Мой демон

  Алан не мог предвидеть того, что случилось, и был безгранично удивлён, когда увидел будущее Венди, коснувшись её руки. Такое бывало крайне редко, только если сам Алан или его собеседник были на эмоциях. Он предполагал, что Венди ужасно волновалась из-за выступления, и поэтому вызвала в нём волну ясновидения.

Она вложила свою ладонь в его и тут же Алана словно током ударило. Всё его нутро сладостно задрожало, а светильники на краю сцены заняли своим светом весь круг обзора.

В следующее мгновение Алан увидел Венди, сидящую в одном из кабинетов школы, всю в крови, но не в своей собственной — руки у неё дрожали, а на лице слёзы смешались с этой отвратительной красной жидкостью, явно принадлежащей человеку.

«Но как...?» — этим вопросом задался в первую очередь, после чего обнаружил, что присутствует в чьём-то чужом сознании, кого-то более молодого...нечеловека.

«Марта?» — осторожно Алан позвал сестру, но она не отозвалась. Либо это была не она, либо не слышала, либо только делала вид, что глухая.

Её голоса тоже не было слышно, поэтому Алана попытался подойти к Венди, понять, какой на дворе месяц и сколько осталось до её смерти, но пока не знал, как это сделать.

Венди подняла влажные глаза на приближающегося, и Алан заметил её расширенные от ужаса зрачки. Она попыталась подняться, но хлопнулась обратно, задрожав с новой силой, попутно лепетав что-то так тихо, что парень не мог расслышать.

Он опустился на корточки рядом с Венди и попытался коснуться её лица, чтобы стереть кровь. Как Марта могла такое допустить, ведь она так берегла её тело для Перемещения? Именно ей было нужно, чтобы Венди оставалась в трезвом уме и твёрдой памяти. Но то, что происходит, может её сломить и тогда тело сможет отторгнуть новую душу.

— Уходи! Не трогай меня! — закричала Венди, отчего сознание Алана несколько пошатнулось, но он крепко схватился за эту реальность, удержав себя здесь.

— Что тебе ещё нужно?! — она вперила в него вопросительный взгляд, и Алан, повернувшись, увидел распластавшееся тело с дырой в животе.

— Твои руки..., — Алан повернулся к Венди, потом к телу девчонки их возраста, уже с некоторым количеством идей. — Кто заставил тебя лезть во внутренности это девушки?

— Ах, а-а, эм..., — она не знала, что сказать, явно не понимала ситуации, но Алан сам осознал, что задал глупый вопрос. Это тело, в которое он переместился, оно и заставило. Элементарно.

Он хотел сказать ей, чтобы она не беспокоилась, потому что у Алана и Марты всё под контролем. Они охраняют Венди по мере своих сил, потому что её тело важно для младшей сестры Алана, но не успел, потому что мир снова перевернулся, и он вновь оказался на сцене, поражённый увиденным.

Венди стояла перед ним и смотрела во все глаза — испуганная и затравленная, как дворовая собачонка, которую пришли уничтожить. Мгновение их взгляды не отрывались друг от друга, а потом она сбежала по ступенькам и удалилась из актового зала.

Преданные выдавили из себя похожие улыбочки. Деббора схватила Алана за руку и заставила поклониться вместе с остальными, а потом они позволили ему уйти. Алан поспешил за Венди, желая успокоить её волнение, возможно, подтереть воспоминания, чтобы она перестала мучиться. Он уже решил проблему с её кошмарами, попросив Марту не вмешиваться в это дело, пока тело Венди не будет полностью готово для Перемещения. Ему нужно продержаться рядом с ней ещё около двух с половиной месяцев, и только после этого он сможет отпустить её в другой мир. Не важно, лучший или худший, спасти её он не сумеет.

Алану не стоило большого труда догнать её. Бегала Венди не очень быстро, при этом она была слаба из-за внезапного потрясения. Парень пока не знал, что именно видела потенциальная жертва Марты, но собирался выяснить.

Схватив Венди за локоть, он развернул её к себе и выплюнул:

— Остановись!

Алан чувствовал её страх перед ним, её уверенность в том, что он монстр, только неизвестный человечеству. В принципе, неправа она была только в одном: на самом деле люди давно прознали о демонах.

