Глава 2
Голову пронзила боль. Особенно сильно болело над глазом, но мысли настолько перемешались, что дезориентированный Юэн не мог даже понять, над каким именно. Да и вообще — что произошло? И что за звук? Похоже на аплодисменты. Он на сцене? Откуда тогда боль? Неужели в него опять бросили бутылку?
Юэн заворочался и понял, что прижимается к чему-то твердому. Откуда-то веяло прохладой и сыростью. Нет, это не аплодисменты, это шум дождя. Раздался другой звук. Короткий и знакомый. Вот снова! Похоже на щелчок. Щелчок затвора фотоаппарата. Точно! Он же пришел в студию сделать несколько фотографий, только что произошло? Почему он лежит на... полу?
Юэн открыл глаза и увидел направленный прямо ему в лицо объектив.
— Ты что, тренируешься быть криминалистом? — недовольно пробубнил он, отталкиваясь от пола. — Зачем ты, черт возьми, меня фотографируешь? — Юэн присел и оперся спиной о ящики стола.
Голова болела так сильно, что каждое слово давалось с трудом.
«Этот парень совсем спятил, что ли?» — пронеслось в мыслях. Внезапно накатившие страх и беспомощность сдавили внутренности.
— На всякий случай, чтобы ты потом не обвинил меня, будто это я тебя избил, — без капли сарказма ответил Бернард, опустив фотоаппарат. — Ты как? Жив? Признаться честно, я удивлен, как ты вообще стол не снес.
— А что случилось-то? — протянул Юэн и, тронув бровь над правым глазом, обнаружил кровь на пальцах. — Ого! Это...
— Не трогай. Я сам не понял, все произошло очень быстро. Кажется, ты поскользнулся. Подожди, я сейчас принесу аптечку, — удивительно спокойным тоном произнес Бернард и, оставив фотоаппарат на столе, отошел.
Юэн вытянул ноги и заметил лужу, из-за которой предположительно и упал. Через открытое окно порывистым ветром заносило капли дождя. Хмурое небо вдалеке прорезали яркие ломаные линии молний. Вот и обещанная гроза, хотя грома еще не было слышно. Он дышал ртом, делая глубокие вдохи. Казалось, что свежий, прохладный воздух уменьшал боль.
Слово «ненормальный» на распахнутом окошке читалось теперь правильно, а не наоборот. Подтеки черной краски придавали надписи зловещий вид. Юэн фыркнул, вспомнив, как убегали по дороге причастные к её появлению фигуры.
Вернулся Бернард с аптечкой и присел на одно колено, загородив собой вид на надпись. Над его плечом в небе вновь вспыхнула молния. Юэн потянулся к коробочке с красным крестом на крышке.
— Давай сюда и напомни, где у тебя тут зеркало? Я что-то совсем память потерял...
— Там, — указал Бернард куда-то поверх стола, Юэн только посмотрел на его вытянутую руку. — Но оно сейчас завешено, смотреться в него нельзя.
— Ага, заве...Что-о? — изумился Юэн, согнув одну ногу в колене и подтянув ее к себе. — Почему нельзя? Ты мне запрещаешь?
— Есть такая традиция — завешивать зеркальные поверхности, когда кого-то хоронят.
— Мне такая традиция не знакома, — сказал Юэн. Боль постепенно стихала, развязывая ему язык. — А ты, значит, суеверный? Веришь во всякие приметы, соблюдаешь традиции, да?
— Не сказал бы. Но хозяин похоронного бюро верит, а я нахожусь на его территории, так что просто уважаю его убеждения. Он попросил делать так.
Юэн нахмурился, пытаясь осмыслить все это, но голова снова разболелась, и он решил подумать об этом в другое время. Он проследил, как Бернард порылся в аптечке, нашел одноразовые перчатки и с видом хирурга, готовящегося к сложной операции (или патологоанатома, готовящегося к вскрытию), натянул их на руки. Юэн нервно сглотнул, облизнул губы и почувствовал привкус крови на языке. Еще и губу разбил, когда пытался протаранить стол. Замечательно. Красавчик.
