Дебютантка

Праздновать день рождения в саду оказалось отличной идеей. Всё шло как по нотам. Гаррет едва ли не парил над газоном, раздавая указания эльфам и не уставая восхищаться погодой. Старый добряк светился от счастья: даже ночью синоптики обещали двадцать градусов тепла — редкий подарок для Франции в конце сентября.

Как и планировала, первую половину дня Гермиона провела с родителями. Благодаря стараниям Моро им удалось арендовать целую кабину Лондонского глаза — с захватывающим видом на город. Дома, машины, автобусы и даже крошечные люди предстали перед ними как на ладони. Папа настоял взять с собой мамин пирог, и они без устали вспоминали её детство, смеялись, делились историями и наслаждались редкими моментами покоя и единения. Каждый час, проведённый с родителями, Грейнджер приходилось отгонять от себя ужасные мысли о том, что она не была их биологической дочерью. Хотя надо сказать, нахождение в кабинке на высоте многоэтажного здания немного спасало ситуацию.

Вероятно, такое удовольствие стоило баснословных денег, но Гермиона отчаянно мечтала вкусить немного роскоши. Возможно, на неё повлияли аристократки, среди которых она теперь вращалась, а может, это была простая попытка порадовать ту самую маленькую девочку внутри, которая так давно грезила о празднике. По большому счёту, причины были не важны — важны были лишь улыбки родителей, объятья мамы и крепкая рука отца, которую Грейнджер практически не отпускала.

— Ваши друзья пришли первее всех, — известил её Гаррет.

— Как всегда, — усмехнулась Гермиона, глядя на себя в зеркало.

На ней было великолепное вечернее платье от Веры Вонг. Корсет, украшенный изящной шнуровкой, плотно облегал фигуру, а лёгкая шифоновая юбка струилась от линии груди до самого пола мягкими волнами. Домашние эльфы сновали вокруг, завязывая последние ленты и доводя её образ до совершенства.

— Мистер Поттер настаивал, чтобы вы спустились немедленно, но я сказал, что вам нужна ещё минутка.

— Мистер Поттер просто издевается, Гаррет, — уверила она.

Это однозначно была его месть за котёнка. Он испортил им с Джинни всю обувь за считаные недели. Если бы Грейнджер знала, что Джиневра беременна, она бы тысячу раз подумала, стоило ли преподносить такой сюрприз, но сделанного не воротишь, а дети всё равно очень любят домашних животных.

— Мисс прекрасна, — с придыханием произнесла Миппи, оценивая свою работу над причёской.

По просьбе Гермионы домовая зацепила ей сзади лишь немного волос, позволяя прядям ниспадать на спину и плечи.

— Не поспоришь, — улыбнулся эльфийке Гаррет и вновь обратился к Гермионе: — Вы сияете ярче звёзд.

— Боже, почему ты не можешь быть помладше? — шутливо возмутилась Грейнджер.

Моро рассмеялся, и на его бледных щеках разлились красные озёрца румянца.

— Вы найдёте кого-то, кто будет делать вам комплименты лучше, чем я.

С каждым днём Гермиона сомневалась в этом всё больше и больше. Её ужасно тяготило одиночество. Пока дружила с мальчиками в Хогвартсе, Грейнджер перманентно ощущала себя бесполой, потом ненадолго её жизнь скрасил Виктор Крам, но, по сути, она продолжала быть всего лишь серой мышкой, снующей между ног парочек. Когда Рон наконец-то заметил её, это был восторг, ни с чем не сравнимая эйфория. Но как же больно было наступать на осколки разбитых мечт после, когда всё просто нелепо закончилось.

И вот ей исполнялось двадцать четыре, а единственный мужчина, который вызывал в ней те самые чувства, был под запретом. Он был опаснее отравленного яблока Белоснежки, коварнее Кольца Всевластья. Притягательный, разрушительный — воплощение искушения. Как ни печально это признавать, им с Драко было совсем не по пути.

— Я готова, — объявила она, глядя в отражение карих глаз, в которых вместо решимости плескалась добрая доля отчаяния.

