другу. Он - её глазами. Она - его человеческой сущностью.
Вельмира подкусывает губу, желая оставить поток мыслей внутри себя, чтобы не напугать сущника. И кажется, он внимательно осматривает её, прикидывая всевозможные риски (а их не мало!). Размеренное звериное дыхание говорит только о спокойствии. Что же... он не чувствует себя в опасности рядом с ней - разве это уже не успех?
- Я понимаю, моё предложение слишком внезапно для тебя. И, скорее всего, ты не доверяешь мне. Ведь только идиот не знает Загряжских-Сирин в лицо. Но, поверь мне, я не шпионка и не предатель. Как и моя семья. Нам можно верить. Просто подумай об этом.
И Белый Волк действительно думает. Да, только не о том. Перед его глазами стоит измождённая, худая, но от того не менее прекрасная девушка. Он не мог поверить в её слепоту. Не мог до конца осознать, что глаза цвета тягучей болотной ряски - не видят цвета, деталей, окружающего мира... лишь... контуры и силуэты. Не мог принять, что она с детства лишена простого удовольствия и потребности - видеть. Восхищение пронизывает иглами волчье сердце. Ведь она бежала от солдат! Уводила их вглубь леса! Знала, что растратит на них магию, лишится зрения, но... спасёт детей! Боги милостивые! И это делает девушка, которую в остальном мире знают, как Вельмиру Загряжскую-Сирин! Та, кто по разговорам и слухам, полностью поддерживает политику Вацлава! А на деле - сущница! Последняя водная сущница! Русалка, чудом спасшаяся в ночь Резни на Чёрной реке! Какая-то шутка Вселенной, не иначе!
Он переминается с лапы на лапу. А то как она понимает, что именно он хочет ответить ей? Может, девчонка права и их встреча действительно предначертана богиней Мораной?
Белый Волк тихо рычит, мол: «Я подумаю».
И девчонка снова ошеломляет, отвечая:
- Найди меня завтра на скалистом берегу Чёрной реки, если решишь принять предложение.
«Надеюсь, она не читает мысли», - усмехается про себя сущник, окидывая русалку хмурым взглядом. Красивая. Глупо думать об обратном.
Он видит протянутую руку. И нужно двинуться навстречу, обнюхать, принять запах, чтобы без труда найти её. Замечает, что под аккуратными ноготками скопилась грязь вперемешку с кровью, на тонком запястье, там, где манжета задрана, виднеется расцветающий синяк. Вельмира терпеливо держит руку, подкусывая нижнюю губу. Сомневается. Боится отказа. Волку хочется рассмеяться, по-доброму, как над нашкодившими ребятёнком.
Сущник подаётся вперёд, позволяя её запаху пронестись по венам. Полевые травы, цветки ромашки, жаркое раскалённое солнце - вот она - сплошная простота, в которой хочется укутаться. Тепло и уют среди вечной мерзлоты. Дом. Он резко отворачивает голову, чтобы не поддаться новой волне очарования. Но поздно. Вельмира опускается перед ним на колени, каким-то магическим способом устанавливая зрительный контакт. Тревога накрывает с головой. Нет. Оставаться и помогать ей было плохой идеей. Но худшей - впитать запах. Это станет погибелью. Но он ровно смотрит в ответ. Смотрит и не может сопоставить знания о ней с реальностью. Не тогда, когда она преклоняет перед ним колени, несмотря на травмы; не тогда, когда она отдаёт ему честь! Честь! Ему! И кажется, что в следующую секунду он проснётся - и всё исчезнет, оставив неприятный осадок внутри солнечного сплетения.
- Спасибо, что не отверг меня, - уголки губ девушки приподнимаются в слабой улыбке. - Я буду ждать.
Она укладывает здоровую руку между ушей, аккуратно поглаживая затылок. Сущник прикрывает глаза. Завтра он проснётся - и сделает всё, чтобы больше не встречаться с ней. Не подвергать опасности. Наблюдать издалека. Как несколько дней назад - в лесу. Когда он увидел её силуэт и почему-то не смог оторвать взгляда. Будто уже тогда зная, что их что-то накрепко связало.
Он помогает ей подняться. До границы леса доходят в тишине. Вельмира больше не надоедает ему с разговорами и предложениями, но, боги, как ему хочется услышать какую-нибудь историю из её уст. В очередной раз сопоставить, как рассказы и убеждения на её счёт разнятся с реальностью!
Перед тем, как ринуться обратно в лес - он слышит её искреннее «Спасибо!». Только он не удостаивает ничем в ответ. Исчезает за еловыми лапами, чтобы не видеть, как лицо девушки перекашивается от боли в ноге и руке, как на её вскрик появляется высокий черноволосый мужчина, как он подхватывает её на руки, прижимая губы ко лбу и командует мельтешащей рядом с ним девчонке: «Подготовить всё необходимое».
Но он видит всё. И уходит только когда убеждается, что лагерь Стефана - действительно безопасное место.
Теперь да.