Глава 5. Жертвоприношение
Руки опустились, взгляд потух. Казалось, что жизнь во мне тоже. Ни отчаяния, ни сопротивления. Только смирение.
Люди, которым я доверяла – неужели всё было фальшивым? Как я могла так ошибаться? Как Роб мог так поступить со мной? Почему?
Всё в миг потеряло краски, стало серым. Я обречена. Не верилось, что моя жизнь закончится вот так.
Где-то в душе горел слабый, почти угасший огонёк веры. Но на него обрушилась снежная лавина, придавила его, лишила кислорода.
Женщины раздели меня до гола. Горькая усмешка появилась на моём лице: что же ещё они будут со мной делать?!
Они завели меня в баню. Ткачиха была женщиной в возрасте, всё приговаривала скрипящим голосом, а остальные кивали и повторяли слово в слово:
– Избрал тебя сам Бог, мы очистим твоё тело и душу. Не противься, дитя. Ты – особенная, наше благословение и спасение всего нашего рода. Ты избавишь всю нашу деревню от напастей, прогонишь беды.
Они кружили вокруг, делая приготовления. Я понимала, что никто не обратит внимание на мои просьбы и мольбы. Теперь они безразличны и безжалостны. А ведь раньше мы были добрыми соседями и помогали друг другу.
Горячий воздух не расслаблял, от него тошнило. Раскаленные камни зашипели – кто-то поддал пару, и он заклубился над головой.
Какая-то часть меня все еще отвергала происходящее. Слёзы покатились по моим щекам, и я вцепилась ткачихе в руку, посмотрела ей в глаза и взмолилась.
– Но как же? Ведь вы видели как я росла, вы помогали моим маме с папой. Я дружу с вашим сыном. Я никогда не делала вам ничего плохого. Зачем вы отправляете меня на верную смерть? Меня избрали в качестве жертвы, так?
Одна из женщин посмотрела на меня с сожалением. Но ткачиха, с не присущей ей резкостью, отбросила мою руку.
– Он предупреждал, что ты будешь проверять нас. И мы не поведемся на твои речи. Знай же, дева, мы верны лишь Богу и исполним его волю во что бы то ни стало. А ты – своё предназначение.
Я одернула протянутую руку, будто меня ошпарили. Затем медленно опустила её. Новая волна обрушилась на мой внутренний огонь. Разум потерялся в тумане. Я...
Женщины водили хоровод вокруг меня и распаривали моё тело, слегка стукая меня вениками. Потом натерли меня какой-то смесью из трав. В нос ударил терпкий запах шалфея.
Они занесли огромный деревянный таз. Я ступила в него и ощутила, как по голове и плечам потекла вода. Каждая из десяти женщин держала в руках ковш. Они омывали меня, приговаривая:
– Дева – священный дар. Да очистится тело твоё и душа твоя.
***
Тем временем.
Мэлани открыла дверь и увидела его. Роб сразу вошёл в дом. Мэлани, в нетерпении сжимая рукава платья, последовала за ним.
– Ну что там? Ты нашёл её?
Роб посмотрел ей прямо в глаза и широко улыбнулся.
– Да! Я спрятал её в надёжном месте в лесу.
Мэл прикрыла глаза и вздохнула с облегчением. Затем широко открыла их и заговорила с тревогой.
– А.. она не замёрзнет? Ночью ведь уже холодно, да и она наверняка проголодалась. Давай, я соберу ей кое-что, а ты отнесешь, – она уже направилась в сторону кухни.
Раздражение отразилось на лице Роба и он схватил её за руку.
– Послушай, Мэл. Сейчас все на ушах, все ищут её. Идти туда не лучшая идея, давай я сделаю это завтра, ранним утром? – сказал он, поглаживая нежную ладонь.
– Тогда завтра мы пойдем вместе. Кстати, а почему народ вернулся?
Роб глубоко вздохнул.