— Хозяин похоронного бюро — суеверный человек, — эхом повторил Юэн и усмехнулся. — Со своими ритуалами и традициями. Такого я не ожидал. Как много интересного я узнал о жителях нашего города всего за один день. Надо было раньше заглянуть к тебе в студию...
— Ты много болтаешь.
— Да, и что?
— Ничего. Теперь желательно не двигайся, — попросил Бернард, вооружившись смоченным в антисептике кусочком ваты.
— Но...
— Помолчи пару минут.
— Я постараюсь.
Юэну ничего не оставалось, кроме как закрыть рот и сидеть смирно, пока Бернард обрабатывал пощипывающую рану. За его головой маячила надпись, из-за которой они оба оказались в таком положении. Юэн отметил, что глаза у Бернарда под цвет его толстовки — темно-зеленые — или, скорее, под цвет листвы, колышущейся от порывов ветра в дождливый день. Коротко улыбнувшись ассоциациям, Юэн кашлянул и вновь облизнул губы.
— Так что там за традиция с завешиванием зеркал? — спросил он, потому что уже не мог так долго молчать.
Бернард посмотрел ему в глаза.
— Пары минут не прошло.
— А я и не обещал молчать, просто сказал, что постараюсь. Не получилось, — он широко улыбнулся, и ему показалось, что уголки губ Бернарда тоже дрогнули. Едва заметно.
Бернард кинул окровавленную ватку в пустой полиэтиленовый пакет, затем оторвал новый кусочек и, смочив его дезинфицирующим раствором, повторил операцию.
— Виктор Чилтон рассказывал, что так делают, чтобы дух усопшего не испугался своего отражения, хотя существует и несколько иных версий. Например, что зеркало — это портал в потусторонний мир. Когда кто-то умирает, «мертвая» энергетика усиливает этот портал, и что нечистая сила может утянуть к себе как душу покойного, так и того, кто посмотрится в зеркало.
— Ого, звучит серьезно и опасно, — усмехнулся Юэн. — Хотя больше похоже на детские страшилки.
— Это традиция, ритуал. Не думаю, что люди делают это из страха. Просто, — Бернард пожал плечами, — дань уважения усопшему. Как-то так.
Еще один кусочек окровавленной ваты полетел в пакет. На этот раз Бернард достал влажную салфетку и принялся вытирать кровь со щеки Юэна. Они встретились взглядами.
— Кровь вроде больше не течет, — сообщил Бернард. — Тебе повезло, что рана небольшая, хотя место неудачное, заживать будет долго.
Он достал пластырь и финальным штрихом налепил его Юэну на правую бровь. Раздался отдаленный раскат грома.
«Ненормальный?» — будто бы спросила надпись, мелькавшая на заднем плане. Юэн задумался, изучая каждое движение Бернарда и черты его лица.
— Это все, что я могу сделать, — сказал Бернард, протягивая ему влажные салфетки. — На всякий случай сходи к врачу. Проверь голову. Или что там обычно советуют?
— Да, — кивнул Юэн и, оттерев кровь с ладоней, кинул использованные салфетки в пакет к окровавленной вате.
Туда же отправились синие одноразовые перчатки, которые Бернард стянул одним движением с какой-то профессиональной ловкостью. От этого зрелища у Юэна внутри все похолодело, а мысли вновь закружились вокруг морга в подвале. То ли этот парень чего-то не договаривал (конечно, он не будет откровенничать с первым встречным), то ли от столкновения со столом мысли окончательно смешались в кашу и выстраивали странные связи, которых в реальности быть не могло. Юэн поднялся и пошатнулся — чувство равновесия подшутило, отозвавшись тянущей болью в голове. Бернард осторожно коснулся его плеча.
— Держишься?
— Держусь, — кивнул Юэн. — Спасибо, док. Подлатал. Теперь я снова готов биться за справедливость. Даже со столами.
Бернард тяжело вздохнул, но Юэн заметил, как тот едва заметно улыбнулся, явно оценив очередную глупую шуточку.
— Что будешь с этим делать? — сам не понимая для чего, спросил Юэн, указав на пакет с окровавленной ватой.
— Сожгу, — ответил фотограф и наконец закрыл окно — надпись снова стала зеркальным отражением себя.
