Дебютантка

Несмотря на то что Паркинсон не скрывала скептицизма, она всё же помогла Гермионе с организацией. Они решили собрать максимальное количество влиятельных аристократок в поместье Дюэрров за ужином с коктейлями. Как объяснила Панси, после вычурных завтраков и путешествий этот вид развлечений являлся особенно почётным у чистокровных леди.

— У меня всё готово. — Гаррет пригладил фрак, отчитываясь перед ней и Паркинсон. — Если я вам понадоблюсь, то буду неподалёку. Просто пошлите за мной Дигги.

— Очень мило с вашей стороны, — похвалила его работу Панси. — Вышло прекрасно.

— Ты, как всегда, на высоте, — менее официально обратилась к нему Грейнджер.

— Всегда к вашим услугам.

Портключи гостей должны были сработать уже через считаные минуты, и Гермиона опасалась, что упадёт в обморок как раз перед их приходом. Её участившееся дыхание явно было плохим знаком.

— Дигги — твой главный эльф?

Голос Панси прозвучал будто из-под толщи воды. Гермиона тут же потёрла виски, чтобы вернуть концентрацию.

— Да, тот с серёжкой.

Они вместе оглянулись на четверых эльфов, которые расставляли бокалы с коктейлями на фуршетном столе по цветам. Миппи находилась на стуле у панорамных окон и оценивала работу своих коллег; правда, её взгляд едва ли отрывался от Дигги.

Она была в него влюблена, и это казалось таким очевидным. Неужели и люди совершенно не умели скрывать свои чувства?

— Да он мачо, — по-доброму усмехнулась Паркинсон. — Вылитый Драко, если бы он был эльфом.

От этого дикого сравнения Грейнджер невольно засмеялась.

— Ты умеешь подобрать слова.

Паркинсон с улыбкой прикусила губу.

— Этого у меня не отнять.

— Первые гости! — восторженно объявил домовой Грэг и нервно вытер руки о наволочку.

Из коридора в комнату влетели хихикающие сёстры Гринграсс, сдержанная Лукреция Забини и крайне счастливая Розали Кларк. С момента их первой встречи с Розали прошёл уже месяц, но та, кажется, совсем не растеряла оптимизма.

— Флинт так и не узнал, что его племянницу трахнул Малфой, — заметив, с каким любопытством Гермиона разглядывает Розали, произнесла Панси.

Грейнджер не ощутила почти ничего. Ну... может, лёгкую тоску. Она уже знала об интрижке Кларк, и та совершенно не претендовала на Малфоя. Почему Розали вообще должна была задумываться о мнении дяди о её личной жизни, если в итоге они с Драко были чужими друг другу людьми?

Собственно, подобные вопросы и вынудили её начать действовать как можно быстрее.

— Добрый вечер, — поприветствовала гостей Гермиона, ощущая лёгкое головокружение.

Одно дело — показывать роскошное поместье старым друзьям, и совсем другое — приглашать туда дотошных особ, чьи носы всегда были высоко вздёрнуты. Хотя недостаток кислорода, помимо волнения, определённо мог быть связан ещё и с застёгнутой на все пуговицы изящной блузкой.

— У вас потрясающий дом, — сделала комплимент Лукреция, и все были вынуждены с ней поспешно согласиться.

Как бы ни восторгалась интерьерами поместья Дюэрров сама Грейнджер, она прекрасно осознавала, что мадам Забини удивить было тяжело. В любом случае ей повезёт, если Лукреция сегодня окажется чуть более снисходительной, чем обычно.

Паркинсон настояла на присутствии Забини, потому что её мнение имело особый вес. А значит, если Грейнджер сумеет убедить именно Лукрецию в успехе своего проекта, чаша весов в итоге склонится в её пользу.

— Благодарю! — зачем-то хлопнула в ладоши Гермиона. — Вы можете угощаться коктейлями и закусками. Все морепродукты свежие, прямиком из мишленовского ресторана в Париже.

Её заминка в виде нелепого жеста быстро забылась, и все дамы отправились дегустировать угощения. Чуть позднее к ним присоединилась Люси Розье и ещё несколько ровесниц Лукреции, которых Грейнджер видела впервые.

— Это мать Маркуса Флинта, Шарлотта Флинт, и мать Эдриана Пьюси, Фиона Пьюси, — шепнула ей на ухо Панси, прямо перед тем как Грейнджер подошла к ним, чтобы пожать руки.