Моро помог Грейнджер спуститься на каблуках и закрепил золотистую маску с бордовым пером на её лице. Сегодня маскарад, главный и очень личный для неё праздник, так что Гермиона просто обязана не поддаваться грусти.

— Теперь я понимаю, почему тебя от нас прятали. Вы только посмотрите!

Гарри раскрыл руки, чтобы принять её в свои объятья. Проклятье, он чуть было её не задушил.

— Ты неотразим, Поттер, — кокетничала Гермиона, рассматривая его костюм.

Редкий случай, когда Избранный надевал нечто роскошное.

— А я? — вмешалась в их диалог Джинни, крутясь в ярко-изумрудном платье.

— Я не понимаю, как Гарри до сих пор не спрятал тебя под мантией-невидимкой, — пошутила Грейнджер и поцеловала подругу в щёку.

Животика у Джинни ещё не было видно, поэтому ткань идеально подчёркивала её талию. На мгновение Гермиона даже подумала, что тоже должна была надеть что-то яркое. Чёрное платье с корсетом — это изящно, но, может, недостаточно весело?

— Мы с Лонгботтом похвалы не дождёмся, — подтрунивал над ними Симус. — Невилл, брат, ты жеребец.

Тот тихо рассмеялся в ответ.

— Вы, как всегда, шикарны, ребята. — Гермиона оценила одежду каждого, прежде чем осознать: — А где Луна?

Лонгботтом тут же опустил в глаза в пол, а другие покосились на него с кислыми лицами.

— Вы расстались, — с ужасом осознала Грейнджер. — Но что произошло?

— Я не хочу портить тебе праздник, — признался Невилл.

— Ты ничего не портишь.

— Порчу, — возразил он. — Она не пришла из-за меня. Знала, что я буду, и решила не идти.

Гермионе было сложно с этим смириться. Поведение Лавгуд немного разочаровывало. Они уже давно не дети, да и территория сада просто огромная. Луна могла её поздравить и общаться с другими гостями, даже не пересекаясь с Невиллом.

— Это её выбор, — сглотнув горечь, произнесла Грейнджер. — Давайте отрываться!

Друзья поддержали заявление улыбками и поправили маски. Почти у всех они были чёрные, но из нитей складывались совершенно разные узоры. Гермиону радовало, что все с пониманием отнеслись к дресс-коду мероприятия несмотря на то, что для их компании такие вечера были в диковинку. Раньше праздники проходили под неизменным девизом «Чем проще, тем лучше». Маскарад в осеннем саду с изысканными угощениями и тщательно продуманными деталями казался же почти театральным.

Всё вокруг дышало сказкой: девушка в маске, перебирающая струны арфы; живая музыка, словно растворяющаяся в вечернем воздухе; крошечный бар, утопающий в цветах под аркой из винограда; столики со свечами, поблёскивающими среди теней. На клумбах — гирлянды, сплетённые с живыми цветами, а над всем этим — прозрачное небо с едва заметным золотом заката.

Первый час прошёл максимально непринуждённо: им было что вспомнить, а другие гости благородных кровей не спешили приходить вовремя. Но когда на праздник явился Кингсли с неизменно впечатляющей Лукрецией, обстановка слегка переменилась. Гермиона не заметила, как выпила уже второй бокал, чтобы продолжать нейтрально улыбаться и не ударить в грязь лицом.

Здесь были все девушки с их собрания, кроме Астории, а также целая куча незнакомых мужчин. Кого-то Грейнджер видела мельком в Хогвартсе, а о ком-то лишь читала в газетах. Гаррет уверял, что строго проверял всех гостей, так что, вероятно, Гермионе стоило бы поменьше слушать шутки Симуса и побольше общаться с новыми людьми.

— Привет, именинница!

К их столику неожиданно подошла яркая Панси в огромной маске с абажуром из перьев. Финниган тут же притих, а Невилл спешно прочистил горло.

— Привет! — попыталась скрыть волнение Гермиона. — Я рада, что ты пришла.

— Первый праздник у мисс Грейнджер-Дюэрр нельзя было пропустить, — в своей хитрой манере ответила Паркинсон. — А вы уже вовсю развлекаетесь?

Гарри и Джинни исполнили дюжину медленных танцев, а родители Эдриана Пьюси отчаянно пытались побить их рекорд. Так что да, кажется, вечеринка была в самом разгаре.