— Мне нужно поговорить с моими родителями, отпусти, — в какой-то момент их разговора Венди вновь попыталась вырваться, но Алан крепко держал её.

— О чём?

— О том, что Кэрри — мертворождённая, а я — незаконная! – И, помолчав, она добавила: — Хотя погоди, ведь ваша семья нихрена не закон, так что мои родители ничего не нарушали! Как, скажи мне, как оживили Кэрри и зачем наложили проклятие?

Он не видел другого выхода, на самом деле, Венди действительно бы узнала о его происхождении, лёжа на каменном алтаре, но она не поверила, естественно, как и любой другой, кому высказали бы в лоб это признание. Человек, столкнувшись с тем, что не может объяснить, до последнего будет уверен в том, что это галлюцинации или шутка.

— Если ты демон, — вот и Венди сейчас пыталась свести всё к юмору, хоть и до сих пор боялась возможного ответа Алана, — то сколько тебе лет?

— Сто семьдесят девять, — честно ответил парень и с улыбкой добавил: — Придёшь на моё совершеннолетие?

— Смешная шутка, Ал! — выкрикнула Венди.

— Это не шутка, — он решил удариться во все тяжкие и, оказавшись возле неё, вполне честно поинтересовался: — Хочешь, докажу?

— Не нужно мне ничего доказывать! Сумасшедший, — она выскользнула из его объятий, явно не оценив желания Алана открыть ей часть правды.

— Сумасшедший? — иронично переспросил он, улыбнувшись уголками губ. — Но ведь именно я — голос в твоей голове.

— Не понимаю...о чём ты, — с трудом выдавила из себя Венди и, развернувшись, спешно зашагала домой.

Алан и не думал её останавливать. Теперь он знал всё, что было нужно. Бедная букашка увидела день оживления сестры, когда соприкоснулась с рукой Алана, и сейчас была крайне дезориентирована. Вся её жизнь оказалась ложью, она — ребёнок, сломавший проклятие Эдварда, обещавшего уничтожить её за это, предоставив дело Марте.

«Хорошо, что душу нельзя поглотить, если не истязать тело, » — подумал Алан и отправился в особняк. Он считал своим долгом рассказать всё предку. Наверняка тот скажет, что делать дальше.

Через минут десять он уже был в подвале перед лицом Эдварда, рассказывая о произошедшем. Тот внимательно слушал, покусывая нижнюю губу в процессе размышления, а Алан медленно заканчивал повествование уходом Венди.

— Да..., — протянул Прародитель, когда его потомок замолчал, — умная девчонка, любопытная девчонка...

— Она теперь знает многое, — пожал плечами Алан. — Заглянув в моё прошлое, она увидела день оживления Кэрри Уайт.

— Теперь для неё не секрет моё проклятие, — Эдвард улыбнулся, — которое сломали её родители. Она будет расплачиваться, так?

— Марта заберёт её тело, думаю, это достаточная месть за неповиновение взрослых особей.

— Я тоже придерживаюсь этого мнения, — кивнул Прародитель. — Жаль, что я не смогу забрать её душу. Пахнет она...вкусно.

Алан лишь хмыкнул.

— Я считаю, что нужно оставить всё так, как есть, — в разговор влезла девочка, пришедшая на запах брата. — Это — моё тело, и полученные знания не помогут ему уйти из моих рук.

— Ей, а не ему, — поправил Марту Алан. — Венди...

— Всего лишь тело, — перебила брата девочка. — И это МОЁ тело! Ты должен мне его отдать.

— Ты получишь его, — голос его не спешил успокоить, лишь приказывал замолчать, чему Марта подчинилась. — Алан назвал тебе время, которое ты должна прожить в теле этой девочки, не так ли?

— Так, — хмыкнула Марта. — Но правда о происхождении не помещает ей просуществовать оставшееся время. Это же круто! — она радостно хлопнула в ладоши. — Я выбрала её по запаху, но ведь на самом деле она — идеальный выбор! Она связана с Вами, Эдвард, а, значит, ей будет легче перенести Перемещение.

— Алан, по-моему, мы решили, что будем делать, — Прародитель перевёл на него полностью чёрные глаза. — Пусть девчонка узнает всё, что сможет, и протянет с этим оставшееся время. Всё равно она умрёт, а её знания никак не повредят нашему существованию.