Теперь Гермиона поняла, в кого у Эдриана был такой редкий цвет глаз, но почему-то ей стало лишь более неловко во время знакомства оттого, что она успела сходить на свидание с её сыном.

— Время сплетен! — радостно объявила Паркинсон, спасая её от очередной бессмысленной беседы о погоде, и пригласила всех леди сесть на диваны.

Для встречи Грейнджер выбрала большую гостиную, так что места хватало всем. У некоторых дам в руках по-прежнему были тарелочки с закусками, но Гермиона старалась не вмешиваться в расписание Панси. Они договорились, что сначала Паркинсон расслабит всех привычными развлечениями аристократок, а затем Грейнджер попытается рассказать им о своей идее.

— Мы, кажется, впервые встретились таким составом, — оглядела собравшихся Панси.

Лукреция, Фиона и Шарлотта держались немного особняком и выбрали не диван, а кресла с высокой спинкой поближе к камину. В любом случае Гермиона была рада, что они не ушли сразу же. Чаще всего женские группы делились по возрасту, поэтому подобное сочетание уже было своего рода революцией.

— Спасибо Гермионе! Без неё нас бы тут не было! — подняла бокал Розали, кивая в сторону Грейнджер.

Гермиона, конечно же, поддержала её тост, и вскоре к ним присоединились остальные. Стоило радоваться, что Булстроуд не смогла сегодня прийти, потому что её скептицизм непременно бы уничтожил и атмосферу, и последующую лекцию Грейнджер.

— Приятно иногда собраться большой компанией девочек, — добавила Лукреция, медленно покачивая носком красных туфель.

Фиона и Шарлотта незамедлительно кивнули, а остальные продолжили молча попивать коктейли. Забини спала с министром магии, и, по всей видимости, этот роман никто не спешил комментировать.

— Простите меня за прямоту, Фиона, но Эдриан рассказывал вам о своём свидании с Гермионой?

Грейнджер резко повернула голову к Панси в полном недоумении:

«Какого чёрта ты делаешь?!»

— Оу, — прокашлялась миссис Пьюси. — Да, но, так как я его мать, он не делился подробностями.

Когда Паркинсон успела их выведать, а главное, у кого?!

— Жаль, что с нами нет Нарциссы, — вдруг произнесла Астория. — Может, она смогла бы вразумить своего сына.

Пульс Грейнджер взлетел до потолка, гулко отдаваясь в ушах.

Гермиона слышала, что после войны Нарцисса избегала светских посиделок как огня. Чёрт, никто даже не знал, где именно миссис Малфой ото всех скрывалась. Вроде бы Драко вскользь упоминал что-то о её путешествиях.

— Драко пора жениться, это правда, — поддержала её Лукреция. — Но он, очевидно, ещё не нагулялся.

Края ушей Гермионы пылали как никогда. Она едва сдерживалась, чтобы не начать судорожно приглаживать кудри, надеясь спрятать за ними жгучий румянец.

Малфой на все сто, мать его, процентов не нагулялся. И их поцелуй только подсвечивал отсутствие у него всяческих тормозов. Проклятье, она чуть не отдалась ему у лестницы.

Что с ней было не так?

— Может, скоро всё изменится? — предположила Шарлотта Флинт. — Когда Маркус вернулся три дня назад с покера, он сказал, что Драко не забрал свой главный приз.

У девушек возникли понимающие улыбки, и лишь Гермиона растерянно моргала, пытаясь прочитать ответы на их лицах.

— Ронни, хозяин клуба. В качестве комплимента он предлагает победителю забрать парочку красоток домой, — объяснила Лукреция.

— Он сутенёр?

Уголки губ Забини приподнялись ещё выше, и все поддержали её реакцию короткими смешками.

— Милая, к Ронни ходят самые влиятельные мужчины в магической Европе. Как ты думаешь, этим девушкам нужно платить за то, чтобы они уехали с одним из них?

Уму непостижимо, насколько все в этом мире жаждали прикоснуться к власти. Каждый раз, когда Гермиона думала, что уже видела самое дно, кто-то стучал снизу.

— Я не считаю нормальным, что социальный лифт для части волшебниц выглядит так, — высказалась Грейнджер, несмотря на предупредительный щелчок по колену от Панси. — Они надеются стать игрушками чистокровных мужчин, будто нет других карьерных перспектив.

