Глава 3. Смута
– Смотрите, там что-то есть.
Слева от нас, за деревьями показались какие-то строения. Небольшие каменные столбы образовали круг.
Мы медленно двинулись в сторону сооружений, осматриваясь. Стараясь не издать лишнего шума и прячась за деревьями. Роб держался позади меня, Дерек шёл впереди, проделывая путь.
Было странно то, что к алтарю не было ни тропинки. Как и то, что посреди глухого леса образовалась поляна. Каменные столбы словно сами выросли в том месте, будто это дело рук вовсе не человека, а самой природы. А время здесь, как-будто остановилось, даже птицы не пели.
Мы вышли на поляну. Шамана по- прежнему нигде не было, следов его пребывания тоже. Земля не притоптана, трава не примята.
Чем ближе мы подходили, тем необычней были мои ощущения. Мы держались вместе, но казалось, будто я отдаляюсь от ребят. Странно, что моих спутников ничего не беспокоило. Сознание туманилось, меня всё больше влекло туда.
Перед глазами открылась страшная картина. Головы тринадцати жертвенных телят были выложены спиралью в самом центре. Чёрная запекшаяся кровь собралась под ними. И что ужаснее, у всех были открыты рты и высунуты языки, на которых выжжены клейма в виде неизвестного знака.
Я всё глядела и не могла оторвать взгляд. Невидимые нити тянули меня, словно высасывая душу.
– Элейн! Элейн! – сквозь глухую стену я услышала крики.
Меня кто-то звал или мне показалось?
Тряска. Мир расширился и сузился. Я закрыла глаза.
***
Тёмная фигура спряталась за деревьями, шкуры убитых животных скрывали от лишних глаз. Нет, они его точно не смогут заметить. А даже если смогут – он всегда успеет обратиться.
– Это она. Наше спасение. Агнец на заклание, – ветер и шелест травы скрыли тихий шёпот где-то позади. Ребята не услышали его.
***
Темно. Я не знаю где я. Не знаю, что я. Только путь в никуда, окружаемый ничем. Кто же я такая? И как давно существую? Вечно ли я брожу, или знала и другую жизнь? Я здесь совсем одна?
Я вижу слабое свечение впереди. Я иду. Вдруг из ниоткуда со всех сторон ко мне тянутся руки. Они хватают меня, пытаются удержать. От их прикосновений на коже остаются отметины, больно. Я вырываюсь, делаю шаг, меня снова хватают. Ладони пачкают меня какой-то чёрной жижой. Они хотят утянуть меня за собой. Не желают, чтобы я шла к свету. Мечтают, чтобы я стала их частью, чтобы присоединилась к ним в этом бесконечном потоке.
Свет всё ближе, но шагать всё труднее.
Ноги начинают проваливаться, а силы заканчиваются. И когда я уже решила, что не смогу выбраться, то вдруг ощутила, что кто-то тянет меня к свету. Вопреки сопротивлению тысяч рук.
Выбраться из кошмара было сродни спасению из трясины, где твои легкие полны грязи и тины, а от напряжения тело подобно раскаленному железу. Когда ты не можешь поверить в то, что выбрался.
Пространство вокруг изменилось. Я оказалась по щиколотку в воде. В растерянности посмотрела по сторонам. Озеро, чистое и прохладное. Водная гладь уходила далеко за горизонт. И больше ничего, ни одного клочка земли. Ни души вокруг.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? – мой собственный голос утонул в пустоте.
– Где я?
Оглушительная тишина давила. Разуму отчаянно не хватало звуков и ощущений. Чтобы не сойти с ума я старалась мыслить в слух и ступала в воду резче, чтобы слышать всплеск.
– Неужели здесь ни души? Пожалуйста...
– Тебе страшно?
Инородное шипение раздалось прямо возле моего уха. Этот шепот пробрал до костей, ведь я его уже где-то слышала. Я обернулась, но никого не увидела.
– Кто ты?
– Не бойся меня, я.. не сделаю тебе больно. Хм... Если только сама не попросишь.
Я отшатнулась и упала прямо в воду. Ноги заскользили, когда я попыталась встать. Кое-как поднявшись, я побежала прочь. Сердце бешено колотилось, его сковал страх. Со спины донеслось:
– Когда все закончится, ты будешь принадлежать мне.
Я проснулась в поту. Холодная марля на лбу помогала не сгореть от жара. Голова ужасно раскалывалась.
Милая Мэлани сидела рядом. Увидев, что я проснулась, взяла меня за руку.
– Элейн, ты как?
– Я...не знаю. Что случилось?
Я дома, а значит всё не так уж плохо.