— Да, но это скромное торжество.

— Арфа — гениальная идея, — похвалила её Панси. — Твой Гаррет — находка, верно?

— Он мой спаситель, — без лишней скромности оценила она работу Моро. — Может, ты хочешь чего-то выпить? У нас в баре много необычных коктейлей.

— Да, Драко уже заказал мне.

Драко.

Живот тут же напрягся, а челюсть сжалась до скрежета.

Он пришёл, а значит, её маленький шантаж сработал. Но почему Малфой до сих пор её не поздравил?

— Я что-то не вижу юную Гринграсс. Она не прошла фейсконтроль?

Невилл моментально почуял неладное и вмешался в их беседу:

— Не хочешь потанцевать, Панси? — предложил он, протягивая ей широкую ладонь.

Паркинсон резко перевела взгляд на него, и её зрачки, идеально подчёркнутые маской и вырезом для глаз, заметно расширились.

— Почему бы и нет.

От Гермионы не укрылось, как стальной голос Панси слегка надломился.

— Хорошего вечера! — помахал им Симус, вытирая со лба пот. — От неё так и прёт энергетика вампирши.

Грейнджер не могла с ним не согласиться.

— Что ж, я пошёл в беседку искать какую-нибудь скучающую леди.

— Не смей трахаться в моём саду, Финниган, — предостерегла его Гермиона.

— Желание именинницы, конечно, закон, но ты тоже не перебарщивай, — изображая возмущение, ответил он.

Грейнджер схватила свой стакан и попыталась прыснуть в Симуса шампанским, но юркий жиголо увернулся.

— Я тебя услышал! — крикнул он, убегая к беседке.

Чёрт. Смешивать эти два мира точно было ошибкой. Если какая-нибудь Шарлотта Флинт увидит голую задницу Симуса, скандала не избежать.

— У тебя весёлые друзья.

Гермиона ударилась локтем об угол столика, услышав голос позади себя.

— Ох, — выдохнула она, увидев квадратный подбородок Эдриана. — Это ты.

— Проходил неподалёку. Мне сказали, что у одной известной дамы сегодня день рождения, — ухмыльнулся он.

— Как удачно.

Гермиона облизала губы, забыв о том, что на них была красная помада. Кажется, Миппи говорила, что косметика достаточно стойкая.

«Вот и проверим».

— С твоим днём, — поднял стакан Эдриан. — Я бесконечно счастлив, что судьба свела нас.

Его песочные радужки блестели ярче из-за тёмно-синей маски, но тяжесть в груди Грейнджер была совсем не похожа на влечение.

— Я тоже, — поджала губы Гермиона.

— Какой же я растяпа, — сдержанно расхохотался Пьюси. — Я принёс тебе коктейль.

Только сейчас она заметила в его левой руке бокал из-под мартини с украшением из лайма. Он был светло-зелёный, и Грейнджер никак не могла вспомнить название этого напитка, хотя лично просматривала меню перед праздником.

— Парень на баре сказал, что от него срывает крышу, — предупредил её Эдриан.

Что ж. Бармен прибыл к ним прямиком из Нью-Йорка, а Гермиона была склонна верить профессионалам.

— Слушай, я ещё не произнесла речь и...

— Это твой день, — перебил её Пьюси и заставил взять коктейль. — Ну же. Расслабься.

Он подмигнул Гермионе, и её корсет будто стал в сотню раз уже. Она излишне параноила, и это очевидно. От одного глотка ей точно ничего не будет, а гости, кажется, и не нуждались ни в каких особенных словах. Её мало кто знал, так что люди разглядывали идеально подстриженные кусты, слушали музыку и наслаждались тёплым сентябрьским вечером. Большинство даже не думало об имениннице.

— Ты прав, — согласилась Гермиона, и её губы коснулись холодного стекла.

Она успела почувствовать лишь тонкий яблочный аромат, прежде чем кто-то варварски выбил напиток у неё из рук.

Грейнджер с ужасом попятилась и увидела перед собой разгневанного Малфоя. Он тоже надел маску — чёрную, бархатную, абсолютно минималистичную, но Мерлин, эти платиновые волосы нельзя было спутать ни с чьими другими.

