3
— Так, значит... все слухи оказались правдивыми? — грозный голос Драгана Загряжского-Сирин прокатывается по обеденной.
Господин Приречной области выглядел так, будто собирается отдать кусок мяса на казнь, а не трапезничать с семьёй. На самом деле – Драган всегда выглядел смертоносно-красивым. Почти все считали, что Вельмира пошла внешностью в отца (хотя, это и было чистой случайностью). Тёмно-зелёные глаза с особой внимательностью оглядывали дочь, пытаясь понять: точно ли она всё поняла правильно? Чёрные, как самая кромешная ночь в году, волосы рассыпались по плечам, а другая их часть была аккуратна собрана на затылке в хвост. В жгучей черноте серебристыми паутинами мерцала старость. Несмотря на возраст, Драган оставался исключительно красивым человеком, при виде которого даже молодые барышни сворачивали головы. Правда, ими он не интересовался. Мир Драгана всегда концентрировался на серебристых глазах жены Златоцветы. И пусть для многих она обладала довольно обычной (в сравнении с мужчиной) внешностью, для Драгана – она являлась произведением искусства. Перед глазами Вельмиры всегда жила искренняя и пламенная любовь родителей. Поэтому на меньшее она никогда бы не согласилась. До вчерашнего дня.
— Дорогой, аккуратнее с приборами, — спокойный голос Златоцветы служит спасительной водой, способной погасить разросшееся пламя.
Госпожа Приречной области элегантно поворачивает голову на мужа, слегка кивая на его руки, которые с силой сжимали столовые приборы. Вельмира едва заметно подкусывает губу. Пожалуй, батюшка мог похвастаться властью над областью, когда как матушка – над ним. Вот и сейчас Драган, глубоко вздохнув и выдохнув, откладывает приборы в сторону, дабы не погнуть их.
— Так утверждает Стефан, — Вельмира спокойно отвечает батюшке, поднося к губам вино и делая глоток. — Они годами искали источник, ты это знаешь. Погибло много сущников, что тоже не укрывается от тебя. Их последняя вылазка не прошла без жертв. Но ты и без меня в курсе этого.
— Я слышу в твоём голосе укор, моя душа?
— Да, батюшка. Ты мог бы больше рассказывать мне о...
Говорить со старшими в доме на «ты» - наказуемо во всех областях. Вельмиру долго и упорно учили обращаться к родителям на «вы», но только тогда, когда в помещении находились посторонние люди.
— Смертях? — Драган щурит глаза, сдерживая волну накатившего раздражения.
— Немедленно прекратите разговаривать друг с другом в таком тоне. Тем более, за столом, — вклинивается Златоцвета.
Она властно переводит взгляды с дочери на мужа и обратно. Оба выглядели пугающе одинаково. Драган и Вельмира одновременно поджимают губы, слегка склоняя головы – извиняясь перед госпожой.
— Да, батюшка... — уже спокойнее продолжает Вельмира. — Ты мог бы чаще говорить мне о смертях.
— Прошу прощения за то, что пытаюсь оградить от этого свою дочь, — несмотря на смягчившийся тон, Драган по-прежнему напряжён.
— Вельмира, батюшка лишь пытается заботиться о тебе, — Златоцвета оборачивается на дочь, наблюдая за тем, как он подкусывает губу.
— Я знаю. И я очень ценю всё, что вы оба делаете для меня и для сущников, но... Они гибнут. Гибнут каждый день. А я живу в розовом мире, считая, что потери минимальны. Это несправедливо.
— Я не хотел расстроить тебя, Вель. У тебя полно забот. Ты пытаешься удержать в себе магию, я... Я не хотел расстроить тебя ещё больше. Потому что это могло привести к твоим необдуманным действиям.
— Вряд ли я бы ринулась в бой. Я же слепая, — мрачно улыбается девушка, стискивая в руках вилку.
— Вель, сколько раз я просила тебя так не выражаться? Ты не слепая. Магия восстановит твоё зрение, — безапелляционно заявляет Златоцвета.
Только в сравнении со вчерашней решительностью относительно плана Вельмиры – сегодняшний день посеял зерно сомнения. Что, если у неё не получится? Да, батюшка научил юную Вельмиру искусству боя: как кулачного, так и на мечах... Но ей не выстоять перед тем же Дамиром. Кто вообще способен выстоять перед Чистильщиком? Профессиональным убийцей? Точно не она.
— Какие дальнейшие действия у Стефана? — Драган отвлекает дочь от мыслей.
По коже Вельмиры пробегают мурашки. Дальше действует совсем не Стефан.
— В ближайшую неделю Гиблые будут помогать восстанавливать разрушенную деревню. Мы с Айкой поедем сегодня туда, после обеда. Там много пострадавших детей.
— Не забудь, что в середине недели День зимнего солнцеворота. Князь Вацлав организует празднество. Все мы должны там быть, — Златоцвета уже давно поняла, что просить дочь уберечь себя – полная бессмыслица. Перед ней нужно ставить конкретную задачу. Сейчас конкретнее некуда: вернуться живой, здоровой и невредимой к середине недели.
— Конечно, матушка, — Вельмира посылает ей понимающую улыбку.
Их отношения со Златоцветой всегда были такими: женщина понимала с полуслова, а, главное, никогда не давила родительским авторитетом. Те приёмы, которыми пользовалась матушка – Вельмире только предстояло постичь, а пока она думала: как у неё получается так ловко выворачивать ситуации?
— Душа моя, спрашивая о действиях Стефана – я имел в виду, как он собирается пробраться в замок Вацлава?