– Ты потеряла сознание. Там, на поляне. Дерек с Робом принесли тебя домой. Ты всё бормотала что-то. То ли "мученица" то ли "обреченица". Ты что-нибудь помнишь?
– Алтарь, черная кровь и головы телят – это всё что я помню. Больше ничего. И Мэл, не говори никому о том, что я говорила во сне.
Не пожелала я и рассказать про свои странные видения или сны. Незачем было тревожить Мэл ещё сильней.
– Ладно, а что в том такого?
– Не нужно. Не хочу, чтобы люди шептались. Вдруг еще и ведьмой нарекут. А что там насчёт шамана? Вы втроём что-нибудь нашли?
– Ничего примечательного. Хотя трудно назвать тот дом обычным. Мы заглянули в окна, но те были так затемнены, что ничего не увидеть. Осмотрели всё снаружи. Разве что нашли волчьи следы вокруг дома. Много.
– Хм... ясно.
– Ребята рассказали мне о том, что видели. Роб был в замешательстве, а Дерек очень злился, хоть и старался этого не показывать. Элейн, ты заметила, что Дерек в последнее время сам не свой?
– Да, есть такое. Может, просто переживает из-за животных?
Мэл пожала плечами.
Насколько я знаю, мучить жертву пред смертью – грех. Животные должны быть хорошо накормлены и не испытывать боли. То, что мы увидели – неправильно. Но что значат жизни животных пред жизнями и благополучием множества людей?!
Шаман объявился уже после того, как мы оказались дома. Он заявил об очередном собрании, был в приподнятом расположении духа. Я насторожилась. Не удумал ли он чего?
За окном стремительно вечерело. Отсутствие ветра и туч предвещало спокойную ночь.
– Ребята скоро зайдут. Я тут ужин приготовила. Будешь?
Мой желудок заурчал при одном упоминании о еде.
– Конечно буду, ещё спрашиваешь.
Я хотела подняться, чтобы помочь сестре накрыть на стол. Но она настояла, что сделает всё сама.
В дверь постучали. Мэл открыла, и ребята буквально ввалились в дом. Всех беспокоило моё состояние.
– Идите в спальню, она очнулась.
Услышав топот приближающихся друзей, я приподнялась и села на кровать. Тут же дверь распахнулась и они влетели в спальню. Со всех сторон посыпались вопросы: как я, что случилось, как я себя чувствую.
Я кратко рассказала обо всём, опуская детали странного сна.
– Тут что-то нечисто. Может это был знак? Может зря вы полезли туда и ступили на алтарь. Вдруг Бог решит нас наказать!? – Оли нервно ковырял заусенцы на руках, почти до крови.
Мы все были в напряжении.
– Даже если так, сегодня узнаем. Шаман обещал, что Бог явится сегодня. – Ева хотела подбодрить, но получилось только хуже.
– Бог? Что же б-будет ! Ай, что же будет?! Что мы над-делали? Бог покарает нас? – Оли начал заикаться, впрочем, как и всегда, когда испытывал сильное волнение.
Роб подошёл к ним, встал посередине и положил руки Еве и Оливеру на плечи.
– Он превратит нас всех в сосны! Ты, Оли будешь самой хилой сосной в нашем лесу! – он расхохотался.
– Да ну тебя! – Оли скинул его руку со своего плеча.
– Элейн, ты точно хочешь пойти? После сегодняшнего, я думаю, что тебе стоит ещё отдохнуть, – сказал Дерек, сев рядом со мной на кровать.
– Нет, я должна быть там. Не хочу оставаться в стороне.
– Идём ужинать! – голос Мэлани раздался с кухни.
Сегодня стол был богаче обычного. Она постаралась. Я знала, что готовка и уборка помогали ей справиться с переживаниями. И если она очень долго что-то делает, значит – расстроена или тоскует.
– Мэл, нам надо будет поговорить потом, хорошо?
Возможно, причина была во мне. И оставлять её без внимания, когда она отчаянно в нём нуждалась, было неправильным.
Она слегка приподняла брови в удивлении:
– Хорошо, что-то случилось?
– Нет, просто...потом.
Усевшись, мы принялись есть. Рыбий суп был отменным, свежий хлеб – мягким и вкусным. Она готовила прямо как мама. И внешне была очень на неё похожа. Когда она была рядом, пространство наполнялось уютом.
– Готовишь ты просто замечательно, из тебя вышла бы прекрасная жена, – сказал Роб обращаясь к Мэл.
Дерек поперхнулся и закашлялся. Он сидел рядом, так что я протянула руку и похлопала его по спине.
– Солидарна с тобой, – тихо шепнула я Дереку.
А он слегка улыбнулся.
– Пока рановато ей замуж, – сказала я, переводя взгляд на Роба.
