Самая Длинная Ночь
8 аркан -- Сила*
Я пытался быть справедливым и добрым,
И мне не казалось ни страшным, ни странным,
Что внизу на земле собираются толпы
Пришедших смотреть, как падает ангел.
И в открытые рты наметает ветром
То ли белый снег, то ли сладкую манну,
То ли просто перья, летящие следом
За сорвавшимся вниз, словно падший ангел
Прямо вниз...
Наутилус Помпилиус, «Падший ангел»
Ноги зудели в предвкушении ночи. Сегодня на условленном участке стены она увидела знак, говорящий о том, что Ральфа не будет на месте. Значит, эту ночь она проведёт в Лесу, тем более, что в последнее время она там почти не появлялась. И, наверное, это и к лучшему, что свидание не состоится, потому что ей хотелось успокоиться, перед тем, как встретиться с Ральфом. Он слишком чуток к её настроению и непременно начнёт задавать вопросы, на которые ей совсем не хочется отвечать.
Рыжий поймал её в коридоре днём. Сверкнул зелёными очками и белозубой улыбкой, подёргал бритыми бровями и загадочно сообщил, что есть разговор. Ани пожала плечами и пошла с ним. Дела крысиного вожака её никогда не интересовали, но, может он хотел заручиться её поддержкой в какой-то просьбе к Стервятнику...
В учительском туалете в это время дня было пусто, да и Рыжий, похоже, заранее убедился в этом. Они остановились рядом с раковинами и какое-то время молчали. Ани не нервничала, а Рыжий собирался с мыслями.
– Тут один летун услышал интересную вещь, – непринужденно начал он, но Ани почувствовала, что он очень внимательно следит за её реакцией, даже зелёные очки не помешали ей это засечь. – Он зашёл закупиться в один магаз в соседнем районе. А там у прилавка торчал какой-то подозрительный тип бандитской наружности с совершенно гнусной рожей и спрашивал у продавщицы, не видела ли она в округе девчонки... похожей на тебя по его описанию. Летун, естественно, прикинулся бревном, уставился на полки, сделал вид, что ничего не видел и не слышал. Но потом мне всё рассказал. Вот я и подумал, тебе это будет интересно.
Проклятье! Зря она забыла о том летнем происшествии. Просто выбросила его из головы и даже после завещания не особо задумывалась об этом. Она закусила губу и обнаружила, что руки сами сжались в кулаки. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы они расслабились.
– Спасибо, Рыжий, – как можно спокойнее ответила она. – А тот тип точно походил на бандита? Или военного?
– А есть разница? – пожал плечами парень.
– У меня будет к тебе просьба: скажи летунам обращать внимание на такие случаи, и рассказывай потом мне о них. Сделаешь это?
Крысиный вожак поскрёб щеку и ответил вопросом на вопрос:
– Так всё-таки ищут тебя?
– Меня, – она не стала юлить и посмотрела прямо ему в глаза. Сквозь очки, которые не были помехой ни для неё, ни для птицы. А когда взгляд достиг цели, добавила, – Или Алконоста.
Рыжий дёрнул кадыком, судорожно сглатывая.
– Поня-я-я-ятно. Будет тебе информация, – наигранно взбодрился он.
– Я буду тебе должна.
– На это и рассчитываю.
Этот разговор сильно встревожил её и целый день она думала только о нём.
Конечно, никто в округе её не вспомнит. Серый Дом здесь не любят, не говорят о нём и стараются вообще делать вид, что его нет. Но ведь могут напороться на кого-нибудь из персонала... Хотя, вряд ли.
Они её ищут. От этой мысли желудок стягивался в тяжёлый узел.
Её отец был наёмником. И, насколько она поняла из его писем, не рядовым. У него было что-то вроде боевой организации. И он знал про Алконоста. Мог ли он рассказать про него своим друзьям или партнёрам? По всему выходило, что мог, хотя в такое было бы сложно поверить любому разумному человеку... Но она же сама дала им повод! Когда исчезла на глазах у тех амбалов, прихватив с собой Ральфа. Посреди бела дня. Идиотка! Конечно, она была напугана до безумия в этот момент и хотела только одного – скрыться. Вот и скрылась.
Нет, в Доме её не найдут. Даже если найдут сам Дом... Здесь слишком просто попасть на Изнанку, почти ничего делать не надо. И, к тому же, у неё было чувство, что Дом защищает своих, всех кого признал своими. Значит, пока нет повода для беспокойства.
