Мы друзья или нет ?!
— Одна.
— Сиэтл — большой город, ты можешь потеряться, — беспокоился Чарльз.
— Папа, Сан-Хосе в пять раз больше, и я отлично разбираюсь в картах, — вздохнула я.
— Хочешь, поеду с тобой?
Я постаралась скрыть охвативший меня ужас.
— Пап, я же пойду по магазинам, тебе будет скучно!
— Ну, ладно, езжай, — нехотя разрешил он. Перспектива таскаться по магазинам, видимо, не особо его вдохновляла.
— Спасибо! — улыбнулась я.
— Успеешь на танцы?
Брр! Только в таких городках, как Нокфелл, отцы знают, когда в школах танцы.
— Папа, я не танцую! — Он должен меня понять, в конце концов, я не в маму такая неуклюжая.
— Хорошо-хорошо, — быстро проговорил Чарльз.
На следующее утро я припарковалась как можно дальше от велосипедов. Не хотелось подвергать себя соблазну, а потом покупать Компашке новые велосипеды. Повесив сумку на плечо я отважно шагнула под дождь. Как назло ключи упали в лужу, и я нагнулась, чтобы их поднять, но меня опередил кто-то проворный и ловкий. Я выпрямилась и увидела Фишера, небрежно облокотишегося о бок байка.
— Как у тебя это получается? — раздражённо спросила я.
— Что получается — переспросил он, протягивая мне ключи.
— Появляется и спасть меня откуда ни возьмись.
— Дарин, разве я виноват, что ты так ненаблюдательна! — Его бархатный голос напоминал рычание тигра.
Я хмуро смотрела в безупречно красивые глаза. У Салли сегодня глаза казались ярко голубыми.
— Зачем ты вчера устроил пробку? — строого спросила я. — Ты вроде решил меня игнорировать, а не выводить из себя.
— Ради Ти! Нужно же было дать ему шанс, — усмехнулся Фишер.
— Ты... — задыхалась от генава я, подбирая ругательство похуже. Внутри всё так и кипело от ярости.
— И я вовсе тебя не игнорирую, — продолжал он.
— Значит, пытаешься извести, раз у Ти не вышло с фургоном?
Голубые глаза потемнели, маска приподнялась вверх.
— Дарин, извини, ты говоришь ерунду! — глухо прорычал он.
У меня зачесались руки — страшно хотелось вмазать ему! Что со мной творится? Я никогда не прибегала к насилию, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Демонстративно развернувшись, я пошла прочь.
— Подожди! — негромко позвал Салли, но я упрямо шагала к школе, раздражённо шлепая по лужам. Фишер нагнал меня без особого труда.
— Прости, я был очень груб, — на ходу извинялся он. — С Ти всё так, как я сказал, но, пожалуйста, не обижайся!
— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — ледяным тоном спросила я.
— Хочу у тебя кое-что спросить, но ты и рта не даешь открыть, — усмехнулся Фишер. К нему снова вернулось хорошее настроение.
— Слушай, у тебя что, раздвоение личности?
— Давай не будем оскорблять друг друга!
— Ладно, выкладывай, — вздохнула я.
— В следующую субботу, ну, когда будут танцы...
— Ты что, издеваешься? — не дала договорить я, поворачивая к него мокрое от дождя лицо. В голубых глазах плясали бесенята.
— Позволишь договорить? — вежливо попросил Фишер, но мне по-прежнему казалось, что он надо мной издевается.
Закусив губу, я нервно переплела пальцы, чтобы не совершить опрометчивых поступков.
— Слышал, в тот день ты собираешься в Сиэтл. Можно тебя отвезти?
Ничего подобного я не ожидала!
— Что? — по-идиотски спросила я, не понимая, к чему он ведет.
— Можно отвести тебя в Сиэтл?
— Кто меня повезёт? — не понимала я.
— Я, конечно, — ответил Салли очень чётко проговаривая каждый слог, будто я была ненормальной.
— Зачем?
— Я давно собираюсь в Сиэтл, к тому же вряд ли твой байк выдержит такую поездку.
— Большое спасибо за беспокойство, но своим байком я довольна!
— Хорошо, что так, но сколько раз тебе придётся заправляться? — не унимался Фишер, шагая рядом со мной.