— Что ты делаешь?! — рявкнул Эдриан, глядя на свой мокрый костюм.

По всей видимости, стакан очень удачно отлетел в сторону Пьюси.

— Извини, я перебрал, — буркнул Драко.

— Ты придурок, Малфой! — продолжал ворчать Эдриан, но отряхнуть пиджак у него никак не получалось. — Я скоро вернусь.

С этими словами Пьюси скрылся в темноте сада.

— Ты в порядке?

Тёплые руки Драко опустились на её голую кожу чуть выше локтя, и Гермиона на мгновение забыла, о чём он вообще спрашивал.

— Что? — Грейнджер быстро сморгнула наваждение: — А, да. Конечно, я в порядке.

Малфой был очевидно рассержен, она узнавала эту тонкую линию губ и гуляющие желваки. Но почему?

— Ты выпила коктейль? — продолжил нервно допрашивать её Драко.

— Нет, — растерянно ответила Гермиона. — В чём дело?

— Лёд, — пояснил он.

— Лёд?

— В коктейле лёд плавал на дне.

Что это значит?

— Драко, я не понимаю.

— Пьюси что-то туда подсыпал, поэтому лёд не всплыл. Я много раз наблюдал, как он проворачивает это с другими девушками.

Это что, шутка? Эдриан пытался её отравить? Чтобы что?

О господи.

Осознание накатило на неё со стремительной скоростью.

— Это то, о чём я думаю?

Малфой молчал; он даже не кивнул, но его глаза сказали ей всё, что нужно. Пьюси хотел заняться с ней сексом, потому что это был прямой билет в райскую жизнь. Они бы поженились, он бы оставил её без права выбора и сказочно разбогател.

Проклятье.

Чёрт возьми.

В тесном платье стало невозможно дышать, и Гермиона почти бегом отправилась в поместье. До последнего она не проверяла, идёт ли Малфой за ней. Да, он определённо её спас, но нет, это не отменяло того факта, что Драко пытался её избегать и вообще не собирался приходить сегодня.

Что с ней не так? Почему другие девушки просто находят хороших парней и строят с ними счастливые отношения? Она даже не могла дать волю своим желаниям. Какой толк от всех этих речей о независимости, когда она не могла заняться сексом с тем, кто ей действительно нравился? Проклятая девственность ощущалась хуже, чем кандалы. Все и без того придавали грёбаному ярлыку бешеное значение, а в мире аристократов кровь на простынях будет похуже любого штампа в паспорте.

— Гермиона! Стой!

Он шёл за ней. Конечно, Драко шёл за ней. Он делал всё, чтобы свести её с ума. Она говорила ему гадости — он довольно ухмылялся. Она отталкивала его — он зажимал её на лестнице. Она умоляла оставить её в покое — он бежал за ней. Она хотела поговорить с ним — он прятался. Они застряли в этой проклятой петле, и ни один из них не знал, как из неё выбраться.

— Не ходи за мной!

— Стой же ты!

Малфой снова схватил Гермиону — на этот раз за локоть — и развернул лицом к себе. Они стояли в тёмном коридоре недалеко от главного холла, но ей было плевать. Пусть хоть вся богема Европы смотрит на их очередную ссору.

— Что тебе нужно от меня? — в лоб спросила Грейнджер. — Ты избегаешь меня, ты отменяешь наши уроки, ты пишешь письма, в которых говоришь, что не придёшь на мой день рождения. Я не понимаю, Малфой. Если тебе на меня плевать, почему ты не дал Пьюси совратить меня?

Резким движением руки Драко сорвал с неё маску, и та с глухим стуком приземлилась на мраморный пол.

— Прекрати это, Грейнджер, — шёпотом предупредил он, заставляя её прижаться вплотную к стене.

Его левая рука оказалась над её головой, а правая сжималась и разжималась так, будто он запрещал себе касаться Гермионы.

— Прекратить что?

Он не напугает её. Даже в маске, даже когда опять возвышается над ней, — у него ничего не выйдет. Гермиона повторяла это себе снова и снова, но ленты на корсете стонали от её частого дыхания.