— Алан, — обратилась к брату девочка, — продолжай охранять её от телесных повреждений, — и испарилась, будто её и не было.

Никто не спрашивал, что думает по этому поводу сам Алан. Все Донованы знали, как он относится к людям, как уважает их и интересуется этими короткими жизнями. Марта видела в них тела, которые может забрать, если постарается. Эдвард — сосуды с душами. Его братья — мусор, рабов, животных. И только Алан принимал их такими, какими они были на самом деле — несколько недалёкими, но обворожительными.

***

Я вбежала в дом и захлопнула за собой входную дверь. Безумие заслонило почти всё моё сознание, однако я старалась пользоваться той частичкой, что всё ещё могла мыслить ясно. Телефон был на кухне, и я рванула к нему, сшибая всё на своём пути, плюя на внимание, которое привлекаю. Мой папа зашебуршал наверху, наверное, собираясь спуститься и посмотреть, что происходит. Оставалось мало времени, и я собиралась использовать каждую его крупицу, чтобы вызвать мать домой.

Пальцы тряслись, и её номер удалось набрать далеко не с первого раза, но в конце концов я слушала гудки, ожидая, пока она подойдёт. И, когда она всё-таки сделала это, я не дала ей шанса начать первой.

— Возвращайся обратно, немедленно! — закричала я.

— Что случилось, милая?! — последовал её взволнованный голос.

— Я всё знаю, — я вновь почувствовала панику, и пелена слёз застелила обзор. — Я всё, ВСЁзнаю!

— О чём ты говоришь? .., — кажется, она действительно не могла понять, ну ничего, больше я не намерена давать ей шанс одурачить меня.

— Я знаю всё о Кэрри! — мой голос дрожал, слёзы били из глаз крупными каплями. — Знаю о проклятии! Знаю о знахаре, о Донованах! Я всё знаю!

Она сбросила, но я знала, что она приедет в течении часа. Нельзя пропустить такие слова мимо ушей, тем более, что они так много значат для нашей семьи.

Наконец, в кухне появился папа. Он оглядел меня с ног до головы, заметив взволнованное состояние и короткое платье, что ему явно не понравилось. Конечно, никто из родителей не знал, во что мы одеваемся, иначе бы попытались меня отговорить.

— Венди, и в этом ты выступала, милая?

Ну вот, как я и говорила. Его волнует лишь то, во что я одета. А как же тайны нашей семьи? Мы уже взрослые с Кэрри, и должны были знать правду. Она бы ничего не изменила в наших отношениях, узнай мы это от родителей. Если бы не сегодняшнее видение, я что, вообще бы не узнала о трудном прошлом нашего рождения?

— Па-а-ап, — мне до сих пор не верилось в реальность происходящего, — почему вы с мамой развелись, но продолжаете поддерживать хорошие отношения?

— Ты же знаешь, — он, увидев мои слёзы, несколько оробел, — что мы перестали любить друг друга, как прежде. Я встретил Ким и понял, что хочу провести с ней остаток жизни... Такое бывает, но...

— Кэрри, — я в упор посмотрела на него, не скрывая слёз, — где она?

— Спит, — отец сделал пару шагов в мою сторону, но почему-то остановился.

— Это из-за неё? Из-за того, что ты — потомок Малярии Вольтер и она из-за тебя родилась мёртвой?

Он прямо-таки побелел от этой новости. Теперь его можно было сравнить с свежевыстиранной простынёй. Я всё ещё была уверена в своих словах, пялилась на него во все глаза, готовая метать молнии от степени ярости (или страха). Папа подскочил ко мне — конечно, не так быстро, как Алан, но тоже ничего — и крепко стиснул мои ладони в своих.

— Как ты узнала? Это мама сказала тебе?

— Я ничего не скажу, — выпалила, выдернув руки и сложив их на груди. — Мама уже едет, и я надеюсь, что вместе вы потрудитесь объяснить мне, что происходит.

— Скажи мне только одно: Кэрри знает? — прошептал он, смотря на меня не горящими боле глазами.

— Это она поставила меня на старт, — хмыкнула я. На самом деле, этот факт интересовал меня меньше всего. То, что я узнала дальше, казалось гораздо заманчивее. — Мы пытаемся залить валерьянкой её бесконечные кошмары, которые, на самом деле, являются картинками прошлого. Кэрри пока не понимает, что видит вас и саму себя, но скоро, думаю, она всё осознает, и нам лучше отгородить её от этого, так?