— А ты-то что волнуешься? — С иронией спросила я, желая поддеть этого неугомонного паренька на велосипеде.
— Разумное использование полезных ископаемых должно волность каждого, — с наигранной серьёзностью проговорил он.
— Да ладно, Салли! — Во мне всё встрепенулось, когда я назвала его по имени! — Я тебе не интересна, и дружить со мной ты не желаешь.
— Я сказал, что нам лучше не быть друзьями; я не говорил, что не хочу с тобой общаться.
— Ну, вот, теперь всё ясно, спасибо! — с сарказмом поблагодарила я.
Тем временем мы оказались под навесом столовой, и теперь я могла смотреть ему прямо в глаза, что никак не способствовало четкой работе мысли.
— Тебе гораздо... гораздо разумнее, не быть моей подругой... Но я устал прикидываться бесчувственным чурбаном, Дарин! — воскликнул он с такой обжигающей страстью, что моё сердце едва не остановилось.
— Так поедешь со мной в Сиэтл? — после секунды звонящего молчания спросил Салли, будто от этого зависела его жизнь.
Дар речи ко мне ещё не вернулся, и я просто кивнула.
На мгновение его глаза приподнялись вверх от улыбки.
— И всё же тебе следует держаться от меня подальше, — тут же посерьезнев, предупредил он. — Увидимся на химии.
Резко повернувшись, Фишер зашагал обратно к стоянке.
На английский я пришла в полубессознательном состоянии, не понимая, что урок уже начался.
— Спасибо, что всё-таки почтили нас своим присутствием, мисс Смит, — укоризненно проговорил мистер Миллер.
Я вспыхнула и прошла на своё место.
Только к концу занятия до меня дошло, что Майкл не сидит рядом со мной. Я почувствовала себя виноватой, но после английского они с Эдрианом ждали у двери, значит, всё не так уж и плохо. Ньютон с воодушевлением говорил о погоде на выходные. Дожди, скорее всего, перестанут, и он сможет поехать на пляж. Я вторила ему, как могла, чтобы хоть немного искупить своё вчерашнее поведение. Какая разница, пойдет дождь или нет, тепла-то всё равно не будет.
День прекратился в расплывчатое пятно. Утренний разговор с Салли казался волшебным снов, который я спутала с реальностью. Не может быть, что я все-таки ему нравлюсь!
В столовую я шла в полном смятении чувств. Не терпелось увидеть Салли, чтобы проверить, превратился он в холодного безразличного робота, или то, что случилось утром, правда. Шедшая рядом Джина без умолку болтала о танцах, не замечая моей рассеянности и отрешённости. Анжелина и Лаура пригласили Эдриана и Ти соответственно, так что теплая компания с нетерпением ждала субботы.
Взглянув на заветный столик, я едва не расплакалась — там сидели четверо, Салли не было. Неужели он ушел домой?
Совершенно раздавленная, я встала в очередь следом за Джиной. Аппетит пропал, и я взяла только лимонад. Хотелось забиться в угол подальше от чужих глаз и поддаться черному отчаянию.
— На тебя смотрит Салли Фишер, — голос Джины донесся словно издалека. — Интересно, почему он сегодня сел один?
Страдать сразу расхотелось, я подняла голову и увидела Салли за столиком в противоположном конце столовой. Встретившись со мной глазами, он помахал рукой, словно приглашая присоединиться. Затаив дыхание, я смотрела на это чудо.
— Неужели он тебя зовет? — недоверчиво спросила Джина.
— Наверное, не сделал домашнюю работу по химии, — постаралась я успокоить подругу. — Пойду, спрошу, чего он хочет.
Я пошла к Салли, спиной ощущая удивленный взгляд Джины, и неуверенно остановилась у его столика.
— Почему бы тебе не сесть со мной? — улыбаясь, предложил он.
Будто нехотя, я присела, исподлобья наблюдая за Фишером. Его глаза были такими совершенными... мне даже почудилось, что я сплю. Сейчас открою глаза, и Салли растает, словно дым.
Салли смотрел на меня, словно ожидал какой-то реакции.
— Всё это так странно, — наконец проговорила я.
— Ну... — замялся он. — Чему быть, того не миновать!