– Да шаман будет ритуал какой-то делать, я не в курсе. Ты же знаешь, он ни перед кем не отчитывается. А люди...– взгляд его забегал по сторонам, – наверное помогать ему будут. Ладно, в общем, я давно хотел тебе кое-что сказать.
– Что же? Нет, лучше расскажи, как там моя сестра, не поранилась ли она? Точно всё в порядке?
Роб сделал шаг ближе к Мэлани, а затем увлёк её в объятия, и зашептал ей на ухо:
– Знаешь, ты такая заботливая, такая добрая, чистая... Хотел бы и я, чтобы кто-то так же переживал обо мне.
Тело Мэлани напряглось от внезапной близости, а после – расслабилось. Ведь ощущение это, было ей вовсе не неприятно. Новые чувства накрыли её с головой. Роб ласково провёл ладонями по её спине.
– Я... я буду не меньше переживать и о тебе если что-нибудь случится, – слегка покраснев, пробубнила Мэл.
– Правда? Это сделает меня очень счастливым. Ты даже не представляешь сколько это для меня значит!
***
Я ступала босиком по холодной земле. Белая сорочка слегка развивалась на ветру. Мужчины с факелами сопровождали меня. Впереди шёл шаман и напевал что-то на неизвестном языке, пока другие безмолвствовали.
Ночь опустилась на землю, но не было слышно даже стрекотания сверчков. Одинокая жёлтая полная луна молчаливо наблюдала за процессией.
Мне было холодно, а ладони вспотели. Больше мне некуда деться, негде прятаться.
Тут я услышала какой-то топот – кто-то бежал следом за нами. Знакомые голоса:
– Остановите это! – отчаянный крик Дерека прорезал тишину.
На мгновение моё сердце наполнилось теплом, он со мной, хотя бы он не предал меня.
– Что же вы делаете? Она же живой человек!
Ева, вместе с Дереком, прорывалась ко мне сквозь толпу.
И Ева тоже со мной. Мои друзья со мной! – подумала я, и дышать стало чуточку легче.
Сопровождающие в растерянности вертели головами в разные стороны, не зная что делать. У некоторых из них появились живые эмоции в глазах. Я ведь знала этих людей, мы были добрыми соседями, односельчанами, разделяли один образ жизни. Оттого было больнее, ведь я доверяла им.
Шаман прошёл через толпу и встал прямо напротив моих друзей. Он указал ладонью на Еву и Дерека и заговорил с особым надрывом:
– Смотрите же! Они – приверженцы ложной веры! Они хотят сломить наш дух, эти двое боятся нашего Бога! Потому и желают отречь нас от истины!
Затем набрав в лёгкие больше воздуха, и взглянув на мужиков с факелами, словно заручаясь их поддержкой, он прокричал:
– Нет, посланники мрака! Вам не остановить нас! Вы никогда не сможете победить!
Дерек и Ева переглянулись в недоумении.
– Отпустите её. Это всё, чего...
Дерек не договорил – шаман прервал его:
– Воля Бога Леса будет исполнена, а поборники тьмы изгнаны! Бей иноверцев! Как смеют они мешать!?
Затуманенные разумы не могли противиться. Их пустые глаза наполнились слепой яростью. И вот уже остальные прокричали:
– Бей иноверцев!
И они накинулись на моих друзей, словно коршуны на зайцев.
– Нетнетнетнетнетнетнет , – одно слово эхом раздавалось в моей голове.
Бессилие. Как же я ненавижу это чувство. Могу ли я закрыть их тела своим, чтобы они не испытывали боли? Могу ли спасти их?
Меня затрясло от гнева и беспомощности. Я закрыла глаза, но слышала глухие удары и крики моих друзей. А люди словно озверели, с особым остервенением избивая моих друзей, будто испытывая удовольствие от их страданий.
Мысли в голове проносились с бешеной скоростью и вдруг:
– НЕТ!
Я заговорила голосом, который мне не принадлежал, сила и твердость отразились металлическим звоном:
– Бог ожидает! Разве вы хотите его разгневать?! Нам нельзя отвлекаться от главного!