— А что им ещё делать? — вступила в дискуссию Люси Розье. — Сидеть в пыльном архиве в министерстве? Или податься продавщицей в Косой переулок? Волшебный мир узок, и не каждая готова рискнуть и пойти работать к маглам без нормального образования.

— Может, так происходит, потому что никто не задумывался о роли женщины?

— В Лондоне три тысячи волшебников, мы лишь жалкие крошки, — удручённо произнесла Шарлотта Флинт.

— Сколько из них женщины? Что насчёт крошек в крошках? — спросила Гермиона.

— Кажется, у мисс Грейнджер-Дюэрр есть какая-то мысль, — протянула Лукреция. — Посвятите нас, прошу вас.

Что ж, это был её звёздный час или жирная точка, которая пресечёт все её мечты на корню.

— Недавно я была у министра Бруствера. У меня есть проект, который помог бы изменить роль женщин в магическом мире. Прежде всего речь идёт о аристократках, которые находятся под вечным гнётом своих мужей и чувствуют себя неполноценными без брака, но их случаи лишь начало.

Так как Гермиону внимательно слушала Забини, другие девушки тоже предпочли её не перебивать.

— Мы могли бы внести это в закон, но моего голоса мало, — призналась всем Гермиона, кидая краткий взгляд на Люси и Розали, что сидели перед ней. — Если бы хотя бы часть из вас поддержала меня подписью, словом, своим именем, я бы смогла сделать больше. Нужен новый подход. Нужна защита от домашнего насилия. Нужны пути для детей из древних волшебных семей. — Грейнджер сильнее надавила на вены на запястье от напряжения, но всё равно стойко завершила мысль: — Вы правы. Мир волшебников ужасно маленький. Мир волшебниц ещё меньше. А мир волшебниц-аристократок настолько ничтожен, что за закрытыми дверьми порой происходит всё что угодно.

Грейнджер чувствовала, как по спине медленно ползёт холод, как тишину прерывают короткие перешёптывания, и молилась, чтобы хотя бы кто-то в компании её услышал.

— Мы с министром часто обсуждаем подобные темы, — первой заговорила Лукреция, используя свой фирменный сдержанный голос. — И в такие моменты я всегда вспоминаю слова своего третьего мужа. Он удивлялся, почему Волдеморт собрал сподвижников именно из чистокровных аристократов, — Забини произнесла имя Тёмного Лорда с такой лёгкостью, что даже Гермиона удивилась. — Вы можете сказать, что всё очевидно. Волдеморт строил свою философию на чистоте крови, он цеплялся за идентичность, но разве это разумно? Даже с тремя тысячами волшебников у него не было шансов победить всех живущих на земле маглов. И тогда я поняла. Он и не собирался этого делать. Волдеморт выбрал себе в союзники людей, которые захлёбывались от чувства мнимой власти и неуёмной жадности. Он мечтал управлять теми, кто якобы всегда стоял над магическим миром, а те охотно позволили ему это. — Лукреция посмотрела на Грейнджер, и её длинные ресницы слегка дрогнули: — Гермиона права. Если бы чистокровные росли в другой среде, если бы их воспитывали наравне с другими волшебниками, если бы их семейные кодексы не звучали как кровавые сказки братьев Гримм, всё, вероятно, сложилось бы иначе.

— Простите, но это абсурд! — бестактно воскликнула Астория, поднимаясь на ноги. — Вы обсуждаете перестройку системы, которая существует множество веков. И с чего вы взяли, что нас тут что-то не устраивает?! Я горда тем, что выйду замуж за уважаемого человека, и ни одна благородная дама не выносит сор из избы, это банальная невоспитанность!

Панси, сидевшая рядом с Гермионой, заметно напряглась и потупила взгляд в пол. Дафна почти усадила сестру обратно, но, когда та не подчинилась, она вынужденно вернула свой коктейль на столик.

— С нас на сегодня хватит, — бросила Дафна и повела Асторию под руку на выход из гостиной. — Приятного вам вечера, дамы! — крикнула она напоследок, несмотря на попытки сестры вырваться и добавить что-то ещё.

Парадные двери хлопнули, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.

— Гринграсс отвратительно воспитала своих девочек, — буркнула Фиона Пьюси и опрокинула остаток шампанского.

— Особенно младшую, — со вздохом согласилась Шарлотта.

Гермиона не решалась вернуться к предыдущей теме, тем более после рассказала Лукреции и бунта Астории в воздухе повисло ощутимое напряжение.

Поразительно, но ей на помощь снова пришла Паркинсон:

— Я думаю, что идеи Грейнджер не беспочвенны, — громко произнесла она.