— Тебе просто нужно было к кому-то обратиться. Мы не друзья. Мы никто.

Драко говорил об их соглашении, но на самом деле их задумка с наставничеством изначально трещала по швам. Гермиона помнила каждую минуту их взаимодействия и могла по пальцам одной руки пересчитать, когда всё между ними было гладко. Всегда кто-то не шёл на уступки, всегда кто-то проверял границы на прочность. Лишь вопрос времени, когда азарт поглотит их целиком.

— Я пришла не к кому-то, — поправила она его, рискованно вскидывая подбородок. — Я пришла к тебе.

Песня: Настоящая — Ваня Дмитриенко

Её глаза уже привыкли к темноте, так что, когда зрачки Драко начали расширяться, она прекрасно видела, как медленно, миллиметр за миллиметром, в черноте тонули его серые радужки. Гермионе не нужно было видеть всё его лицо, чтобы понять, как на него действуют её слова. И это чертовски опьяняло.

На первый взгляд Малфой казался классическим обаятельным плейбоем — именно таким, каким он сам себя изображал. Но Грейнджер знала больше. Она таяла, представляя, что за этой маской скрывается совсем другой человек — сложный, ранимый и по-настоящему особенный.

— Ты ошиблась во мне, принцесса. — Его дыхание коснулось её губ, и Гермиона почувствовала, как растекается лужей у его ног. — Я не тот, кто тебе нужен.

— Меня никто не трогал, — призналась она, смотря Драко в глаза. — Ни один мужчина не делал со мной... те вещи.

Они оба понимали, о чём шла речь. Драко застукал её за подглядыванием и ни за что бы об этом не забыл.

Малфой прикрыл веки, и в следующий момент его ладонь грозно ударила по стене. Зажмурившись от неожиданного звука, Гермиона на секунду потерялась в пространстве. Страх вынудил её вцепиться в его талию, и, видимо, случайно она сделала то, о чём думала всё это время.

— Это не то место, где мы должны находиться, — томным голосом отчитал её Драко.

Он прав. Её спальня не являлась безопасным общественным пространством.

— Это случайная аппарация, — оправдывалась она, но её пальцы не собирались отпускать его пиджак.

Гермиона в принципе не понимала, как должна была отойти от него хотя бы на сантиметр. Он был так ей нужен, что она до скрипа сцепила челюсти.

— Ты же знаешь обо всём, — недоумевал Драко, наклоняя голову ближе к её уху. — Знаешь, что я не могу.

Пока по шее бегали мурашки, а кончик его острого носа с горбинкой зарывался в её кудри, Гермиона не хотела знать ничего. Абсолютно, мать его, ничего.

— Это просто секс.

Она ответила ему не своим голосом, потому что её голос в данный момент был связан и опущен на дно Тихого океана, откуда бы его никто не услышал.

— Просто секс, — усмехнулся он, мгновенно усиливая тяжесть внизу её живота.

Его руки. Только сейчас Грейнджер поняла, что потеряла их, но резко ослабший на груди корсет дал довольно красноречивый намёк о том, где они находились всё это время.

— Ты не можешь меня желать, — продолжал Малфой, пока его пальцы мастерски справлялись со шнуровкой на спине.

Он раздевал её не глядя, и Гермиона могла лишь гадать, скольких девушек он обнажил точно так же.

— Салазар.

Драко со свистом выпустил воздух, глядя на её оголённую грудь. В спальне не было холодно, но отчего-то её вишнёвые соски сжались в твёрдые горошины. Ей не хотелось прикрыться, как было с Роном; ей хотелось прижаться к Малфою ещё ближе. И это раздражающе возбуждало.

— Я тоже хочу посмотреть.

Она потянулась к его маске и разделалась с завязкой сзади, а потом, будто она тонула в бреду, её пальцы пробежались вниз, по пуговицам его рубашки. На Драко оставался пиджак, но тонкой полоски кожи оказалось достаточно, чтобы увидеть бледные шрамы и очертания пресса. Она помнила все эти детали ещё с тех пор, как стала свидетельницей жаркой сцены в кладовке, но сейчас Малфой принадлежал только ей, и всё ощущалось иначе. Ярче. Громче. Словно кто-то выкрутил тумблер в сердце на максимум.