— Моя девочка, — отец обнял меня со слезами на глазах, и всхлипнул над моим плечом. Я понимала, что происходящее было слишком сложно для понимания. Мёртвый младенец оживает, и не каждый может выдержать тяготу проклятия.

— Но ведь вы сломали его, — прошептала я обессиленно. — Почему тогда ты ушёл? Почему бросил нас?

— Сломали что?

— Проклятие! — я оттолкнула его от себя и теперь уже действительно со злостью посмотрела на него. — Ты ушёл, оставив семью из бедной женщины, мертворождённой девочки и незаконной! Ты не думал, на что оставляешь её? Она поди голову сломала, думая об этом. Разрушив проклятие, вы обрекли себя на ужасное! Кто знает, что произойдёт со мной теперь?

— Ничего, Венди, — ему с трудом удалось выдавить эту фразу.

— Вы победили этих монстров, но почему-то ты ушёл. Ты и мама...вы могли быть счастливы, но вместо этого...

— Венди...

— Ты бросил её! — воскликнула я. — Но почему, папа, почему?!

— Давай дождёмся Энн, и я всё тебе объясню, — он попытался обнять меня, но я увернулась и проскочила в гостиную.

И вот, я снова сижу здесь, как некогда с матерью и Кэрри, только вместо сестры теперь был отец, глаза которого всё ещё стояли на мокром месте. Мама же выглядела смущённой, будто её застали за неприличным делом. В моих глазах пощады не было, я намеревалась узнать всё, что открыто им самим. Они недоговаривали столько лет, хотя я прекрасно понимала, почему они молчали. Окажись я на их месте, тоже не рассказывала бы детям правду, ведь они живы-здоровы, и это главное.

— Я правильна поняла? — подала встревоженный голос мама. — О Кэрри тебе рассказал не папа?

— Энн! — он укоризненно посмотрел на бывшую жену, и та извинительно улыбнулась, явно не веря в то, что я сама могла как-то всё пронюхать. — Вен удивила меня не меньше тебя! Вообще, я думал, что это твоя вина, — папа посмотрел на меня и спросил: — Так откуда ты узнала всё, если мы оба молчали?

— Кэрри мне помогла, как я уже сказала тебе, папа, — я повторила для мамы, что сестра своими кошмарами раскрывает для себя тайны прошлого, и может дойти до конца, если разберётся, что эти сны говорят ей. Моя родительница, конечно, была в полнейшем шоке, но это ведь ещё не всё, что могло бы её удивить.

— Хорошо-о, — протянула мама, когда я закончила говорить о сестре. — А что дальше? Как ты узнала, что девочка во сне Кэрри — действительно она, а взрослые — мы с Джоном?

— Мне помог Алан. Алан Донован, — оба родителя вздрогнули, как по команде, а потом недоуменно вперились в меня. — Он заменял барабанщика и играл вместе с нами на концерте. Когда пришло время кланяться, я коснулась его руки и..., — от воспоминаний по телу пробежала сладкая дрожь, напоминающая об ударе тока, который отправил меня в незабываемое путешествие, — и меня перекинуло в его воспоминания. Это была та ночь, в которую вы поехали оживлять Кэрри. Я знаю, звучит бредово, но это так. Алан тоже что-то увидел. Что-то, связанное со мной. И сомневаюсь, что там было что-то хорошее, иначе он не погнался бы за мной и не попытался рассказать.

— То есть, ты хочешь сказать, что Алан уже жил во время рождения Кэрри? — удивлённо пробормотала мама.

— И не только это, — я попыталась улыбнуться, но вышла просто отвратительная гримаса. — Он был взрослым в тот момент, когда Кэрри оказалась в подвале особняка Донованов. Он тот самый «блондинистый кудряш», как выразилась моя сестра.

— Ты думаешь, это действительно смешно?! — воскликнул отец, подорвавшись с насиженного места.

— По-твоему, я придумываю? — спокойно спросила я, сложив руки на груди. Папа не знал, что ответить. — Вот именно. То, что я говорю — чистая правда. Алан сказал, что он — демон, не знаю, верить в это или нет, но как иначе объяснить его присутствие на оживлении Кэрри в теле взрослого мужчины?