Пока. А что будет после выпуска, до которого осталось меньше, чем полгода?
Они вполне могли найти тётю, это было не так уж сложно. Вот только Ани не собиралась жить с ней после выпуска, и была почти уверена, что Ральф заберет её к себе. А он никогда не позволит её забрать. Никому.
Он не позволит её забрать.
Эта мысль ударила её, как будто она врезалась в стену. И даже уронила ложку, расплескав вокруг тарелки вечернюю кашу.
– Криворукая...
– Совсем спятила...
Комментарии соседок по столу прошли мимо ушей, потому что в этот момент она поняла: Ральф будет защищать её, как защищал летом. От вооруженных тренированных бандитов...
И они его просто убьют.
Вечер она провела не лучшим образом, снова и снова возвращаясь к этой мысли. Даже если им повезет и его не убьют сразу, то вполне могут попытаться шантажировать её, если поймут, насколько он ценен.
Как только погасили коридорный свет, она выбралась из спальни и пошла почти не таясь. Сегодня в коридорах было людно, но её это не волновало, ведь она шла в Лес, а не на свидание. Хотя всё равно стоило быть более осторожной. Что-то было не так. Что-то висело в воздухе, звенело на грани слышимости, и настроение было какое-то не такое. Она объяснила это тем, что ей целый день было не по себе, вот и сейчас нервы были натянуты до предела и опасность мерещилась со всех сторон.
Ани обошла палатку Стервятника, переливающуюся цветными огнями, и вошла в Лес. Слепой как-то говорил, что к Лесу ведут несколько дорог и все они долгие. Но это было не про неё. Чаще всего она попадала в Лес сразу, мгновенно. Может, это была заслуга Алконоста, а не её, но какая разница.
Здесь она чувствовала себя почти что своей и это было очень много, потому что совершенно своей она не чувствовала себя нигде и никогда. Может быть, только оставаясь наедине с Ральфом. Но эти минуты нельзя было растянуть на целые дни, да даже пока ночи.
Папоротники зашуршали под ногами, – она сама не заметила, как углубилась в их кудрявые заросли. Запахло остро и пряно. И у неё отлегло от сердца. Здесь, в Лесу опасности не было. Ни для неё, ни для тех, кто был с ней рядом. И хотела бы она, чтобы в Наружности дела обстояли так же, но... Проблема была в том, что даже сила Алконоста вряд ли смогла бы защитить человека от выстрела в упор.
Мимо неё прогуливался ветер, шелестели и облетали листья. Несколько светлячков кружились неподалеку, пока один из трёх не угодил в паутину, тогда оставшиеся двое улетели, а несчастный почти погас и стал трепыхаться. Она отвернулась, чтобы не видеть, как из своего гнезда вылезет паук и разберётся со свежей добычей, и посмотрела вниз.
Под деревом, на котором она сидела, стоял черноволосый человек в ужасно грязном некогда белом свитере – Слепой.
– Привет, – поздоровалась она и соскользнула с ветки в мягкую лесную подстилку. У неё была птичья привычка забираться повыше и обозревать Лес с высоты понравившегося ей дерева. Вот и сегодня она сидела на толстой растраивающейся ветви, пока размышляла о своём.
– Привет, – поздоровался он, прислушиваясь к её молчанию. – Что-то случилось? Ты нервная сегодня.
– Случилось, – не стала отрицать она. – У меня появились кое-какие проблемы.
– В Доме? – настойчиво уточнил Великий и ужасный вожак всея и всех.
– Нет, – Ани была уверена в том, что Слепой знает о них с Ральфом, и понятия не имела, как он к этому относится. Вот Сфинкс, как ей казалось, не одобрил бы это. А Слепой любил предоставлять каждого его судьбе и решениям, так что, наверное и к ним он относится так же спокойно. – В Наружности.
Он отрешённо кивнул. И до неё дошло, что Слепого не только не интересует Наружность, он вообще не хочет никак соприкасаться с ней.
– Ты не уйдёшь из Дома после выпуска, Слепой? – совершенно бестактный вопрос, тем более, вожаку. Но он не обиделся, развёл руками, как будто обнимая всё вокруг.
– Я останусь здесь, – он говорил правду, источая такое сильное проживание принадлежности этому миру, что ей было трудно не увлечься им и не подумать, что и она хочет того же. Ани помотала головой, чтобы избавиться от чужих ощущений, и вдруг ей в голову пришла мысль.