Я терпеливо ждала, пока он скажет что-нибудь вразумительное. Время будто остановилось.
— Если честно, не понимаю, что происходит, — призналась я.
— Понимаю, — улыбнулся Фишер, но объяснять ничего не стал.
— По-моему, твоим друзьям не нравится, что я тебя похитил, — сменил он тему.
— Переживут. — Недовольные взгляды Майкла, Эдриана и Джины так и буравили мне спину.
— Пусть не надеются, что я отдам тебя обратно, — мрачно предупредил Салли.
Я тяжело вздохнула.
— Вид у тебя испуганный, — засмеялся Фишер.
— Нет, — начала я, и голос предательский задрожал, — наверное, не испуганный, а удивленный. Чем всё это вызвано?
— Говорю же, я устал притворяться, что мне всё равно. Я сдаюсь. — Салли улыбнулся, но вскоре стал снова серьёзным, небесные глаза остались смотреть на меня.
— Сдаешься? — непонимающе переспросила я.
— Да, больше не буду держать себя в ежовых рукавицах. С сегодняшнего дня делаю, что хочу, и будь что будет. — Улыбка погасла, а в голове зазвучала грусть.
— Извини, я по-прежнему ничего не понимаю.
Губы снова растянулись в кривоватой улыбке.
— Когда я с тобой, всегда слишком много говорю, отсюда все проблемы.
— Не беспокойся, ведь мы, можно сказать, говорим на разных языках.
— На это я и рассчитываю!
— Короче говоря, мы друзья? — осторожно спросила я.
— Друзья?.. — с сомнением повторил Фишер.
— Да или нет?
Салли усмехнулся.
— Думаю, можно попробовать. Но, предупреждаю, я не самый подходящий друг. — Несмотря на улыбку, его голос звучал вполне серьёзно.
— Ты что-то подобное уже говорил.
— Да, и это правда! Разумная девушка и близко ко мне не подошла бы...
— Кажется, у тебя уже сложилось мнение относительно моих интеллектуальных способностей.
Фишер улыбнулся глазами.
— Итак, если разумной девушкой меня не назовёшь, мы решили стать друзьями? — подытожила я странный (по крайней мере, для меня) диалог.
— Пожалуй, да.
Я растерянно смотрела на свои руки, лихорадочно сжимающие лимонадную бутылку.
— О чем ты думаешь? — с любопытством спросил Салли.
Заглянув в волшебные с небесными крапинками глаза, я словно на исповеди, выложила правду:
— Пытаюсь понять, кто ты такой.
По его маске я поняла, он напрягся, но через секунду его осветила улыбка.
— И что у тебя вышло?
— Ничего вразумительного, — призналась я.
— Есть же какие-то догадки? — Я залилась краской. За прошлый месяц я по несколько раз смотрела «Кукла» и «Дедпула» , но не признаться же в этом Фишеру!
— Может, поделишься? — предложил Салли, подбадривая меня светящимися глазами.
— Нет, мне слишком неловко, — покачала головой я.
— Вот это очень досадно!
— Вовсе нет, — подначила я парня. — Разве можно назвать досадным нежелание некоторых говорить то, что они на самом деле думают? Даже если кто-то постоянно делает еле заметные намеки, роняет таинственные замечания, от которых потом не спится по ночам, разве это можно назвать досадным?
Салли склонил голову.
— Или ещё лучше, — продолжала я, давая выход накопившемуся раздражению, — когда человек совершает необъяснимые поступки: в один день спасает тебе жизнь при чрезвычайно странных обстоятельствах, а в другой вроде как и знать тебя не знает и не желает ничего объяснять, хотя обещал, — всё это абсолютно нормально!
— А тебе палец в рот не клади!
— Просто не уважаю двуличных людей! Мы холодно смотрели друг на друга. Ни с того ни с сего Фишер захихикал.
— Ты что?
— Твой бойфренд решил. Что я тебе докучаю, и теперь раздумывает — выбить мне зубы прямо сейчас или подождать конца перемены! — Салли снова захихикал.
— Не знаю, кого ты имеешь в виду, — ледяным тоном произнесла я, — но, уверяю тебя, ты ошибаешься.
— Вовсе нет. Помнишь, я говорил, что большинство людей как раскрытая книга?
— Насколько помню, я в их число не вхожу.