— Правильно, а то не хотелось бы всюду оставлять свою ДНК.
Юэн потоптался на месте, проверяя, как чувствуют себя после падения остальные части тела. Немного побаливало плечо и голеностоп, но вроде ничего критичного.
— Так что там с фотографиями? — спросил он, и в этот момент в глазах у него потемнело. Юэн отклонился назад и коснулся ладонями кромки стола. Так все-таки он сильно ударился или просто резко встал? Однако через мгновение он понял, что это не ему стало плохо, а свет в помещении погас. — Опять? Серьезно?
На этот раз в комнате стало еще темнее, чем раньше. День клонился к вечеру, и грозовые тучи, угрожающе сверкая молниями, надвигались на город. От раскатистого удара грома задребезжали стекла. Черный силуэт Бернарда прислонился к окну. Юэн задышал глубже, пытаясь справиться с накатившей тревогой.
— Не знаю, — произнес Бернард. — Пойду, проверю на всякий случай. Оставайся тут. Не ходи за мной, — он вернул на место откатившееся в сторону кресло. — А то еще с лестницы полетишь. Собирать потом тебя...
— Какая забота, — вздохнул Юэн и плюхнулся в предложенное кресло. Он был только рад никуда не ходить.
Как только дверь за Бернардом закрылась, Юэн покрутился на кресле в одну сторону, затем в другую, обвел взглядом погруженное во мрак помещение, стараясь не смотреть на клетку-аквариум с хламом. Голова и бровь продолжали побаливать, но общее состояние было ощутимо лучше, ранка на губе тоже подсыхала.
Юэн перевел взгляд на оставленный на столе фотоаппарат. И зачем Бернарду понадобилось его фотографировать? Ладно, парень все-таки со странностями. Заметив надпись «ненормальный» на полу перед столом, Юэн нахмурился. Когда успела появиться еще одна надпись? Они размножаются? Он оглянулся назад, на окно. Нет, это всего лишь тень, падающая на пол. И почему она попадает в поле его зрения, когда он задается вопросом о вменяемости хозяина студии? Божественное провидение или весточка от какого-нибудь духа, ради которого завешивают зеркальные поверхности? Юэн настороженно прислушался и потянулся к фотоаппарату.
Вообще-то, он не давал разрешения себя фотографировать. Хотя, когда очнулся, он мало что соображал, все было как в тумане. Может, ему всего-навсего показалось, а Бернард просто подшутил над ним. Но кто шутит в такие моменты? Ну да, точно, он же со странностями. Юэн взял фотоаппарат, повертел его в поисках дисплея с кнопками и случайно на что-то нажал. Раздался щелчок.
— Черт...
Юэн не сильно разбирался в технике для съемок, но догадался, что это не цифровой фотоаппарат, а достать и уничтожить пленку, на которой могли быть важные для Бернарда фотографии, не рискнул. Не придумав ничего дельного, он вернул фотоаппарат на место. Как раз вовремя, потому что дверь в конце комнаты открылась, и вернулся хозяин студии с телефоном в руках в роли фонарика.
— На этот раз дело не в пробках. Причина в чем-то другом. Может, где-нибудь порвались провода или молния ударила в трансформатор, — сообщил он, подойдя к столу. Юэн изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, будто он ни разу даже в мыслях не думал трогать чужой фотоаппарат. — В общем, в ближайшее время я все равно не смогу распечатать твои фотографии, так что приходи завтра.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую разбавил сильный раскат грома, от чего содрогнулось все здание и вновь задребезжали стекла. Юэн поднялся с места.
— Что ж, раз так, то мне действительно лучше уйти, — чуть прихрамывая, он обошел стол. — А ты нигде не запишешь мое имя?
— Я тебя запомнил.
— Конечно же, запомнил, — усмехнулся Юэн. — Не каждый таранит твой стол.
Он махнул на прощание и направился к выходу.
— Подожди, — Бернард с рюкзаком в руках нагнал его почти у самой двери и, светя перед собой телефоном, снял с вешалки джинсовую куртку. — Без электричества мне в студии делать нечего.