— Я помню его, — пробормотала мама, вроде ни к кому конкретному не обращаясь. — Именно он открыл нам дверь.

— Я рассказал ему правду, — признался папа. — Он знает, что я — потомок Малярии, а не ты, Энн. Именно поэтому он согласился помочь. Если бы младенец не приходился ему родственником, он бы просто выгнал нас. И ты хочешь сказать, Венди, что тот взрослый мужчина твой дружок?

— Он не мой дружок, папа, а одноклассник, — я покрылась лёгким румянцем, но сделала всё возможное, чтобы родители этого не заметили. – Да, именно это я и хочу сказать.

— Он...демон? — мама казалась шокированной. — На самом деле демон, как гласят легенды?

— Во всех легендах есть толика правды, — сказала я, хоть и сама не верила в это. — Но способности к ясновидению и телепатии не делают его демоном. Единственное, что портит всю малину — долгожитие.

— Долгожитие? — папа даже рассмеялся ненормальным смехом, до того ему понравилось это слово. — Он не просто долго живёт! Если верить твоим словам, он меняет тела.

— А если — легенде, то Эдвард Донован всё ещё жив, и это — тот самый мужчина, ожививший Кэрри, — вставила свои пять копеек мама.

Мы замолчали, переваривая новую информацию. Я пыталась сложить отдельные кусочки в общую картину, как вдруг поняла, что не знаю одного, всё ещё спрятанного за сероватым дымком неизвестности.

— Так почему вы расстались? — я чувствовала небывалый прилив энергии, как будто я Шерлок Холмс, приблизившийся к разгадке тайны. — Ведь на самом деле вовсе не в любви, так?

— Твой папа просто...мучился, — мама вяло улыбнулась.

— Понимаешь, Венди, мы никогда не думали всерьёз о втором ребёнке. Конечно, Энн хотела сыночка, да и я не был против, но проклятие Эдварда вселяло в нас страх, останавливая. Спустя несколько месяцев мы решили попытаться...

— И были полностью ошарашены, когда узнали о моей беременности, — подхватила мама. — Я до последнего думала, что случится выкидыш, или ребёнок родится мёртвым.

— Мы оба ждали этого, — вставил папа.

— И ты не представляешь, какой радостью для нас был твой первый крик. Я думала, что сознание потеряю! — я видела, как приятны им эти воспоминания. Они делали из моих родителей-друзей родителей-суженных, и мне нравилось следить за этим превращением.

— Однако мы всё ещё помнили о словах Эдварда, и после твоего рождения стали ждать неминуемой кончины. Всё время казалось, что с тобой что-то произойдёт, потому что жизнью Кэрри мы сломали жизни других наших возможных детей и внуков.

— Но ты росла на удивление крепкой девчонкой, и мы уже стали забывать о проклятии...

— Но мне стали сниться сны, — папа поёжился, будто от холода, но в доме были закрыты все окна. — Ужасные кошмары, в которых тот мужчина из подвала забирал тебя у нас. Он говорил, что придёт время расплаты за наше неуважение.

— Мне тоже пару раз снился этот кошмар, — призналась мама.

«Неужели все кошмары в нашей семье вызваны Донованами? — подумала я. — Если это так, то кто сводит с ума Кэрри? Или это из-за того, что она однажды коснулась их мира и в неё вложили его частицу?».

— И я просто...не выдержал, понимаешь? Всей этой неизвестности, ужаса перед неминуемым. Я очень любил тебя, и люблю сейчас, и казалось невыносимым расстаться с тобой.

— Его уход был общим обдуманным решением, — мама явно пыталась успокоить меня. — Мы не хотели, чтобы семейное древо Малярии оборвалось на нас, ведь это могло повлечь за собой неминуемые последствия.

— Но ведь первый ребёнок Артура родится мёртвым, — выпалила я разозлёно. — Об этом вы подумали? А что насчёт нас с Кэрри? Почему ты не ушёл, когда я была маленькой, а когда мне было восемь? Ты хотел, чтобы мы тебя запомнили?!

— Перестань кричать, милая, — мама попыталась коснуться моей руки, но я не позволила. И тогда она продолжила: — Кошмары твоего папы стали невыносимыми в тот период. Ты росла, а вместе с ними их длительность и...с позволения сказать, красочность.