— Верно. — Лукреция деловито поправила ткань на открытом декольте. — Хотелось бы увидеть их на бумаге и подписать.

— Правда? — шокированно уточнила Гермиона, не веря в собственное счастье.

«Неужели получается? Неужели с первого раза всё сработало как нужно?»

— Конечно, — подтвердила Забини. — Ну а нам всем уже пора. Вам ещё готовиться к скорому масштабному торжеству. Кстати, о нём... Уже выбрали тематику?

— Точно! — оживлённо подпрыгнула Розали Кларк. — Какой будет дресс-код? Пора покупать платье!

Чёрт. Гермиона даже близко не подходила к теме своего дня рождения. Гаррет говорил, чтобы она не волновалась об этом. Но как она могла оставаться спокойной, не зная о собственном празднике совсем ничего?

Что она вообще понимала в праздниках безумно богатых людей? То, как свой день рождения отметил Теодор Нотт, было, безусловно, впечатляюще, но Грейнджер мутило от одной мысли об артистах на ходулях. Она точно не готова браться за подобный размах. Что ещё? Вечеринки из «Великого Гэтсби»? Там элита тоже умела отрываться.

Проклятье.

«Думай...»

— Почти готов концепт, — соврала Гермиона на одном дыхании. — Маскарад.

— Ох, как волнующе! — одобрительно захлопала Шарлотта Флинт. — Давно не покупала себе маскарадную маску.

— Я приду в перьях! — с загадочной ухмылкой поделилась со всеми Люси Розье.

— Надеюсь, мой муж согласится прийти, это потрясающе, — восхитилась её выбором мадам Пьюси.

Боже. Кажется, она снова попала в точку.

Оставалось надеяться, что её везучесть не ограничится сегодняшним вечером, ведь самое сложное, по ощущениям, было впереди.

***

— Я провёл некоторые расчёты. У нас будет около пятидесяти гостей. Так что маскарад в самый раз.

Гаретт с умным видом в крошечных очках на носу рассказывал ей о том, что успел придумать на праздник, а Гермиона, взобравшись в пижаме с ногами на стул, внимательно его слушала.

После того как она проводила всех благородных леди, Грейнджер тут же нашла свою правую руку, чтобы его допросить. Но Моро не был бы профессионалом, если бы не убедил её дождаться вечера, пока он приготовит увесистую папку со всеми подробностями.

Услужливость? Доброта? Забудьте. Гермиона больше всего ценила в людях скрупулёзность.

— По локациям я оставил вам выбор. Так как в Париже ожидается тёплая погода, до двадцати градусов, подойдёт и наш прекрасный сад. Мы расположим бар у беседки, столики со стульями — среди клумб, а гости при этом смогут пройти лабиринт в качестве развлечения.

— Мне уже нравится первый вариант, — улыбнулась Гермиона и снова потянулась за какао.

Неограниченное количество горячего шоколада с маршмеллоу на ночь — это то, почему Грейнджер нравилось быть богатой. Не осуждайте, пока не попробуете.

— Я всё-таки озвучу второй. — Гаррет перевернул подшитые страницы в папке. — Так как вы из Лондона, я нашёл приятную террасу над одним из ресторанов в Косом переулке. Ради нас готовы закрыть всё заведение.

Как девочка, которая выросла на историях Джейн Остин, Гермиона незамедлительно произнесла:

— Точно наш сад.

— Прекрасно. — Моро нарисовал галочку в углу страницы и поджал губы.

Ему не нравился её выбор? Почему он хмурился?

— Что-то не так?

— Всё отлично, — успокоил её он. — Просто хотел уточнить. Мы приглашаем всех, кого обычно приглашала мадам Дюэрр, плюс ваших друзей или будут изменения?

— Мне нужны связи, и до рождественского бала осталось совсем ничего. Зови всех, конечно.

Гаррет на мгновение сжал руки в кулаки.

— Мистер Малфой писал вам сегодня утром.

— Что?

Эльфы выдавали ей почту за завтраком, и Грейнджер бы точно запомнила, если бы ей вручили письмо от Драко. Он бы наверняка прислал его в необычном чёрном конверте с изумрудной печатью, который трудно было бы пропустить.

— Я сохранил его у себя, потому что не хотел расстраивать вас перед встречей с гостями.

Обычно Моро поступал исключительно правильно, но сейчас его излишняя опека её совсем не устраивала.