— Нужно понять, что делает Вацлав с магией, — уклончиво отвечает Вель, но чувствуя раздражение, исходящее от батюшки, прекращает ходить вокруг да около. — Ты же знаешь, что Стефан не сможет попасть в замок. Быть точнее, никто не сможет попасть туда... Кроме меня.
Ну, всё. Отсчёт запущен. С минуты на секунду разгорится настоящий пожар.
— Мы и так будем там на Дне зимнего солнцеворота. Даже ты понимаешь, насколько это самоубийство, Вельмира, — холодно произносит Златоцвета, ловя на себе удивлённый взгляд Драгана.
Ему кажется, что жена в шаге от того, чтобы не ударить ладонью по столу. Хвала богам, этикет вряд ли позволит ей этого сделать.
— Да, понимаю. Конечно, понимаю, — энергично кивает головой Вельмира. Она накалывает на вилку картошку, подносит ко рту, но не кусает. — Батюшка, матушка, — рука с вилкой медленно опускается. — Я хочу выйти замуж за Дамира Великоземского.
Тишина, упавшая на обеденную, нарушается звоном разбившегося бокала из витражного стекла. Красная жидкость стекает с дубового стола прямиком на домашнее платье Златоцветы, оставляя уродливые разводы на ткани солнечного цвета. Спустя несколько минут вокруг застывших статуй Загряжских-Сирин мельтешат слуги, быстро и молчаливо убирая лужицы и меняя столовые приборы. Всё это время оглушающая тишина стремительно давит на всех, кто волей или неволей очутился внутри помещения. Она сносит с ног, злостно улыбаясь лопает барабанные перепонки и взрывается с ультразвуковым хлопком.
Вельмира медленно облизывает губы.
Я хочу выйти замуж за Дамира Великоземского.
Так своё желание она ещё не озвучивала. Боясь, что как только слова сорвутся с языка, тот предательски обуглится. Но нет. Ничего подобного не происходит. Наверняка, каждая девушка её возраста из Тринадцати Градских не раз упрашивала родителей о таком или тайком вздыхала о красавчике Дамире, пока никто не видит. Вельмира же всегда держалась от него вдалеке. По понятным причинам – он – Чистильщик, убийца, тот, кто не пощадит её, если вскроется правда.
Я хочу выйти замуж за Дамира Великоземского.
Интересно, а какой он вообще? Может, он хотя бы немного похож на Идана? Тогда... Что тогда? Вельмира слегка трясёт головой. Ей не нужно с ним сближаться. Его нужно использовать. Никаких разговоров, никаких лишних прикосновений, кроме тех, которые от них будут ожидать как от жениха и невесты.
— Значит, Дамир... — начинает Драган, прочистив горло.
Он чувствует испуганный взгляд жены, но не поворачивает на неё голову, смотрит исключительно на дочь, пытаясь найти в её лице крупицы нерешительности. Зная, что, если найдёт их – ни за что не позволит этому браку состояться.
— Да, батюшка.
М-да, решительности хоть отбавляй.
— Не Идан... Дамир... — вряд ли дочь могла их перепутать, но зачем-то Драган надеется на это.
— Всё так, батюшка. Дамир Великоземский. Молодой князь.
— Вельмира, милая, он... — наконец-то отмирает Златоцвета, но Драган останавливает её речь поднятием ладони.
«Убийца», — остаётся не озвученным, застрявшем в глотке госпожи Приречной области.
— Он опасен, ты знаешь это...
Вельмира благодарна, что фраза отца – не вопрос. Утверждение. Вероятно, он уже принял положительное решение.
— ... И ты знаешь, что он не заинтересован тобой, как Идан.
— Да. Но ему почти тридцать. И он не женат. А мы – старейшая семья из Тринадцати Градских. Вацлав одобрит наш союз, стоит тебе только выразить маломальское желание, — быстро тараторит Вельмира, будто в любую секунду батюшка поднимет на неё голос. В первый раз за всю жизнь.
— Я знаю об этом, Вель. Князь не раз намекал мне. Думаю, я смогу устроить вашу помолвку.
— Что? — тихий возглас срывается с губ Златоцветы. — Драган, его старший сын –монстр. Настоящий монстр. Почему не Идан, Вель?
— Матушка, я не выхожу замуж в общем понимании слова. Идан может пострадать из-за этого, когда Дамира мне не жалко. В Дамире нет ничего, кроме ужасного воспитания Вацлава. Он даже не заметит, что женился на мне. За все годы, проведённые на приёмах и празднествах, он единственный, с кем я ни разу не общалась. Из чего я могу сделать вывод, что ему будет всё равно на заключённый брак. Но он примет его, потому что это окажется приказом отца.
— В тебе больше Драгана, чем в самом Драгане, Вельмира, — Златоцвета прикрывает веки. И в этом жесте полное согласие с дочерью и лёгкая злость на мужа. Он воспитал настоящего воина, а сейчас с восхищением в глазах наблюдал за его стратегией. Златоцвета не могла спокойно смотреть на это.
— Значит, удача батюшки тоже будет на моей стороне, — самодовольно ухмыляется Вельмира.
Когда-то Вельмира даже воображала, что Драган и вправду её биологический отец, иначе как объяснить их сходство и то, что именно ему Ариадна вручила своё дитя? Но, когда Вельмира вошла в осознанный возраст, Драган рассказал и показал девушке всю её семью, оставшуюся лишь на страницах летописи. Вельмира была чистокровной русалкой. Но Драган продолжал быть её отцом. Никак иначе. Вероятно, сама Морана постаралась в их сходстве, благословив семью.
— Хорошо на Дне зимнего солнцеворота – я выражу заинтересованность в браке. Только скажи, душа моя, ты точно уверенна в этом? Пути назад не будет.
— Да, батюшка, я уверенна.
Ни хрена подобного.