Все остановились, время будто бы замедлилось.
– Он ждёт! – хлестким ударом мои слова донеслись до людей.
Люди встрепенулись от моего возгласа. На лице шамана появилась довольная гримаса, как у кота, сумевшего поймать рыбу.
– Священная дева права! Не будем терять время на посланников мрака! С ними разберемся после.
Увидев, как ребят оставляют, я почувствовала временное облегчение. Хотя бы они будут в порядке.
Дерек закашлял и сплюнул кровь, потянулся к лежащей рядом Еве и дрожащими руками попытался её поднять. Она была без сознания, лицо было в синяках, рукав платья порван.
Живите, пожалуйста, живите.
Как бы ни было странно, моё отчаяние придало мне сил.
Мы подошли к черте, за которой начинался лес. Шаман жестом рук остановил людей. Прошёл дальше. Присел на корточки, и достав из-за пазухи клинок, рассёк кожу на ладони. Приложил кровоточащую руку к земле, что-то нашептывая.
Не знаю, сколько времени он провёл в этом положении. Казалось, что вечность. Но вот он встал и поднял ладонь, показывая её людям. Грязь и земля комками прилипли к ране. Он оскалился в своей безумной манере и сказал:
– У всего есть своя цена! Теперь путь открыт!
Голос его прогремел как гром. Где-то в чаще снова послышался вой. Он зашагал дальше, и мы последовали за ним.
Мужчина, что шёл слева от меня, приблизился.
– Ну что? Страшно тебе, крольчонок?
Я не шелохнулась. Голос Роба я узнаю из тысячи. Он останется в моей памяти навсегда. Захотелось, чтобы он умолк. Из его уст, я, пожалуй, была бы рада услышать только предсмертные хрипы.
Глядя на мою реакцию, Роб с удовольствием протянул:
– Сла-авная у тебя сестрёнка всё-таки. Но ты не беспокойся, я за ней присмотрю. Из неё вышла бы отличная жёнушка... Я ведь говорил. Она верит каждому моему слову, представляешь?! – он хохотнул.
Руки сжались в кулаки.
– Посмеешь навредить ей, и я доберусь до тебя даже после смерти и заставлю страдать.
Если уж Лесной Бог и выбрал меня, значит не просто так. И я сделаю всё, чтобы мои родные не пострадали. Уверенность поселилась в моей душе – я буду последней. Буду той, кто всё изменит. Тот шепот, что я слышала и те видения, что приходили ко мне, наверняка что-то значат.
Он мерзко хихикнул, зажимая рот, чтобы подавить приступ смеха.
– Ты? И что ты можешь? Подохнешь на жертвенном одре! Глупая овечка. Только червей кормить и будешь.
Шаман резко остановился и повернулся к нам.
– Роб, подойди ко мне.
Они отошли в сторону. Шаман отвесил Робу пощёчину. А тот недовольно зашипел.
– Нельзя вести себя так на священной земле!
– П-простите...
Шаман вернулся в строй, пока Роб всё ещё стоял в стороне и потирал покрасневшую щёку.
Непроизвольная улыбка появилась на моём лице. Да, мне уже нечего терять.
Разве что, оставлять родных мне людей – тех, кто боролся за меня, было тяжело. Тоска сжимала грудь когда я вспоминала их лица. Дерек, Ева, Мэл... моя милая сестричка...
Что сейчас с Оливером, мне было неизвестно, наверняка он попал под влияние своей матери. Как всегда. Он не из тех, кто осмелится идти против.
Мы заходили всё дальше в лес. Уже давно пересекли разрешенную для посещений территорию и злосчастный алтарь.
Мы шли тропами, известными только одному шаману. Мужчины, облаченные в мантии с капюшонами, сохраняли молчание. Теперь даже Роб, что брёл где-то позади, не издавал ни звука.