Коснувшись его живота, Гермиона почувствовала, как напрягаются его мышцы. Из-за её действий Драко был растрепан и крайне напряжён — его лучшее преображение.

— Кем ты хочешь меня видеть?

Его вопрос застал её врасплох. Они стояли друг перед другом полуобнажённые, и для такого мужчины, как Драко, всё должно было быть понятно без слов.

Вместо ответа Гермиона развернулась к нему спиной, чтобы Малфой помог ей полностью вылезти из платья, а затем Драко быстро избавился от брюк. Они оказались в её огромной кровати почти голые, но Грейнджер вдруг поняла, что ещё никогда не чувствовала себя настолько расслабленно и комфортно. Те два бокала шампанского были сущей ерундой; Малфой, который навис над ней и оставил поцелуй у стыка шеи и ключицы, — вот её настоящий допинг.

— Займись со мной любовью, а не сексом, — попросила она на выдохе, пока его губы без остановки обжигали её груди и впадинку между ними.

Драко резко прервался и поднял на неё серые глаза.

— Это желание именинницы?

От его лукавой улыбки её трусики уже можно было выжимать.

— Да. Мой подарок.

Усмехнувшись, Драко спустился ниже и наконец зацепил зубами резинку белья. Его нос уткнулся ей в живот, и Малфой глубоко вдохнул.

— М-м-м, проклятье, — выругался он. — Ты так вкусно пахнешь.

Речь явно не шла о её духах, потому что в следующую секунду Драко уже стягивал её трусики по ногам. Гермиона не знала, что должна делать, поэтому в основном просто наблюдала за ним и тянулась, чтобы хоть где-то его коснуться.

— Я буду рядом, — успокоил её Малфой и нежно поцеловал в губы.

Грейнджер приоткрыла рот от неожиданности, когда его пальцы, обойдя клитор, скользнули прямо в её жар. Он так профессионально отвлёк её, что она даже не успела зажаться. Ещё никто не был внутри неё: она трогала себя однажды, но точно не так глубоко и не так... Ох, чёрт...

— Драко! — пискнула она, отзываясь на его поглаживания внизу.

— Вот здесь? — спросил он, смазанно проводя губами по её челюсти.

— Да! Да! Здесь!

Её голова начала бесконтрольно метаться по подушке, но Малфоя, кажется, это не смущало. Его пальцы продолжали выходить и входить с влажными хлюпающими звуками, а точка, которую он задевал, почти полностью выключила ей сознание. Если секс хотя бы наполовину так же прекрасен, Гермиона готова была остаться в этой постели очень надолго. Очень-очень надолго.

— Ты ещё никогда не молчала так долго.

В очередной раз распахнув глаза, Грейнджер увидела довольное лицо Драко и хитрый прищур, и в сочетании с его волнообразными движениями рукой это добило её окончательно. Гермиона сжалась так, будто собиралась вот-вот трансгрессировать, а потом перед глазами вспыхнули белые пятна, и сладкая дрожь охватила всё её тело. Малфой ни на мгновение не прекращал дразнить её пальцами, и, только когда она перестала вырывать с корнями его совершенные волосы, он позволил себе замедлиться.

— Ты такая агрессивная, когда кончаешь. — Драко как ни в чём не бывало облизал собственные пальцы, и Гермиона ощутила, как у неё горит лицо. — Мне нравится.

Она провела свободной рукой по его плечу и почувствовала борозды от своих ногтей.

Проклятье.

— Прости меня.

— Смеёшься? Это потрясающе.

У неё не было причин ему не верить. Точно не тогда, когда его твёрдый стояк прижимался к её бедру через ткань боксеров.

— У тебя есть презервативы?

Неловко, но Гермионе нужно было больше. Без его пальцев внутри её пожирала пустота, а от адской пульсации внизу хотелось выть.

— Есть.

Его взгляд тут же стал сосредоточенным, но Грейнджер старалась не придавать этому значения. Всё, чего она хотела, — это потерять девственность с человеком, которого она желала. Правда желала, а не заставляла себя поверить, что он правильный выбор. Драко нравился ей именно таким, каким был. Почему её должны волновать формальности?