— Гаррет, мне почти двадцать четыре. Я умею контролировать эмоции.

— Это моя вина, прошу прощения, — извинился он и достал из кармана пиджака проклятый чёрный конверт.

Ну естественно.

— Оно вскрыто, — заметила Грейнджер, проводя пальцем по сломанной печати.

— На нём была пометка о срочности.

Она снова гневно посмотрела на Моро, но ругать его ещё раз просто не было смысла.

Развернув письмо, Гермиона пробежалась взглядом по строчкам.

Грейнджер,

Нам придётся отменить ближайшие занятия. Я обязательно сообщу, когда у меня появится время. Уверен, ты не обидишься, ты и правда очень быстро учишься.

Также хотел предупредить, что меня, скорее всего, не будет на твоём дне рождения. Посвяти танец именинницы кому-то особенному.

Твой наставник

Драко Люциус Малфой.

На первый взгляд, в его словах не было ничего странного. Но последнее предложение, особенно вкупе с недавним уроком и на фоне их поцелуя, ощущалось как шаг назад. Как отчаянная попытка вновь воздвигнуть между ними стену, которую они, казалось, только начали разрушать. Почему Драко увеличивал расстояние? Он же был известен бесчувственностью и хладнокровием. В голове не укладывалось, что такому, как он, вдруг понадобилась проклятая дистанция.

— Ты решил, что письмо меня расстроит? — снова обратилась она к Моро, который всё это время даже не двигался.

— Верно. Я думал, вы бы хотели видеть его на своём дне рождения.

— И он там будет, — заявила Гермиона. — Напиши, что, если он не примет приглашение, наш изначальный уговор потеряет силу.

— Вы уверены? — с опаской уточнил Моро.

Она достаточно долго ходила на цыпочках, а Драко слишком взрослый мальчик, чтобы пугаться громких звуков.

— Более чем. Мне надоело, что все вокруг указывают, как мне поступать. Я пытаюсь привыкнуть к новой жизни, но я буду привыкать к ней по своим правилам.

Гаррет забрал у неё конверт с письмом и принялся записывать на следующем чистом листе в папке каждый пункт.

— Всё сделаю. А ваши родители?

— Я позавтракаю с ними.

Обычно мама готовила ей пирог и они смотрели вместе какой-нибудь древний фильм из огромной коллекции кассет под телевизором, но, раз у неё теперь были дополнительные финансы...

— Забронируешь для нас Лондонский глаз?

Гермиона всегда мечтала кататься на колесе обозрения столько, сколько ей вздумается, а не один жалкий круг. Пора наконец-то исполнить все тайные желания.

— Без проблем, мисс, — усмехнулся Гаррет, метнув в неё быстрый прищуренный взгляд, в котором скользнула тень озорства.

— И вычеркни из списка приглашённых Асторию Гринграсс. Она чуть не испортила сегодняшний вечер.

— Как скажете, но я не думаю, что она сделала это со зла, — ответил Моро с неожиданным оттенком осторожности, будто не хотел её задеть.

Астория вскочила и устроила скандал. Как ещё это нужно было воспринимать?

— О чём ты?

— Может быть, юная мисс Гринграсс думает, что вы завидуете её положению, — тихо добавил он, внимательно наблюдая за её реакцией.

— Завидую? — переспросила Гермиона, ошарашенно глядя на него, словно услышала нечто абсолютно невозможное.

Она окончательно запуталась. О какой зависти могла идти речь? Все только и делали, что неустанно поздравляли её с приобретением наследства Дюэрров.

— Знаете, как часто бывает, — продолжил Моро почти сочувственно. — Вам кажется, что человек глубоко несчастен, а он сам при этом считает себя королём этого мира. У неё есть жених, которого она терпеливо ждёт все эти годы. Это ноша, которую молодая леди приняла с честью. Вы, по её мнению, покушаетесь на её главный приз.

Гермиона буквально онемела. Что за абсурд?! Она не покушалась на Малфоя. Да боже, кто в здравом уме стал бы покушаться на Малфоя? Он же Люцифер, закованный в дорогую мантию. Он представлял собой именно тот тип мужчин, от которых она всю жизнь пряталась: опасный, разрушительный, несущий только хаос.

Гермиона искала безопасность. А Драко мог предложить ей лишь апокалипсис.

— Самообман по-настоящему страшная магия, — закончил мысль Гаррет, оставляя Грейнджер в полном, звенящем ступоре.