— Так и есть! — Салли задумчиво смотрел на меня. — Вот я и думаю, почему?
Не в силах выдержать его испытующий взгляд, я открыла бутылку с лимонадом и сделала большой глоток.
— Хочешь есть? — заботливо спросил Салли.
— Нет! — Не рассказывать же ему, что меня мутит от страха и неопределённости. — А ты? — Я многозначительно смотрела на пустой стол.
— Я не голоден, — ответил он и усмехнулся, будто я сморозила глупость.
— Можно попросить тебя об одолжении?
— Смотря о каком, — настороженно проговорил Фишер.
— Ничего особенного я не попрошу, — заверила я.
Салли с явным интересом ждал моей просьбы.
— Пожалуйста, не мог бы ты предупреждать перед тем, как снова решишь меня не замечать? Это очень облегчит мне жизнь. — Я волновалась и чертила круги на поверхности лимонадной бутылки.
— Вполне разумно, — отозвался Салли, плотно сжав глаза, будто с трудом сдерживал смех.
— Спасибо!
— У меня тоже есть одна просьба.
— Хорошо, но только одна!
— Скажи, кто, по-твоему, я такой? Упс!
— Нет, только не это!
— Ты обещала выполнить одну просьбу без ограничений, — напомнил он.
— А ты сам никогда не нарушал обещаний?
— Пожалуйста, хотя бы одно из твоих предложений, я не буду смеяться, честно!
— Нет, точно будешь! — В этом я нисколько не сомневаюсь.
Салли потупился и умоляюще взглянул на меня из-под опущенных ресниц.
— Ну пожалуйста...
Я молчала, почти поддавшись его воле. Боже, что он со мной творит?!
— Чего ты хочешь?
— Хоть одну из догадок! — Небесные глаза прожигали меня насквозь.
— Над тобой проводили опыты?
Неужто он меня гипнотизирует? Или я просто слабовольная тряпка?
— Маловероятно.
— Прости, это всё, что я могу предположить, — обиженно сказала я.
— Пока что не тепло, — распалял меня Салли. Хорошо хоть смеяться перестал!
— Значит, опыты тут ни при чём?
— К сожалению.
— И радиация тоже?
— Увы!
— Вот чёрт!
— Представляешь, дело даже не в криптоните! — усмехнулся он.
— Ты же обещал не смеяться! — напомнила я. — Со временем я во всем разберусь.
— Это совершенно необязательно, — неожиданно серьёзно проговорил Фишер.
— Почему?
— А что если я вовсе не супер человек, и тебя ждет разочарование? — Салли улыбнулся, однако его плечи были напряжены.
— Да, понимаю, — задумчиво протянула я.
— Правда? — Его руки вдруг стали напряжёнными, будто он пожалел, что сболтнул лишнее.
— Наверное, ты человек опасный? — предположила я, задумчиво поднимая одну бровь.
По телу Фишера было ясно, что он испытывает противоречивые чувства.
— Опасный, но не плохой, — шептала я, качая головой. — Не верю, что ты можешь быть плохим.
— Ошибаешься, — чуть слышно произнёс Салли, опустив глаза и, взяв со стола крышку от лимонада, стал задумчиво вертеть её в руках.
Мы молчали, пока я не заметила, что в столовой никого нет.
— Опаздываем! — закричала я, неловко вскочив на ноги.
— Я не иду на химию! — заявил Фишер, быстро крутя крышку между пальцами.
— Почему? — удивилась я.
— Прогуливать иногда полезно, — невесело усмехнулся Салли.
— Ну, а я пошла, — проговорила я. Получать нагоняй за прогулы совсем не хотелось.
— Ладно, пока, — сказал он, не сводя глаз с крышки.
Развернуться и уйти от него было совсем непросто, но тут зазвенел звонок, а Салли даже не шелохнулся.
Я понеслась в класс. Мысли кружились ещё быстрее, чем крышка в длинных белых пальцах. На некоторые вопросы у меня появились ответы, но они мало прояснили ситуацию. Хорошо хоть дождь перестал.
Мне повезло, в класс я попала чуть раньше мистера Брауна. Пробираясь к своей парте, я ловила на себе взгляды Майкла и Анжелины. Ньютон выглядел обиженным, а Анжелина — сильно удивленной.