— Ты в любой момент можешь всё отменить, — напомнил Малфой. — Я растянул тебя, но всё равно будет больно.

Да, она слышала много ужасов, так что он её не удивит.

После её короткого кивка Драко спустил боксеры и сжал член в кулак.

— Чёрт, — хрипло выругался он, плавно двигая рукой вверх и вниз. — Это будет тяжело.

Забудьте.

Малфой уже её удивил.

— Он не поместится, — с полной уверенностью заявила Грейнджер, вызвав у Драко очередной низкий смешок.

— Поместится.

Не то чтобы Гермиона каждый день оценивала пенисы (этот был первым, который она увидела вживую), но чисто физически та дубина, по которой он раскатывал презерватив, была намного больше её бедной маленькой вагины.

— Расслабься, принцесса.

Она уже просила его быть нежным, так что повторяться не имело смысла. Напомнив себе, что она, вообще-то, каталась на проклятом драконе, Гермиона раздвинула ноги шире, позволяя Драко устроиться поудобнее.

Он держался на одном локте, а другой рукой вернулся к самой жаждущей части её тела. За считаные минуты Грейнджер удалось забыть о том, какая угроза нависает над ней в прямом и переносном смысле.

— Что тебе нравится? — спросил он, выводя ленивые круги возле клитора.

— М-м?

— Предпочтения, — объяснил он. — Поменьше разговоров, побольше поцелуев?

— Без понятия.

Откуда взяться предпочтениям у девушки, которая до недавнего времени ненавидела даже поцелуи?

— Полагаю, раз ты такая мокрая из-за меня, тебе нравлюсь я.

— Немного, — с улыбкой ответила Гермиона, прикусив губу.

Сейчас она явно соображала куда хуже обычного.

Подушечки его пальцев вдруг зажали комок нервов, и Грейнджер тихо застонала.

— Ты тоже мне нравишься, — тепло признался он. — Невероятно красивая.

Боже.

Когда Драко говорил это, массируя её внизу пальцами и надавливая головкой члена на вход, она не знала, что должна делать. Хотелось, чтобы он был в ней, но страх не мог исчезнуть до конца.

— Один раз, хорошо?

— Да...

— Готов поспорить, в тебе ужасно узко, Гермиона.

Господи боже.

Она рефлекторно вскинула бёдра, и Малфой легко толкнулся в неё.

— Драко! — тут же закричала она от режущей боли, сковавшей конечности тугим жгутом. Благо Малфой, кажется, и не собирался двигаться без разрешения.

Он замер на глубине и трепетно наблюдал за её реакцией. Ещё никогда Драко не был таким серьёзным с ней.

— Как ты?

С каждой секундой пульсация постепенно усиливалась, а жжение отступало. Это был хороший знак, верно?

— Не знаю...

Малфой жадно накрыл её губы, слизывая всю красную помаду и погружаясь языком максимально глубоко. Её руки автоматически вцепились в его ягодицы, как тогда у лестницы, и чёрт... Драко снова двинул бёдрами.

Его большой горячий член заполнил её целиком, казалось, по самое горло. Боль уже была не такой сильной, это ощущалось терпимо, почти идеально, но Малфой явно не планировал продолжать.

— Тебе нужно отдохнуть.

Его голос дрожал как никогда, а широкая спина стала практически каменной. Он мог бы трахнуть её, как всех остальных, взять своё, что было не так?

— Тебе неприятно? — с ужасом предположила она.

— Самый глупый твой вопрос, — едва ли не прорычал он, и она почувствовала, как отчаянно дёргается его член в ней.

Малфой больше не делал скользящих движений, он остался на глубине, зато его пальцы неожиданно вернулись к клитору.

— Что ты делаешь?!

Её вопрос перешёл в жалобный крик, потому что ощущения оказались слишком острыми, новыми... Спина отчаянно выгнулась ему навстречу, и глаза Малфоя опасно сверкнули от тёмного наслаждения. Он упивался тем, как управлял ею, и да, это однозначно был её лучший день рождения.

— Подарок для именинницы?

Его хрипотца стала последним, что она услышала, перед тем как взлететь к проклятым небесам.