— Ужасные кровавые картины, — пробормотал папа.

— Мне такие ужасные сны снились пару раз, Джона же мучила каждую ночь. Я должна была отпустить его в новую, более счастливую жизнь.

— Мы думаем, что кошмары мучили именно меня из-за происхождения, — объяснил папа. — Поэтому я и ушёл, но мысль бросить вас казалась отвратительной и неправильной.

— Я не держу на него зла, — мама ободряюще улыбнулась, — и тебе не советую, Венди.

— То есть, это всё, да? Папу замучили кошмары, и он ушёл из семьи, женился на Ким и теперь у него всё хорошо. У тебя всё хорошо, мам, а о нас с Кэрри вы подумали? Она лежит наверху с жаром и температурой, она так же, как и ты, папа, не может спать, не видя ничего ужасного. И, знаете, кто посещает её сознание помимо картин прошлого? Знаете? Я!

— Венди..., — начала было мама, но я на всех порах неслась дальше:

— В её кошмарах меня убивают! Как думаете, с чего это вдруг пошло? С моего знакомства с Аланом! Аланом, который присутствовал при оживлении Кэрри, который увидел её будущее, взяв на руки. Прародитель с той самой ночи знал о моём рождении, и сомневаюсь, что он этому рад. Считаете, я могу спокойно жить дальше после всего этого? Прародитель не позволит, потому что он наверняка в курсе моих знаний.

— Мы защитим тебя, — воспрянул отец.

— Ка-ак? — протянула я. — Ты думаешь, что сможешь спрятать меня от...от...демонов?

— Я бы ни за что не поверила в эту чепуху, если бы сама не согласилась ехать к ним за помощью, — прошептала мама и расплакалась, но папа даже не обратил внимание.

Он подбежал ко мне и схватил за плечи, приблизившись почти вплотную. Его горячее дыхание обжигало моё лицо, пока он говорил мне три слова:

— Я тебя увезу.

— Но куда?

— В Калифорнию, к твоему дяде Ричарду, ты поживёшь там какое-то время, а потом..., — глаза отца лихорадочно блестели, однако я всё-таки решила оборвать его светлые мысли.

— Но надолго ли этого хватит? Сколько мне у него жить? Год? Два? А потом? Я вернусь сюда и меня прихлопнут, как муху?

— С чего вы оба взяли, что тебе что-то угрожает? — мама поднялась с места и принялась вытирать слёзы. — Все эти года было тихо.

— Но только в этом году я встретила Алана, — тихо сказала я, не понимая, как она сама этого не осознаёт. — И только в этом году Кэрри и мне снились кошмары. В её меня убивали, в моих — пытались убить. Думаешь, это ничего не значит?

— Мы поедем в Калифорнию, — уверенно сказал папа. — Если понадобится, ты останешься там навсегда.

— Но..., — я хотела сказать, что это абсурд, это не сработает, и что лихой блеск в его глазах нужно разбавить трезвыми идеями, но вдруг он потянулся ко мне и сорвал с шеи кулон в виде бабочки. Подарок Алана.

— Сначала мы избавимся от этой ерунды, — он выбросил его в мусорное ведро, и я не стала противиться, хоть и очень хотелось. Я понимала, что с Донованами нельзя шутить. Вдруг в этом кулоне какой-нибудь жучок?

Кажется, папа подумал о том же, потому что хмуро выпалил:

— Некогда собирать вещи, быстро в машину. Если там действительно что-то спрятано, то оно может просигналить и оповестить их о том, что кулон сняли с шеи.

— Тогда зачем ты его снял?! — спросила я.

— У Ричарда есть дочь твоего возраста, первое время она разделит с тобой свой гардероб. Мы с мамой пришлём остальное. Энн, позвони ему и скажи, что мы едем. Дорога займёт у нас около восьми часов.

Мама крепко обняла меня и поцеловала в лоб, а после скрылась в другой комнате. Я слышала её сдавленные рыдания, слышала, как она натыкается на разные предметы в спешке, и это не прибавляло уверенности в том, что мы совершаем. Но у меня не было выбора, папа, схватив за руку, потащил в гараж, и мне пришлось идти за ним, даже не попрощавшись с Кэрри. Но самое страшное из произошедшего было не это, а кое-что другое.

Мама поцеловала меня в лоб.

В лоб целуют покойников.