Извилистая дорога вывела к новому алтарю. Свечи были выстроены в круг. Их пламя слегка подрагивало от слабого ветерка. Небольшие каменные булыжники стояли позади, создавая кольцо и заключая в себе свечение.
Я осталась неподвижной, пока сопровождающие разделились и тоже встали в круг, создавая третье кольцо.
Шаман взял меня за руку и повёл прямо в центр.
– Ложись! – приказал мне он.
– Зачем? Неужели... – я думала, что всё произойдет быстро.
– Роб!
И стоявший в стороне парень, зашёл в круг и подошёл ко мне.
– Держи её!
Вдвоём с шаманом они уложили меня за землю. Шаман достал кинжал. Заострённый, словно клык. Луна на мгновение отразилась в нём.
Неизбежность. Я словно очнулась только сейчас, и почувствовала страх и отчаянное желание жить.
–НЕТ! – крикнула я, и слёзы потекли по щекам.
Я стала вырываться и оказывать сопротивление, на которое только было способно моё тело. Но разве я могла одолеть их?
– Держи крепче!
Роб сжимал мои руки, разведённые в стороны. Пока шаман удерживал ноги. Тут я подтянулась и со всей силы вцепилась зубами в руку. Роб взвыл от боли и инстинктивно наотмашь ударил меня кулаком по голове. Тупая боль на время ослепила, забрала все мои силы. Я взвыла и зарыдала. Деревья вокруг качнулись от ветра, будто бы почувствовав мою боль, застонали.
В следующий миг я ощутила прикосновение холодной стали к запястью. Лес наполнил мой крик. Я почувствовала, как кровь течёт по моей руке и капает на землю. Я выгнулась, подняв туловище, будто это хоть как-то могло прекратить пытку и помочь мне выбраться.
Люди, окружавшие меня и наблюдавшие чудовищную картину, даже не шелохнулись. Знакомые лица, но не живые, лишенные эмоций. Вместо каменных изваяний были они. Жестокое напоминание о том, что мне никто не поможет, что моя боль – только моя.
– Кровь пропитает землю и пробудит твою силу. Прими же дар мой, о Бог Леса!
Закончив с одной рукой, он перешёл ко второй.
– Кровь пропитает землю и пробудит твою силу. Прими же дар мой, о Бог Леса!
Я потеряла сознание.
Видение стало реальностью? Чёрные руки. Снова. Они испачкали моё тело и тянут меня вниз в трясину. Но на этот раз чувствую, что поддамся им.
Где свет? Где же мой свет? Кто спасет меня теперь? Так я умру?
С хрипом я очнулась и вернулась в кошмар наяву. Горячая жидкость толчками вытекала из меня. У меня больше не было сил.
– Осталось последнее, ещё немного, – тихо сказал Роб, обращаясь то ли ко мне, то ли к шаману.
Моё сердце, что продолжало бороться, пока тело уже сдалось. Лезвие уткнулось мне в грудь, и шаман сделал финальный надрез. Я больше не могла кричать, из горла раздался хрип.
Агония.
– Да услышит он жертву и придёт на зов её сердца. Услышь же её сердце!
– Услышь, приди!
– Услышь, прими, – голоса размножились, стали хором.
– Услышь – приди, услышь – прими.
Мама, неужели я умру именно так? Пожалуйста, если где-нибудь есть Высшие силы, пожалуйста, спасите меня! Лесной Бог! Ты же должен быть справедлив.
Хор голосов раздавался все громче и громче.
– Услышь – приди. Услышь – прими.
Я отдам всю себя на служение! О, Бог, если ты есть, то, где же ты сейчас? Я ведь и не грешила вовсе, за что же меня так наказывают?! Мамочка, как же мне больно!
– Услышь – приди, услышь – прими.
Я очень хочу жить. Я ведь столько всего должна сделать! Если я умру, кто позаботится о моей сестре? Мне никак нельзя...
Голоса стихли. Наступила тотальная тишина. Мои мучители словно испарились в воздухе. А вслед за ними и всё остальное. Нет больше страданий и забот. Только покой.