Тот поднял руки в примирительном жесте и улыбнулся.
– Ну я же не имел ввиду, что...
– Ой, да хватит об этом. Женишок тоже мне нашелся! – усмехнувшись, сказала Ева.
– Вообще уже неплохо было бы обзавестись семьёй. Я.. – Оли начал было свой монолог, но...
– И ты туда же! У нас по планам встреча с богом, остальное может и подождать, – Дерек оборвал его и откинулся на спинку стула.
– Не хотелось бы встретиться с ним так рано, – сказала Ева и отправила в рот кусочек хлеба.
Сдержать смех ни у кого не получилось. Но они были правы, сначала нужно разобраться с насущными делами.
Уже почти стемнело. Местом сбора теперь стала равнина перед самым лесом. Бескрайнее чёрное небо, покрытое мириадами звёзд и пение сверчков наполняло спокойствием.
Похолодало. Люди накинули на себя кофты и тулупы потеплее.
В большом костре потрескивали дрова и сухие ветки.
Густой тенью шаман отделился от толпы и встал рядом с костром. С улыбкой оглядел всех присутствующих.
– Возрадуйтесь же! Бог принял нашу жертву. И теперь он проявил милость!
Люди были в предвкушении. Слабый, но воодушевленный шепот звучал со всех сторон.
Он сел на пол и начал бить в бубен. Кожа на инструменте натягивалась и ослаблялась. Он стал перекрикивать барабанную дробь.
– Просите! Просите же его!
– Ооо, Великий Бог Леса, посети нас.
– Ооо, Великий Бог Леса, просвети нас.
– Ооо, Великий Бог Леса, ты прости нас.
– Ооо, Великий Бог Леса, ты спаси нас.
К песнопению постепенно присоединился сначала один, затем другой, потом ещё и ещё. Пока ночная тишина не была полностью разрушена. Несложный мотив повторялся снова и снова. И мы тоже пели, может не доверяли ему, но пели вместе с ним, поддавшись этой магии.
Единение дарило эйфорию. Больше нет тебя – есть вы, есть только сила – огромный слаженный механизм. И даже будучи шестеренкой, ты чувствуешь себя значимым.
Вдруг огонь в костре поднялся выше, словно кто-то подлил масло.
Люди качнулись прочь. А шаман стал петь ещё громче, призывая петь и других. Удары в бубен стали быстрее, как учащенное сердцебиение жертвы перед смертью.
Необъяснимое произошло после. Силуэт человека появился в огне. Колышащиеся пламенные очертания тела с длинными конечностями.
Агония, страх и благоговение захватили людей. Некоторые попадали на колени перед костром. Другие были в оцепенении.
Я стояла в отдалении от всей толпы. Мои друзья и сестра были среди всех и кажется, переняли настроение толпы. Оглядев их, я не увидела среди них Роба. Странно, почему же он не пришел? Может, случилось что?
Я посмотрела прямо в костёр и попыталась зацепиться за что-то, понять, чего же Бог желает.
Огненная рука поднялась. Пламенная фигура указала прямо на меня.
Животный ужас накрыл меня с головой, но я не могла пошевелиться, словно меня связали по рукам и ногам. Широко открыв глаза, я не могла отвести взгляд. Тело онемело, будто оно вовсе было не из плоти и крови, а выковано из стали.
Кто-то схватил меня за руку.
Люди перепугались, послышался плач, мать прижала к себе ребёнка и закрыла ему глаза.
– Что происходит?! – крикнул кузнец, обращаясь к шаману.
– Она! Она! Онаааа! Посмотрите на неё! Он избрал её! Она особенна!
Шаман подошёл ко мне, а силуэт медленно растворился в пламени. Будто ничего этого не было.
– Прекрасное дитя.
Я опустила взгляд. Дерек крепко держал меня за руку. Мэл спряталась в объятиях Роба. Ева лишь испуганно наблюдала. А Оли пытался поднять свою мать с колен.
Шаман протянул руку к моему лицу и приподнял подбородок, повернул вправо и влево, рассматривал меня.
– Да-а, это ты, – протянул он и улыбнулся.
– Ошибки быть не может.
Выражение абсолютного счастья отразилось на его лице. Оставив меня в покое, он обратился к людям.
– Элейн! Дева, спасительница. Она священна. Отныне любите её, как любите своих детей. Почитайте, как почитаете своих отцов. Одарите, как одариваете своих жён.
С воодушевлением продолжил:
– Ведь её выбрал сам Лесной Бог! Она – наше богатство, ценность её выше всех мирских представлений. А лишиться чего-то во имя Бога – значит, стать на шаг ближе к нему.