— Сочувствую.
— Ты собираешься идти пешком в такую погоду?
— Ну да, летать я пока не научился.
— Я могу тебя подвезти.
— Мне начинает нравиться здешнее обслуживание.
Юэн не стал отказываться от такого выгодного предложения. К тому же дороги, кажется, уже превратились в реки, а его кеды вымокли насквозь. По лестнице он спускался медленно, придерживаясь одной рукой за стену. Шедший впереди Бернард иногда останавливался и оборачивался.
— Иду я, иду. Не надо смотреть на меня как на инвалида. Я просто очень аккуратен. Делаю все возможное, чтобы тебе не пришлось потом меня «собирать», — съязвил Юэн, передразнивая Бернарда. — И почему эти ступеньки сейчас выглядят страшнее, чем в прошлый раз?
Бернард промолчал. Может быть, он чувствовал себя виноватым в случившемся? По крайней мере, на его лице ничего нельзя было прочитать. Парень выглядел спокойным, даже безэмоциональным, хотя эмоции у него имелись, как и у любого нормального человека. Об этом красноречиво говорил тот его взгляд — холодный и суровый — когда Юэн начал болтать про слухи.
Когда они вышли на крыльцо и Бернард закрыл дверь на ключ, он попросил Юэна следовать за ним. На улице творилось что-то невообразимое, у погоды будто окончательно испортилось настроение, и она превратилась в психованного подростка. Вода потоком неслась по асфальту, смывая мелкие ветки и опавшие листья, ветер хлестал по лицу и до треска гнул деревья, вспышки молний одна за другой озаряли черневшее небо, оглушающие раскаты грома проносились над головой, и казалось, что небо вот-вот просто рухнет. Если бы сейчас разверзлась земля, и из расщелины поползли бы твари и демоны, Юэн даже не удивился бы.
Прикрываясь руками от буйства стихии, они обошли здание, где стояла машина Бернарда, и уже через пару минут ехали по дороге, слушая мелодию барабанящих по крыше капель. Юэн успел промокнуть до нитки. В машине было тепло, и от одной только мысли о том, что придется выйти обратно в этот холодный мокрый ад, хотелось вжаться в кресло и остаться. Хотя этот странноватый парень с темно-зелеными глазами наверняка будет против.
Юэн покосился на водителя и заерзал на сиденье, дотронулся до кольца на пальце. Оно скользило во влажных от дождя руках. Юэн покрутил его несколько раз и не в силах больше сдерживаться сказал:
— Те ребята, что сделали эту надпись...
— Очередные придурки, — с неприязнью отозвался Бернард, не отвлекаясь от дороги.
— Ну да, — кивнул Юэн. Он хотел сказать кое-то еще, но передумал и спустя пару секунд сказал совсем другое: — Значит, такое случается не впервые?
— Время от времени. Не прям такое, но...
— Не знал, — сглотнул Юэн. — Это должно быть неприятно. Я бы был в ярости. Догнал бы этих уродов и ткнул бы их лицом в эти надписи. Ты будешь заявлять на них в полицию?
— Это всего лишь хулиганство, — устало произнес Бернард, неприязнь в его голосе куда-то испарилась. — Я давно перестал злиться на подобное. Просто... — он умолк, покосившись в сторону своего пассажира, — иногда это все же раздражает.
— Ясно, — бесцветно ответил Юэн. — Останови, пожалуйста, вон там.
Машина сбавила ход и затормозила, «дворники» продолжали смахивать льющуюся с неба воду. Совсем рядом сверкнула молния, раздался раскат грома, и у пары стоявших неподалеку автомобилей взвыла сигнализация.
— Спасибо, что подвез. И кстати... — начал Юэн, но умолк на полуслове. Он вспомнил, как случайно сделал фотографию, пока Бернард выходил проверить электричество.
Бернард повернулся к нему с вопросительным выражением лица. Каштановые волосы его немного поблескивали от дождя. Щеки чуть зарумянились в теплом салоне машины.
— Что?
Юэн вновь коснулся кольца на пальце и прикусил губу.
— А ладно, ничего, — ответил он и вышел из машины, подставляясь под холодные потоки.