Через секунду в класс вошел мистер Браун с маленькими картонными коробками в руках. Положив коробки на парту Майкла, он велел ему их раздать.
— Итак, рассмотрим содержимое коробок, — начал учитель, усаживаясь за свой стол. — Первой лежит оксид углерода, — объявил он, показывая колбочку с веществом. — Вторым —известковая вода. — Браун извлёк колбаску с жидкостью. — И, наконец,хлорид кальция. — Он достал последний элемент.
Колбачки с растворами не было видны на расстоянии, но мой желудок предательский сжался.
— Сейчас я пройду по классу и добавлю горячую лучинку в оксид углерода, так что пока прошу не начинать.
Браун подошел к парте Майкла и аккуратно добавил в каждую пробирку с веществом.
— Когда я добавлю горячую лучинку, нужно добавить вещество 1/4 объёма известковую воду... — Схватив руку Майкла, мистер Браун быстро дал щелбан в лоб. Он строго посмотрел на ученика.
— Прилейте известковую воду и пропустите через неё углекислый газ... — Учитель продолжал объясняться здание, но моя голова начала болеть. Я судорожно глотнула, чувствуя, как по пищеводу поднимается завтрак.
— Затем в новую пробирку раствор хлорида кальция...
В ушах звенело, голос учителя доносился будто сквозь толстый слой ваты.
— На следующей неделе мы проведем похожий опыт и проверим ваши знания. Тех котого сегодня не было на уроке очень не повезло, — бодро продолжат мистер Браун. — Всем, обязательно присутствовать на следующей неделе. Все вопросы к проверочной предоставлю в конце урока.
Браун медленно двигался по классу с веществами в руках. Борясь с дурнотой, я опустила голову на черный пластик стола. Казалось, весело галдящие одноклассники находятся в другом мире! Я старалась дышать медленно и ровно.
— Дарина, как ты себя чувствуешь? — испуганно спросил учитель, подойдя к моей парте.
— Мистер Браун, я делала эту практическую, — чуть слышно ответила я, боясь поднять голову.
— Тебе плохо?
— Да, сэр, — прошептала я. Зачем только я пошла на химию!
— Может кто-нибудь проводить Дарину в медпункт? — громко спросил мистер Браун.
Естественно, помочь, мне вызвался никто иной, как Майкл.
— Дойдешь? — с сомнением спросил мистер Браун.
— Да, сэр! — прошептала я. Только выпустите меня отсюда, и я доползу!
Майкл бережно обнял меня за плечи и повел в медпункт. Мы шли во двор, и, убедившись, что за нами не следит мистер Браун, я остановилась.
— Посижу здесь немного, ладно?
Ньютон помог мне присесть на поребрик.
— Только не загораживай мне ветер! — попросила я. Чтобы хоть как-то унять головную боль, я прилегла на поребрик и коснулась щекой прохладного бетона. Немного полегчало.
— Боже, ты совсем зеленая, — испуганно прошептал Майкл.
— Дарин? — откуда-то издалека позвал знакомый голос. О нет, только не он, мне послышалось!
— Что случилось? Ей плохо?
— Не послышалось!... Я крепко зажмурилась, мечтая умереть. Или хотя бы, чтобы меня не вырвало!
— Она чуть не потеряла сознание, — дрожащим голосом рассказывал Майкл. — Не знаю, почему так вышло, ведь мы просто проводили опыт!
— Дарин! — уже спокойнее позвал Фишер. — Ты меня слышишь?
— Нет, — застонала я, — убирайся!
Салли усмехнулся.
— Я вел её в медпункт... Но она не может идти!
— Я сам отведу её, — объявил Салли. — Возвращайся в класс.
— Нет, — заупрямился Майкл, — это мне велели её отвести!
Внезапно меня оторвало от поребрика, и в немом ужасе я раскрыла глаза. Салли поднял меня на руки, словно я весила пять килограммов, а не пятьдесят пять.
— Отпусти меня! Отпусти! — закричала я. Господи, пожалуйста, пусть меня на него не вырвет!
Фишер будто не слышал моих воплей.
— Эй! — окликнул его Майкл, отставший уже на целых десять шагов, но Салли не обратил на него внимания.