– Слепой, ты можешь увести Прыгуна на Изнанку, если ему будет грозить опасность?
Это его очень удивило. Так что Ани чуть ли не во второй раз за все пять лет в Доме увидела изумленного до глубины души Слепого.
– Смогу, но не хочу. Это может мне дорого стоить.
– А если я тебя попрошу? – вот это серьёзный шаг. Слова Алконоста на Изнанке имели особую силу, она не могла здесь дать обещание и не выполнить его потом. Хотя Слепому никогда раньше не нужна была её сила, как тому же Рыжему, например.
Бледные глаза буквально впились в неё.
– Зачем тебе это нужно? Алконост может уйти куда угодно и откуда угодно. И забрать с собой кого пожелает.
Она невольно поморщилась. Действительно, может. Вот только никто не может одновременно уходить и защищаться. Чтобы уйти на Изнанку ей придется стать на какой-то момент беззащитной, а что гораздо хуже, она не сможет защищать его в это время.
Сердце сжалось. Она не просто хотела, она была твердо уверена в том, что обязана защитить Ральфа, что она должна ему. Только не могла припомнить, когда она успела так задолжаться. Но не верить этому чувству было невозможно.
– Я боюсь, Слепой. Очень боюсь, что после выпуска меня найдут знакомые моего отца. Боюсь, он рассказал им, кто я.
Лицо Слепого оставалось спокойным, а вот глаза стали жёсткими и руки сжались в кулаки.
– А ещё я боюсь, что Ральф попытается меня защитить. Он уже один раз сделал это. Влез как герой, когда меня пытались увести, закрыл собой, а до меня слишком поздно дошло, что у тех двоих было при себе оружие... – она закрыла глаза, пытаясь успокоить колотящееся сердце. – Мне нужно знать, что он будет в безопасности. Прошу тебя, Слепой, когда будет нужно, забери его сюда. А я позабочусь, чтобы вы смогли спокойно уйти.
Он отвернулся, размышляя. Подошёл к стволу дерева и погладил его, вдавливая паучьи пальцы в кору. Ей вспомнились светлячки и она посмотрела вверх. Вроде бы она различила слабое еле заметное мерцание пойманного светлячка. Он всё ещё был там, в паутине, зато двое других уцелели. Слепой резко развернулся к ней, волосы плеснули по воздуху.
– Хорошо, – его голосом можно было порезаться. – Но тебе придется заплатить.
– Чего ты хочешь?
Он облизнул пересохшие губы. Не каждую ночь Алконост задаёт такие вопросы. В Лесу, где можно попросить многое, а всё обещанное он будет вынужден выполнить.
И, думая, что ему нужна сила, она ошиблась.
– Тебя.
До неё сначала даже не дошло, что он имеет в виду. А потом... Ани никогда не думала, что может нравиться Слепому. Пару минут она просто моргала и пыталась понять, что происходит.
– Это слишком, – выдавила она. – Слишком большая плата за такую услугу.
Слепой пожал острыми плечами. Ей показалось, что он сейчас обернётся и убежит прочь, обращаясь на ходу. Или попытается её убедить. Но он устоял.
– Тогда один поцелуй и одну песню. Это не слишком много? – задумчиво спросил он.
Она была вне себя от потрясения.
– Не слишком, – язык заплетался от неловкости момента. – Ты же знаешь про меня и Ральфа? – не сдержалась она. – Знаешь, что я люблю его, а не тебя?
Он снова пожал плечами.
– Я хочу именно этого, – с нажимом произнес он.
– Ладно, – выдохнула она. – Если такова твоя цена.
А потом, оправдываясь перед самой собой, добавила:
– Это не смертельно. Согласись я на твоё первое предложение, это могло бы его убить. А поцелуй не убьёт, хотя и ранит. Это будет словно пощечина. Только и всего. Я согласна.
– Песня понадобится накануне выпуска. Поцелуй – сейчас, – оборотень подошёл к ней почти вплотную. Они были одного роста и прозрачные глаза Слепого оказались прямо напротив её глаз.
Выдох, вдох. Пару секунд она собиралась с духом. А потом придвинулась и прижалась губами к прохладным и шершавым губам. Впрочем, уже через секунду они загорелись, и поцелуй стал настоящим. Тонкие пальцы зарылись в её волосы, ей стало жарко и горько одновременно, как будто она хлебнула какой-то полынной настойки, и она оттолкнула Слепого.
Ни нетерпения, ни обиды не отразилось на его неподвижном лице. Но даже за шаг от него, она слышала, как колотится его сердце.
– Я всё сделаю, – хрипло прошептал он. – Но как ты дашь мне знать, когда и где я должен буду его забрать?
– Я дам тебе перо. Оно тебя выведет. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы его подготовить, – она всё ещё не могла восстановить дыхание. Оборотень кивнул и вдруг улыбнулся совершенно счастливой улыбкой:
– Странно хорошая Самая Длинная получается...
– Подожди, сегодня Самая Длинная Ночь? – удивилась она.
– А ты не знала? Будь осторожна тогда, когда выйдешь обратно. Сегодня в Доме может случиться многое. А лучше проведи ночь здесь, в безопасности.
Сердце бухнуло о ребра. О Самых Длинных она знала не так уж много, но про последнюю Самую Длинную Ночь предыдущего выпуска Макс ей рассказывал очень страшные вещи. Ральф! Он куда-то собирался...
– Мне нужно бежать!
– Будь осторожна, – крикнул вслед Слепой, – время ненадежно.
Обратно ей пришлось поплутать. Под ногами путались папоротники и петляли лесные тропки, а она так спешила. Ей нужно было успеть! Ральф не знает о Самых Длинных, не знает, что нужно быть начеку.
Когда ей под ноги наконец-то лёг паркет, она чуть не расплакалась от облегчения. Окна всё ещё были тёмными, правда в Самую Длинную время в Доме замирало и топталось на месте. Покрутив головой, она поняла, где очутилась, и поспешила вперед. И, вылетев из-за поворота, почти столкнулась с Ральфом с фонариком в руках.
Пару секунд они пялились друг на друга и Ани не могла поверить в свою удачу, вот же он, живой.
– Что ты здесь делаешь? – прохрипел Ральф неожиданно резко и, кажется, зло. Только тут она заметила полосу пластыря, пересекающую его правую скулу почти от самого глаза вниз по щеке.
– Что это? – дрожащие пальцы потянулись к пластырю и отдёрнулись.
– Царапина, – соврал мужчина, – ерунда.
До неё вдруг дошло, что именно она сказала на Изнанке.
– Это я, – заикаясь, прошептала она. – Из-за меня...
В глазах вскипели слёзы. Но Ральф не стал её успокаивать или разбираться.
– Тебе нечего здесь делать, – он оборвал ее причитания и, схватив за запястье, потянул за собой почти бегом.
– Это я виновата, – шептала она, задыхаясь от слёз.
У дверей спальни третьей Ральф затормозил и, распахнув дверь, потребовал Стервятника. Появившейся в проёме большой птице он тут же всучил её руку и приказал:
– Чтобы до утра не выходила из спальни. Ясно? Головой ответишь, если с ней что-то случится.
Выпалив это, он тут же растворился в коридорной тьме, а Стервятник втащил её в спальню. Рядом образовался Тень. Ани была в невменяемом состоянии: она что-то бормотала, по щекам текли слёзы. Так что Стервятник усадил её на пустую кровать брата и пошёл рыться в своих запасах, пока Тень караулил её. Птички со своих мест следили настороженно, не пытаясь приблизиться или узнать, что случилось.
Вернувшись, Стервятник вручил ей стакан и приказал пить. Девушка послушно выпила, потом выпила ещё один и, свернувшись на кровати калачиком, уснула. Птица одобрительно кивнул и заботливо накрыл её одеялом, не забыв сообщить Дракону, что чтобы ещё ни произошло за эту ночь, она не должна покидать их спальню.
Проснулась она от лёгкого толчка в плечо и увидела Стервятника, нависавшего над ней траурной копией брата.
– Тебе пора уходить. Скоро утро. Самая Длинная кончилась.
Он помог ей подняться, а потом проводил до двери её спальни.
– Ночью умер Краб, – сообщил он. – Так что нам грозят обыски. Будь внимательна и говори всем, что спала в своей кровати всю ночь.
– Спасибо, – прошептала она, но Стервятник уже не слушал. Он хромал прочь, ему тоже предстоял нелёгкий день.
Добравшись до своей кровати, Ани забралась в неё и мгновенно уснула. Это была слишком насыщенная событиями ночь.
-----
* Карта демонстрирует духовную силу, одолевающую звериную физическую силу, укрощение диких инстинктов и господство высшего знания над природным миром. Укрощение эго и объединение противоположностей. Что не всегда удаётся.